Татьяна Хохрина: Аристократы

Loading

Лето пролетело почти незаметно. В Институте это вообще время абсолютного затишья и полной свободы. Пока профессура отгуливала длинные отпуска, подмастерья отлично проводили время, числясь на работе. Аня подчистила все хвосты, дописала вторую главу диссера, отходила на все фестивали и выставки, как на работу…

Аристократы

Рассказы из книги «Дом общей свободы», издательство «Арт Волхонка», 2020

Татьяна Хохрина

АРИСТОКРАТЫ

— Анечка, добрый день! Это Эмма Георгиевна, жена профессора Мироносцева. Станислав Викентьевич уже выехал в Институт, но может чуть опоздать, ему по дороге надо заскочить в журнал Наше Наследие, верстку подписать. Вы бы хоть, Анечка, ему сказали, чтоб поберег себя, не тянул всю работу сам. Ведь не мальчик уже! Думает, я не замечаю, а я слышу, как он спит неспокойно, как валокордин ночью принимает. Просто загоняет себя! Он еще так увлекся этим движением по возрождению истории русского дворянства, по восстановлению честного имени и славы старой русской аристократии! Вы вот, наверное, не знаете, а ведь и сам Станислав Викентьевич, как говорится, «из бывших»! Сама фамилия на это указывает! У них когда-то и в Москве, и в Петербурге дома были, и дача в Гурзуфе, и поместье в Смоленской области. Только уж Вы меня не выдавайте, а то скажет, что я — болтунья!

Они ведь чудом уцелели, оставшись здесь, хотя могли — и в Париж! Но Вы же знаете, какой Станислав Викентьич патриот, и батюшка его такой же был, так что об эмиграции и помыслов не было! Он и Бунину с Набоковым этого простить не может, обиду на них держит! Раньше-то скрывал свое происхождение, а теперь расцвел, помимо плановой работы все в архивах сидит, в десяти дворянских обществах состоит, в другие города ездит, говорит:»Хочу, пока жив, больше успеть во славу рода своего и истории русской!»Так увлечен, так увлечен! Ой, я Вас заговорила, наверное, а у Вас там тоже работа. И у меня. Выставку очередную готовлю. Художников «Голубой розы». Вы Сергея Судейкина и Павла Кузнецова знаете? Ой, я и не сомневалась, мне Станислав Викентьич всегда подчеркивал, что Вы очень эрудированная барышня! Тогда я Вас на открытие приглашу, договорились? А Вы там за профессором уж приглядите, побережем его вместе!

Слава Богу, отбой! Аристократ еще не доехал, а то бы он подхватил древко из жениных рук и дальше сам выносил Аньке мозги! Если все дворянство было такое пошлое и мерзкое, как Мироносцев, не удивлюсь, что свершилась революция и благодарный народ жег поместья. Вообще никогда бы не подумала, что именно высокий патриотический и нравственный дух остановил дворянина Мироносцева от эмиграции, но подтолкнул вслед за папенькой заседать в трибунале. Так и представляю, как он, шевеля острым загнутым носом копченого осетра, зачитывает расстрельные списки.

Ходят слухи, что у него одна из лучших в Москве частных коллекций живописи и персидских ковров. Ну правильно, что еще аристократу собирать, особенно если он — член Особой тройки НКВД. Надо ж куда-то и конфискат девать. Говорят, он и с будущей женой Эммой Георгиевной познакомился, когда ее научного руководителя — профессора искусствоведения — на Колыму пристраивал. Это он уж после, в Оттепель стал ученым-историком, а до этого-то был абсолютный практик! Приглядеть за ним, конечно, следовало бы, но на эту должность есть другие желающие, кроме Ани. Вот сейчас, например, раз он в Институт едет, наверняка явится его здешний ангел-хранитель в лице Антонины Васильевны, секретаря директора и давней пассии Мироносцева. Что и говорить, неоднозначный, многогранный старик: и дворянин и ГПУшник, и муж рафинированой искусствоведши и любовник машинистки-горлохватки. Чуден свет…

— Алёёё, сектор истории? Анька, ты? Это Антонина Васильна! Там профессор мой приперся уже? Нет еще?? Где его черти носят-то? Все неймется дураку старому. Где? В Нашем Наследии? Откуда знаешь? Эмка звонила? Всё пасёт его, думает укараулить… Дура! Не пойму, что и держит его около нее! А чё сын? Сын взрослый давно, сам уж с женой развелся! Порешительней папаши, видать! А мой всё ни туда, ни сюда! Нет, это не сынок его останавливает, да он и живет отдельно, вообще не в теме. Думаю, барахло делить не хочет, коллекцию свою!

Ты у него была хоть раз? Ну что значит «зачем»? Может, рукопись подвезти или бумагу какую на подпись? Никого, говорят, в дом не пускает! Коллекцию боится показать — слишком много вопросов может возникнуть… Поэтому и не разводится с Эммкой своей, и отношения сохраняет, даже на отдых, поганец, с ней выезжает! Вот сейчас она выставку откроет на Крымском мосту, потом в Карловы Вары на три недели поволокутся воду минеральную хлебать! Хорошо, у него отпуск 48 рабочих дней. Вернется — и тогда уж мы с ним на месяц в деревню, в Хлябово поедем, как обычно. Он у Эмки в это время в Питере числится, в архиве. Обидно, скажу тебе, Анюта! Мы ведь с ним хорошей парой были бы! Моя семья тоже близко к искусству была. Папа мой картинки рисовал и фотографии, ну, эти, с девками, делал, на Солянке у рюмочной продавал. И я всегда любила картины разглядывать! Ладно, короче — как появится Мироносцев, скажи, чтоб ко мне в дирекцию зашел! У тебя тут таблетки какой или соды нет? Изжога замучила…

Вот тебе и явление второе. Те же и Она, вбегая… Хоть бери у профессора уроки мастерского общения с разными слоями населения. Наверное, трибунал научил… И ведь сколько еще неизрасходованной энергии, позавидуешь, честное слово! Но на выставку Судейкина сходить надо будет.

Лето пролетело почти незаметно. В Институте это вообще время абсолютного затишья и полной свободы. Пока профессура отгуливала длинные отпуска, подмастерья отлично проводили время, числясь на работе. Аня подчистила все хвосты, дописала вторую главу диссера, отходила на все фестивали и выставки, как на работу. «Голубая Роза» была великолепна, Эмма Георгиевна не обманула и пригласила Аню с Ленькой на открытие и еще раз, а то прорваться сквозь желающих было невозможно. И даже потом Аня с мужем и профессорская чета сходили в Домжур поужинать. Кстати, чудесно посидели, говорили только об искусстве, вернее, говорил в основном Станислав Викентьич, а все слушали, раскрыв рот. И наслаждаясь дивной вязью и чистотой его речи и широтой его познаний, Аня подумала, что, может, и правда он «из бывших», а история его — просто примета времени. А на следующий день Аня и Леня проводили Мироносцевых в Карловы Вары.

В последних числах августа, когда народ стал постепенно возвращаться в родные стены, но анин сектор был еще пустой и Аня слонялась без дела, вдруг позвонил аспирант Мироносцева долговязый Вадик. -Слушай, не знаю, что делать! Я обещал Викентьичу привезти их с Антониной из Хлябова. Связи с ними нет, я точно не помню — во вторник их забирать или в среду, но я не могу ни в один из этих дней — застрял у своих в Орле, билеты обратные были только на субботу. У вас же с Ленькой есть машина и ты и с Антониной и с Викентьичем в нормальных отношениях. Заберите их во вторник, а, они у калитки ждать будут? Выручи меня, я расскажу, как их там найти.

Во вторник пыльный анькин автомобиль остановился за двести километров от Москвы у держащейся на одной петле калиточки. Вадик, зараза, конечно перепутал. Поскольку профессора с мадам на условленном месте перед калиткой не было, договоренность явно была на среду, но раз уж приехали во вторник, надо найти их и вывезти сегодня. Аня с Леней прошли между грядок через залитый солнцем дворик к покосившемуся домишке и вошли. Сгорбленная и неприветливая бабка крутилась около печки. Услыхав, за кем приехали гости, бабка подобрела, махнула рукой куда-то вглубь избы и сказала:»Тама они, на заднем дворе!». Аня с Леней пошли туда, куда показала старуха, и очутились на заднем дворе. На толстом старом лоскутном одеяле, ловя последние солнечные лучи, в голубых трико и лифчике на пуговицах сидела Антонина Васильевна и грызла семечки. Член Нового Дворянского Общества, доктор исторических наук и проч., и проч. Святослав Викентьевич Мироносцев в шортах колониального образца и золотом пенсне лежал у ее ног и читал по-французски Историю Импрессионизма Ревалда, хотя сама живая картина была ближе к передвижникам. Например, к Ярошенко, к тому, что «Всюду жизнь». А говорят, сюжетов для полотен не осталось…

А У СЕРДЦА — ТАЙНА…

— У меняаааа есть сердцееееее, а у сердца тайнаааааа… Сережа, ты меня на работу забросишь? А Ирку на курсы? И Славика из сада по дороге заберешь, да? Я поздно сегодня. К моим надо заехать. Бабка все плачет, что меня не дождется. Да понятно, что глупости, но что делать?! Старый человек, капризничает, как ребенок. Ну конечно куплю что-нибудь вкусненькое, она, как маленькая, аж подпрыгивает, когда эти кульки распаковывает. Ты не волнуйся, я успею Славика уложить, я часов в девять вернусь. Ты уверен, что сам справишься? Правда? И не обидишься? Я с мамой хотела посидеть, когда бабка ляжет. Душу отвести. Тогда я рваться домой не буду. Спасибо тебе… Я буду готова через пятнадцать минут.

Лена вошла в спальню, задумчиво порылась в шкафу, хотя еще вчера знала, что наденет. Да и вариантов не было. Только то, вишневое, с которого все началось. И которым все закончилось. Главное платье ее жизни. Потом быстро, но тщательно накрасилась. Каждый раз как на экзамен. Хотя известно, что набор окончен и дополнительных опций не будет. Сергей уже ждал в машине. Как же ей повезло! Каждый день повторяла это! После этих ужасных девяти лет с Королёвым, с двумя детьми, нищая, без угла… Все были уверены, что пропадет, особенно, когда родители отвернулись. Но появился Серёжа как спасительный круг, и она выплыла! Вон даже Ирка в таком паскудном возрасте и то вслед за Славиком его папой начала звать, а ведь ей было не год, как Славику, а девять, когда Ленка разошлась с Королёвым. Но за эти пять лет дети так к Сереже привязались, что кажется, что роднее никого и быть не может.

Через полчаса Лена уже сидела на работе в своем отделе, перебирала библиографические карточки с новыми поступлениями, но мысли все были заняты другим. Она не чувствовала на себе взглядов сослуживиц и даже не подозревала, что судачат они именно о ней. Еще бы! Столько лет ее жизнь была бесконечной темой для сплетен и пересудов, так долго её сначала презирали, потом сочувствовали, теперь завидуют! Но она не замечала этого ни тогда, ни сейчас. Выживала и жила, да и всё! Да и что было обращать на разговоры внимание. В научной библиотеке, где Лена работала с семнадцати лет, придя на мамино место, народ практически не менялся, жизнь каждого проходила на глазах у всех и была известна в малейших деталях. Не во всякой семье даже так бывает. Поэтому реагировать на болтовню бессмысленно, деваться от нее все равно некуда. Еще утром, надевая вишневое платье, каблуки и распуская по плечам волосы, она знала, что, глядя ей вслед, старожилы новеньким, как легенду, будут рассказывать, какой красавицей Лена пришла в библиотеку, как встретила уже женатого Королёва, какая у них была сумасшедшая любовь, как Лена забеременела, развела Королёва с женой, в этом вишневом платье вышла за него, родила дочку и сына, как Королев пил, шлялся, бил Ленке морду, а потом ползал по читальному залу на коленях, как потом они напивались вместе на истраченные профсоюзные деньги, а трехлетняя Ирка падала в голодный обморок, а на детском утреннике съела банан с кожурой, потому что видела его впервые. Поведают, как Королёва выгнали ото всюду и он с Ленкой жили на ее копеечную зарплату, а она уже была беременна вторым ребенком, но и это Королёва не останавливало и Ленка все равно приходила в синяках. Как за все девять лет никакого платья, кроме того вишневого, у нее не появилось, и небогатые библиотечные девки в складчину раз в году покупали ей на день рождение то юбку, то кофточку, а дети донашивали приданое детишек других библиотекарш. А в конце огорошат слушателя тем, как Ленка была бесконечно счастлива во всем этом, как горели у нее глаза, как смех ее был слышен в любом углу трехэтажного здания библиотеки, как старичок-директор называл Ленку «кровь с коньяком» и «лампочка Ильича», потому что внутри нее не гас огонь. Про то, как она разошлась с Королёвым и вышла замуж за Сережу рассказывать не будут — что в этом интересного, такая история в запасе у каждой второй библиотечной тетки из тех, кому повезло и их вообще позвали замуж.

Лена с трудом дождалась, пока уедет начальство, договорилась с девками, что они ее в крайнем случае прикроют и скажут, что она уехала в архив, и торопливо ушла. Надо было успеть еще за продуктами, да не просто, а в кулинарию Праги, чьи кулинарные шедевры пятнадцать лет назад считались покруче мишленовских блюд, в универмаг ну и за бутылкой, естественно. Через два часа, обвешанная кошелками, но с прямой спиной она стояла перед знакомой обшарпанной дверью на Новослободской и сердце колотилось, как тогда.

Королёв, конечно, забыл, что Лена должна была приехать и уже заметно принял на грудь, причем явно собирался продолжить и привел двух приятелей, пить один он не умел. С ними Лена сладила на раз, навыки, выработанные их общей жизнью, не забылись, так что через пять минут за дружками захлопнулась дверь. Потом Лена переодела Королева в новые джинсы и пуловер, старые выбросила, снятую толстовку выстирала, быстро выдраила квартиру, благо малюсенькая, накрыла стол и они сели ужинать. Вернее, ужинал один Королёв — жадно, торопливо, неряшливо, а Лена подкладывала ему куски повкуснее и смотрела на его лысеющую голову, одутловатое лицо, дрожащие руки с нежностью и тоской матери, глядящей на сына-неудачника. Они оба выпили. Лена — чуть-чуть, Королёв — остальное, и Лену отпустило. Королёв порозовел, повеселел, стал похож на того, молодого, приволок гитару, запел, путая слова и мелодии, их общие песни, и Лена, беззвучно повторяя за ним слова, почувствовала, как растворяется время и в ответ на темноту за окном внутри нее зажигается свет. А потом она поняла, что должна скорее уйти, иначе не сможет уйти никогда. Королёв всё пел и, как она ушла, не заметил.

Лена пешком дошла до метро. Серёжа звонил, сказал, чтоб она не беспокоилась и не спешила — Славика он уложил, а Ирка в гостях. Промозглый вечерний ветер остудил горящее ленино лицо, привел ее в чувство и к дому она подъехала уверенная, спокойная с выключенной лампочкой внутри.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Татьяна Хохрина: Аристократы

  1. Как ни странно, рассказы об одном и том же: сколько разного умещается в человеке, как в нем живет прошлое. Хорошо!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.