Афиша спектакля «Фантазии Фарятьева» была оформлена с переплетением двух заглавных букв «ФФ». Феликс, ничего не ведая о содержании пьесы, пошутил о сходстве с их именами. Замечание оказалось тяжело пророческим…

Театральный нокдаун

Лазарь Фрейдгейм

Феликс напряжённо готовился к конференции в Ленинграде. Предстояли интересные встречи и обсуждения. Но главное — было несколько дней возможности общения с Фаиной. Последнее время почти не удавалось пересечься и поговорить. Феликс и Фаина познакомились лет пять тому назад на академическом совещании. Феликс представил доклад по экономическим моделям догоняющего развития. Проблематика звучала заумно. Докладчик пытался разбавить наукообразие, но ему это не очень удалось. Фаина выступила в прениях от конкурирующего НИИ. Конфликт интерпретаций был серьёзным, и совещание рекомендовало разработчикам совместно продолжить исследования.

Общность научной проблематики как-то естественно дополнилась личными симпатиями. Хотя по возрасту Феликс и Фаина были людьми из разных десятилетий, но по интересам и взаимопониманию они были из одного времени, удивительно «согласованными» между собой.

Можно, конечно, отметить, что их согласию, особенно в мелочах, мог способствовать этакий «гостевой» характер их общения. Таинственная «химия» естественно объединяла радующее единство взглядов и обескураживающий дефицит возможностей встреч.

Феликс порой вспоминал услышанную как-то позицию, что при серьёзном чувстве стыдно не за отношения вне дома, а за измену любимому человеку в семье в память былым чувствам. Отношения с Фаней никогда не ассоциировались с понятием измены. Это было вне любых отрицательных определений.

Они не витали в облаках, всё было достаточно приземлённо, но это было всё же некоторое парение. Чуть-чуть оторвавшись от слякоти и быта. Каждый момент общения — на московских улицах, в компаниях, в интимном единении — сложно совмещались насыщенность и голод, жаждущий особого деликатеса. При этом внутренне нежно взаимно звучало: спасибо.

Феликс ждал последнего дня командировки как манны небесной. Свободный день — с утра до вечера вдвоём. Такое выпадало не часто. Хотелось вместе увидеть как можно больше в этом уникальном городе. Ноги отваливались от многочасового хождения.

Вечером предстояла обратная дорога. Оставалось несколько часов до поезда. На глаза попалась афиша БДТ. Вечером шла трагикомедия «Мечтания Фарятьева». В том сезоне это название можно было услышать довольно часто.

— Идём? — спросил Феликс. — Давай, — поддержала инициативу Фаина. К удивлению удалось купить билеты. Наскоро зашли в ресторан, чтобы перекусить.

Афиша спектакля «Фантазии Фарятьева» была оформлена с переплетением двух заглавных букв «ФФ». Феликс, ничего не ведая о содержании пьесы, пошутил о сходстве с их именами. Замечание оказалось тяжело пророческим, но понимание этого для каждого из них пришло не одновременно. Оно настигло Фаину уже на спектакле, а Феликса доконало после возвращения.

Канва трагикомедии, обошедшей в 70-е годы многие театры страны, достаточно проста. Александра, влюблённая в Бедхудова, понимает, что их взаимоотношения бесперспективны. В поле зрения появляется Фарятьев. Неожиданно, но реально. Его влечёт общение с Александрой. Уже через несколько дней после знакомства он делает ей предложение. Александра принимает нелёгкое решение, но терзается сомнениями…

На сцене разворачивалась сентиментальная история, где, как в классическом доме, всё смешалось. Вдруг, отвлекшись от сцены, Феликс заметил застывшее лицо своей спутницы. Она была столь напряжена, что не видела, что он пристально смотрит на неё….

Феликс воспринимал происходящее на сцене даже не как трагикомедию, скорей, как мелодраму. Фаина была скована, казалось, она готова расплакаться. Такая нервозность восприятия была необычна для неё и вызывала удивление. Неожиданно Феликс услышал из соседнего кресла всхлипывание. Он коснулся её руки. Рука дрожала.

— Может, уйдём? — предложил Феликс.

— Нет! — односложно парировала Фаина.

Затем острота ситуации в пьесе дополнилась другой линией: Люба, младшая сестра Александры, влюблённая в Фарятьева, пытается объясниться с ним. Он же находится в растерянности, так как узнаёт, что Александра, только услышав шаги Бедхудова на лестнице, исчезает с ним.

Феликс был в растерянности. Уж очень необычно было состояние Фани. Он бы не удивился слезам, если бы ей было 16 лет. Но ей, ей богу, заметно больше… Феликс вновь предлагает уйти. Фаина неподвижна. Она в ответ только сжимает его руку: отстань…

Спасительный занавес прекращает таинственную пытку. Феликс мысленно пожимает плечами, повторяя применительно к обстоятельствам старую заповедь: женская душа — потёмки. Поди разберись…

Обычная московская жизнь не ослабила нервозного состояния Фаины. В этот момент Феликс был для неё самым близким человеком. В любом восприятии, в любом отношении. Нервный срыв на ленинградском спектакле постоянно стоял перед ней. Коллизия спектакля БДТ показалась Фаине душераздирающей перекличкой с её проблемами. Но она приняла своё решение выйти замуж за дарованного ей судьбой «Фарятьева» и заставляла себя отделиться от прошлого, отказаться от близости с Феликсом. От проявлений этого любимого и дорогого прошлого.

В тот день их встреча началась с утреннего сеанса «Зеркала» Тарковского. Они смотрели этот фильм не в первый раз. Каждый раз с тесным переплетением реального и мистического в восприятии. Как бы выйдя, уже не из кинотеатра, а из действа, Феликс предложил:

— Поедем к тебе. — Ответ прозвучал неожиданно резко:

— Нет! — Феликсу показалось, что напряжённое, испуганное «нет» включает тяжёлый подтекст.

— Я не могу тебе этого не сказать, — как бы выдавливая из себя, произнесла она. — Мне сделали предложение. Я согласилась выйти замуж, — слова прозвучали, как выстрел.

Повисла тишина. Можно искать эпитеты для характеристики этой тишины: то ли мёртвая, то ли глухая, то ли чёрт знает какая… Для двух участников она была взрывной. Даже трудно понять, для кого из них она была в этот момент более обескураживающей.

Она долго готовилась к этому сообщению. Выбрать время для него было не просто. С самого момента принятия решения Фаина жила с подготовкой к этому разговору. Сейчас, когда это свершилось, казалось, что из жизни выпали несколько очень весомых лет. В чём-то это было Рубиконом, окончательным переходом через очень значимый рубеж. В таком разговоре для неё была вторая часть решения, балансирующая с решением о замужестве. Прошлое — трудное, но очень дорогое, и настоящее — с новыми совершенно смутными ориентирами.

Растерянность от возникшей боли сковала Феликса. Ни звука. Что? Да? Кто? Когда? — поток мысленных восклицаний-вопросов. Глухая немота с обеих сторон. Фаина неприкрыто рыдала. То беззвучно, то в голос. Слёзы. Феликс подал ей платок. Она нервозно терзала его в руках. В каждой из рук оказалась своя половинка. Уже несоединимые части…

В галопирующем ритме в голове Феликса понеслись события последнего времени: редкие встречи, напряжённость в ленинградской поездке и, наконец, ощущения взрывного терзания в театре с «Фантазиями Фарятьева». В сердцах Феликс обрушился на себя:

— Твою мать, дёрнуло меня предложить идти на этот спектакль. Совсем не в масть.

Это было другое действо. В его голове проходил триллер. Всё держалось на грани реальной жизни. Фаина, зажатая между сценой и сидящим рядом ничего не подозревающим Феликсом, растерзана собственной растерянностью. Что это было для неё: две любви? Или две сменяющиеся жизни?..

Он видит дорогого ему человека в венце мученика, чувствует её терзания не только за себя, но и за него. Он представил невыносимость того состояния для любимой женщины.

Как у человека, склонного к науке и морализаторству, всплыло понятие игры с нулевой суммой. Увы! Как часто обретения одного оборачиваются потерями другого… Для Феликса всё было однозначно. Но для Фаины подвёрстывалось сценическое продолжение: Александра соглашается с предложением Фарятьева, но выбирает другое решение и уходит с появившимся на лестнице — этакий герой за кулисами — Бедхудовым. Сцена не жизнь. Но откликается в жизни…

Феликс почувствовал новый опрокидывающий удар. К его состоянию утраты добавилось ощущение потерянности у дорогого ему человека. Решение Фаины не столь однозначно для неё самой. Она приняла непростое для себя решение, отягчённое раздумьями. Новая любовь замешена на горечи непреодолённой утраты. Бедхудов и Фарятьев окрасили всё в реальной жизни в совсем мрачный цвет, выплеснули ушат черноты. Плохо всем. Так почему же она приняла такое решение? Кем в тот момент был для НеАлексаандры НеБедхудов — бедой и худом или оттолкнутой мечтой?

Феликс остро чувствовал свою беду. Он лишился части себя, близкого человека. Фаина обрела другую пристань, нужную ей. Было логическое объяснение необходимости совершившегося. Эффект Бедхудова-Фарятьева опрокидывал и этот мотив. Разрывалась ещё одна ниточка, казалось, последняя. Здесь уже действовала не логика нулевой суммы — кому-то лучше, кому-то хуже, но свойства шахматного цугцванга, когда любое движение ведёт к ухудшению.

Феликс получил письмо. Хорошо знакомый почерк, узнаваемая каждая буква.

Дорогой мой!

Я не стала ждать отъезда, захотелось написать сейчас. Блуждала по переулочкам, где нам с тобой нравилось ходить. Все время думаю о тебе — так ласково и тепло, что тебе бы очень понравилось. Ты мой очень родной. И все, что происходит, не может этого изменить.

И мне кажется, что не такая уж я ужасная женщина, что раздваиваюсь. Просто это все очень разное. Если с тобой не получилось общего дома, то, может, осталось общее — не менее важное. И просто у нас с тобой большое счастье — ведь в трудную, не обыденную домашнюю или какую-то не рядовую сложную минуту, — и тебе и мне можно только подумать о нас и должно отпустить. Да?..

Вышла какая-то непонятная бумага, но нам с тобой, по-моему, очень нужная. Во всяком случае, у меня не получилось сказать это вслух. В последнее время ты очень «трудный ребенок». Прочтешь это и, может быть, поймешь недосказанное.

Целую тебя, мой родной. Ф

В обратном адресе былая фамилия. Вероятно, по привычке или как маленький признак не уходящих отблесков былого. Собственно, письмо об этом… А может, это была только желанная иллюзия… Искорка несостоявшейся жизни?..

Страница переворачивалась, как тяжёлая плита. Жизнь продолжилась. Что впереди?