И пришли следующим днем по жаре середь дня. Со скукой огляделись – а чаво глядеть – все видано, перевидано – да со скуки пару сараек на задах усадьбы и подпалили. А как же, поди, революция. И ещё, со скуки накакали на крышку барского рояля, что б отношение к этим кровососам тем самым выразить. А дальше что?
Диалоги с Организмом
Михаил Идес
Продолжение. Начало
А дело было так.
Наш будущий доцент А. Ефремов, ровно в девятом классе, слегка припозднившись, после нашего с ним совместного изучения всей имевшейся у него дома литературы по вопросам гинекологии (основной упор в изучении был сделан на иллюстрации), решил как Чеховская Каштанка, что «… так дальше жить нельзя». Надо найти, наконец, объект для применения полученных знаний. «Тем более, — как он сказал — надо понять, насколько картинки соответствуют натуре». Что за этим последовало? Процесс поиска вожделенного объекта, естественно.
Если вы думаете, что парни как девчонки сюсюкая обсуждают кандидатуры, вы глубоко ошибаетесь. Свой образ в плотском воплощении Алик искал сам. Искал там. Искал здесь. И справа. И слева. Повадился заглядывать в параллельный девятый, а между тем…
А между тем. Сзади за нашими с ним спинами сидели две девочки, две подружки. Нет, этот акадэмик в очках смотрел все больше вперед, на доску — он у нас, видите ли, был почти отличником, я же к учебе относился без фанатизма и старался видеть в тот период жизни не только классную доску. Поэтому две пары девичьих коленок привлекли мое внимание практически сразу после первой рассадки в классе.
Значит, Ефремов разглядывал доску, я — коленки, он — доску, я — коленки. Так как по натуре я был ещё и Игрун, ограничиться просто разглядыванием я не мог. Тем более, что первый же опыт прикосновения к этим коленям произвел такой сочный визг с подскоком, что это не могло не понравиться. Я не буду утомлять Вас пересказом того, как часто я тянулся к этим ножкам, как стыдливо они поджимались, если успевали. Как уже не вскрикивали, а Вспискивали подружки, если не успевали их поджать, речь не о том. К тому моменту, когда будущий эскулап с квалификацией гениколога-теоретика, переполненный накатившими гормонами, наконец, решил уже в кого-нибудь влюбиться, я давно в поле своего внимания держал одну из двух обладательниц прелестных ножек. Это была Леночка Луговцева (ударение на первом слоге)
Нет, если, как говорят, Господь убил, так убил, тут и делать нечего.
БЫЛИ ЖЕ ЖЕНЩИНЫ В НАШИХ СЕЛЕНЬЯХ, то бишь в классе!!! Так нет, меня тянуло на сторону. Сколько вариантов профукал среди своих одноклассниц — не сосчитать. Ну, что скажешь — одно слово «ОВЦА»… в штанах. Именно поэтому, вместо того что бы самому,… для себя,… себе… так Нет, овца блеяла: «Сань, ты посмотри какая девочка, какая лапочка, какая красавица, ты что дурак?!…»
И он оказался не дурак.
Они поженились!
Считайте я их сам и поженил!!!
И…
Рад!!!
И…
Счастлив этому безмерно по сей день!!!
При всех раскладах эта третья пара — мои самые близкие Близкие. Я люблю как своих их замечательных детей Катьку и Димку, я уже гулял на Катюхиной свадьбе, её Тимур уже тоже Наш, конечно буду гулять и на Димкиной свадьбе, и детишек их будущих готов гугукать уже сейчас.
Если серьёзно, я долгие годы смотрю на эту счастливую пару, завидую им и люблю. По — моему мне и моей семье они все вместе отвечают взаимностью.
Дай Бог это сохранить. Я очень надеюсь.
Надо сказать, что в неких контрах с теорией Коллективной Самодостаточности имели место быть браки наших дев с представителями мужских особей, не занесенных в наш классный журнал. Что ж. В жизни не все идеально. Как могли мы с этим боролись. Но всё же…
Вот как вам на слух: «Б Л И Н Д Е Р»? А…??
Ещё раз.
Б Л И Н Д Е Р!
Если вы думаете, что это какой-нибудь Шпиндель от швейной машинки Зингера — вы ошибаетесь. Это фамилия человека, который жил в нашем доме. Звучание безотчетно напрягало, тем более что звали человека Миша, то есть мой тезка, что подспудно доверия, почему-то, не добавляло. Как говорится: «С такой Фамилией и на свободе!»
Всё бы ни чего, если бы в нашем доме, в одном с ним подъезде не жила моя одноклассница Русая Коса — в рифму — Русская Краса Танечка Чулкова. Конечно я не Геббельс и не националист какой, прости Господи. Но есть же понятие «Типичный представитель» своего времени, возраста, профессии, ещё чего-то и, наконец, Народа. Я про что?
Вы помните Пушкина: «Итак, она звалась Татьяна…,… Татьяна русскою душою…» и т.д. Вот наша Таня — это Пушкинская Татьяна через столетия — типичный представитель всего лучшего, что могло быть в Русской женщине… и вдруг Б Л И Н Д Е Р… не нашего класса, хотя внешне … то же — Типичный представитель.
А какие, собственно говоря, претензии? Да ни каких.
Но между нами. Между своими. Тихо. Могу я спросить: «Раз уж должны были неминуемо пересечься два Типичных представителя… что, обязательно надо было ограничиваться только своим подъездом… можно было заглянуть и в соседний… там, извините, жил я, то же Типичный представитель… не нравился я, так в первом подъезде нашего же дома тоже имелся Типичный представитель — Игорь Торкман»
Так нет.
Вся концентрированная краса Русской женщины в лице нашей Тани досталась Мишке Блиндеру.
ВСПОМНИЛ!
Он, кажется, был рыжим!!
Да… не любим мы Чубайсов!!!
«Эх, нани нани нанина… эх, нани нани нанина…» Это я пою цыганочку. Тяну время. Пытаюсь вспомнить. Как же его звали? …
Вспомнил!!!
Его звали Склероз. В том смысле, что так зовут того, кого не можешь вспомнить, как его звали…
(Вот это щас чё сказал???)
Так, короче. Был в нашей школе среди других ребят нашего возраста пацанёнок-цыганенок. Ну не помню, как его звали, хоть тресни. Опять таки не наш, не из класса.
Теперь вопрос. Сколько вы знаете цыганских поэтов. Так, не знаете. Не смущайтесь, я то же — ни одного. Далее вспоминаем естественно — научный Закон… как его… опять эклер, то есть склероз… ну, когда в одном месте чего-то много, то в другом — обязательно мало. Вспомнили?
Это я о чём? Это я о цыганской скрипке. Скрипка в цыганских руках — это все возможные и не возможные искусства вместе, так её много, так она неповторима. Так не играет ни одна нация. Всё. На большее не хватает.
Видимо поэтому, как мне кажется, у цыган нет известных художников, актеров, поэтов. Все забрала Скрипка.
Тем шибче исключения.
Тот самый цыганенок влюбился в нашу Людочку Кугучину. Влюбился молча и страстно. Она об этом не знала и не догадывалась, а пацан натурально сох. Потом, не смотря на угрозу быть побитым, он стал просить наших ребят как то сказать, как то передать Людмиле хоть намек какой о нем и его бурных цыганских чувствах. Ну, лупить чужака мы не лупили, но и не помогали, хотя где-то сочувствовали. Поэтому, уж не помню, кто из наших, посоветовал ему написать для неё стихи. «А можно под гитару?» — спросил он. Мы разрешили и… забыли.
Теперь картина. В школе по какому то поводу вечер отдыха. Народ толпиться из разных классов. Там танцуют, здесь поют.
Вот во время всего этого к Людмиле подлетает наш цыганенок с гитарой, брякается на одно колено и под аккорды выдает текст:
«О, Люда я тебя люблю,
О, я люблю тебя такую,
И счас тебя я поцелую
И в глаз,
И в нос,
И в рот,
И в попу…»
Странное дело. Людок опрометью бросилась в класс, хлопнув дверью.
«Ей не понравились мои стихи…», — тихо прошептала склоненная цыганская голова.
Жаль! Эх, жаль!!!
Смотрю я на нашу Людочку, примеряю мысленно к ней цыганские юбки да монисты. Завлекательная цыганочка получается!!! Эх, нани нани нанина… эх, нани нани нанина…
Теперь снова о солдатах. Ну, во-первых, все наши девочки — медики офицеры запаса. Они, конечно, вряд ли об этом вспоминают и, слава Богу, это хорошо, это значит Мир. Но среди них главный солдат — это Заслуженная Офицерская Жена всех времен и народов Валентина, в девичестве Мишкина. С одной стороны она конечно изменщица, нашедшая себе пару на стороне. Но с другой стороны ей за её Комарина всё прощено, уж больно нашим, своим мужиком оказался её избранник. Эти двое, что бы там внутри их семьи не происходило — мы не знаем, завидная пара. Если рисовать идиллические картины, то одна из них и будет — Защитник и его бессменная боевая подруга, Комарин и Мишкина.
Если обратили Вы внимание, предыдущее предложение не содержит кавычек. Просто в этом дуэте все настоящее и Защитник и Боевая подруга.
Между прочим. Для того что бы «по-честному» стать Генеральшей, надо сначала стать Лейтенантшей и потом долго терпеть и ждать, ждать и терпеть и это — главная работа и предназначение офицерской жены. Вот такая наша Валентина. Притулившись один раз к лейтенантику, она шагает с ним по его нелегкому пути, сохраняя верность во всем — и в переездах и в переменах, и в неудобье нового и в сожаление о старом, в каждом толчке, в каждом подскоке их совместной судьбы. Они рядом вот уже долгие годы.
Думаю, что половина всех Комаринских звезд — Валюхины.
Что ещё сказать, закругляя эту часть повествования. Остальные наши дамы тоже — все девушки замужние. Но тут ведь вот какая закавыка. Их мужьям никогда не был закрыт доступ в нашу Семью. Когда-то, парой, приходили на наши встречи с мужьями и женами многие мои одноклассники. Но что-то, как-то не всё и не всегда срастается.
А может быть…
А может быть, Неслучившиеся пары нашего класса до сих пор идут на наши встречи с затаенной, неосознанной мечтой увидеть вновь свою Симпатию, чмокнуть в щечку, взять за руку, просто поговорить и …, взгрустнув представить, как замечательно всё могло бы быть, если б…
История, говорят, не знает сослагательного наклонения. Наша жизнь состоялась. Мы честны перед своими мужьями, женами, детьми и внуками, а минутный порыв, когда вернувшись в Юность смотрят друг на друга бывшие мальчики и девочки из девятого класса «А» Мытищинской средней школы №23 — это всего лишь миг, на который каждый из нас имеет право в отрыве от всего пройденного, Это Мечты Назад, не от желания переписать Жизнь, а для того что бы жить дальше…
* * *
Вы заметили, последняя фраза оборвалась многоточием? Это значит, что закончилось только повествование, всего лишь. Реально мы вместе сегодня, завтра и на те долгие, я надеюсь, годы, что сулит нам Господь.
Но вот, понимаете, какая штука, моя школьная тема на этом не
кончается. Получилось так, что после девятого класса я поступил в музыкальное училище и на этом общее среднее образование должно было оборваться,
Но Мама… Мама решила, что я таки должен иметь нормальный Аттестат зрелости как у всех и…(Between. Вы знаете, чем террорист отличается от еврейской мамы? — с ним легче договориться)… и я пошел на доучку в ШРМ. Об этом следующая глава.
* * *
Мой любимый фильм — «Большая перемена». Этот фильм нравится всему старшему поколению. Исключений не знаю. Но есть среди живущих группа товарищей, которые этот фильм воспринимают как собственные мемуары. Это те, кто прошли, получили, так сказать, путевку в жизнь в Ш Р М — Школе Рабочей Молодежи.
Среди общественно значимых институтов советской эпохи — Школы Рабочей Молодежи вспоминают не часто. А зря. Что это было. Это опять был Шанс. Сейчас выскажу «глубокую мысль»: «Жизнь складывается по-разному». Можно развивать дальше: с годами поумнел, жизнь заставила, сам захотел, что бы не быть хуже других, и, наконец, что бы учиться дальше. Все перечисленное имело отношение к советским мальчикам и девочкам, которые по каким-либо причинам бросили школу, а затем все-таки решили получить Аттестат. Да, Чуть не забыл. Помимо всего прочего ШРМ давало возможность уже при наличии Аттестата зрелости повторно пройти программу старших классов для дальнейшего поступления в ВУЗ. Этим пользовались те, у кого не было средств на репетиторов.
И ВСЁ ЭТО БЕСПЛАТНО! Между прочим!!
Это достижение СОЦИАЛИЗМА, Я Вас спрашиваю, или нет?!!!
Опять повторяю для тупых и упертых: «Да, лично я сегодня живу, имею, дышу, ощущаю себя несравненно лучше, чем вчера». Я это уже говорил. Но Я — не весь народ. И мое сегодняшнее относительное благополучие на завтра ведь ни чем и ни кем не прогарантировано, ни мне, ни детям, ни старикам моим. Кто в случае чего даст БЕСПЛАТНЫЙ шанс, «Шанс на будущее», каким была ШРМ в частности в вопросе образования that is the question? Это на самом деле настолько серьёзно, как BEE OR NOT TO BEE на всю оставшуюся жизнь.
Ну, ладно. Философия — это всегда как-то грустно. Сейчас о живом. Школа наша — ШРМ — располагалась на первом этаже одной из Мытищинских пятиэтажек. Входную дверь после начало занятий, как и в фильме «Большая перемена» действительно запирали. Делалось это исходя из соображений типа дисциплины. Почему «типа»? А, потому, что дисциплина в вечерней школе была понятием относительным. То, что позволяли себе ученики, что сходило с рук великовозрастным школярам, как не по-школьному реагировали учителя — все это реально показано в упомянутом фильме. Отца с дочкой за одной партой в нашем классе правда не было, но вот Тётя с Племянником были, при чем тётина функция заключалась явно не в познании школьных предметов, а в пригляде за племянничком. Была у нас и умилительная семейная пара. Молоденькие, хорошенькие, такие ласковые друг к другу. Сначала они ребеночка выносили у всех на глазах, потом родили, потом на занятия ходил только папа, потом ему на перемену стала приходить мама, которую застенчивым постукиванием в окно вызывал на кормление супруг, гулявший с коляской около классных окон. Опоздавший, и не на одну две минуты, а на один два урока «школьник» не оправдывался, а солидно пояснял, что дескать начальство задержала, или шла рекордная плавка, или ПАРТСОБРАНИЕ !!!
Учителей мы путали с учениками, так как возрастные дистанции между молодыми выпускниками педагогических вузов и великовозрастными школярами действительно под час были не уловимы. К примеру, молоденькую биологичку дурачась не пускали в класс даже при наличии журнала и указки в руках, нахально требовали дать списать алгебру, а когда она попыталась повысить голос, вообще шлепнули портфелем по известному месту. Так что нашей директрисе время от времени приходилось брать молодых учителей за ручку и водить по всем классам школы с представлением их имени отчества и преподаваемого предмета.
Всё как в фильме. И учителя как в фильме «были душками». Ругали мало. Помогали часто. И Сильно нас Жалели. Ещё бы.
Вот взять меня. Ну, конечно, раз Мама сказала «Надо» — значит надо и, после лекций и индивидуальных занятий в училище, а заведение — Музыкальное училище при Московской Консерватории, было весьма и весьма сурьёзным, так вот, после полного и напряженного дня занятий и дороги я влачился получать Аттестат в ШРМ. Что я делал, вернее, что я мог делать? Затаившись в углу на предпоследней парте… положив на парту портфель,… положив на портфель голову…
Да. Моя жена после первой недели наших близких отношений смущаясь спросила, знаю ли я, что храплю? Будучи старше моей девочки на девятнадцать лет я сказал, что знал об этом тогда, когда её на свете не было. И добавил: «Об этом мне сказали еще в Вечерней школе…» И… , в общем, я был не один такой. Зачастую после тяжелых смен на производстве, в том числе и ночных, после малышовых бессонных ночей, действительно после какой-нибудь ударной вахты народ дотаскивал себя до школы и проваливался. Провальные сны начинались на перемене и продолжались зачастую на уроке. Учителя, как правило, на это внимания не обращали, как не обратили бы внимание и мы, если бы кто ни будь из них как в фильме с устатку прикемарил на уроке. Поэтому, хоть дисциплина и была у нас специфическая, зато взаимопонимание и взаимоуважение учеников и учителей — полное.
Справедливости ради надо сказать, что я, конечно, не только спал на уроках. Бывало, конечно, но не каждый жеж день. Приходилось учиться — куда же жеж денешься. Исключением был опять Английский.
Я не люблю детей-актеров наших актеров. Что все эти Михалковы, Леоновы, Захаровы, Бондарчуки такие до жути талантливые? А вот если без папенек, маменек и дяденек, самим от себя? Сильно, чаво то я сумлеваюсь. Я вот нахально подойдя к нашей школьной англичанке, четко понимал, что когда после нескольких прозрачных намеков она уяснила, что я сын той самой Иды Исааковны Ярмаркович — положительная отметка в Аттестате мне была обеспечена так сказать по родству «на автомате». Но. Народ оцените!
Предметом моей особой гордости по сей день, является тот факт, что за ни хрена не делание Я НЕ ДОПУСТИЛ, что бы мне поставили итоговую пятерку,
Я НАСТОЯЛ на скромной четверке по английскому языку.
В скромности, В СКРОМНОСТИ, господа, истинное величие гениальности!!!
А как я писал сочинения? КАК ПИСАЛ?!
При нескольких возможных вариантов, предложенных в качестве тем, Я выбирал «произвольную» Не думайте, что все так просто, так — «от балды» — могли бы писать все. Кто бы не навалял чего-то там про войну, про стройки коммунизма или про любовь аще? Да почти любой! Всю малину портила всегдашняя приписка в скобках «По произведениям советских (реже иностранных или современных) авторов».
Всё — бобик сдох.
Иди вспоминай произведения той бездарной и нечитаемой массы, которая именовалась в те годы «Писатели Соц. Реализма», да ещё с цитатами…
Но Я то помнил… э-э-э, о другом, что человеческой лени и глупости нет предела. Поэтому.
В каждом моем сочинении на вольную тему Я упоминал не менее двух-трех авторов. Цитаты в объемах доходили до страницы рукописного текста. Поди, проверь!
Русичка нашей вечерней школы, которая в умилении показывая мои сочинения в учительской, могла с кашей съесть математичку и химичку, которые «клеветали» по поводу моих знаний и общего разгильдяйства.
Но опофигеем всего было моё сочинение экзаменационное. Тема была благодатная — Про Войну. Мой размах истинного патриотизма был высокозвучен предельной искренностью. Перо по бумаге летело само. И якобы цитаты, одна — за одной, РОЖДАЛИСЬ САМИ, так сказать в едином порыве. В какой-то момент перед моим мысленным взором возник образ дефицитной книги тех времен — воспоминания маршала Жукова. Не прочтя к своему позору ни строчки из этих мемуаров, я выдал: «Как писал маршал Жуков в своей книге «БЫЛОЕ И ДУМЫ» далее шла цитат на полторы страницы…
Бедный Герцен…
Сколько раз он перевернулся в гробу, неизвестно.
За сочинение в Аттестате я получил жирную Пятёрку. Оно, сочинение, было послано на городской конкурс и, судя по отсутствию негативной реакции со стороны жюри, помесь Герцена и Жукова проскочила и на этом уровне.
Что ещё помнит организм из того времени?
ОДЭКОЛОН!
«ШИПР», подаренный каждому мальчику по флакону нашими девочками на 23 февраля!!
БОЖЕСТВЕННЫЙ БУКЕТ ВКУСОВЫХ ОЩУЩЕНИЙ после первых глотков, сделанных в туалете мужчинами нашего класса в честь праздника!!!
ПОИСКИ УРОДА, который это придумал и подбил на ЭТО остальных дебилов!!!!
ВСПУЧЕННЫЕ ГЛАЗА И НОЗДРИ УЧИТЕЛЕЙ, которые не могли понять, откуда такой парфюмерный вонизм в классе и почему мужчины за партами сидят как Тузик в песках Сахары — с открытыми ртами и высунутыми языками!!!!!!
И,
НАКОНЕЦ,
О Н А.
Я горжусь своей первобытностью.
У кого-то признаки атавизма — это неимоверное количество волос на теле, у кого-то гиперболированный копчик как рудиментарный хвост далеких предков. У меня — другое.
Я ЧУЮ ЖЕНЩИНУ! Я чую её бродящие соки. Её потаенные желанья. Всё, что глубже, масштабнее простого кокетства. Я ЧУЮ САМКУ!!!
Она вошла в середине урока в сопровождении завуча, как новенькая. Именно в этот день, как-то особенно умаявшись, я возлежал на портфеле в своем углу. Класс был полупустой. Всё дальнейшее — миг, но в разбивку, в памяти организма — все как в замедленной съемке.
Пробужденный взор, прежде всего, отметил тонкую талию, парящую неподвижно. Жизнь тела ощущалась выше, в груди, вылепленной белой блузкой и ниже, в обтянутых черной юбкой бедрах, щедрых в своей идеальной округлости. Юбка имела пикантный по тем временам разрез полуобнажая налитое бедро естественной пластичностью перетекающее в голень и стопу.
Женщина без попы, как птица без крыльев. Ах, какие это были крылья! Птица Феникс с полупрекрытыми очами, мягко покачивая бедрами, двигалась по проходу. От банальщины не уйти. Наши глаза встретились.
Я молча позвал.
Она молча села рядом.
Она была Женщиной.
Я стал с ней Мужчиной…
* * *
Глупейшая ситуация. Пытаюсь ответить на вопрос: «Кто Я?». Не пробовали — попробуйте.
— Я — Вася Пупкин. Маму зовут Маша.
— Какая у неё фамилия?
— Наша — Пупкина, мы все Пупкины.
— Что грите? В девичестве?
— Мам, тут спрашивают про твоё девичество.
— Мам, ну почему нахал? Да, не в том смысле, а в смысле фамилии.
— Что гриш мам, рахтель что? Ах, Рахтельгауз!
— Ну, ты даешь Ма! Как же ж можно было жить с Такой. Намучилась, поди, пока папку не встретила.
— Что грите, как прадеда звали? Мать. Тут чой то спрашивают, как прадеда звали. Изя? Ты уверена?!
— А пробабку?
— Как?? Зульфия?!!! Да, ну! Познакомились на турк чего? На Турксибе. Гриш стройка такая была. Ну, мать МЫ даём!!! Батя придет — ещё его поспрошаю…
Нормально, да?
Все кого про родню не спросишь — Иваны. И не потому, что немцы — Гансы, французы — Жаны, испанцы — Хулио, а мы Иваны — русские. А потому, что в подавляющем большинстве — русские, не русские — МЫ ИВАНЫ, РОДСТВА НЕ ПОМНЯЩИЕ.
Я имею оправдание? Нет, Я — Имею Оправдание! Разве только знания родных корней нет у меня? У меня много чего нет, так как взять было неоткуда. Нет знания кровного языка — где его услышать, если бабушка заставила всю семью говорить «как все», что бы ребеночек в повседневном общении не приплетал, не дай бог, еврейские словечки. Нет знания кровной культуры — еврейские театры с меерхольдами давно изничтожили, единственный классик Шолом-Алейхем издан на русском ничтожным тиражом. Кое-что, что напела мама из фрейлахс — музыки Идиш, два три слова, да характерная внешность — вот и весь Я, не понятно чьих, каких народов сын, говорящий и думающий исключительно по-русски. Единственно, кто меня понимает и видит насквозь — антисемиты.
Долгие годы центром моей вселенной была Бабушка — папина мама.
Наверное, здесь уместно провести цепочку обстоятельств, которые этому способствовали. Такие обстоятельства были.
Бабушка была с рождения со мной всегда. Она ушла с работы, не выслужив пенсии, что являлось в то время предельно серьезным шагом, так как, не работая и не имея пенсии жить, было просто не на что. То есть, отдав себя полностью и без остатка ращению и воспитанию внука, она сознательно лишала себя финансовой самостоятельности и попадала под полную зависимость от папы и мамы. Почему описал ситуацию так подробно? Да потому, что сейчас семья стала понятием более хлипким. Как можно выстраивать перспективу жизни от пятидесяти шести лет, когда моя бабушка ушла ради меня с работы, и, фактически, до своего смертного часа в сегодняшних семьях, которые распадаются так же легко, как и слепливаются. Только глядя на своего преданного сына, только, безусловно, полагаясь на порядочность невестки, понимая, что развод и распад семьи почти невероятен, можно было принять такое решение и впасть в такую зависимость. Надо сказать, судьба не дала сбоев. Моя мама, прожившая и живущая с моим отцом долгую жизнь, отдала все возможное и необходимое своей свекрови. Что важней любовь, симпатия или чувство долга? О мере взаимной любви мамы и бабушки можно поспорить, но вот о мере Долга, исполненной моей матушкой в отношении бабули спорить не чего — все отдано по-максимому.
Итак, бабуля с рождения была рядом. Был в моей жизни, правда, и Детский сад, призванный, так скажем, приобщить меня к общественной жизни, но при первых же соплях, кашле, не говоря о температуре, я тут же перекочевывал к бабушке, где лечился, долечивался, набирался сил после долечивания, затем отдыхал после всего перечисленного-то есть добрая половина моих детсадовских лет все равно прошла с бабулей. Потом была начальная средняя и музыкальная школы одновременно, и моим глубоко занятым в процессе зарабатывания денег и построения светлого будущего родителям пришлось вновь вернуть меня на ПМЖ к бабушке. Правда с пятого класса я снова переехал на ПМЖ жеж к родителям, но оставалась музыкалка за три девять земель, дорогу, и обучение в которой опять обеспечивала бабуля.
Дальше надо было бы сказать: «Дитя выросла и связь оборвалась». Именно так, в подавляющем числе случаев, наверно, и бывает, но не у меня. Все последующие годы, до самой её смерти я бывал у нее, как только мог. Вы знаете, если кто-то объяснит мои наезды к бабушке тем, что я невероятный прожора, я даже не обижусь. Наравне с молоком матери, я впитал всю не хитрую бабушкину кухню. Абсолютно все, что она готовила, я любил до трясучки. Я не могу вспомнить даже что я любил больше, а что меньше. Мне все было вкусно — лишь бы дали. Поэтому мои приезды, которые, кстати, и не планировались заранее, всегда были праздником утробы организма.
Итак. Первое — надо было поцеловать внука, второе — открыть холодильник, поставить на стол и поставить греться на плиту что то там неважно что, что бы потом кормить и смотреть и теплеть душой глядя на жующую кровиночку… Но было еще и третье — наши разговоры.
Разговоры.
В нашей повседневной жизни вы когда-либо ощущали величайший масштаб Принужденности? Сколько раз за день вы открываете рот просто в удовольствие, а не потому, что просите, требуете, приказываете или отвечаете? Исключим словесный понос — это патология, и вновь себя спросим: «Если ни те или иные надобности, сколь бы раз я рот открыл за вчерашний день?… Да, ни разу… Вот если мне нет нужды кого-либо шевелить и меня никто не шевелит, тогда что?… ВЕСЬ ДЕНЬ МОЛЧКОМ… и на работе все осточертели, и с домашними лучше бы помолчать… друзей, родни, знакомых с кем хотелось бы душевно пообщаться НЕТ… И это значит, что звуки моего голоса звучат по — принуждению жизни, По-Принуждению, ПО — ПРИНУЖДЕНИЮ! Господи, как Я устал…»
И! Как Я лично Рад!! Господи!!! Что в моей жизни всё же есть и были люди, с которыми я говорю и говорил Не ПО-Нужде. Не ПО-Принуждению жизни, а по зову, по потребности души. Эти люди — мой золотой запас, мой фонд спасения, самое дорогое, что есть у меня. И первый Люд в этом сокровенном списке Людей была Бабуля.
Сейчас я вспомню и расскажу о чем-то значимом из наших разговоров? Да не расскажу. Я не помню. Я не отложил в себе каких-либо тем, событий, ни чего память моего организма не задокументировала, ни чего. А парадокс этого «ни чего» в том, что это, одновременно, было ВСЁ.
Вся жизнь во мне, весь я в течении жизни, люди, события, встречи, мои доблести, мои пакости, Любови и Отречения — всё, абсолютно всё могло быть темой для нашего общения. Была ли моя бабка умной — была, была ли мудрой — трижды была, потому, что она говорила со мной молча. И вовсе это был не диалог ртов и звуков. Это был монолог моих рассказов и её соучастие во всем услышанном глазами, всплеском рук, напряженностью тела и редкими словами либо сочувствия, либо тревоги, либо одобрения.
Всё. Нравоучения, правильные примеры из жизни, даже личное мнение Бабушки отсутствовали в нашем общении. Я с возрастом только понял, да она просто сливалась со мной. Сливалась всем, чем только можно: душой, телесными ощущениями, эмоциями…
Их было девять. Восемь мальчиков и одна, самая старшая, девочка Ревекка — Рива — моя бабушка.
Я человек с воображением. Но представить себя отцом девятерых детей не могу, ни при каких условиях. Одна знакомая, глядя на нашего сына сказала, что если у нас с женой получаются такие дети, президент страны должен освободить нас от всех забот и хлопот и ещё платить приличную зарплату, что бы мы ни чего не делали, а делали только детей.
Вы знаете, я попытался.
Как Бальзаминов.
Прижался в угол, закрыл по-детски ладошками лицо и представил эту картину
«Я, Жена и Дети» в разных численных вариантах.
Сначала было ничего. «Я, Жена и двое наших детей».
«Я, Жена и трое наших детей» — тоже ни чего.
Затем «Я, Жена и четверо наших детей…» — уже напрягает. «… но, если ВВП дает большую квартиру», мечтаю я себе, «… дачу, лучше загородный дом, плюс няни, плюс приличные деньги за производство будущих производителей, то, как бы, то же — ни чего».
Следующая по численности картина в благостных тонах воображению давалась с трудом.
Последнее видение было таким: «Жена и МНОГО наших детей».
А где же Я?
А Я — в психушке.
То есть понимаете, то есть чувствуете, то есть осознаете: не то что детородные органы в натуре, а даже воспаленный мозг пусть и гипотетически не в состоянии переварить такую перспективу. Менталитет ребенка-одиночки, выросшего без братьев и сестер не вернуть к многодетности, даже при полном гос. обеспечении.
Печальная, я бы сказал, безотрадная картина получается. А вот тогда…
Семья моей бабушки была крестьянской. Прадеда звали Исай, прабабушку — Ида. Свою семью прадед возвел в южных районах Украины, проживая, как и положено за «чертой оседлости».
М-да…
Большая часть моей жизни — Советский Союз. Пока он был, пока это было Знамя, пока это было Наивысшим Общественно-политическим и Морально-нравственным достижением Человечества это считалось творением Великого Русского Народа. Говорить о том, что Маркс был евреем, считалось дурным тоном, упоминать о еврейских корнях Ленина было, чуть ли не преступлением, перечислять всех евреев на значимых местах и постах в революции и последующем социалистическом строительстве — вообще не возможно. Считалось, что евреи в чисто Русской Революции, Социализме и тем более в построении Коммунизма были так, поскольку постольку.
Но,
как только ведомые Михаилом Сергеевичем мы, теряя порты и задравши юбки, рванули в Капитализм, выяснилось, что все семьдесят с лишним лет Россия была в дерьме и виноваты в этом… Как вы думаете кто? Что не знаете? Ну, как же. «Если в кране нет воды, виноваты в том…» Правильно, а вы говорите: «Не знаем».
Теперь вся Великая Октябрьская Социалистическая Революция и всё последующее — чисто сионистско-массонский заговор. Правда один именитый юдофоб до сих пор криком кричит, что никогда не признает, что ничтожное число иноверцев могло против воли великой титульной нации сотворить такое, но это его личный пафос и при чём здесь мой прадед? А читайте выше: «… за чертой оседлости», то есть не только в Питере или Москве, но и в Новгороде, Твери, других городах центральной России величайшим повелением не могли ни жить, ни находиться мои соплеменники. А может быть вы не знаете о «запрете на профессии», или не слышали о позорных квотах при поступлении в учебные заведения, начиная с гимназии, может вы не читали Островского «Как закалялась сталь» те главы, где описаны еврейские погромы — кровавые и безжалостные??? Тогда читайте и Знайте православную Библию, где сказано: «… и воздастся Вам за малых сих…».
Наверное, загнанная с котятами в угол кошка страшнее льва. Наверное, людям, чьим достоянием был урожай этого года, да изба под соломой, да детишки «мал мала меньше» от кровавых расправ не знавших, куда деться то же оставалось не много вариантов на жизнь. Пришел ли мой прадед при тех раскладах в Революцию — не знаю, Я бы пришел.
И вот оно свершилось. И скорее без всякого там пафоса. Жизнь стала меняться. Кто хочет быть хуже других? Ни кто. Докатилась революция и до прадедовой деревеньки. Жили в этом углу тихо, можно сказать, не торопясь, почти лениво. И помещик свой был. Зла от него ни кто правда не видел, но надо ж было как то, как у других, в соседних деревнях… А с другой стороны барин был хороший, да и барыня добрая, да и детки опять же… Так, что решили барев до смерти не убивать, а предупредить, что б по добру по здорову бегли куда не то, де завтра придём, значит, громить.
И пришли следующим днем по жаре середь дня. Со скукой огляделись — а чаво глядеть — все видано, перевидано — да со скуки пару сараек на задах усадьбы и подпалили. А как же, поди, революция. И ещё, со скуки накакали на крышку барского рояля, что б отношение к этим, как сказали умные люди, кровососам тем самым выразить. А дальше что? Дальше вон опять по жаре к своим полям идти. Революция — оно конечно, но ещё работать надо, что б кормиться, а озоровать это потом, когда времени достанет.
Продолжение
