Джейкоб Левин: Пансионат Дюбари, или «Куриный Бог»

Loading

Она не знала, что уже много лет страдала клептоманией. Был ли это результат затянувшегося детства или просто сказывалось отсутствие серотонина — ничего этого ей не было известно. Всё началось с того, что она, как все нормальные дети, обожала красть чужие яблоки, хотя sама она яблок не ела.

Пансионат Дюбари, или
«Куриный Бог»

Джейкоб Левин

https://7i.7iskusstv.com/wp-content/uploads/2021/01/jacoblevin.jpgУтром в пятницу аэропорт «Kеннеди», как всегда, жил своей напряжённой жизнью. Только что приземлился «Боинг» — «Москва-Нью-Йорк».

Натали — невысокого роста женщина с робким англосаксонским лицом и чуть раскосыми глазами, стояла несколько в стороне от потока прилетевших пассажиров и вглядывалась в их лица. Вдруг она увидела то, за чем пришла. Из потока людей с чемоданами она выбрала высокую, стройную, ослепительно красивую, на её взгляд, молодую женщину — блондинку в расстёгнутом канареечном пальто с лиловым мохеровым шарфом. Светлые буйные волосы были уложены особым порядком и являли из себя законченную причёску, названием которой было «художественный беспорядок». Стройные крепкие ноги на каблуках ступали уверенно, ручная кладь ее фигуры не прогибала, она несла её легко, в то время как другие катили свои вещи на колёсиках. В здоровом цвете простого красивого лица, в бесхитростном прямом взгляде синих глаз угадывалось славянское происхождение. Это была та женщина, которая ей была нужна. Ею нельзя было не любоваться. Натали пошла ей наперерез, и скоро их пути пересеклись.

— Вы впервые в «JFK»? — спросила Натали по-английски, хотя неплохо владела и русским. Ответа не последовало. — Вам нужно такси или вас встречают?

Женщина остановилась, как вкопанная. Было видно, что она не понимала и не ждала вопроса. Натали перешла на русский язык:

— Первый раз в Америке?

— Да, первый.

— Тогда возьмите, — и Натали протянула ей флаерс.

— Здесь два, возьмите один назад.

— Не беда, отдадите кому-нибудь, — уже удаляясь, сказала Натали. Она подождала ещё минут десять, раздала ещё с десяток флаерсов и пошла к своей машине. Полицейский с пачкой штрафных квитанций уже нетерпеливо вертел головой по сторонам, наверное, в надежде не увидеть её.

* * *

Оксана Величко — так звали молодую красивую женщину — не спешила. Она уже давно шлялась по помещению аэропорта, где знала все закоулки, ступеньки, двери и женские туалеты. Она не прибыла из Шереметьево этим рейсом, как многие женщины, прилетевшие в надежде найти хорошую работу и лучшую жизнь, а если повезёт, то и выйти замуж. У Оксаны в Америке была двоюродная сестра с мужем, и она уже два года жила вместе с ними в Бруклине. Один раз в три дня она приезжала в аэропорт «Кеннеди», чтобы украсть несколько чемоданов. Муж сестры обычно ждал её в машине полмили от аэропорта. Когда Оксана звонила ему, он подъезжал и забирал очередной чемодан. Потом они ехали в другой аэропорт — «Ла Гвардия».

Оксана остановилась у выхода из здания аэропорта, чтобы по телефону позвонить ему и застегнуть пальто. Она поставила чемодан, предусмотрительно отошла от него на несколько шагов в сторону, огляделась и стала рассматривать взятый флаерс. На нём была картинка красивого дома с колоннами. Текст большими буквами по-русски сообщал:

«Недалеко от Нью-Йорка, в живописном небольшом городке Гринвич, штат Коннектикут в «Пансионате Дюбари», Вы найдёте то, что сейчас Вам больше всего нужно, если Вы симпатичная, хорошо сложенная, умная девушка, славянского происхождения с высшим или незаконченным высшим образованием. Вы найдёте здесь трёхразовое питание, ночлег, вводный курс хорошего английского языка, обучение правилам поведения среди обеспеченных и значимых людей и проживание в их среде. По окончании обучения, вашими обязанностями станет высокооплачиваемый уход за их детьми. Никакой оплаты до устройства на работу».

— Как-будто всё ясно и просто, а главное, без уловок и обещаний, — подумала Оксана. Она терпеть не могла коммерческие и рекламные хитрости.

Внизу была надпись по-английски и по-русски:

«Try our hospitality — you may like it» — «Познакомьтесь с нашим гостеприимством — оно вам может понравиться».

Дальше был адрес и телефон.

— Всех уловок американской жизни, сразу не распознаешь, — подумала Оксана.

Она не знала, что уже много лет страдала клептоманией. Был ли это результат затянувшегося детства или просто сказывалось отсутствие серотонина — ничего этого ей не было известно. Всё началось с того, что она, как все нормальные дети, обожала красть чужие яблоки, хотя в Виннице, где они жили, у них был огромный фруктовый сад. Сама она яблок не ела. Но всю зиму она с нетерпением ждала наступления лета. Родители не обращали внимания на отсутствие некоторой логики в её детских шалостях. Все дети разные, думали они.

Но это было не так. К десяти годам, она уже не могла остановить этой болезненной безумной страсти. Оксана крала всё, косметику, продукты, одежду в магазине, деньги у слепых, завтраки у школьников. Позже она бывала наводчицей у настоящих воров, участвовала в квартирных кражах.

Техника безопасности при краже чемоданов была отработана ею до совершенства. Кражи чемоданов происходили почти всегда в туалетах. Чемоданы она забирала у дверей туалетных кабин, когда их владелицы были внутри. Иногда, когда какая-нибудь женщина, догнав её говорила:

— У вас в руках мой чемодан, там ещё на ручке зелёный бантик, посмотрите… — Оксана отвечала:

— А где же тогда мой чемодан? Он такой же, — и они мирно расставались…

* * *

Натали ехала в сторону русского района в Бруклине по скоростной дороге и думала о том, какая красивая женщина встретилась ей.

Сегодня нужно было повидаться с хозяином продуктовой «базы» и сделать новый заказ на доставку русских продуктов в «Пансионат Дюбари».

«Пансионат Дюбари» был назван ею в честь Жанны Дюбарри, которая была известна тем, что, будучи уже на эшафоте, бесконечное количество раз обращалась к палачу с одной и той же просьбой: «Ещё минуточку, господин палач».

Вот уже десять лет Натали владела этим очень успешным и увлекательным бизнесом, смысл которого, кроме неё, не понимал почти никто. Возможно, единицы.

Благодаря неплохому школьному знанию русского языка, американке Натали удалось интегрироваться в Нью-Йоркскую русскую алию, которая интенсивно пополнялась за счёт эмиграции из России. Раньше это происходило за счёт евреев, с ними было всё понятно, это были целеустремлённые люди и постороннего вмешательства не терпели. Они шли своей дорогой. Единственной движущей их идеей был успех любой ценой. Но теперь, всё чаще встречались славяне.

Это были добрые, простые люди, но плохо информированные, разобщённые, из разных сословий. Они были тем постоянным людским конгломератом, который заполнял сферы обслуживания в Америке. Бесчисленные работники блоков питания, продавцы, няни, «хоуматтендантс» и всякая другая прислуга…

Но в этой среде встречались и другие. Молодые, образованные, изобретательные, с хорошо развитой интуицией и интеллектом, но, к сожалению, болтливые экстраверты. Они Натали интересовали несколько больше.

Однако, среди них, хоть и довольно редко, попадались скрытные молчаливые, но очень красивые женщины. Про таких говорили: «чужая душа — потёмки». Вот они-то и нужны были Натали в первую очередь.

Натали знала, что эти красивые русские женщины, уставшие от мечтаний и изголодавшиеся по нормальной человеческой жизни, в погоне за достатком и иллюзорным семейным счастьем, движимые естественной завистью, часто не разбирают ни методов, ни средств достижения своей цели.

Более подходящего места для реализации их попыток преуспеть, чем сверхбогатый Гринвич в штат Коннектикут, в Америке не было. Как правило, в красивой прислуге с проживанием больше всех нуждались очень обеспеченные молодые семьи. Где доходы мужей часто выражались сотнями тысяч, иногда, миллионами и даже десятками миллионов долларов, а ожидаемые перспективы были и того лучше. Естественно, мужья в этих семьях чувствовали за собой право вести себя в своё свободное время, так как им захочется. А молодые жены тихо и смиренно жили от момента до момента, когда их успешные мужья опять будут отсутствовать.

И вот тогда, присутствие умной прислуги в доме становилось очень важным и оправданным. Если прислуга была настолько умна и не болтлива, что могла незаметно одновременно оказывать услуги и мужу, и жене, она становилась очень влиятельной в этих домах, поскольку воспитывала детей и была молчаливой свидетельницей всего тайного и сакрального.

По своим наблюдениям Натали знала, что редко встречаются женщины, которые никогда не изменяли мужьям, но женщин, которые изменили мужу всего один раз просто не бывает.

* * *

Хорошенькая женская прислуга в богатых семьях оставалась невостребованной мужьями, только по следующей причине: она служила демонстрацией их верности своим жёнам.

Но кодекс поведения молодой и очень красивой американской прислуги существовал, и его нужно было знать и соблюдать. Как правильно пользоваться этим кодексом, чтобы он ещё и приносил пользу, знали не все, и здесь Натали в качестве хозяйки «Пансионата Дюбари» была непревзойдённой. Среди своих учениц она пользовалась громадным уважением и непререкаемым авторитетом. Её внимание считалось везением. Особенно ценным для молодых, красивых девушек были её матримональные советы как найти хорошего верного супруга. Здесь у Натали был особые, тайные методы и особый, философский подход. Он заключался в том, что «нельзя придумать себе супруга, а потом ждать всю жизнь встречи с ним. Супругом нужно завладеть». Но как это сделать?

Оказывается, располагая секретной семейной информацией, умом, умением пользоваться косметикой, и изображая добрый покладистый нрав, можно разрушить любой, даже самый крепкий брак. Конечно, если оказаться в нужное время в нужном месте, то есть очень близко от чужого, пустующего места на супружеском ложе.

— Моральные соображения, — учила Натали, — здесь не нужны, они могут повредить, поскольку самое главное предназначение красивой самки в биологическом мире — это найти себе подходящую пару, даже разрушив чужое гнездо, и, соответственно, обеспечить себе приличное существование.

От такого понятия, как бремя совести, Натали старалась своих учениц освободить. Она со вздохом часто говорила, что её несчастные девушки при их уме и красоте заслуживают лучшей жизни. Ведь у них нет ни жилья, ни приличного счёта в банке, ни детей, ни мужей…

— Но мир порочен, и праведникам среди грешников места нет, — говорила Натали. — Красная черта, которую нельзя переступать, разрушая семью, женщины, это отнять у неё ещё и её жизнь.

Что же приносило Натали большие деньги?

Старая полицейская формула «ищи, кому это выгодно» в случае с Натали вообще не работала. Потому что Натали была изначально очень богата, и состояние, оставленное её отцом, владельцем предприятия, производящего медицинские импланты, было ею не тронуто. Её расходы и доходы были обоснованы, а долгов у неё никогда не было. Мотивы существования её бизнеса для многих оставались непонятными. Но они были.

В том, что происходило в Пансионате Дюбари, была одна важная деталь, хорошо понятная психологам. Девушки, занявшие освободившиеся места в чужих постелях, имели чувство вины, не чувствовали комфорта и остро нуждались в старших подругах, хотя бы в одной. И здесь опять круг замыкался на Натали. Она терпеливо ждала и до поры не использовала этого обстоятельства. «Скелеты в шкафах» этих девушек жили своей спокойной и размеренной жизнью. Но когда доходы мужей и благосостояние новых семей по оценке Натали вырастали до приличных размеров, она во время дружеской беседы с осчастливленными девушками замечала, что её расходы на содержание пансионата растут, налог увеличивается, а денег в обрез.

Она никогда не шантажировала бывших учениц тем, что знала, какими способами они добились своего положения в обществе, хотя могла легко засадить некоторых из них за решётку или по крайней мере остановить золотой дождь, лившийся на них.

Девушки сами добровольно бросались ей на помощь. Тогда им спокойнее спалось по ночам, рядом с сопящими мужьями и любовниками. Суммы, которые Натали постоянно получала от них, были разные. Например, жена успешного брокера коммерческой недвижимости платила Натали ежемесячно две тысячи, почти всё что он выдавал ей на расходы, а любовница инспектора высших учебных заведений — только одну тысячу. Зато жена финансового советника с Уолл-Стрит, владеющего внутренней информацией, приносила ежемесячно конверт с тремя тысячами долларов. Но это были рекордсменки. Другие приносили намного меньше, но, если сложить всё вместе, цифра была головокружительной.

В этом и был тайный смысл бизнеса Натали, которого не понимал даже функционер FBI Фрэнк Уэстморленд. То, что она была богатой наследницей, надёжно создавало ей алиби. Деньги ей были не очень нужны, но жить по-другому, без этой сумасшедшей страсти, свойственной мизантропам, она давно уже не могла.

Однажды днём, когда она занималась ведением бизнеса, зазвонил телефон. Русский женский голосок осведомился:

— Пансионат Дюбари?

— Да, говорите.

— Меня зовут Галина Бондарева, — сказала Оксана. — Я хотела бы пожить у вас, чтобы потом освоить работу в американской семье.

Голос показался Натали знакомым.

— А как вы узнали о нас?

— Вы мне дали в аэропорту ваш флаерс.

— Тогда приезжайте завтра утром, я вас встречу на станции. На всякий случай запишите как к нам добраться.

Сомнений быть не могло. Это та красавица, которая ей так понравилась в аэропорту.

* * *

Когда-то в детстве Оксана была в пионерском лагере и, купаясь в Днепре, она подобрала странную речную гальку. Она уже хотела запустить её по речной глади и посмотреть, сколько раз она отскочит от поверхности воды, но заметила в ней сквозное отверстие. Она передумала, а вечером, на линейке, перед отбоем она показала её пионервожатому. Но в это время затрубил горн и вожатый сказал:

— Днепр историческая река, здесь когда-то кипела жизнь, лучше покажи это учителю истории в школе, а нам пора строиться на вечернюю проверку.

Учитель истории Марк Исаакович повертел странную гальку в руках и сказал, что это либо кистень, либо гасило — древнейшее оружие славян. Правильно нанесённый удар этим оружием имел такую силу, что отразить его было почти невозможно.

— Когда-то в отверстие был продет кожаный сыромятный ремешок, теперь он давно сгнил, а раньше он был длинным и для того, чтобы нанести удар, его привязывали к ручке или обматывали вокруг запястья, повыше кисти руки. Может быть, этот небольшой кистень принадлежал невесте Соловья-разбойника? — пошутил учитель. — История происхождения этого древнего вида оружия хорошо изучена, поэтому можно с уверенностью сказать, что этот небольшой кистень — женский и служил как для нападения, так и для самозащиты.

— А почему он не железный, а каменный?

— В том то и дело, что поскольку он каменный, мы знаем, что это не кельтский из Бронзового века и не хазарский кистень, а славянский. И относится он ко времени до X-XI веков. А хазары в это время уже давно плавили металл, потому что знали, как подавать кислород при плавке. В более поздней славянской среде камень с отверстием часто ошибочно называли «Куриным Богом». Камень с дыркой назывался так, потому что благодаря ему, как считали в народе, куры его владельца неслись лучше, чем у других. Этих камней находили вокруг поселений древних славян несчётное количество. Видимо, потребность в них была высока. Возможно, некоторые из них были амулетами. Нашедшие их суеверные люди считали, что дыра в камне — это проделки Бога и верили в его могущество. Но, как я уже говорил, это было не так. Камень с искусно проделанной дыркой был кистенём — древнейшим оружием славян. Но хазары уже в VIl веке делали себе боевые кистени из железа, именуемые в Европе «морнинг стар»*, а этот, как мы видим, каменный. Он намного легче, но свою работу делает прекрасно. Правда, ручка ему не помешает. Сохрани его.

— А почему же всё-таки их находили так много?

— Их находили много, потому что потребность в них была высока. Славяне между собой в мире никогда не жили, а наши археологи и теперь не понимают некоторых законов эволюции человека, которые в интерпретации писателя Станислава Лема гласят: «Всё, что может быть использовано как оружие — будет использовано как оружие».

С тех пор Оксана берегла этот камень с отверстием: если он когда-то охранял ту, древнюю женщину, а потом по необъяснимому стечению обстоятельств попал к Оксане, почему бы ему теперь не стать и её талисманом и охранять её самоё?

* * *

Рано утром Оксана стояла на платформе железнодорожной станции в Гринвиче и ждала Натали. Недалеко от Пансионата Дюбари, в кустах уже дремал сидя в машине привёзший её муж сестры.

— Сегодня начало заезда, вы приехали первой, — обратилась к ней подошедшая сзади Натали.

Они сели в машину Натали, и через двадцать минут Оксана уже сидела в высоком светлом офисе.

— Располагайся, — сказала Натали, — а мне дай твою водительскую лицензию или паспорт.

Оксана протянула Натали один из краденых паспортов.

— У меня ещё нет лицензии на вождение.

— Понимаю, sweetheart. Всё у тебя будет. Иди и осмотрись в доме, ты здесь первая и можешь выбрать себе лучшую комнату. Если будут вопросы — я здесь. У меня есть работа на полчаса…

— Времени достаточно, — подумала Оксана. — У неё должны быть дорогие ювелирные изделия. Надо хорошо проверить её спальню. Тогда, в аэропорту, у неё в ушах были бриллиантовые серьги, сейчас их нет, значит — нужно зайти и проверить её ванную и туалет.

Когда Оксана закончила «обнос» и сложила всё краденное в свой мешок, она положила его на пол, а сама тихо приоткрыла двери офиса, чтобы забрать паспорт и сказать Натали, что ей здесь не понравилось и она уезжает.

Натали сидела спиной к дверям и аккуратно отклеивала почтовые марки, не погашенные почтовым штемпелем. Дверь сейфа была открыта, ключи торчали в ней и слегка раскачивались на цепочке.

На столе лежали ровные стопки денег.

— Заходи и садись на диван, sweetheart, — не оборачиваясь, сказала она и продолжала свою работу.

Оксана отступила на шаг и намотала на запястье сыромятный ремешок кистеня…

* * *

В морге над столом горел тусклый фиолетовый свет. Следователь FBI Фрэнк Уэстморленд попросил патологоанатома Джошуа Левина сделать освещение поярче.

— Нет проблем, — сказал доктор и навёл галогеновую лампу на лицо женщины, небрежно укрытое брошенным на него париком. Затем он поднял парик, и Уэстморленд увидел робкие черты англосаксонского лица и слипшиеся от крови жидкие жёлтые волосы.

— Смерть наступила в результате пролома черепа, тонкая сетка парика не могла ее спасти, — сказал патологоанатом, и, сняв синие резиновые перчатки, бросил их в контейнер с мусором. — Вряд ли покойная была праведницей, Фрэнк.

— Это покажет запись её телефонных разговоров, — ответил тот.

— Как прошла рыбалка, Фрэнк?

— Две огромных камбалы, — сказал Фрэнк и достал телефон, чтобы показать фотографию улова.

2016 год. Сентябрь

Print Friendly, PDF & Email

10 комментариев для “Джейкоб Левин: Пансионат Дюбари, или «Куриный Бог»

  1. Дорогая Инна, Пожалуйста ,шутите как можно чаще. Общаться с Вами — удовольствие.

  2. Дорогая Инна!
    История о «Пансионате Дюбари»-это не криминальный очерк и женщины мне ничего плохого не сделали. Я их всегда любил и продолжаю любить.
    Ваш вопрос: «И чего они Вам сделали?» — это праздный вопрос. Просто история, схожая с «Пансионатом Дюбари» действительно произошла в Америке, в городке Гринвич несколько лет назад. В этом городке живут мои дети и внуки. И домысливать мне пришлось немного.)

  3. Джейкоб
    — 2021-09-04 17:55:19(504)

    Вы пишете, « Знаковым эпизодом и ключом к пониманию моего рассказа «Куриный Бог» служит очень важное наблюдение и меткая фраза, высказанная Станиславом Лемом. Теперь его острое наблюдение стало достоянием историков, эволюционистов и археологов всего мира.
    Фраза гласит: «ВСЁ, ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНО КАК ОРУЖИЕ —
    БУДЕТ ИСПОЛЬЗОВАНО КАК ОРУЖИЕ».
    Ну, какой спор может быть с Лемом, да и вообще, «булыжник – орудие пролетариата». Но, то, что вы взяли на вооружение его фразу, еще не говорит о том, что Лем имел в виду конкретно камни, да еще сакральные. Уж он -то наверняка знал, что люди издавна поклонялись камням, представляя, что боги пребывают в камнях, и совершали им жертвоприношения. Так что, учитель истории Марк Исаакович что-то намудрил.
    Но вы правы, тогда это был бы другой рассказ. И еще неизвестно, какой лучше. А то, что получилось – читать очень интересно. «Украшение» рассказа — это, конечно, психологически точный портрет (портреты) женщины – преступницы. И чего они вам сделали?

  4. Дорогая Инна, не спешите судить меня. Знаковым эпизодом и ключом к пониманию моего рассказа «Куриный Бог» служит очень важное наблюдение и меткая фраза, высказанная Станиславом Лемом. Теперь его острое наблюдение стало достоянием историков, эволюционистов и археологов всего мира.
    Фраза гласит: «ВСЁ, ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНО КАК ОРУЖИЕ —
    БУДЕТ ИСПОЛЬЗОВАНО КАК ОРУЖИЕ».
    Я — очень дотошный энциклопедист, и для меня интернет не «суд последней инстанции»)).
    На самом деле «сакральность камня» — это не мой предмет. Я далёк от мистики. Для меня — это художественная литература или так называемый литературный «бульон», который служит для того чтобы донести главный смысл до читателя и сохранить аутентичность. Так что можете верить мне, я вас не подведу)).
    А отверстие в камне может быть как природного, так и ручного происхождения. Это не суть рассказа. Мой рассказ — это подтверждение наблюдений знаменитого писателя и философа Станислава Лема.
    Случай с Оксаной Величко, описанный мною, не совсем гипотетический, он тоже «более или менее имел место быть».

  5. Как говорится — игра ума.
    А камни с дырками природного происхождения вовсе не редкость. Живя в Дессау, собирал их (в Мюнхене, почему-то, не нашёл ни одного) — и у меня здесь на балконе полон ими большой цветочный горшок. Когда-то зачем-то нанизал все на леску — но потом забросил это бессмысленное занятие.
    Интересные камешки я подбирал ещё в Бердичеве; папа собрал из них как бы коллекцию, которая на выставке в Житомире, областном центре, была вроде бы отмечена.

  6. Споткнулись на самом интересном месте. Так нельзя третировать читателя.

  7. В более поздней славянской среде камень с отверстием часто ошибочно называли «Куриным Богом». Камень с искусно проделанной дыркой был кистенём — древнейшим оружием славян.
    Джейкоб, получается, что ничего сакрального в этом камне нет? Значит, так вы распорядились с этим оберегом? И отверстие – это не природного происхождения, а ручная работа? У вас это так достоверно звучит , что я было, поверила

  8. Я поражена и не погрешу против истины, если скажу: вот у кого надо учиться писать триллеры!

Добавить комментарий для Inna Belenkaya Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.