Лев Мадорский: Гимн Израиля на Рош ха Шана

Loading

Гости сидели, тихо переговариваясь, с напряжёнными лицами. Пауза затягивалась. Нас ждали. Без гимна не начинали. Я быстро установил кейборд и нажал кнопку. Полились первые такты вступления к «Атикве». Нежные и, вместе с тем, волнующе-торжественные. Проникающие в сердце каждого еврея. Это был прекрасный момент.

Гимн Израиля на Рош ха Шана

Лев Мадорский

Лев МадорскийКогда приближается Рош ха Шана, вспоминаю об этом случае. Темнеет в глазах и тяжесть подбирается к груди…

Скрипача Мишу Бершадского знаю по Москве. Вместе учились в училище, а, позже, в институте им. Гнесиных. Спокойный малый. Редкого хладнокровия. Перед экзаменом по специальности или перед концертом пристроится где-нибудь в уголке, достанет карманные шахматы и решает шахматные задачи. Пока не позовут: «Миша, ты чего? Тебя ищут. Тебе играть». А он не суетится: «Да иду, иду». Аккуратно шахматы соберёт, скрипочку вынет из футляра и не торопясь на сцену… Очень спокойный. Но заводной. Любимое выражение: «Ребятки, держу пари». На что угодно. От того с каким счётом сыграют «Спартак-Локомотив» до «… спорим, Фихтенгольц (он учился у этого замечательного скрипача) не заметит, если я в каденции к концерту Эрнста зафигачу си вместе си бемоль». Однажды Миша на пари в 12 часов ночи в подъезде девятиэтажного дома в Черёмушках, где, кстати, акустика классная, сыграл концерт Чайковского. От начала до конца. При этом не только морду ему не набили, но несколько очумелых жильцов, высыпавших разобраться в чём дело на лестничную площадку, даже поаплодировали.

В Германии, спустя много лет, судьба нас свела по новой. Обоих взяли на работу музыкантами в еврейскую общину Магдебурга. Возник дуэт — скрипка и фортепиано. Точнее, скрипка и кейборд. Пианино в общине не было. Дуэт с довольно несложными обязанностями. Во-первых, играть еврейскую музыку на праздники. Собственно, на три праздника — Рош ха Шана, Хануку и Пурим. Во-вторых, музыкально представлять магдебургское, еврейское сообщество, так сказать, в официальных инстанциях. Вне общины. Это случалось тоже довольно редко. Особенно просто было мне. В первый же месяц работы я записал свою партию на дискету и теперь во время выступления достаточно было нажать кнопку и сделать вид, что играешь. Чтобы хоть как-то оправдать зарплату. Других обязанностей нам не предлагали. Так что мы, подготовив программу еврейской музыки, проводили время в чтении детективов, игре в шахматы и в трёпе-воспоминаниях о студенческих временах:

— Помнишь виолончелистку Нину Ермолаеву? — говорил Мишка, расхаживая по комнате и вечно что-то жуя. — Неужто не помнишь? Высоченная девица. Под два метра. За институт в баскет играла. Подойдёт к вьетнамцу Ван-конг. Помнишь? Его все Ванюшей звали. Нинке по пояс. Хлопнет по плечу, так что бедняга чуть с ног не валится, и громко, на весь коридор: «Как дела, Ванюша?» Вьетнамец покачается. В себя придёт. И тоненьким голоском пропищит: «Плёхо». Все от смеха валятся… А помнишь…

Так мы могли часами.

Однажды управляющий делами, г. Леман, единственный в нашей общине немецкий еврей, нервный, импозантный мужчина, относившийся к нам, совковым потомкам Авраама, несколько презрительно, но музыкантов уважавший, зашёл в комнату, где, как считалось, мы репетировали:

— Привет. Через неделю у Президента Заксен-Ангальт приём в честь Рош ха Шана, еврейского нового года. Будут важные гости. На вас музыкальная часть. Недолго, минут 10-15. — И добавил, поблескивая тёмными, немного на выкате, глазами, — чтобы всё на высшем уровне. Впрочем, — одобрительно подмигнул он нам, — как всегда.

В тот день в просторном, со вкусом отделанном деревом, зале, собрались, действительно, важные гости. Министры, депутаты парламента, посол Израиля в Германии. Человек 50.

Перед банкетом, на котором мы должны были играть, предполагалась краткая официальная часть. Мы сидели, ожидая пока нас позовут, в небольшой комнате, рядом с кабинетом Президента и играли в карманные шахматы, которые у Мишки всегда были с собой. Вдруг прибегает взволнованный Леман:

— Идёмте. Вас ждут. Посол попросил, чтобы перед началом официальной части прозвучал гимн Израиля. Сможете?

— Kein Problem, — не отрываясь от шахмат и, как всегда, что-то жуя, сказал Мишка.

Он вынул из футляра скрипку, не забыв передвинуть фигуру на крошечной доске, я взял кейборд и мы понеслись.

— Только, пожалуйста, — попросил Миша, пока мы бежали вслед за Леманом (банкетный зал находился на другом этаже), — вруби свою бандуру на пианиссимо. Я тебя умоляю. Пусть немцы послушают, — Мишка на бегу смешно закатил глаза, как бы прислушиваясь, — какой божественный звук у скрипача русской, точнее, русско-еврейской школы.

Гости сидели, тихо переговариваясь, с напряжёнными лицами. Пауза затягивалась. Нас ждали. Без гимна не начинали. Я быстро установил кейборд и нажал кнопку. Полились первые такты вступления к «Атикве». Нежные и, вместе с тем, волнующе-торжественные. Проникающие в сердце каждого еврея. Это был прекрасный момент. Все встали…

И тут случилось нечто неожиданное. Мишка, хороший профессиональный скрипач Мишка Бершадский, вступил не там. На четыре такта раньше. То ли не услышал, так как я по его просьбе включил кейборд на пианиссмо. То ли забыл, когда кончается вступление. Такое могло присниться только в кошмарном сне. Потому что я ничего не мог изменить. Играл не я. Играл компьютер. Прекрасная, нникогда не ошибающаяся электронная штуковина. Которая честно делала своё дело, но требовала уважения. Если ты ошибся, это его не касалось. Это твои проблемы. Даже если ошибался скрипач с божественным звуком русской, а, точнее, русско-еврейской школы.

Что тут можно было сделать? Что нужно было сделать? Наверно остановить кейборд и дать Мишке доиграть одному. Это было бы правильное решение. Но я не сообразил. Не было у меня мишкиного хладнокоровия. В молодости не было, а теперь тем более. И я сделал глупость. Принялся бессмысленно и нудно шептать одно и то же: «Ты не там вступил. Ты не там вступил». Мишка зло покосился на меня, нервно скривился и вдруг прославленное хладнокровие изменило ему — он остановился. Резко и неожиданно. Остановился, опустил скрипку и быстрым шагом вышел из зала. Это был шок. Это был конец. Это был позор. Потому что мы играли не просто музыку. Мы играли гимн Израиля. Мы представляли нашу историческую Родину в Германии.

Несколько ошарашенные гости сели, недоумённо переглядываясь. Посол потирал руки. Леман сделался красным, даже багровым. Официальная часть началась. Самое удивительное в этой истории, что мы с Мишкой никогда не говорили о том, что произошло. Никогда. Ни тогда, сразу после игры, ни потом, спустя много лет. Это было верно. Это было мудро. Если бы мы начали говорить, перечисляя ошибки каждого, то это был бы конец совместной работе. Конец дружбе. А так, хотя уже давно не работаем в общине, мы продолжаем общаться. И дружим…

Print Friendly, PDF & Email

8 комментариев для “Лев Мадорский: Гимн Израиля на Рош ха Шана

  1. Иногда что-то ужасно позорное с евреями происходит именно накануне или в связи с Рош хаШана. Вот и теперь накануне убежали из суперохраняемой тюрьы для террористов Гильбоа шестеро за которыми не одно пожизненное заключение. Все очень странно: и корпус тюрьмы на сваях, так что под полом камер остались большие пространства, где преступники могли оставлять выкопанную землю, и странное соседство в одной камере самых отъявленных, склонных к побегу террористов, и сон охранницы на ближайшей к выходу из тоннеля башни, и беследное исчезновение беглецов, обладавших запрещенными мобильниками, и поздняя реакция полиции, Шабака и тюремной службы… кошмарнейший позор для всего гос-ва Израиль!

    1. Иногда что-то ужасно позорное с евреями происходит именно накануне или в связи с Рош хаШана.
      ————————
      Получается что так. Прошло достаточно много лет, а наша ошибка не забывается. Хотя каяться, вроде, особенно не в чём. Умышленная вина и и вина по случайности, по стечению обстоятельств, тоже очень неприятна, но, если я не ошибаюсь, не вызывает осуждающей реакции сверху. А может и не так. Всё-таки речь идёт о гимне Израиля

  2. Автор нашёл самый лучший способ не поссориться- промолчать. Наши беды от лишних слов…

    1. Автор нашёл самый лучший способ не поссориться- промолчать. Наши беды от лишних слов…
      ——————-
      И ещё надо научиться смеяться над своими бедами. Всегда будет над чем посмеяться.

  3. Всяко в жизни бывает, Лев.
    תכלה שנה וקללותיה, תחל שנה וברכותיה — Тихлэ шана вэкилэлотэйhа, тахэль шана увирхотейhа – пусть кончится этот год с его невзгодами, пусть начнётся новый год с его благами.

    1. пусть кончится этот год с его невзгодами, пусть начнётся новый год с его благами.
      ——————
      Спасибо, дорогой Давид ! И чтобы Ваше имя записали в книгу жизни ! В декабре обязательно поеду в Израиль. Может быть встретимся. Вы в каком городе живёте ?

  4. Два опытных музыканта сделали ошибку, причём, играя гимн Израиля. Это не был просто позор — Судьба вам двоим что-то сказала, Лев, но вы не поняли, что…
    Найти бы вам того, кто бы хоть сейчас вам растолковал это событие.

    1. Два опытных музыканта сделали ошибку, причём, играя гимн Израиля. Это не был просто позор — Судьба вам двоим что-то сказала, Лев, но вы не поняли, что…
      Найти бы вам того, кто бы хоть сейчас вам растолковал это событие.
      ——————-
      Любопытную версию Вы выдвинули, Цви Бен-Дов. Она как-то мне в голову не приходила. Тем более, оба еврея. Если бы этот мотив нам пришёл в то время в голову, то, наверно, мы бы не удержались и, всё-таки, поругались. Кстати, с того памятного дня прошло, если не ошибаюсь, больше десяти лет. Вот может кто сейчас и растолкует…

Добавить комментарий для Анатолий Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.