… А ныне — что?! Миллионеры, миллиардеры, блогеры, дилеры, киллеры, рэпперы-фуепперы … И прочая шелупонь… Кишение паразитов… Рекламные барыги… «Позвоните прямо сейчас и — …». Сразу бы среагировал: «Звонила бы вошь у тебя в голове!..» Шоу-бизнес-фуизнесс… Бррррр…
… А в небе — Вселенной гул
Леонид Изосов
Памяти моего друга Владимира Васильевича Христолюбова
Бывало, ломишься сквозь тайгу…/ Или — бредёшь по тундре…
А в Неебе — Всееленной гул, / Да Солнца — златые кудри…
… Да … Много чего бывало в жизни Михаила Калмыкова…
Вот, например, в начале его геологической службы, когда он работал начальником геологосъёмочной партии на Дальнем Востоке, и когда был ещё молодым впечатлительным человеком…
Запомнился один маршрут … Одна из картинок его Жизни …
В Западном Сихотэ — Алине в 60-х годах прошлого века, он вместе с радиометристом Володей отправился в маршрут по хребту Синему, чтобы наметить линию горных выработок.
Этот маршрут пересекал значительную часть площади работ, и по нему в дальнейшем было необходимо составить опрный геологический разрез.
… Они отправились рано утром с базы партиии и в конце хода должны были выйти к небольшому палаточному лагерю, где была бааза поискового отряда.
Там их должен был ожидать шофёр с грузовиком..
Как только ребята сделели первые шаги — они сразу же промокли до нитки, потому чсто погрузились в дикие заросли, покрытые росой.
Снизу — кустарник и трава, а сверху — ветви деревьев.
Можно сказать — приняли душ, который их сильно взбодрил. Потом роба на них высохла… И промокла от пота …
… Уссурийская тайга здесь дикая…
Огромные старики-кедры… Пихты и ели со светло-серыми гладкими стволами. Как солдаты стоят по стойке смирно… Бороды мха свисают с веток…
Кустарник — колючий элеутеракок, орешник, перевитый лианами кишмиша, лимонника и винограада, мелкий дубняк, кеддровый стланик…
Да… приходилось иногда прорубать тесаком, как бы тоннели для прохода… Колючки набивались в колени — их потом выковыривали иголкой, когда они начинали гноиться…
Ты шёл и шёл сквозь подлесок частый, / Хлестали ветки, в глазах рябило…/ Каазалось, в той Жизни — не было счастья. / А счастье — как раз — тогда и было!
… Сначала пришлось через курумник подниматься на сопку Острая (799,2 м).
Каменные скользкие глыбы качаюлись под ногами,…
Для пополнения сил жевали гроздья лимонника, запихивали в рот кисти забродившего винограда, который отдавал вином… А то — подбирали огромные кедровые шишки и грызли вкуснейшие — ещё мягкие орехи…
Кстати, эти орехи — такие крупные и питательные! Они намного крупнее, чем, скажем, сибирские или, там, сахалинские. Растущй в Уссурийской тайге кедр корейский — уникальное растение! Говорят, он живёт больше тысячи лет! Его плодами кормятся и кабаны, и белки. Не говоря уж о бурундуках…
… Наконец, с трудом добрались до вершины… Встали под триангуляционным пунктом…
Вокруг — огромное пространство, а ты — в центре!
Такое ощущение — будто всесь мир у тебя под ногами!
… Как у Пушкина: «Кавказ подо мною… Один в вышине…», или у Высоцкого: «На вершине стоял хмельной…»…
Будто ты — Один во Вселенной…
Тебя охватывает восторг… Словно медленный взрыв… Пронзает все клеточки организма…
Как говорят буддисты — наступает просветление… Озарение…
О!
Да … это ощущение не забыть никогда…
… И тут Володя как запоёт! Таким прочувственным сиплым баритоном:
«Только дикие скалы, да туманов завеса,
Снег лежит на вершинах, а в дали голубой —
Далеко-далеко ты, чудный город Одесса,
Где под сонечным небом мы гуляли с тобой…»
Видать и его Озарило…
… Этот Володя долгое время работал на Колыме, в его речи постоянно встречались какие-то специфические словечки. Например, спальный мешок он называл «кукуль», еду — «чефан» («давай почефаним»)…
Он не прочь был и выпить — особенно в хорошей компании…
С ним часто случались юмористические истории… Да и сам он был весёлый и добродушный Человек, с которым многие почему-то делелись своими нвзгодами, советовались…
… Как-то они гуляли у Калмыкова в бараке ночью после полевого сезона, и тут дверь как бы сама по себе отворилась, и в комнату влетела баба с двумя огромными чемоданами… Она бросила их на пол и со словами: «так-то ты мня встречаешь!», подскочила к Володе и влепила ему звонкую оплеуху…
Потом повернулась спиной и пошла на выход… Тут Володя мгновенно заглотил стакан водки, подхватил чемоданы и пулей кинулся вслед за ней.
Это была его жена, которая добралась в экспедиционный посёлок на случайной попутке со станции Манзовка Дальневосточной железной дороги…
У Володи было прозвище «Полковник». Во время военных сборов он дослужился до ефрейтора, а потом перед самой демобилизацией напился и нахамил лейтенанту… Ну, и тот сорвал с его погон лычки…
… А вот Калмыкову на этой волшебной вершине почему-то вспомнилось его юношеское стихотворение, которое он мысленно с восторгом продекламировал:
Я слушал соло Соловья на берегу реки, / Где синий мрак ночной пронзали Света трели…/ Слова Любви ловя, я брёл среди ракит…/ А Звёзды на меня сочувственно смотрели…
* * *
… Позже — в Индийском океане — на рассвете во время вахты на палубе кораблика у Калмыкова снова в Душе возникло это чувство Просветления и Озарения …
Там он и прошёл морское крещение…
… Их научно-исследовательское судно «Профессор Богоров» пересекало экватор, и на некоторое время приостановилось… И тут Калмыков увидел, как боцман Серёга прыгнул за борт. А потом ещё несколко человек сделали то же самое
… Он кинулся в свой кубрик, быстро надел плавки, и высочил на палубу.
Но … все купальишки уже вылезли по верёвочному трапу на корабль, весело отряхивались от воды и. глотали спирт, в честь такого случая…
Не раздумывая, Калмыков полетел ласточкой в пустынный океан…
Была жаара и вода в океане был почти что горячая…
Он открыл глаза и парил в каком-то голубом эфире, как рыба…
… Плавать его научил в детстве отец на реке Усманке. Он сказал Мишке, что вот, мол, здесь омут глубокий, и тут же затолкал его в воду. Тот заколотил руками и ногами по воде и — поплыл…
С тех пор он не боялся глубины…
Потом был Великий Дон и другие реки его детства и юности…
… А в том месте в Индийском глубина, по резльтатам промеров, была около 3600 метров.
Вот это купание…
* * *
… А вот спускаться с сопки Острая было труднее, чем подниматься на неё…
Естественно, маршрут они не успели закончить в этот день …
… Была уже поздняя осень … Холодный воздух в тайге был пропитан запахом лимонника, ударенного морозцем винограда и вообще чем-то таким пьянящим … Острым…
Казалось, ты глотааешь крепкое ароматное вино…
… Уже с приходом темноты остановились в небольшой седловине и стали готовиться к ночёвке.
Начал стал накрапывать мелкий холодный дождь… Постепеннно он усиливался … А потом припустил изо всей силы.
… Ребяята быстро забрались под разлапистую ель и стали ладить костерок…
Холод сковывал всё тело… Да и роба на них была мокрая…
Хорошо, что спички были сухие…
Надо заметить, что перед маршрутами они обычно упаковывали спичечные коробки в презервативы, и при любых передрягах проблем с огоньком у них не было…
… Как-то Калмыков зашел в аптеку купить для партии эти изделия. Когда он попросил у продавщицы 30 штук презервативов, та с таким обожанием посмотрела на него!
И выходя из аптеки, он всей спиной чувствовал её восторженный взгляд…
… Капли дождя проникали через хвою и ребята почти не спали, а просто пережидпали ночь…
И только темнота немного рассеялась, они рванули, как кони, по мокрой тайге…
Пока, наконец, к вечеру не вышли к лагерю поискового отряда.
Там их радостно встретили, переодели в сухую одежду и провели в «командирскую» палатку, где начальник отряда Костя С*, открыл вьючник и добыл оттуда бутылки заветного НЗ:
«Ну что, братишки, за встречу?»
Все устроиились за длинным столом и принялись за дело.
… Как обычно, потом зазвенела гитара и зазвучали самодельные песни, поскольку эти братишки–геологи тогда были в Душе романтиками, что в нынешние дешёвые времена трудно себе представить.
… Да, действительно, бывают и дншёвые времена…
Ничего не поделаешь..
Когда в народе начинает преоблаадать «природная сволочь», выражаясь словами Александра Блока…
… Но в данном случае, в Те Романтические Времена, Калмыкову, как гостю, первому снули в руки инструмент и он, оживший в тепле, окружённый корешами, грянул:
«Отпустите меня на Кубу,
Где военные вихри гремят!
Мне сейчас ползти по песку бы,
С карабином и связкой гранат!
Промедлению нету места,
Разве можно спокойно спать?
Над горами Сьерра-Маэстра
Солнце боя встаёт опять!»
Кто написал эту пеню?
… Помните, тогда была популярна «Гренада» Михаила Светлова? Вот, что-то подобное…
Ну, а потом гитарой завладели геофиизики и «выдали» сокровенно про свою житуху:
«Далеко, далеко — там, где Солнце и Ветер,
Где леснеое зверьё, где нас жрет комарьё —
Там палатки стоят
И лишь Солнце взойдёт, каждый день на рссвете
На работу спешит геофизиков дружный отряд».
Певцы сплочённо громко скандировали:
«Целый день по горам, от натуги потея,
Они дружной гурьбой тянут кабель стальной,
Проклиная Судьбу.
А на шее — прибор, за спиной батарея…
Как хотели б они увидать это дело в гробу».
И — с печалью, как-то растроганно закончилли:
«А когда из — за гор станет Солнца не видно,
Соберётся народ, тихо песню споёт
Вечерком у Костра…
И уже на Судьбу никому не обидно —
Завтра — снова в маршрут. Геофизик уходит с утра!».
Конечно, не обошлось и без песен популярного тогда Юрия Кукина:
«Говоришь, чтоб остался я,
Чтоб опять не скитался я,
Чтоб восходы с закатми наблюдал из окна…
… А мне б — таёжные запахи,
А не комнаты затхлые…
Да и песня в Дорогу мне, словно воздух, нужна!».
А тут старый друг Мишки Валька К*, работавший когда-то на Памире, взгрустнул:
«… И опять я ухожу наверх,
И опять со мною нет тебя…
Только ветер бьёт в лицо с разбега,
Вихри белоснежные клубя…»
Он задумчиво обводил всех чёрными глаазами…
«… Пусть уносит песенку мою
Горный ветер в голубую даль.
Эту песенку не я пою,
Её поёт моя печаль…».
Ну, а коллектив отряда, конечно, был разношерстный, и вот гитару обнял рубщик профилей Васиилий с пёстрым, если так можно выразиться, уркаганским прошлым.
У него было прозвище Ганс… В отгулах, приходя в ресторан села Черниговка, и сев за столик, он всегда говорил официантке: «Явольт! Медяки есть! Жареного поросёнка! Не надо! Коньяк! Лимон!»
И вот Ганс с надрывом пропел своё:
«Этап на Север… Срока огромные…
Куда ни глянешь — везде –Указ…
Взгляни-взгляни в глааза мои суровые…
Взгляни, быть может, в последний раз!».
…
«Клифтик новенький, колёсики со скрипами
Я на тюремный бушлатик променял…»
…
«Приморили, суки, приморили
Поломали молодость мою……
Золотые кудри поседели,
На краю я пропасти стою…»
И вдруг он лихо проорал частушку, видать, как воспоминание о своём детстве:
«У воронежской шпаны
На троих — одни штаны:
Один носит, другой просит,
Третий ищет — где они?».
… В общем, вечерок, можно сказать, задался…
«… Ни мартовские льды, ни летняя жара,
Ни Обелиски под Звездой жестяной —
Не оборвут следы к пылающим Кострам,
К непройденным Вершинам Безымянным…».
* * *
… Заканчивая этот рассказ, автор подумал вот о чём…
… Где только не проводил свои Ночи и Дни Я! / Какая только не журчала у моих ног Вода! / Эти Места — теперь для меня — родные. / В Сердце остались они навсегда!
… Надо же! Трудно теперь поверить, но тогда вся Жизнь была — сплошная Романтика …
Помните, тогда была популярной — песня — «Держись геолог, крепись геолог — ты Солнцу и Ветру Брат!»
… Вот Калмыков в своё время бросил квартиру в центре Воронежа и двинул на Дальний Восток…
Казалось бы — зачем?
Осваивать Восточные Территории!
… Бараки, Палатки, Бичи…
Всё — настоящее — Природа… Люди… Звери… Тяжёлая работа…
Но — Геологическое Братство!
Да… Романтика…
… Конечно, и тогда много чего было, скажем, чёрного…
Но вся Жизнь была освещена светом Победы. Вернулись с войны победители, которым подражали дети…
А если подумать и сообразить, что такое — этот сам ХХ век!
Сплошные революции, войны…
Глобальное человекоубиение!
… А ныне — что?! Миллионеры, миллиардеры, блогеры, дилеры, киллеры, рэпперы-фуепперы … И прочая шелупонь…
Кишение паразитов…
Рекламные барыги… «Позвоните прямо сейчас и — …».
Тот же Ганс сразу бы среагировал: «Звонила бы вошь у тебя в голове! Привет от трёх лиц — от…!»
Шоу-бизнес-фуизнесс… Бррррр…
… Звезда шоу: «Эх, проверю-ка я списки / Жирной публики! / Раз — пиписка, два — пиписка! / Будут — рублики!»
… А по телеку недопевица с большими сексуальными губами вякает: «Вот мой дом — построен во французском стиле… Здесь я раскрепощаюсь… расслабляюсь…— принимаю…»
… Вот она вздохнула тяжко, / И под выкрики из зала — / Вдруг присела на растяжку, / И — кэшбэк сой показала!
А её фанаты: «Мы от песен этих таем! / Как звучит её вокал! / С нслажденьем поедаем / Мы душистый, свежий кал!/ »
Шугаринг… Экваринг… ВАУ! Хайпово!
… Тут всё просто вычислить и без математики. / Вот такие вот «пенки» дерьмократия нам выдала…/ Да… Когда исчезают из Жизни романтики, / Их заменяет похабное быдло…
… Но ведь было же:
Кааалась Жизнь тогда весёлой толстой свахой…/ Где быть, с кем пить, с кем драться … Мне было все равно! / И приходили Вёсны, как рыжие девахи / И кровь играла в жилах, как юное вино!
Ну… А теперь Друзья уходят…
Когда-то, потрясённоый гибелью моего Друга Анатолия Адольфовича Врублевского, я написал:
Жизненный Путь геолога крут… / Друзья уходят и не прощаются… / Вот — и ещё Один ушёл в маршрут, / Из которого не возвращаются…
Это всем им — мой Памятник:
А самого́…
Ничто уж больше не тревожит…/ Не тяготит Былого бремя…/ Давно уж отпустил я возжи, / И Конь несёт меня сквозь Время…
И всё же…
Бывает, вспомнишь тех своих Друзей, Подруг, / Чьи Лица густо Временем замазаны…/ И снова, будто в Молодости, вдруг! / Жизнь засверкает всеми гранями алмазными.
