О край имперский, край обширный, / Ты не Обама, но барак. / Ты демократии всемирной, / Свобод и прав извечный враг! / Зачем, зачем глядит, ощерясь, / Двуглавый твой археоптерикс, / Гремучей злобы не тая, / На иудейские края?..

Операция “Малина”

(Онегинской строфой по иудейским страстям)

Алекс Манфиш

Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов…
(Пушкин, «Клеветникам России»)

Настало время — вновь утрачен
Недолгий сладостный покой.
Организован и оплачен
Коварной вражеской рукой,
Забушевал на наших нивах
Разгул наветов нечестивых.
А жертва этой клеветы —
Опять, опять, конечно, ты,
Богобоязненный и кроткий,
Законы чтущий иудей.
Тебе грозит из соцсетей,
Осоловев от русской водки
И всласть смакуя сала шмат,
Антисемитский супостат.

В полях и рощах интернета
Дымят вулканом, бьют ключом
Утробно-мрачные наветы
На языке зловещем том,
Которым, зёрна злобы сея,
Сколь мир стоит, клянут еврея
Враждебной разуму страны
Неисправимые сыны.
На всё, что свято, что кошерно,
Разверзнут хищный их оскал.
Так Пролеткульт их воспитал
По директиве Коминтерна.
В них юдофобский лютый пыл
Апостол Павел пробудил.

О край имперский, край обширный,
Ты не Обама, но барак.
Ты демократии всемирной,
Свобод и прав извечный враг!
Зачем, зачем глядит, ощерясь,
Двуглавый твой археоптерикс,
Гремучей злобы не тая,
На иудейские края?
Известна всем твоя зловредность.
Ты к нам, под наш священный кров,
Своих коварных шлёшь сынов,
Чтоб нашу праведность и древность
Попрать, пороча и клеймя,
По указанию Кремля.

На скатерть красную с тисненьем
Меж тем, задумавшись, взирал,
Охвачен хмурым настроеньем,
Спецслужб кремлёвских генерал.
Он теребил рукой свирепой
Свои злокозненные скрепы.
Затем — придвинул дырокол,
Сшивать собравшись протокол.
Но, вспомнив что-то, щёлкнул мышкой,
Шепча: «А ну-ка дай взгляну…»
Про иудейскую страну
Отчёт, немного утомивший,
Вчера не вышло дочитать…
Ну ладно, что там, так их мать…

Открылись линки, разом выдав
Подборку пламенных атак
На длиннополых, на хасидов,
На всех, кто носит лапсердак.
В глазах привычно зарябило:
«Так… мракобесы, педофилы,
Свечами комнаты коптят,
Идти в солдаты не хотят,
Работать гонят жён кошерных…
Но это ж всё — который раз
О том же! Творческий запас
Вконец иссяк у троллей верных.
У них с фантазией облом:
Ну сколько ж можно об одном!»

Ещё странички две комментов
Прочёл он, вяло матеря
Неодарённых тех агентов,
Что в чатах тратят время зря
На вбросы нудные всё те же;
Но тут абзац приписки свежей
Его орлиный глаз поймал, —
И впился взглядом генерал
В те строчки. «Вот оно! Победа!
Не зря трудилась троллей рать.
Мы всё ж сумели отобрать
У иудея-дармоеда,
В чьих лапах рынок мировой,
Продукт исконный сладкий свой.

Ура! Достигнута усилий
И тщаний истинная цель!
Мы не напрасно поносили
Еврейской веры цитадель.
На нас обидевшись, раввины
Постановили, чтоб малины,
Российской ягоды лесной,
Не ел еврейский люд честной.
Малина русская отныне
Для них запретной масти треф.
Уста еврейских жён и дев
Не прикоснутся впредь к малине.
Ни старцу ею, ни юнцу
Уж не сластить свою мацу.

Раввины, рыбу фаршируйте,
Пока не трефнулась она.
Фалафель свой еврейский жуйте,
Что из гороха и пшена.
Но не утешит вас средь тягот
Сладчайший сок российских ягод,
И недоступны впредь оне
Картавой вашей ребятне.
Я на агентов беспричинно
Грешил. И, празднуя успех,
Я их повышу чином всех
За операцию «Малина».
И будет всем на грудь пришит
Почётный орден «Антижид».