Когда я объяснял студентам классический опыт Франка-Герца, доказывающий справедливость квантовой теории, я доставал из кармана значок выпускника Физтеха. На голубом диске значка начертано произведение постоянной Планка и частоты — кванта, символа физики ушедшего двадцатого века…

Еще раз о Физтехе

Владимир Шапиро

В журнале «Семь искусств» в ноябре 2018 года опубликована великолепная статья моего однокурсника Игоря Троицкого — «Воспоминания старого физтеха». В этой связи представляю свои комментарии по теме Физтеха.

В годы учебы на Физтехе три события запомнились мне особенно четко.

Седьмого января 1962 года Владимир Васильевич Судаков, он вел в нашей группе семинар по теор-физике, на своей «Волге» вез академика Ландау в Дубну. Во время обгона на скользкой дороге «Волга» Судакова врезалась во встречный самосвал. Вся тяжесть удара пришлась на Ландау… С этого момента каждая лекция по теоретической физике профессора Берестецкого начиналась со сводки о состоянии здоровья Ландау. У Судакова после аварии был нервный срыв, и он также попал в больницу.

Один из преподавателей кафедры марксизма-ленинизма даже на этой кафедре выделялся своей бездарностью. Убрать его из института было одним из требований необычной комсомольской конференции 1962 года. Тогда студенты выставили ряд требований дирекции института, они требовали заменить руководство кафедры марксизма-ленинизма, обвиняя его в некомпетентности и догматизме, в непонимании молодежных проблем. Это был, по существу, бунт против партийного руководства института, так как заведующий кафедрой марксизма-ленинизма был бессменным секретарем партийного комитета. На меня эта конференция произвела тогда сильнейшее впечатление. Студенты-комсомольцы с трибуны открыто говорили о «старших товарищах» как о полных идиотах. Один студент, потрясая ротапринтным сборником студенческих песен и указывая им на сидящего в зале преподавателя, восклицал: «Вот этот человек, который запретил печатать в сборнике «Бригантину», посмотрите на него! Как он может после этого преподавать диалектический материализм?». После этой конференции наиболее одиозных фигур убрали с кафедры, и сменился, по-видимому, состав парт-комитета. О каких-либо последствиях для особо рьяно выступавших студентов я ничего не слышал.

12 апреля 1961 года, солнечный весенний день, актовый зал главного корпуса, лекция по аналитической механики, заведующий кафедрой, Феликс Рувимович Гантмахер размашистыми шагами ходит взад и вперед по сцене, он радостно взволнован, он пытается донести до нас масштаб, произошедшего этим утром события, — первый полет человека в космическом пространстве.

Теперь я позволю себе дополнить воспоминания Игоря Троицкого о пребывании на военных сборах после пятого курса. Игорь пишет:

«На сборах каждый факультет представлял собой одно большое военное подразделение, а каждая его группа отдельный отряд. Подразделение имело свой марш, а отряд — свою песню, которую, направляясь в столовую, студенты горланили во всю мощь, стараясь перекричать друг друга».

У нашего факультета такой песней была «Москва -Пекин», что было неким вызовом начальству, если вспомнить о напряженных отношениях в то время между СССР и Китаем.

Троицкий упоминает сотрудника военной кафедры полковника Ищенко. Полковник был инструктором на учебных стрельбах. Некоторые студенты развлекались тем, что «случайно» направляли на него пистолет с тем, чтобы он объяснил, как правильно держать пистолет при стрельбе. Ищенко, по-видимому, был ответственным за работу со студентами на военной кафедре. Он присутствовал на той комсомольской конференции, о которой я писал выше. Я видел, как он кричал «долой» и топал ногами, когда выступали студенты, обличающие порядки на кафедре марксизма-ленинизма.

Яркое воспоминание о военных сборах осталось у меня от занятиях на местности по курсу тактики и стратегии боевых действий, которые вел начальник военной кафедры Александр Васильевич Беляков. Тот самый Беляков, который был штурманом во время полета через северный полюс экипажа В.П. Чкалова. Разомлевшие от жары студенты в своих кирзовых сапогах едва поспевали шагать за уже немолодым, но подтянутым генералом.

В Израиле нет моды носить значки. Но, когда я объяснял студентам классический опыт Франка-Герца, доказывающий справедливость квантовой теории, я доставал из кармана значок выпускника Физтеха. На голубом диске значка начертано произведение постоянной Планка и частоты — кванта, символа физики ушедшего двадцатого века. Демонстрируя его студентам, рассказывал, что и почему на нем изображено, и невзначай сообщал, что я выпускник знаменитого Физтеха.