Человек, как тупик эволюции, / Деградирует понемногу, / И по генной своей конституции / Уступает во всем осьминогу… // Я мечтаю теперь о немногом — / Научиться менять свой окрас, / Что осталось — прожить осьминогом, / Превращаясь в любого из нас…

Стихи разных лет
И разного качества

Хаим Соколин

Продолжение. Начало

ПОЭТЫ КАМЕННОГО ВЕКА

Комментарий к списку
поэтов Серебряного века
Юре Кислякову

Нас не отыщешь в этом списке
На букву «Ка» и букву «Эс»,
Хотя по духу мы им близки,
Но все ж другой у нас замес…

Поэты Каменного века,
Мы пишем кремнем на скале,
И в шоке мы от человека,
Что расплодился на Земле.

Нам чужды все цивилизации,
ООН, религии, хайтек,
Мы дети первой популяции,
Когда встал прямо человек…

Последние певцы пещеры,
Мы помним мамонта живым,
Огонь — вот символ нашей веры,
И мы его в сердцах храним.

MEMENTO MORI*

Собрал я себе и серебра, и золота,
и роскошные колесницы. Но единая
участь постигнет всех — мудрый
с глупцом наравне умирают.
Коэлет (Экклезиаст)

Не возражал бы не родиться,
Глупцом иль гением не слыть,
К великим целям не стремиться,
Короче — попросту не быть.
Бесстрастно наблюдать извне
За суетой и трепыханьем
Людей, как бабочек в огне,
За учащённым их дыханьем,
И за карабканьем к вершинам,
К успеху, к славе эфемерной,
К деньгам и дорогим машинам…
И к скромной выемке трёхмерной,
Что ждёт великих и бродяг
В конце пути, в конце метаний,
После житейских передряг
И ритуальных отпеваний…
___
*) Помни о смерти (лат)

СКАЖИ, ВЕЛИКАЯ РОССИЯ

Куда ж несешься ты, Русь,
птица-тройка? Дай ответ.
Гоголь
Тут другая загогулина.
Б. Ельцин

Скажи, Великая Россия,
Где ищешь ты своих богов,
За кем стопы твои босые
Бредут покорно без оков?

Кого отметили печатью
Твои тяжелые персты,
Какой особенною статью
Их щедро наделила ты?

Пред кем ты исступлённо млела
Не в силах оторвать колен,
Кому свои ты гимны пела
И душу отдавала в плен?

Один пришёл с Кавказских гор,
Струилась кровь с его кинжала,
И лагерям отдав простор,
Ты съёжилась и задрожала…

Другой возник из тёмной шахты
И, не отмывшись до бела,
Вдруг начал с бухты и барахты
Вершить нелепые дела.

Он натворить успел немало
За десять суматошных лет,
И был низвергнут с пьедестала
Во избежанье худших бед…

Но вскоре вновь завяли уши
От прежних слов и восхвалений,
Воспели восковые души
Тебя, о бровеносный гений…

Потом другая загогулина —
Встал у руля глава семьи,
Россия снова обмишулена,
Хоть не был пядей он семи …

Застой сменила перестройка,
За ней — вставание с колен,
Но не взлетала птица-тройка,
Поверх зубцов Кремлевских стен.

Тогда по думскому велению
Проделан был эксперимент —
Себя назначил к обнулению
Чекист, бессменный президент.

Опять в народе ликование:
«Даешь царя! Тащите трон!»,
На путь особый упование,
И снова враг со всех сторон …

РУБИЛИ ЛЕС

Рубили лес, летели щепки,
И лесорубы были крепки —
Ведь не рокфеллеры и морганы,
А наши внутренние органы.

Везде стучали топоры,
И достучались до поры,
Что бывший лагерный конвой
Рулит не зоной, а страной.

МУТАНТЫ

Пророки и гении, просто таланты
Отмечены свыше трагическим знаком —
Все они, в сущности, просто мутанты,
Что в генофонде считаются браком…

И с древности, как утверждают анналы,
Их отвергают и сторонятся.
Изгои, воители и маргиналы,
Вас ненавидят и даже боятся.

Фанаты идеи, упрямые парии,
В истории ваши фамилии — вехи,
Вы пишете будущей жизни сценарии,
Но в этой удел ваш — плевки и помехи.

ПУРИМШПИЛЬКА

Поведал мне сосед Менаше
Историю, хранимую в Мидраше,
Что в праздник Пурим
Мы друг друга дурим:
Мардука представляем Мордехаем,
Астар в Эстер по ходу превращаем…
На самом деле все они французы
Из города старинного Тулузы
И дядя Эстер, как теперь мы знаем,
Был бедным дворянином Мор де Хаем.
Там до сих пор живут его потомки,
Гордясь дворянским именем негромким.
К ним раз в году, как ёжик из тумана,
Заходят в гости отпрыски А’ Мана.
И если в море Средиземном штиль
Они играют вместе пуримшпиль,
А после, как сказал сосед Менаше,
Турнир по поеданью гоменташей.
Наевшись до отвала, стар и млад
Толкуют об Эстер и мегилат.

Придумал праздник англичанин Питер,
Известный лондонский кондитер.
Забавы ради выпекал он тесто
Такой же формы, что срамное место
У знаменитых греческих гетер,
И звал печенье «мегилат Эстер».
Не будучи учёным и поэтом,
Ничуть не сомневался он при этом,
Что арамейским словом «мегилат»
Зовётся место для мужских услад…

Но эта сказка для отвода глаз,
На самом деле Питер был Пинхас,
И был он лучшим агентом Мосада.
А в Лондоне была его засада,
Короче, мы не знаем все детали,
Но говорят в Москве его встречали
В день Пурима столетия Двадцатого,
Когда соратники прикончили Усатого,
В мозги которого ударила моча,
И позабыв заветы Ильича,
Он принял от Адольфа эстафету
И был готов к кровавому банкету,
Народ на радостях готовил водку, кильку,
Но вставил ему Пинхас Пуримшпильку…

ПОРТФЕЛИ

(написано в дни коалиционных
переговоров, совпавших по времени
с избранием нового Папы римского)

Я ивритом не очень владею,
Потому ежедневно балдею,
Когда слушаю новости наши,
Но вчера ешиботник Менаше,
Поглощая селедку под водку,
Сообщил мне последнюю сводку:

«Понимаешь, — поведал Менаше, —
Одурели правители наши,
Или, мягче сказать, — обалдели.
Рвут из рук друг у друга портфели.
Спору нет, для огромной зарплаты
Кошелек и карман маловаты,
И ее не положишь в мешок —
(я услышал ехидный смешок) —
А портфель, с точки зренья сторон,
Самый лучший для них питарон»

Я решил, что спасу мемшалу,
И по почте послал хавилу —
В ней не список советов хреновых,
А сто двадцать портфельчиков новых…
В ту же ночь, не дождавшись утра,
В дом вломилась ко мне миштара.
«Хенде хох! — закричали — Капут!
Ты ограбил партийный ханут!»

Так, задумав помочь медине,
Я опять оказался в говне…

В Ватикане идет белый дым,
Мы без идише Папе сидим…

14 марта 2013

Перевод слов с иврита:
питарон — решение
мемшала — правительство
хавила — посылка, бандероль
120 — число депутатов Кнессета
миштара — полиция
ханут — ларек, магазин
медина — государство

МНЕ НЕ ДАНО ИСПЕПЕЛИТЬСЯ

Слова душевные прощания,
Переходящие в овацию,
И я, согласно завещанию,
Въезжаю гордо в зал кремации.

Горнила распахнутся дверцы,
И перед тем как кануть в Лету,
Воспламенится первым сердце,
В последний раз светя поэту.

Как я хотел бы кончить путь
В такой изысканной манере,
Испепелиться и уснуть
В стерильной этой атмосфере.

Но у евреев после жизни
Запрещено сжигать людей,
Не избежать мне мерзкой тризны
Плоть пожирающих червей…

ОСЬМИНОГ

Геном осьминога обладает
невероятным уровнем сложности
и состоит из 33 тысяч генов,
что в разы превосходит количество
аналогичных генов у человека.
Осьминог может менять окрас
и форму, проникать через щели,
скрывать агрессивные намерения,
помнит обиду.

Человек, как тупик эволюции,
Деградирует понемногу,
И по генной своей конституции
Уступает во всем осьминогу…

Я мечтаю теперь о немногом —
Научиться менять свой окрас,
Что осталось — прожить осьминогом,
Превращаясь в любого из нас…

Проникать через узкие щели,
Помнить всякое зло и обиду,
Постоянно скрывать свои цели,
Притворяясь любезным для виду…

ШАЛОМ!

Шалом, воистину Шалом!
Я не молюсь, не бью челом,
Живу себе, не веря в Бога,
И бездуховно, и убого,
Давно я снял смиренья маску,
Яиц не крашу (даже в Пасху),
Брожу среди Семи Холмов*,
Молитв не зная и псалмов.
Пусть чужд я низкого коварства,
Но не попасть мне в Божье царство,
Таким, как я, открыта сфера
Лишь в преисподней Люцифера,
Свободен вход туда для всех,
Любивших в жизни смех и грех…
___
*) Иерусалим расположен на Семи Холмах

УХОД ИЗ ГОСТЕЙ

В кругах интеллигенции вращаясь,
Я понял, что уход зависит от культуры:
Британский лорд уходит, не прощаясь,
Француз — с чужой женой затеяв шуры-муры,
Мавр пред уходом душит Дездемону…
Но вы узнать хотите поскорей,
Какому повинуется закону
В момент ухода набожный еврей?

Он не француз, не мавр и не британец,
И всем сказав: «Я ухожу, пора!»,
Танцует медленно прощальный танец
И Библию хозяйке читает до утра…

ПРОМЧАТСЯ СТОЛЕТИЯ

К неизвестности скоро привыкну,
«Сукин сын!» о себе не воскликну,
Голый король не подарит камзол,
На перо и на клавиши сделаюсь зол…

Это раньше большие поэты умели
Уходить под фанфары, умирать на дуэли,
А по нынешним тусклым, увы, временам
В две строки некролог полагается нам.

Но промчатся столетия или миллениум,
И любезен я стану иным поколениям,
И откроют эпоху в моих сочинениях,
В рассказах, катренах и других откровениях.

Только поздно наступят признания эти,
Вряд ли жизнь сохранится тогда на Планете…

КТО ПОСЛЕ НАС

Юре Кислякову

Казалось, что еще вчера —
Лишь только пузырек раздавишь,
И брызнут рифмы из пера,
А нынче мы во власти клавиш.

Они бездушны, как игрушки,
Им не знакомо озаренье,
Не настучал бы даже Пушкин
На них свои стихотворенья.

Но мы, традиции храня,
Раздули пламя из лучины,
Без рифмы не живем и дня,
Как стихотворцы и мужчины.

Лучина светит, но не греет,
Не пламя в ней, а фитилек,
Поэт, как человек, стареет,
И стих последний недалек.

Не заскрипит перо гуся,
Не тронут клавишей персты,
Кто после нас, слова труся,
Испишет чистые листы?

GLORIA VIAM INVENIET*

На выход в свет сочинения
г-на Соколина «И сотворил
Бог нефть…», одобренного
Раввинатом и рекомендован-
ного для чтения в синагоге.

Жил на свете Хаим,
Никем не замечаем,
Был внешностью невзрачен,
Ленив и очень мрачен.

И чтоб спастись от лени,
Он на последний пенни
Купил флакон чернил
И книжку сочинил …

С тех пор его в бомонде
Все узнают по морде,
Автографы и клоны
Хотят иметь салоны.

А дамы смотрят томно
Туда, куда нескромно,
Что скрыто в складках брюк
От посторонних рук.

И страстно шепчут люди,
Сжимая дамам груди:
«Вы Хаима читали?
Прочтите непременно».

А ведь не замечали …
Как слава переменна!
___
*) От славы не уйдешь — лат

ГОД № 2020

Ровесникам

Судьбу не попрекнем укором,
Она добра и терпелива,
Мы каждый год берем измором,
Века на нас глядят пугливо.

Для них пока хватает пальцев,
Сложнее обстоит с годами —
Десятки лет нас, как скитальцев,
Несет глобальное цунами.

Еще вчера швырял Двадцатый,
Стегая по мозгам и нервам,
И вот уж Новый век мохнатый
Становится по злобе первым.

Мир Запада и Русский мир,
Фанаберия исламизма …
Удастся ли в тиши квартир
Укрыться нам от катаклизма?

Не лучше ль по-пластунски, тихо,
Вползая в календарный год,
Нам оттолкнуть локтями лихо
И злобу выбросить за борт?

Так не получится. Мир тесен.
Мозги взрывает интернет,
Накрыла ненависти плесень
И Старый Мир, и Новый Свет.

Себя Планета исчерпала,
Грядут Большие Катаклизмы —
Тот, кому что-то перепало,
Не избежит Глобальной Клизмы.

Ровесник, стойкий человек,
Дух укрепляй, дыхалку, нервы,
Нас не сломил Двадцатый век,
Переживем и Двадцать Первый!

31.12. 2019 (20:30)
Канун Нового 2020 года

ИТОГИ ГОДА

Подводятся автором
традиционно в свой день
рождения 8 января

Я в январе подвел итог
Ушедшего навеки года —
Чего достиг, чего не смог,
Каков был баррель и погода.

Все уместилось в алгоритм —
И биомасса, и природа,
И в сраке рак, и сердца ритм,
Весна арабского народа …

Не по зубам перу прозаика
Такие разные параметры,
Но для поэта их мозаика
Мила как древние гекзаметры.

Влекут его необщий вкус
Несочетаемые сочетания,
Он знает, что запишет в плюс,
А что со знаком вычитания.

К примеру, на год стал я старше,
И этим, несомненно, горд,
Зато на предстоящем марше
Не прошагать мне этот год …

Или погоды потепление.
Оно — что для запора клизма,
Но, как глобальное явление,
Предвестник бед и катаклизма …

Пришла арабская весна,
Провозглашенная Бараком,
Арабам стало не до сна —
Они Европу ставят раком.

Какой кошмар, огромный минус!
Но для меня он очень мал!
Я рад, что задницей на примус
Уселись немец, швед и галл.

Так, с плюсом минус чередуя,
Я вышел на безмерный ноль,
И потому, когда уйду я,
На хвост мне не насыпят соль.

Вот стал бы главным я раввином,
Иль президентом всей страны,
За все бы сделали повинным
И сняли б в кнессете штаны …

КОРОТКАЯ ЧЕРТА

Счёт в банке, слава и карьера,
Меблировка интерьера —
Не стоят, право, ни черта,
Ведь жизнь — короткая черта
Меж днем прихода и ухода
В ту реку, где не сыщешь брода…
Мы как жуки по ней ползём
И ковыряем чернозём,
А зачастую тащим воз
Через дерьмо или навоз —
Так день за днём и год за годом
Сопротивляемся невзгодам,
Всё ищем лучший уголок,
Хотя уж финиш недалёк…

На мой простой житейский вкус
Черта не минус и не плюс,
Она финал, всему итог,
Ее прочерчивает Бог…

СТАТУЯ ХРИСТА

В Америке потомки бумба-юмба
Уже разбили статую Колумба
И больше дюжины мемориалов
Президентов, судей, генералов.
Снесенных памятников больше ста,
Придет черед и статуи Христа,
Тогда, забыв блаженную идею,
Он прибежит обратно, в Иудею,
Наденет свою старую ермолку
И пробормочет кадиш втихомолку…

ГРИША ПЕРЕЛЬМАН

Рассказ очевидца

Накрыл Вселенную туман,
Сквозь хаос не видать ни зги,
Но людям Гриша Перельман
Открыл глаза, промыл мозги…

Он взял сто грамм Пуанкаре,
Фунт нелинейных уравнений,
Нашел в заброшенном дворе
Тетрадь задачек и решений.

Пришел в холодную квартиру,
Листал тетрадку целый час,
И выпив лишь стакан кефиру,
Он человечество потряс!

Как вспышка молнии мгновенной,
Как озаренье, как удар —
Простую формулу Вселенной
Он на обоях начертал.

Воскликнул Гриша: «Бога нет!
Всем управляет интеграл»,
Его он сбросил в Интернет,
Чтоб при ремонте не пропал.

При мне случилась драма эта,
И был я ею потрясен.
Посмеет кто судить поэта
За то, что взял бы миллион?