Софья Рон-Мория: Какие наши годы

Loading

Это поколение родителей моих ровесников. Родившиеся в тридцатые-сороковые, они в конце 80-х — начале 90-х приехали в Израиль вслед за детьми. Да, дети устроились лучше. Они, наши родители, — хуже. Многие до сих пор живут в съемных квартирах. И пенсий многие не заработали. И подрабатывали многие до 70-ти с лишним…

Какие наши годы

Софья Рон-Мория

Софья Рон-МорияЯнварской ночью 1988-го мы спустились с трапа самолёта в Бен-Гурионе — мама, бабушка, я и моя пятнадцатилетняя сестра.

Папа тогда получил отказ по «секретности» и присоединился к нам позже, в апреле 89–го.

Маме в январе 88–го было сорок шесть.

Папе в апреле 89–го — сорок восемь.

Четверть века спустя, уже в свои сорок шесть, я записалась на юрфак колледжа Шаарей Мишпат в Ход ХаШарон.

И только тогда поняла — ЧТО пришлось пережить моим родителям по приезде в страну.

Мне было страшно. Очень. Что, если я не сдам с первого раза экзамен на лицензию (ведь говорят, что он безумно сложный)? Что, если у меня не будет работы? Что, если…

А ведь я свободно владею ивритом. А ведь я всю свою взрослую жизнь прожила в Израиле. Каково же было им?

Возраст 45-55. Если ты не «в домике», не продолжаешь устоявшуюся профессиональную деятельность, не трудоустроен на госслужбе/в большой стабильной фирме,-то это возраст «замуж поздно, сдохнуть рано». То есть замуж как раз еще можно, а вот работодатели тебя не хотят. А до пенсии еще жить и жить, да и не всегда ты ее к этому времени уже заработал.

И это сегодня, когда несколько смягчились возрастные критерии. И это для израильтян. А в начале 90х, да еще для свежих репатриантов…

И вот приходит диванный социолог, русскоязычный журналист Петр Люкимсон и объясняет причину — оказывается, все просто. Репатрианты, которые в начале 90х относились к возрастной группе 45-55, высокооплачиваемой работы по специальности не нашли… из-за недостатка патриотизма. В отличие от алии 70-х, эти:

«не готовы ни выучить язык, ни принять Израиль как еврейское, отличное от бывшего СССР, государство».

А ведь:

«45-55 лет — это один из самых продуктивных возрастов!»

И приехали — не по свободному выбору, в отличие от алии 70х, а потому, что рухнул СССР и закончилась привычная жизнь.

Продолжу рассказ о своей семье.

Мама была — инженер-электронщик. Папа — физик-ядерщик. В Ленинграде оба по двадцать лет проработали в НИИ.

Десятиклассницей я начала изучать иврит в подполье. В семнадцать лет начала преподавать. Уроки проводились у нас дома. И примерно тогда же вслед за нами, девчонками, родители вернулись к традиции.

Мамина двоюродная сестра с семьей в конце 88–го уехала в Штаты и сегодня живет в Чикаго. Тогда, в 88-м — 89-м, получить статус беженца и гринкард не составляло ни малейшей проблемы. Наша семья выбрала Израиль.

Мама практически с нуля выучила иврит. Освоила язык настолько, что могла читать не только ивритоязычные газеты, но и классиков, в оригинале. Она перевела на русский язык эпический роман Агнона «Тмоль Шильшом», книга вышла в Москве, в издательстве «Текст».

В чем, в чем, а уж в недостатке мотивации моих родителей обвинить было никак нельзя.

Вот они-то как раз всю жизнь на первое место ставили — идеи.

Шестидесятники и диссиденты, они в середине 80х сделали своим приоритетом национальные ценности, Израиль стал для них своей страной, его победы — их победами, его трагедии — их трагедиями. В 1994–м, когда страну захлестнула волна террора, папа организовал в Иерусалиме конференцию русскоязычных репатриантов — противников Норвежских соглашений. Пришло несколько сот человек, большинство — в том самом возрасте, 45-55. И многие из них «то находили низкооплачиваемую неквалифицированную работу, то вновь ее теряли». Видимо, им тоже, по П. Люкимсону, не хватало патриотизма и мотивации.

Мама проработала до пенсионного возраста (тогда для женщин это была шестидесятилетняя отметка) администратором ульпана на полставки. Пенсии не получила: в те годы закон не обязывал работодателя отделять сотруднику выплаты в пенсионный фонд. Вот мамин работодатель и не отделял.

Папа — перебивался случайными заработками.

Нет, они не обвиняли в этом Израиль. Они понимали, что приехали в страну слишком поздно.

А вот самозванный социолог обвиняет — их самих.

Я хорошо знаю это поколение, поколение родителей моих ровесников. Родившиеся в тридцатые-сороковые, они в конце 80-х, а по большей части — в начале 90-х, приехали в Израиль вслед за детьми. Да, дети устроились лучше. Они, наши родители, — хуже. Да, на них уже не хватило социального жилья, которое государство распределяло репатриантам 70-х годов. Да, многие из них до сих пор живут в съемных квартирах или еще выплачивают остатки машканты. И пенсий многие из них не заработали — в те годы только на госслужбе и в крупных фирмах сотрудникам отчислялись ежемесячно суммы в пенсионные фонды. И подрабатывали многие до 70-ти с лишним лет, на жизнь, откладывая шекели, достававшиеся тяжёлым трудом, на поездки в гости к оставшимся в постсоветском пространстве родным, ну и самое главное, как без этого, на подарки внукам.

Не нужно заниматься социологическими исследованиями, чтобы понять несколько азбучных истин:

  1. Есть большая принципиальная разница между абсорбцией менее двухсот тысяч репатриантов из страны Икс и абсорбцией почти миллиона — из нее же.
  2. Есть большая принципиальная разница на рынке труда между двумя возрастными группами — 25-30 и 45-55.

Только вот… эти азбучные истины не укладываются в пропагандистскую концепцию. А концепция — вот она: репатрианты, приехавшие в Израиль в самом, что ни на есть, перспективном и продуктивном возрасте (45-55), морду воротили от новой родины. Иврит учить не хотели, работу по специальности не искали. (Потому что ведь всякий знает, что любой репатриант может устроиться в возрасте 50 плюс преподавателем в колледже. Это только среди уроженцев страны, помоложе пятидесяти, жесточайшая конкуренция за ставки и часы с колледжах. И теперь мы знаем, почему: деканы колледжей предпочитают пятидесятилетних новых репатриантов. Очень-очень их ждали на работу. А те из-за недостаточной мотивации и лености души предпочли работать охранниками или квартиры убирать. Сами виноваты.

А все почему? А потому, что «не готовы принять Израиль как еврейское государство». Что означает — не готовы принять ультраортодоксальную версию иудаизма как ультимативную и единственно верную. В отличие от алии 70-х — у тех, как известно, голоса делятся между ЯТ и ШАС. А вот эти, по лености души отказывающиеся устроиться на высокооплачиваемую работу, голосуют за неправильные партии.

И все бы хорошо. Если бы…

У газеты «Новости Недели» нет сайта. А вы ведь понимаете, что за аудитория у еженедельной «русской» газеты в Израиле, не имеющей сайта. Обитатели хостелей. Те самые, которым в 90-е было 45–55. И не заработавшие себе на высокооплачиваемой работе на собственную квартиру.

А именно в вышеуказанной газете неизменно и самозабвенно трудится чуть ли не с самого своего приезда в Израиль П. Люкимсон.

А все почему? Потому что приехал в страну в начале 90-х (то есть когда рухнул СССР) в неперспективном возрасте. Что-то 25-30. А вот если бы он репатриировался в возрасте перспективном, 45-55, то, без сомнения, устроился бы на престижную, высокооплачиваемую работу.

И, возможно, даже научился бы писать на языке страны, в которой живет.

Кто знает? Все может быть.

Print Friendly, PDF & Email

16 комментариев для “Софья Рон-Мория: Какие наши годы

  1. Алия 90-х внесла большой вклад в развитие хайтека, появились инженеры, рабочие, учителя с новыми для маленькой страны навыками, с желанием внести свой вклад. А активисты внесли свой вклад:
    задержать часть в другом качестве — отмечать советские праздники, жить выдуманными реалиями: половина пенсионеров — ветераны войны, остальные ноцалей шоа, т.е. б,узники лагерей и гетто. Хорошо, что пенсионерам добавили денег, но разве нельзя было добавить без советского вранья? А почему никак не добавить солдатам? Им запланировано на 100 шек и не сейчас. Вперед, с широко закрытыми глазами!

  2. Борис Камянов4 ноября 2021 at 9:57 |
    Ответ Ю. Дегену.

    Иммиграция 70-х — в основном, репатрианты.
    Иммиграция 90-х — в основном, эмигранты.
    Никакая политкорректность этого очевидного факта не изменит.
    ___________________________
    Теперь мне ясно, что в землю вы уж точно с кем попало не ляжете. Но меня это не волнует, как вас.

  3. Ответ Ю. Дегену.

    Иммиграция 70-х — в основном, репатрианты.
    Иммиграция 90-х — в основном, эмигранты.
    Никакая политкорректность этого очевидного факта не изменит.

    1. Дорогой Боря!
      Это и моё мнение, и именно с ним полемизирует Арон и клеймит его как «миф». Я от своего мнения не отказываюсь, а готовность признать легитимность аргумента, что это «недостаточно обоснованная и недоказуемая оценка» — не «политкорректность», а просто корректное и вежливое ведение дискуссии. Тем более, что «в основном» — понятие не количественное, а качественное.

    2. Борис Камянов4 ноября 2021 at 9:57 |
      Иммиграция 70-х — в основном, репатрианты.
      Иммиграция 90-х — в основном, эмигранты.
      ————————————————
      Как же все запущено….

    3. Борис, даже не спрашиваю, как Вы определяете репатриантов (р) и эмигрантов (э). Пожалуйста, раз уж сочли это очевидным, то и не надо. (также как Вы не сочли нужным рассказать о самом правильном иудаизме, ну не ̶»С̶п̶а̶р̶т̶а̶к̶» Хабад же). Мне в моей Стране важно только общенациональное определение.
      А каким третьим термином Вы называете тех из 70-х, кто не доехал до Израиля? Ну, не «отщепенцами» же? В 90-е таких не было, шлагбаум упал. Те, кто, например, ехал в Германию, не оформлялись в Израиль. Потому и уехавших с течением времени из Страны было в 90-е больше. В сумме же, повторяю, разница была незначительной.
      Но важнее Ваших заботливо сепарирующих терминов другое. Р. закончились на самолете, который весь улетел в США. Э. свернулись во второй половине 90-х в разы. Причина одна и та же: стало в подробностях известно, как хорошо жить на Родине. До начала обеих алиёт информация была в основном из картинок и нечитабельных агиток Сохнута. Толпа и ломанулась. Потом воображение заполнилось конкретикой. Оказалось, мало кто ищет приключений. И это торможение случилось и в лихие 90-е и в стабильно застойном конце 70-х! Ничто так не разделяет р. и э., как разность потенциалов на концах маршрута.
      А нам с Вами, и то сказать, делить нечего.

      1. «А каким третьим термином Вы называете тех из 70-х, кто не доехал до Израиля?»
        Прямики. На иврите — ношрим (это, как вы сами понимаете, не перевод).
        Я не ввязываюсь в дискуссию, а просто честно и точно отвечаю на заданный вопрос.

  4. Спасибо, Софья! Все так и было и даже гораздо хуже, на что я жаловаться не стану.
    Ни разу не слышал в адрес «ватюков» (из 70-х) ни одного браного слова от нас, «колбасников». М.б. и были, не я не слышал, в т.ч. в беседах между своими или в комментариях. Между тем, есть по меньшей мере два обстоятельства, которые выпускают пафосный пар из выпадов «ватюков» против «колбасников».
    И первое, это последствия выезда для остающихся. Наказание, поражение в правах, следовало и для родственников и для всех остающихся евреев. Среди прочего увольнение с работы, иногда после десятков лет, и ужесточение запретов на работу во многих местах. Но еще ужаснее был полный разрыв с родными. Этот разрыв старшими переносился куда тяжелее, чем молодыми, у которых все спереди. Таков был их выбор. Оценивать его не берусь. Сам я был далек от этого: только что закончил учебу, семья, ребенок, первые публикации, бурый рост профессии, пенсионеры-родители… Не до того было. В 90-х нам было проще.
    Второе прозрачнее. Уверять, что в 70-е было больше «сионистов» — это ложь. В Израиль из СССР выехало вдвое больше, чем приехало. Потому что разрешено было свернуть и сворачивали в более благоустроенные страны. Посчитайте всех выехавших в Израиль и увидите процент «сионистов». А сколько их уехало уже из Израиля — это отдельный разговор. Принимали выезжавших без специальных причин в виде преследования гоев в Израиле. У меня перед глазами произошла история еврейско-русской пары. Они с детьми выехали в Израиль по праву мужа-еврея, а из Израиля в Канаду через год из-за преследования русской жены. В 70-е им не было бы в этом нужды. Спасибо Яше Кедми. Думаете, нам, ехавшим и приехавшим в Израиль не приписывали, что мы сидим на чемоданах и рвемся, чтобы свалить дальше? Почему же «ватюки» не называли нас «транзитной алией»? Потому что их статистика не лучше.
    20 лет с 1970 по 90 были бурными в обеих странах, но каждый видит только свое.

    1. «Ни разу не слышал в адрес «ватюков» (из 70-х) ни одного браного слова от нас, «колбасников». М.б. и были». Были, были… Я слышал, в т.ч. и в свой адрес. «Давнюки». Ну и что? И какое это имеет отношение к обсуждаемой статье?
      «Между тем, есть по меньшей мере два обстоятельства, которые выпускают пафосный пар из выпадов «ватюков» против «колбасников»». А откуда взялись эти выпады? Т.е. они, конечно, тоже были, к моему стыду (хоть и не с моей стороны, никогда!), но в статье о них ни слова.
      «И первое, это последствия выезда для остающихся. Наказание, поражение в правах, следовало и для родственников и для всех остающихся евреев. Среди прочего увольнение с работы, иногда после десятков лет, и ужесточение запретов на работу во многих местах. Но еще ужаснее был полный разрыв с родными… В 90-х нам было проще».
      Затрудняюсь понять Вашу логику, уважаемый Арон. Вроде бы это обстоятельство, которое выпускает пафосный пар из выпадов «колбасников» (я категорически отмежёвываюсь от этого термина) против «ватюков». Но и о них в статье ни слова.
      «Второе прозрачнее. Уверять, что в 70-е было больше «сионистов» — это ложь».
      Вот тут с логикой всё в порядке. С фактами и их интерпретацией — хуже.
      «В Израиль из СССР выехало вдвое больше, чем приехало».
      Не совсем. Выехало чуть менее 300,000, приехало чуть менее 200,000, как верно указано в статье.
      «Посчитайте всех выехавших в Израиль и увидите процент «сионистов»».
      ~ 65%.
      Софья Рон-Мория: «Тогда, в 88-м — 89-м, получить статус беженца и гринкард не составляло ни малейшей проблемы. Наша семья выбрала Израиль».
      В 70-е действительно было бегство евреев от антисемитизма СССР, а в некоторых случаях и от прочих прелестей советской власти, но те, для которых в этом заключалась вся их мотивация, в подавляющем большинстве своём предпочли г.о. США, а также Канаду, Австралию, Новую Зеландию и ФРГ. Однако подавляющее большинство тех, кто приехали в Израиль, руководствовались в первую очередь желанием жить в своей стране, вернуться на историческую родину — иначе они (мы) предпочли бы значительно более комфортабельный, выгодный и безопаcный выбор вышеупомянутой группы.
      Для приехавших в 90-е этот аргумент недействителен, но я лично знаком с очень многими из них, которые определяют свой приезд в Израиль как репатриацию. Больше ли их в абсолютных числах, чем сионистов 70-х? Не знаю, не думаю. В процентном отношении, из более, чем миллиона — несомненно, меньше.
      Но какое это всё имеет значение? Алия 70-х внесла существенный вклад в экономику, культуру и безопасность Израиля. Алия 90-х преобразовала страну, к лучшему, во всех отношениях (при всех отрицательных явлениях, сопутствовавших ей). Зачем противопоставлять их друг другу? И какое это имеет отношение к теме статьи?

      1. Ах да, статья написана про Люкимсона. Видимо его инвективы для Софьи Рон важны. А и то правда, что это я? Несмотря на все отрицательные явления, вид homo sapiens процветает.
        Отношение к теме? К тому, что в ее тени и, по-моему, важнее Люкимсона.
        Юрий, я лично к Вам не обращался, причины для этого у меня нет. Симптоматично, что Вы решили вступиться. Как сильна в Вас эта связь. Неприятное — это не синоним лжи, и Вы это услышали. В 90-х, возник вдруг термин дедовщина. С чего бы? И «колбасники» — это русское слово, и ответное «давнюки» тоже. И да, спасибо за статистику, но «в процентном отношении, из более, чем миллиона — [приехавших в 90-х, осталось,] несомненно, меньше» — это миф. Это все тоже красноречивое: «Мы были лучше!»
        Скоро наше поколение сойдет в тень со своими шрамами и многое изгладится. И, конечно, никто из нас ни за кого другого не отвечает, спора нет.

        1. Глубокоуважаемый Арон!
          Поверьте мне, пожалуйста: я не считаю, что «Мы были лучше!»
          Более того, когда я сталкиваюсь с этим бредовым тезисом, я делаю всё, что в моих силах, чтобы его опровергнуть. По-моему, сравнение «внесла существенный вклад» и «преобразовала страну, к лучшему, во всех отношениях» говорит само за себя. И своё отношение к термину «колбасники» я тоже выразил достаточно ясно.
          Вас огорчило упоминание «отрицательных явлений»? А разьве бывает без них?
          А вот Ваше утверждение ««в процентном отношении, из более, чем миллиона — [приехавших в 90-х, осталось,] несомненно, меньше» — это миф» — не вполне корректно. Для меня более приемлимой была бы критика «недостаточно обоснованная и недоказуемая оценка».
          И, в заключение: я не услышал никакого упрёка в свой адрес. И, на основании нашего виртуального знакомства, не сомневаюсь, что Вы, как и я, и как автор статьи, не заинтересованы в противопоставлении Алии 70-х и Алии 90-х.

Добавить комментарий для Юрий Деген Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.