Лика Кнубовец: «Одинокий пишущий человек»

Loading

Исполняется пятьдесят лет, как Дина Рубина впервые вышла к читателю со своими живыми и остроумными рассказами. Полвека она признанный мастер прозы, удивляет, держит внимание читателя, который, в свою очередь, находит узнаваемые черты в том или ином её новом герое.

«Одинокий пишущий человек»

Лика Кнубовец

15 ноября — у писателя, мастера современной литературы, популярного прозаика, автора популярных романов и лауреата множества литературных премий Дины Рубиной, прошёл творческий вечер.

«Раньше чуть ли не в каждом интервью меня спрашивали о моём отношении к «женской прозе». После нескольких моих довольно грубых выпадов стало ясно, что связываться со мной себе дороже. Вопросы стали формулировать аккуратнее: «Когда речь идёт о талантливой прозе, то она, безусловно, не может быть женской или мужской. Но существует ли такое явление, как особая манера чувствовать?»

Особая манера чувствовать, миролюбиво замечаю я, присуща каждому человеку, особенно творческому. Я бы сформулировала это качество иначе. В исполнительском искусстве есть такое понятие — туше́, манера прикосновения к инструменту, влияющая на силу и окрас звука. В этом действительно есть различие между исполнителем мужчиной и женщиной. У мужчин другое туше. При высоком уровне понимания музыки вы можете определить это на слух, даже если это сильная женская рука, как у Марии Юдиной или Марты Аргерих.

И наоборот: мужчина — исполнитель может быть хрупкого от природы сложения, но… манера прикосновения у него будет иной, мужской.

В литературе, в прозе особенно, то самое «чувствование изнутри пола» осуществляется не на уровне прикосновения. Тут работает знание психологии человека, мужчины и женщины, понимание — как строить фразу, манера разбивать текстовой блок на абзацы, держать паузу. Тут, конечно, интонация и пластика фразы зависит от внутреннего голоса автора, и это может быть женский голос или мужской. Но архитектура вещи и образы героев должны быть не зависимы от физиологии автора. Я — автор — должна сработать их, как часовой механизм, психологически точно: малейший сбой в интонации… и мгновенно возникает то самое «не верю» Станиславского.

В сущности, какая разница, что событийно происходит на страницах всех наших книг? Во все времена художник прежде всего выражал себя и только себя, а уж какой (по масштабу) кусок действительности он прихватил с собою вместе, тем самым воплотив его в современность, это зависит от величины таланта, помноженной на величину личности.»
Дина Рубина из Книги «Одинокий пишущий человек»

По сути с этого погружения в жизнь писателя и начался творческий вечер Дины Ильиничны, на котором она представила слушателям свою новую книгу «Одинокий пишущий человек», которую, по своим же словам, «писала в пандемическом (и паническом) затворе».

Эта книга про то, как пишутся книги.

Но не только.

Вернее, совсем не про это. Как обычно, с лукавой усмешкой, но и с обезоруживающей откровенностью Дина Ильинична касается такого количества тем, что поневоле удивляешься — как эта книга могла всё вместить:

  • что такое писатель и откуда берутся эти странные люди,
  • детство, семья, наши страхи и наши ангелы-хранители,
  • писательская правда и писательская ложь,
  • Его Величество Читатель,
  • мистика и совпадение в литературе,
  • писатель и огромный мир, который он создаёт, погружаясь в неизведанное, как сталкер,
  • наконец, смерть писателя — как вершина и победа всей его жизни…

Так подытожила общий контекст книги редактор Ольга Аминова, да и сама автор начала знакомство со своей новой книгой именно с этих слов:

«Много лет я обдумываю странную книгу, для читателя, может, и скучную: книгу про то, как книги пишутся.

Когда смотришь знакомую чуть ли не покадрового картину, то обращаешь внимание ненадолго сюжет (который у Феллини всегда третьестепенен), даже не на игру замечательных актёров, а на блики утреннего солнца в окне трамвая, тарахтящего по рельсам в Cinecitta Studios, на толстый живот помрежа и на лужи после ливня. Но главное, ты чувствуешь, как минута за минутой в тебя втекает некая волшебная субстанция подлинного искусства, описать которую трудно, а объяснить практически невозможно.

И я подумала: вот примерно так надо бы писать свою книгу о книгах — чтобы в ней бегали дворовые собаки, подали фанерные декорации, ковырял палочкой на протезах мой собственный дед; чтобы целиком выпадала наружу от толчков ташкентского землетрясения стена дядькиного дома, слепленного из саманного теста; чтобы с крыльца медленно стекала полуденная тень от яблони и стрекоза висела над лужицей пролитого молока; чтобы играла, вопила и дралась дворовая ребятня. А посреди всей этой густой-пахучей-разновсякой жизни стоял бы сам автор и невозмутимо отвечал прямо в камеру на вопросы о стиле, о литературных героях, о замысле и финале книг, о случайностях и закономерностях в ремесле; о детстве и и судьбе, о снах, о любви и неизбывной тоске художника.

О рождении и смерти, наконец.

Ведь писателю на протяжении творческой жизни в каждой книге приходится отвечать на эти вопросы…»
из книги «Одинокий пишущий человек»

Исполняется пятьдесят лет, как Дина Рубина впервые вышла к читателю со своими живыми и остроумными рассказами. Полвека она признанный мастер прозы, удивляет, держит внимание читателя, который, в свою очередь, находит узнаваемые черты в том или ином её новом герое.

Так случилось и в этот раз на творческом вечере, прошедшем в тёплой и дружеской обстановке камерного зала города Реховот, в котором Дина Ильинична проводит подобные встречи со своим читателем уже не в первый раз. Всякий раз мне удаётся быть восторженным слушателем подобных вечеров, но в этот раз публика была настолько эмоциональна, что любимому автору, зачитывающему героев в голосах и образах, приходилось поддаваться настроению зала и с улыбкой обращаться к зрителям: «Друзья мои, ну отсмейтесь, я же должна читать.»

Весь оставшийся вечер Дина Ильинична зачитывала рассказы из книги «Маньяк Гуревич», которая выйдет в свет в конце ноября. Книга состоит из коротких эпизодов жизни доктора Гуревича, материалом которой послужила история друга писателя, Володи, психиатра. Эпизодов его ленинградских будней скорой помощи и репатриации в Израиль. «Вы, конечно же, узнаете все этот период сейчас, который был у каждого, я хочу вам его зачитать из жизни своего героя», — погружала Дина Ильинична слушателей в эмигрантские будни репатрианта Гуревича. Зал взрывался от смеха не только во время прослушивания чтения, а временами и предвосхищая тот или иной поворот в судьбе героя. По сути, автор описала каждого из нас, состоявшегося в своей прошлой жизни и ступившего на неизведанный поворот новой эмигрантской жизни.

В одном из интервью, Дина Ильинична говорит:

«Израиль — это мой большой проект, проект моей судьбы. Это моя идея. Я привезла сюда семью. Это моё абсолютное безумие, потому что русскому писателю нечего делать в Израиле. То, что я вернулась в Россию своими книгами — это чудо. Этого чуда могло и не произойти. И тогда было бы очень плохо. Было бы так же плохо, как плохо моему мужу, который приехал в Израиль на взлёте фантастического везения: когда у него уже пошли выставки заграницей, когда он уже выставлял свои картины в известной французской галерее, когда его картины висели между картинами Шагала и Пикассо, когда его картины только-только начали цениться и продаваться. И тогда мы приехали в Израиль и очень долго надо было выкарабкиваться из этого абсолютного минуса.»

Зачитав пару рассказов о буднях репатрианта Гуревича, Дина Ильинична подытоживает:

«Понятно, что д-р Гуревич здесь сдаёт экзамен и начинает работать и всякое с ним происходит, он вкусил всего. А заканчивается книга нашим временем, когда он уже человек серьёзный и серьёзного возраста с внуками».

Любой автор — это губка и отражение окружающего мира, поэтому каждый из нас и есть та главная часть его старого или нового героя.

Хочется пожелать Дине Ильиничне вдохновения и радовать нас тонко прописанной прозой, которая не отпускает тебя ещё долгое время, к сюжетам которой ты возвращаешься вновь и вновь, незримо вплетая пережитые эмоции и в свою жизнь.

Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Лика Кнубовец: «Одинокий пишущий человек»

  1. Читал практически всё, что создала Д.Рубина. Пишет прекрасно… на русском.

  2. Чудесная фотография автора вышерасположенной статьи Л.К. с Диной Р. Кружева — прелесть.
    Д.Р. таки сильно изменилась с тех пор, когда она читала свою прозу в Западных штатах США.
    Немудрено, — больше 35 лет прошло. «Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой..» (см. А.С. Пушкин, Поэмы).
    Как летит время, господа и дамы!
    P.S. Ничего не скажу за новую книгу «Одинокий пишущий человек», которую Дина Ильинична «писала в пандемическом (и паническом) затворе» — не читал, не пришлось. Что касается ранних книг Д.Р., написанных не по рецептам и новым правилам (из книги «Маньяк Гуревич»), то большая часть сюжетов этих книг была скорее трагичной.
    Так или иначе, эти книги, без сомнения, войдут в золотые россыпи русско-язычной прозы.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.