Софья Рон-Мория: Дороги, которые мы выбираем

Loading

Что толкнуло девушку на этот шаг? Неудачное сватовство? Несчастная любовь? Уходившие годы — ведь в начале 90-х, да еще в ее кругу, незамужняя двадцативосьмилетняя девушка считалась уже практически безнадежной старой девой? Романтическое желание примерить на себя участь жены декабриста?..

Дороги, которые мы выбираем

Софья Рон-Мория

Софья Рон-МорияОна сидела с подругой за соседним столиком на террасе в кафе в Эмек Рефаим. До меня доносилась негромко журчавшая английская речь.

Собственно, терраса — это громко сказано, точнее — крошечный деревянный балкон при французской кондитерской, так и называвшейся — Патиссерия. Канун праздника, и в Эмек Рефаим я выбралась за свежей рыбой. Ведь в йом тов можно готовить и можно раздувать огонь, если зажечь угольки от уже горящей свечи или газовой конфорки. В последние годы появилась такая традиция, многие семьи на дневную трапезу устраивают мангаль. Наш сосед-шасник готовит мясо, и с его дворика поднимаются на наш балкон одуряющие запахи кебаба и жареных сосисок. А мы мангаль планировали рыбный. Фиш энд чипс. И после рыбной лавки я заглянула в расположенную по соседству кондитерскую, выбрать пирог для утреннего Кидуша. А маленькие свежие бриоши так соблазнительно выглядели, и я решила позволить себе пять минут. Чашку кофе на балкончике. И за чашкой кофе разглядывала соседку, просто так. Вьющиеся золотистые волосы, перехваченные шёлковым шарфиком, очень искусно подкрашенные. Спокойный взгляд, лучики намечающихся морщинок в уголках серо-голубых глаз. Она явно не принадлежала к блондинкам, которые зачем-то красят корни волос в чёрный цвет, заметно было, что она просто старается сохранить свой прежний цвет волос. Лёгкое платье в мелкий цветочек, удобные резиновые шлёпанцы — она явно жила где-то рядом и вышла выпить кофе недалеко от дома. Возле ее стула удобно устроилась рыжеватая ханаанская овчарка. Американки любят больших собак. Из дверей кондитерской вышла молодая мать с ребёнком лет пяти и двумя большими бумажными пакетами, остановилась возле столика, спросила, можно ли ее мальчику погладить собаку. Хозяйка ответила, что да, конечно, что Джерри очень дружелюбный. На иврите она говорила бегло, с легким акцентом, и я подумала, что мы, наверное, в Израиль приехали примерно в те же годы. И примерно в том же возрасте.

* * *

Земную жизнь пройдя до половины, начинаешь примерять на себя варианты и маршруты, не осуществившиеся, но — возможные. Что было бы, если бы. Вот если бы я, когда приехала в Израиль, пошла учиться в Бар Иланский университет. Или вышла бы замуж за… или поехала бы жить в другой город… или… или… или… Или поменяла бы имя. Еще в России, в мои семнадцать, я примерила было на себя имя Сара. Но — как-то не пришлось.

А вот среди моих ровесниц имя Сара было в те годы в моде. Не у израильтянок, у новеньких. И не только из России. В первый же мой год в стране я познакомилась с Сарой, совсем недавно приехавшей из Канады. Приехала она с братом, активистом движения КАХ. А встретились мы — в Кирьят Арбе.

Сара была — кукольная. Из книжки. Хрупкая, робкая, девочка с большими голубыми глазами и золотистыми локонами. По крайней мере, такой она мне запомнилась. За точность не ручаюсь, ведь столько лет прошло. Больше, чем было тогда нам с Сарой. Но познакомились мы — по диагонали. Так, шапошно. И с того, моего первого года в Израиле, больше не встречались. Время от времени я вспоминала Сару и думала, что у неё, наверное, уже имеется муж, скажем, Джош, или Джей, или Барни, выпускник Ешива Юниверсити, и они живут в Эфрате, а может, снимают квартирку в Эмек Рефаим. Ведь девушкам из Штатов и Канады куда проще выйти замуж, чем нам, вернувшимся к традиции русскоязычным. И вообще у них более комфортный и мягкий старт.

Оказалось — не так. Совсем не так.

Весной 93–го я родила своего первенца. А летом того же года Сара вышла замуж. Только не за Джея и не за Джоша.

Сара вышла замуж за арестанта, осужденного на пожизненное заключение. Жених отбывал четвертый год срока. И был на четыре года моложе Сары.

Что толкнуло девушку на этот шаг? Неудачное сватовство? Несчастная любовь? Уходившие годы — ведь в начале 90-х, да еще в ее кругу, незамужняя двадцативосьмилетняя девушка считалась уже практически безнадежной старой девой? Романтическое желание примерить на себя участь жены декабриста (Сара едва ли была знакома с историей последовавших за осужденными мужьями в Сибирь российских аристократок, но романтика тюрьмы и любви — она ведь и в Канаде романтика)?

Новоиспечённый муж Сары на декабриста не тянул. На Александра Ульянова тоже. И нет, он не принадлежал к «еврейским подпольщикам», организованной группе, которая в 70–е годы, не полагаясь на защиту армии, попыталась было отвечать арабам в Иудее и Самарии террором на террор. Члены организации отбыли небольшие тюремные сроки, кто реальные, а кто условные, и вернулись к обычной жизни.

Тут — другое.

Сарин муж, если говорить точно, осужден был даже не на одно, а на семь пожизненных заключений. И жил он не в поселении, а в городе Ришон леЦион. Ранним утром в мае 90–го он украл автомат у брата, солдата срочной службы, вышел на перекресток, где ожидали подрядчиков приехавшие на строительные работы арабы из Газы, уложил насмерть семерых и бежал с места преступления в машине одного из убитых. Взяли его в тот же день. Причин видимых никаких не было, до захлестнувшей страну после Норвежских соглашений волны террора оставалось три года. Муж Сары (тогда еще — будущий) сперва объяснил, что стрелял с горя, потому что от него ушла любимая девушка, потом — что, когда ему было тринадцать лет, его изнасиловал араб. Доказательств не представил, но жизнь у него и на самом деле была непростая: в армии не сложилось, он дезертировал, потом похитил оружие у солдата своего взвода, пытался покончить с собой. Его комиссовали. Суд, впрочем, признал его психически вменяемым и вынес приговор, который вынес.

В тюрьме он вернулся к традиции, по литовскому ультраортодоксальному варианту (мать уроженка Польши, отец из Румынии, так что опция ШАС не рассматривалась), надел черную кипу, отпустил длинную черную бороду и женился на Саре.

Мужем он оказался плохим. Очень. Страна ведь у нас маленькая и слухи от знакомых, которые знакомые знакомых, до меня доходили. А вот узником был — смирным, так что на побывку домой его отпускали регулярно. Потому что он хоть и убил семерых, но ни один из этих семерых не был премьер-министром.

Сара на развод не подавала. Может, не решалась. А может, думала, что дело это все равно безнадежное: поди убеди осужденного на пожизненное дать жене гет. Мертвый узел.

Четырнадцать лет прожила Сара в страшном браке. Когда муж обещает, что дальше все будет не так. А потом все возвращается на круги своя.

И во время очередной побывки — ему дали пробыть дома несколько дней — Сарин муж решил все исправить, начать с начала, стать хорошим мужем и отцом — у них с Сарой было трое детей. И повез семью на отдых в Эйлат.

Домой Сара не вернулась. На обратном пути, на узком шоссе в степи Арава их фольксваген неожиданно и без видимых причин выехал на встречную полосу. Спешно вызванным на место аварии пожарникам пришлось резать по металлу — двери заклинило. Сарин муж и двое старших детей были ранены, но выжили. Младшего, шестилетнего, из груды покорёженного металла извлекли, когда ребенок еще дышал, но спасти его не удалось. Сару извлекли уже мертвой.

На следствии выяснилось, что, во-первых, трое сидевших сзади детей не были пристегнуты. А во-вторых, что у мужа Сары уже долгие годы нет водительских прав. К его тюремному сроку добавили… шесть месяцев.

* * *

Прошло еще четырнадцать лет.

Вдовец женился. Нет, не по истечении четырнадцати лет, а почти сразу. Потому что — нехорошо человеку быть одному.

Но вторая жена оказалась не столь терпелива, как Сара, и от нового мужа очень быстро ушла. Как ей это удалось — вопрос интересный. Факт, что удалось.

И влачить бы узнику свои дни одному. Помог случай, точнее, помог его, узника, несдержанный характер.

В 1999–м году тогдашний президент Эзер Вейцман сократил Сариному мужу срок. Точнее, заменил пожизненное заключение сроком сорокалетним. Сидеть в тюрьме так долго Сариному мужу не хотелось и он подал уже следующему президенту, Кацаву, просьбу о помиловании.

Кацав отказал.

Но, как известно, от сумы, да от тюрьмы…

И случилось так, что в 2012–м году в тюрьме Маасиягу царственный узник, Моше Кацав, повстречал узника простого. Потому что вельможных и даже царственных узников у нас в тюрьмах отдельно не содержат. А вот по религиозному признаку — разделяют. И Сариному мужу, который вернулся к традиции, довелось уже делить камеру и тюремный дворик с бывшим министром Шломо Бенизри. Ну а тут он встретил бывшего президента.

И вспомнил, как отказал ему бывший президент в помиловании. И набросился на бывшего президента с кулаками и с криками. И тюремная администрация перевела вспыльчивого заключенного в другую тюрьму.

А там — там он познакомился с суженой. Прошло меньше года и пара вступила в брак.

Во время тюремного отпуска жениха и невесты, в узком кругу состоялась хупа. Овдовевший (по своей вине) муж голубоглазой канадской девочки с золотистыми волосами и отец ее троих детей женился на ведьме. Нет, не на той, из сказки про Ганса и Гретель (в местной версии, про Ами и Тами). Эта ведьма из сказки пострашнее. Она не пожирала чужих детей, она до полусмерти пытала своих. Сарин муж женился на Матери-Истязательнице — женщине, отдавшей своих детей на растерзание главе изуверской секты, садисту Элиору Хену. Младший, тогда еще совсем крохотный, до сих пор в состоянии комы: садисты Хена замучили его так, что в сознание он больше не пришел.

* * *

Если бы. Если бы я могла придумать для этой истории другой конец.

В котором Сара была бы тяжело ранена в аварии, но выжила. Ушла, наконец, от мужа. На полученные от страховой компании деньги получила бы новую специальность, начала профессиональную карьеру, вступила бы во второй, счастливый, брак с Джошем или Джеем или Барни, выпускником Ешива Юниверсити. И солнечным осенним утром выходила бы в шлепанцах выпить кофе с подругой на террасе французской кондитерской в Эмек Рефаим.

И она бы меня узнала. И спросила бы — а помнишь?

Print Friendly, PDF & Email

14 комментариев для “Софья Рон-Мория: Дороги, которые мы выбираем

  1. Старьё, но в тему…

    Проступок с наказанием увязан,
    Так парадокс Создатель разрешил —
    Наказан не за то, что согрешил,
    А тем, что согрешил и был наказан…

  2. Эта штука посильнее, чем Фауст Гете будет!

    В начале 1930-х года пролетарскому писателю Максиму Горькому советская власть подарила особняк банкира Степана Рябушинского, что Малой Никитской улице был построен для него архитектором Фёдором Шехтелем.
    Посмотреть, как писатель обустроился, пришли важные гости во главе с Иосифом Сталиным.
    Лучший друг всех писателей попросил буревестника революции прочитать его раннее произведение «Девушку и смерть».
    Выслушав, взял из рук писателя томик и на последней странице размашисто и наискосок написал: «Эта штука сильнее чем Фауст Гете (любовь побеждает смерть)».

  3. “Автор обманул нас. Эти мельчайшие детали создают у нас ощущение незатейливости и благодушия. Чтобы затем безжалостно разрушить наше благодушное состояние…”
    ————
    Zvi Ben-Dov
    Ну и как же не «зарифмовать» впечатление 🙂
    Где нет счастливого начала —
    Ждём зря счастливого конца…
    ====== 🙂 ======
    нельзя зарифмовать начало
    не разглядев её лица
    а повидали вы немало
    но без счастливого конца
    в москве киргизов задержали
    сменился старый курс валют
    сирийцы к немцам побежали
    а у поляков неуют
    про ребе Меира Кахане
    известно всем давным-давно
    а толку чуть поскольку вертят
    в стране сэмитское кино
    нам часто голову морочат
    галдят разводят и пророчат
    а за оградой когти точат

  4. B”H
    Сделай сам!
    Среди СЕМИ комментариев (ШЕСТИ посетителей сайта) к статье Софьи Рон-Мория «Дороги, которые мы выбираем» я увидел ОДИН, заслуживающий внимания. Полу-аноним «Сэм» короткой фразой «Характерно, что преступление Ами Попера не было признано терактом» приоткрыл дверь к теме.
    Автор статьи ограничилась фразой «арестанта, осужденного на пожизненное заключение»…
    Спасибо, Сэм! Много лет назад я познакомился с этим делом. Анализировать статью не собираюсь. Не вижу интереса к ней. ОДНАКО! Любопытство комментировавших может еще смениться ИНТЕРЕСОМ. Сначала – к судьбе Ами Поппера, а уже потом – к личности автора (она привела отдельные сведения о себе). На этот случай привожу несколько ссылок.
    https://ru.wikipedia.org/wiki/ Поппер,_Ами
    https://www.wikiwand.com/en/Ami_Popper
    Ami Popper
    Murders
    (отрывок – без перевода)
    “He (Ami Popper – EM) also stated that he had been raped by an Arab when he was 13-years-old and had committed these killings out of shame and a desire for revenge.[7] Two days later rabbi Meir Kahane held a celebration of his deed in Rishon LeZion”.
    Замечу, что имя рава Меира Кахане автору статьи известно. И еще одно. Автор посвятила так много места «арестанту», что можно было бы ожидать от нее хоть какой-нибудь проверяемой информации (я имею в виду источники). Этого, увы, нет. Так что вопрос, пыталась ли она поговорить с «арестантом», я уже не задаю. И я делаю это за нее – повторяю, НА СЛУЧАЙ, если кто-то проявит интерес к этому забытому делу. Готов (бли недер) ответить на корректные вопросы. Мой адрес: maidanik77@gmail.com
    Ефим МАЙДАНИК 21.11.2021 г.

    1. Это не документальная статья об Ами Поппере.
      Это история о женских судьбах, Ефим.
      И если уж на то пошло : вы отрицаете факты? Факт аварии, когда он вёл машину, не имея прав , и погубил жену и ребёнка?
      И его брак с истязательницей из секты Хена — отрицаете?
      Если нет, то коммент ваш не по делу

  5. Нас, читателей, обманули. В самом начале мельчайшие детали, как «крошечный деревянный балкон», «раздувать огонь, если зажечь угольки от уже горящей свечи», дразнящие запахи из соседнего дворика, «Лёгкое платье в мелкий цветочек, удобные резиновые шлёпанцы — она явно жила где-то рядом и вышла выпить кофе недалеко от дома. Возле ее стула удобно устроилась рыжеватая ханаанская овчарка. Американки любят больших собак. Из дверей кондитерской вышла молодая мать с ребёнком лет пяти и двумя большими бумажными пакетами, остановилась возле столика, спросила, можно ли ее мальчику погладить собаку. Хозяйка ответила, что да, конечно, что Джерри очень дружелюбный.»
    Автор обманул нас. Эти мельчайшие детрали создают у нас ощущение незатейливости и благодушия. Чтобы затем безжалостно разрушить наше благодушное состояние.
    Я задумался о том, как же хрупок этот мир… Незатейливость и благодушие внезапно взрываются повествованием жестоким, ужасным.
    Только что — «Лёгкое платье в мелкий цветочек, удобные резиновые шлёпанцы»… и — …»Ранним утром в мае 90–го он украл автомат у брата, солдата срочной службы, вышел на перекресток, где ожидали подрядчиков приехавшие на строительные работы арабы из Газы, уложил насмерть семерых и бежал с места преступления в машине одного из убитых»…» Спешно вызванным на место аварии пожарникам пришлось резать по металлу — двери заклинило. Сарин муж и двое старших детей были ранены, но выжили. Младшего, шестилетнего, из груды покорёженного металла извлекли, когда ребенок еще дышал, но спасти его не удалось. Сару извлекли уже мертвой.»
    Уверен: рассказ — иносказание. Мне трудно угадать, что же скрывается за событиями во второй части рассказа, но уверен, что она имеет иносказательный смысл.
    И — да, нынешний мир очень хрупок, но когда он был иным?

    1. Думаю, что в рассказе просто есть несколько мелких недоработок в самом начале и, по-моему, «лишняя» часть перед самым концом.
      Именно «по-моему» — могу ошибаться.
      И ещё…
      Рассказ представляет собой отличную «заготовку» для сценария.

    2. Ну и как же не «зарифмовать» впечатление от рассказа и комментариев 🙂

      Пусть повидали мы немало —
      Не разглядеть Его Лица,
      Где нет счастливого начала —
      Ждём зря счастливого конца…

      1. В»Н
        Цви!
        Быть может, Вас заинтересует этот текст. Автор — Леонид Аронзон.
        Источник — см. Интернет.
        Ефим Майданик 21.11.2021 г.
        Всё лицо: лицо – лицо,
        пыль – лицо, слова – лицо,
        всё – лицо. Его. Творца.
        Только сам Он без лица.

  6. “уложил насмерть семерых, бежал с места преступления … в армии не сложилось, дезертировал, похитил оружие у солдата своего взвода … мужем он оказался плохим, очень. …вдовец женился, почти сразу, … набросился на бывшего президента с кулаками и с криками …Сарин муж женился на Матери-Истязательнице — женщине, отдавшей своих детей на растерзание главе изуверской секты, садисту Элиору Хену. ”.

    Кошмарный сон, ужас … Не хотел бы, чтобы его рядом со мной похоронили. Даже если на 20 см глубже и с построенным дополнительным барьером. Подальше от таких на пушечный выстрел, как при жизни, так и после нее.

    “ Если бы. Если бы я могла придумать для этой истории другой конец.”

    Если бы. Если бы я мог придумать для этой истории другое начало. Сара, хрупкая, робкая, девочка с большими голубыми глазами и золотистыми локонами, отложив на момент в сторону традиционные условности и предрассудки, наивное желание спасти/исправить (летакен!) чужую, собственной никчемностью испоганенную жизнь, притом полностью жертвуя своей единственной, как нибудь, стиснув зубы терпит и переживает момент обуявшего ее чувства жертвенности и медленно отходит от края пропасти. С этого освобождающего душу светлого момента пути Сары и “вернувшегося к традиции по литовскому ультраортодоксальному варианту” законченного негодяя БОЛЬШЕ НИКОГДА бы не пересеклись. А потом, чуть позже, она выходит замуж за обычного работящего, порядочного еврея или нееврея.

Добавить комментарий для Ефим+МАЙДАНИК Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.