В 1961 году нас выгнали на декабрьское поле собирать чертовы корешки. Зима, ноги мерзли безбожно. Тут подъезжают машины, выходит наш дорогой в сопровождении сопровождающих лиц, все как один — упитанные, вальяжные, вожди, одно слово. Подходит весь этот конклав к нам, и Никита Сергеевич добродушно так замечает…
Экспромты
(избранное из Гостевой)
Юлий Герцман
Продолжение. Начало
Умные люди иногда так заигрываются в дурачков, что уже не могут выйти из образа.
* * *
Вы бы зашили разорванную на груди тельняшку — просквозит, а мы — люди немолодые.
* * *
Я не понял: ты хочешь, чтобы я тебе в нескольких строчках изложил Устав Толерантной службы? Бесплатно?!
* * *
Я, кажется, здесь единственный человек, который был знаком с Довлатовым, и могу подтвердить, что причисление к гениям его бы сильно позабавило.
* * *
Если уж встал на рельсы, идущие на север, то трудно двигаться в сторону запада (только что сочиненная древняя китайская мудрость).
* * *
Надо признаться, есть у нас такая национальная игра: меряться длиной нобелевских лауреатов. Будто то, что ты родился евреем — твоя собственная заслуга.
* * *
Здесь вам не раввины, здесь климат иной.
* * *
А йидишер поц эргер ви а гоишер коммунист (кабардино-балкарская народная поговорка).
* * *
Конечно, не ружья — крепость.
* * *
Мадам, уже падают листья… а вы всё подснежники ищете.
* * *
У меня есть знакомая, она правнучка Авенариуса, это ее присказка:
“Нормальные люди дают Маху, а моя прабабка…”
* * *
Одно время в местном еженедельнике «Панорама» было объявление:
Ясновидящая Сара прочтет вашу судьбу и излечит от всех болезней? нынешних и будущих.
Я подумал, что от будущих и я мог бы лечить.
* * *
Израиль прекрасная страна, со 100% охватом подрастающего поколения презарвативами превосходного качества. Не то, что мы с Вами мучались с изделием №2 Баковского завода. Кстати, все ли в курсе, что было изделием №1?
Полагаю, что шины для тракторов «Беларусь».
* * *
Холоймес, мадам, натуральный холоймес (это такой экономический термин, вы его, скорее всего, не знаете).
Я не знаю термин «Холоймес»?!
Надо же когда-то и узнать… Читайте, работайте со словарями, и мир расцветет вокруг вас всеми оттенками холоймеса.
Юлий, мне горестно сознавать, что Вы традиционный хАлоймес прозвали хОлоймесом! С сожалением вынужден констатировать, что предложенный Вами неологизм — чистый халоймес!
Мы сами не местные, мы с-под Тамбова: как слышим, так и пишем.
* * *
Я начал свою трудовую деятельность конструктором 3-ей категории в КБ с зарплатой 105 р…
Да. Те самые заветные 105 р. — работал программистом в АСУ строительства. С этой запрплаты и уехал. Когда увольнялся (не сказав о причине), предложили 170 р.
Горжусь по сей день, повышение было через два уровня (125 и 150)…
Нищета! Мне сразу кинули 115. Учитывая, что в студенческие годы я зарабатывал где-то 200–250, пауперизация все же чувствовалась.
* * *
Но не все хотят эмигрировать, чтобы работать. Моя знакомая, бывший научный работник Эрмитажа, я повторю — Эрмитажа, переехала жить в Чикаго, но не ударила палец-о-палец, чтобы там работать.
С нашего курса (мы были дружными и продолжаем поддерживать связи) эмигрировало около сорока человек. Работали (ют) все. Из НИИ, где я работал, эмигрировало человек двадцать. Работали (ют) все.
Какова компания, такова и кампания.
* * *
Очень интересные воспоминания. Мы в Эстонии могли смотреть финское телевидение с получасовыми новостями BBC, но «Голос Америки» был, конечно, простому советскому человеку гораздо ближе. А прелесть того, что наша квартира была близка к глушилке (каких-то 5 минут ходьбы), т.е. находилась в мертвой зоне, вовсе переоценить невозможно.
* * *
Во время моей учебы в вечерней газете «Ригас Балсс» внешнеполитическим комментатором работал некто с откровенно национальной фамилией. Был 1967-й благословенный год, понятно, что внешнеполитическим комментаторам надо было объяснить, как жиды поганые начистили физии братьям-арабам, что комментаторы и делали. Но этот отличался еще и рвением. Не было номера газеты, где он не клеймил бы израильских агрессоров и их заокеанских кукловодов, и все это с высокой страстью припадочного.
А затем он убыл в логово. И стал точно с такой же страстью клеймить поганых сицилистов, либералов и прочую паскудень, мешающую строить доблестную израильскую армию и ваще, пасть порву за сионизм.
Процитирую пару строк из замечательных мемуаров Марка Фукса:
«Так…, ничего примечательного, разве что кроме еще одного еврея — по годам моего ровесника, доктора философии, грозы политически отсталого национального потока… Сейчас, по имеющейся информации, он один из самых активных авторов русскоязычной газеты в Нью-Йорке и по старой привычке клеймит все и вся, но уже с противоположным знаком».
Советскость — это не приверженность какой-то теории, это — реализация того явления, против которого предупреждал Галич:
«Бойтесь того, кто знает, как надо».
* * *
Очаровательно! Нахлынули воспоминания. Но об одном вы, дорогой Виктор, забыли упомянуть: о пружинках из тонкой проволоки, прицепленных к 86-му для удлинения межмакательного периода. Важное изобретение было!
* * *
Как всегда, Виктор, как всегда — превосходно. И познавательно. Жил в Эстонии, т.е. не вполне в Советском Союзе, убрался оттуда через Хельсинки (а какие смачные рассказы о жизни советского человека в Италии слышал!), на работу устроился быстро, и буквально никто из аборигенов не пытался меня просветить насчет в какой руке держать котлету. На лесть Левертова не поддавайтесь: он нарочно путает город с городовым — к первому здесь почтение неизбывное.
* * *
Виктор, ваши статьи нужно распечатывать и сшивать в свой маленький частный Бедекер. Я в Вене был трижды, дважды из них — по неделе. Думал, что удивить меня нечем, но в этой статье столько информации, и она так грамотно упакована, что захотелось слетать туда опять. Здорово! Что касается шницелей, то я впервые увидел, как их готовят огромными пластами, впоследствии порционно разрезаемыми. А в «Захер» и закодить одноименно — чисто туристическая мышеловка.
* * *
Стал считать совпадения фактов и вкусов: первая книжка, которую прочел самостоятельно («Что я видел»), любимые сборники позии («Гроза», «Мозаика», Антимиры»), в возрасте 14 лет привез из Ташкента «Осторожно, овеяно веками» — потом бросил из-за множественности этих совпадений. Лучше поделюсь уникальным опытом.
Я вырос в захолустье, поэтому склад книжного магазина был натуральным полем чудес: для художественного развития работников сельского хозяйства туда заслали пять томиков Кафки (взял все), «Полутораглазый стрелец» Бенедикта Лившица, рассказы Леонида Андреева, «Тарусские страницы». Презжая из Риги на каникулы, я первым делом посещал этот загашник.
Второе счастье упало на голову, когда меня с треском вышибли из ВГПТИ ЦСУ СССР, за что я благодарен вышибалам по гроб жизни. При перелете, как оказалось, в НИИ, где я расцвел буквально, словно махровая роза, я промежуточно приземлился в ВЦ Госснаба Эстонии, где прокантовался полгода, успев, однако, организовать три (!) комсомольских субботника (мне было уже за 30) по приведению в порядок макулатуры, принятой в обмен на девок в белом. Четырехтомник Ибсена, «Дон Кихот» с иллюстрациями Доре украсили полки.
Спасибо, Виктор и за разбуженные свои воспоминания, и за прекрасно написанные ваши.
* * *
Спасибо, Виктор. На Пятницкой началась моя сатирико-юмористическая жизнь: редактор Люся Яковлева продвинула в эфир рассказец, написанный тремя студентами.
«Бригантиной» я заслушвался, будучи исключительно романтической натурой (как и положено быть сутулому очкарику).
А фантастика… Я и сейчас снимаю с полки «Полдень. ХХII век» и, раскрывая наугад, перечитываю пару страниц с весьма скорбной улыбкой.
* * *
У меня с Никитиой Сергеевичем связан личный эпизод.
Я был дитятей сельским, то есть до восемнадцати жил в окружении тракторов, коров и транспарантов: «Родине — наш урожай!». По поздней весне нас, школьников, выгоняли в поле окучивать картофель расчищать с помощью тяпки (по нашему: «сапа») землю вокруг молоденьких ростков кукурузы. Ранней осенью нас гнали в поля собирать кукурузный урожай — мы выламывали початки и очишали их от уже шелушащегося обвертка. Поздней осенью школьников отправляли на ток (по нашему: «гарман», «г» — фрикативное) обрубать с выкопанной свеклы листья. На этом цикл заканчивался, поскольку кукурузные стебли срезались комбайном, а корешки оставались в земле и запахивались.
В 1961 году, однако, нас выгнали на декабрьское поле собирать эти чертовы корешки. Дело было в том, что в родном селе работал трактиористом один из хрущевских маяков, получивший в том году звание Героя Социалистического Труда. Никита Сергеевич решил его проведать, а партийные органы велели перед вождем прогнуться как можно ниже. Вот нас и погнали в порядке прогона.
Шел мальчишке в ту пору четырнадцатый год. Зима была сухой, земля смерзлась, корни в безумном упорстве цеплялись за нее, не желая расставаний, а ноги мерзли безбожно. Тут подъезжают машины, выходит наш дорогой в сопровождении сопровождающих лиц, все как один — упитанные, вальяжные, вожди, одно слово. Подходит весь этот конклав к нам, и Никита Сергеевич добродушно так замечает, что, мол, молодцы, колхозная смена растет. Тут на меня и накатали: я вылез вперед и сообщил ему, что это все — показуха, что корни всегда запахиваются, а пригнали школьников зазря.
Хрущев, не говоря ни слова, развернулся и пошел к машине, за ним — вся чиновная толпа, и только последний, самый, очевидно, мелкий чин поманил к себе директора школы и что-то ему внушил. У моего классного руководителя лицо стало белым, очень белым. Я бы, может, не обратил на это внимания, если бы классный руководитель не был моей мамой.
Я подошел к ней, но она демонстративно отвернулась, а проходящий мимо директор обратился к ней:
— Спасибо вам, Роза Наумовна, хорошо сына воспитали, — на меня демонстративно не обратив внимания.
Дома воздух был тяжелым.
— Так, — сказал отец, — семь лет я после лагеря отдохнул, наверное, пора опять собираться.
— С работы меня выгонят, как пить дать, — поддержала его мама, — и куда мы подадимся?
Я пытался вякнуть, что они меня воспитывали правдивым и храбрым, но мои доводы в расчет не принимались.
А на следующий день… не было ничего. Просто — ничего. Директор ответил на приветствие, родителей не укоряли. Все тихо умерло.
Прошли годы. Много лет. И вот мы тепло познакомились с семьей Аджубеев. Моей жене позвонила ее приятельница и коллега, заведующая литчастью Вахтанговского театра Юлия Леонидовна Хрущева, сказала, что в Таллин приезжают Аджубеи и нельзя ли их как-то встретить, показать город…
Мы, конечно, встретили, пригласили к себе, потом я в Москве был пару раз у них дома, а Марина заходит к Раде каждый раз, прилетая в Россию. Действительно, как-то очень быстро установились теплые отношения.
Я рассказал историю «знакомства» с Хрущевым, Рада тихо (она вообще человек негромкий) посмеялась, а Алексей Иванович внезапно стал хохотать:
— Да я же помню этот замечательный эпизод, вот же мир маленький, я тогда сопровождал Никиту Сергеевича и он после вашего монолога дико рассердился и очень злобно сказал свите: «Без показухи не можете? Чтобы ничего не делали! Слышите, ничего — сам проверю!»
И не сделали. А у маяка далее дела пошли не очень ярко: его невестка спуталась с первым секретарем райкома, и он поехал в областной центр искать правду. А в обкоме, где дальше помощника его не пустили, этот самый помощник довольно грубо сообщил, что клеветы на доверенного партийного работника ему не простят, и пусть скажет спасибо, что золотую звездочку не отобрали, а то Никита их раздавал кому ни попадя.
* * *
Прелестно! Смеялся глубоким интеллигентным смехом, порой переходящим в визгливое ржание.
«Публичны: дом, музей, библиотека» — всё хорошо, но это — хороше́е.
Но Павел все-таки апостол, а не архангел. И в рай впускает Петр, хотя он в размер и не лезет.
* * *
Я как-то прочел, что лучшие воспоминания те, которые подвигают читателя вспомнить что-то сходное свое. С этой точки зрения мемуары Марка для меня — самого высокого качества: они открыли какие-то клапаны в памяти, которые, казалось, уже намертво залипли.
1) Мой студенческий товарищ возвращается в общагу, после вводной консультации к курсовику по автоматике, весь какой-то растрепанный. «Он (преподаватель) мне рекомендует поставить здесь (показывает на эскизе) сельсин-трансформатор, а я спрашиваю: “Почему не сдвигающий регистр?”, а он отвечает, что не верит в эти новые (!) штучки, мол, не знаешь, работают они или нет, а трансформатор хоть гудит. Тогда я говорю, что лучше поставить паровую машину, она шумит еще сильнее, и он меня погнал!»
2) В НИИ, где я работал, купил ЭВМ “Наири” армянского разлива. При монтаже обнаружилось, что концы жгутов были не припаяны по адресам, а чохом пришпандорены к задней стенке стойки с помощью пластилина.
3) В г. Ташкенте я однажды наблюдал чудную картину. Часов в пять вечера на центральные улицы высыпала могучая стая милиционеров-регулировщиков. Красавцы в белой форме, активно управляли движением, азартно и утонченно размахивая полосатыми жезлами — никто на них внимания не обращал, водители ехали по волечке.
4) О собственном участии в приеме карбид-кремниевого силового полупроводникового прибора я уже писал в рассказе «Полет Шмуля» — повторять не буду, только отмечу, что настоящая фамилия начальника была не Юнусов, а Кадыри, и мне объяснили, что он принадлежит к старому узбекскому аристократическому роду.
* * *
Замечательный материал, Марк. Если собрать воедино публикации «Не забыть рассказать» (дай Бог, чтобы они печатались еще долго-долго), то книгу надо бы поименовать по-другому: «Повесть о достойной жизни».
* * *
Новый 8-ядерный микропроцессор Эльбрус-8С
Мой дорогой!
Я когда-то, во время оно, был первым в СССР, исследовавшим экономику распараллеливания процессов. Ох, давно и наивно это было! Но я, в те буколические времена, показал (и доказал), что эффективность распараллериванния проигрывает скорости выполнения операций базовыми элементами. Я докладывался об этом на школе в г. Дзинтари (1978 г.) и преодолел довольно сильное бу-у-каниие со сторонеы сотрудников ИНЭУМ, но настоял на своем.
Хрень всё это в сравнении с ростом скорости элементов, получаемых в Силиконовой долине.
В конце 70-х вышла в Москве книжка, сравнивающая советские компьютеры с их западными аналогами. Это было интересное чтение — на каждый образец чего-нибудь американского находилась советская ЭВМ, как тогда писали, очень похожая по характеристикам, только выходила она нa несколько лет позже (вопрос о качестве я оставлю в стороне).
Так вот, к самому концу линейки всех этих чудес вычислительной техники, всегда со ссылками на солидные источники, приводился ответ советской науки на происки капитализма (не помню какого образца) — супер-пупер-машина неслыханной скорости под высокогорным названием «Эльбрус», со ссылкой на газету «Вечерняя Москва». Интересно, это все тот же «Эльбрус», или уже новая модификация?
P.S. По поводу распараллеливания вычислений — в АСУ Строительства, где я тогда работал, имелось две машины типа «Ряд» (копии IBM-360). Они были включены в параллель, потому что одну всегда чинили.
Я был знаком с семьей советского разведчика, который переправлял документацию на IBM (кроме проданных в Болгарию) в СССР. Переправлялась она в стиральных машинах, купленных в США. Скандал начался, когда советская (!) таможня обнаружила какие-то брошюры. Очень скоро скандал перерос в цирк.
У нас были абсолютно непонятные пособия по ЕС-1020, написанные вроде бы на русском. Наилучшим способом их понять было прочтение пособий в оригинале, то есть следовало отыскать копию документации IBM на английском. На русский ее переводили какие-то люди, наверное, знавшие английский, но не шибко понимавшие, о чем идет речь. Наверное, их привлекли в целях сохранения секретности — не знаю — но начатки английского я приобрел только благодаря их упорному труду.
* * *
Очень интересная статья: “A Crisis at the Edge of Physics”.
Может быть я что-то не понял, но по-моему эта статья пытается оправдать использование физики в роли догматичной квази-религии.
Два профессора физики спрашивают философский вопрос: «Как же нам определить, является ли теория верной, если она не может быть подтверждена экспериментально?» — и они фактически отвечают: «Мы имеем право признать её верной если нам это хочется».
Мне кажется, что они отнюдь не отвечают, а присоединяются к тем, кто ставит вопрос.
Они наверное забыли, что без проверки критическим экспериментом это «гипотеза» а не «теория», а даже многократно экспериментально проверенная теория может оказаться не верной. Неужели релятивизм добрался уже и до точных наук?
Они как раз и пишут, что наука подошла к тому рубежу, после которого экспериментальная проверка невозможна по определению. Я — не физик, поэтому не квалифицирован для внятных объяснений, но вот, скажем, из того, что мне знакомо — есть дробные координаты (фракталы), которые здравому уму представить совершенно невозможно, но в них хорошо описываются функции и фигуры, зависящие от масштаба измерений. Скажем, площадь моря можно довольно точно определить традиционными методами, а периметр — нет, потому что в зависимости от масштаба измерения он меняется в разы. В дробных координатах этот периметр описывается вполне адекватно. Так вот: фракталы — это реальность или красота рассуждения?
Фракталы — это математический инструмент (или модель реальности), придуманный людьми.
Конечно — инструмент, но если целочисленные координаты, которые тоже являются инструментом, превосходно материалтизуются в линейках, рейсшинах, транспортирах и проч., то фракталы — увы!
* * *
Я вот знаю свою точку бифуркации — математику любил, в школе неплохо участвовал в олимпиадах, в институте тоже справлялся, а уровень у нас был совсем не низкий — достаточно сказать, что спецкурс по теории вероятностей нам прочла Елена Сергеевна Вентцель. Короче, не как математик, а как пользователь был вполне подготовлен. На первой своей работе пытался строить производственные функции. Кто не знает — это зависимости между объемом продукции и факторами производства. Я пытался строить многоуровневые ПФ с вероятностными связями. Работа шла ни шатко ни валко, но довольно скучно для молодого организма, требовавшего гениальности решений. В 1977 году мне попалась знаменитая работа Бенуа Манделброта о фракталах, и я загорелся построением изоквант в дробных координатах. Полтора года бился, ничего не вышло — ума не хватило, и я холодно понял, что придется переквалифицироваться в управдомы.
У меня гораздо проще: я переквалифицировался ещё до того, как не прочёл работу Мандельброта.
Фрактал подскажет мне, отсталому,
отметив, не туда, мол, прусь:
«Ты и в большом подобен малому»! —
и я уймусь, ужмусь, утрусь…
* * *
Отлично! Вспоминаю, как в Таллине на вывеске: «Дом мебели» погасли неоновые — одновременно! — буквы «м» и вторая «е». Завмаг, мой приятель, клялся, что просто погасли, без человеческого вмешательства.
* * *
Один из моих уважаемых учителей, пару лет спустя, спросил, улыбнувшись:
— Ну, и где Вы теперь причиняете пользу?
Мы нанесли большой эффект народному хозяйству.
* * *
Трезвый, но с бодуна.
* * *
Ивритские корни в современном русском языке…
В Южной Калифорнии есть такой город Ирвайн, недалеко от которого находится город Глендейл с преобладающим армянским населением. Можно ли на этом основании утверждать, что название «Ирвайн» — искаженное «Ереван»?
Я как-то поделился с Вячеславом Всеволодовичем Ивановым своим «открытием»: мол, русское «постепенно» произошло от «step by step», что косвенно подтверждается расхожим: «постепенно, шаг за шагом». В ответ я получил соболезнующий взгляд и короткую лекцию о том, что корневое совпадение не является доказательством общего происхождения.
* * *
Перевод превосходный. Самостоятельное получилось стихотворение с сохранением чарующего ритма. О «ресторанчик», правда слегка споткнулся: «кавярня» — слово уж больно замечательное, с вкусом кофе.
* * *
Ривка Равиц, ультра-религиозная секретарша президента Израиля Реувена Ривлина, оказавшаяся на приеме в Ватикане вместе со своим шефом, отказалась пожать руку Понтифику, объяснив ему. что женщинам запрещено пожимать руки мужчинам, и даже склонить голову, потому что нельзя кланяться человеку с крестом на груди. Папа Франциск, презрев дипломатический протокол, прикрыл крест рукой и сам поклонился Ривке.
В произошедшем виновата исключительно папская канцелярия, которая:
- Во-первых, не предупредила бедную Ривку Равиц, что Папа — мужчина,
- Во-вторых, не предупредила ее же, что у Папы на груди будет крест,
- В-третьих, не предупредила Папу, что Ривка Равиц — ультраортодоксальная еврейка (правда, об этом знает весь мир, но все-таки…), и нечего ему смущать выдающегося государственного деятеля, суя ей свою руку.
Вспоминаются бессмертные строки выдающегося барда Ильи Набатова:
Римски Папа грязной лапой
Лезет не в свои дела,
И зачем такого Папу
Только мама родила?
* * *
Умница Пинхус Полонский отлил это в такую четкую, доступную форму…
Это же просто запев поэмы:
Умница Пинхус Полонский
В четкую форму отлил
Как жаль, что мне недоступно стихосложение и я не могу продолжить.
* * *
Эрнст Левин: Искусство перевода, или О любви поэта к чесночному духу…
Сколько восклицательных знаков ни ставь — все мало! Замечательно, Эрик, просто замечательно!
* * *
Замечательно!
* * *
Владимир Кошелев: Неумолимы времени законы. Где молодость и комсомол?..
Это плохо переделанное стихотворение Михаила Светлова:
Прощайте, пионерские мотивы,
Прощай и ты, мой верный комсомол.
В кармане, где носил презервативы,
С тоскою я таскаю валидол.
* * *
В Киеве помидоры были ценностью? Никогда бы не подумал.
Да, в большом городе, в отличие от села, для таких чисто городских семей, как наша, без всяких связей с деревней и без огородов, продукты питания были ценностью. Все покупалось за деньги. Помидоры и огурцы существовали строго в сезон. Первый огурчик с молодой сладкой шкуркой в еврейской семье разрезался вдоль, солился по разрезу, половинки терлись друг о друга и давались детям. То же с помидорами. Позже, уже более дешевые, огурцы и помидоры бывали в салатах. И помню бабушкины отличные малосольные огурчики.
Ага! Вот оно — счастье провинциала! Помидоры (как вспомню, так вздрогну — их же надо было пропалывать) ели на ночь сырыми, квашеными огурцами закусывали, когда квасили, зеленый лучок распускал перья почище петуха, а от запаха свежесорванного укропа балдели даже комары и в их звоне отчетливо слышалась мелодия застолья.
* * *
Поскольку публикация является дебютом, я поглядел и на «сведения о себе», предоставленные автором:
«… эксперт Института интеграции и профессиональной адаптации, г. Нетания. Область интересов: Организация сложных систем; Cубъектно-ориентированные методы обработки данных и принятия решений; Наделенные эмоциями системы с искусственным интеллектом …».
Вопрос: «наделенные эмоциями системы с искусственным интеллектом» — что это такое?
Что же тут непонятного? Например, утюг, который, прикасаясь к руке, восклицает: «Ой, бля, опять отморозился!»
* * *
Живо напомнило мне заседания кафедры в Политехническом Институте, куда я пристроился приходящим нянем с целью набора стажа для ученого звания. Не набрал, удрал, поджав хвост — не выдержал пахучей атмосферы, так хорошо описанной автором. Дочь, преподающая в университете, рассказывает о сходных порядках. Похоже, перечень мировых констант можно дополнить еще одной.
* * *
Мне как-то — уже по эту сторону Атлантики — попался свежий роман Ю. Семенова. Там некий писатель (в котором угадывается автор) отправляется за рубеж с целью спасти для Родины картину Врубеля. Она будет выставлена на аукционе в Лондоне, и он намерен ее купить и вернуть в СССР.
Понятное дело, у сов. писателя денег на это нет — но у него есть друг, бывший князь из белоэмигрантов, живущий в Париже, и он это готов профинансировать — потому что прогрессивный.
Но этому благому делу мешает злодей из американской страховой компании, который на самом-то деле весь в ЦРУ, и ведет прослушку и писателя, и его прогрессивного парижского друга.
А чтобы ничего не упустить, отдает аудио-ленты на анализ самым главным буржуинским компьютером, и тот «прикидывает намерения собеседников посредством анализа их интонаций».
Неслабо, да?
Ну, там еще целый ряд приключений, включая подстроенную аварию грузовика где-то в Латинской Америке — но две детали меня просто убили.
Во-первых, цена картины — 20 тысяч долларов. Существенно дешевле разбитого в Колумбии грузовика, уж не считая накладных расходов и затрат на суперкомпьютер, «прикидывавший интонации».
Во-вторых — сов. писатель встречается со своим парижским прогрессивным князем в… китайском ресторане, и князь непринужденно так говорит официанту, что они тут с другом собрались в Лондон, и не может ли официант порекомендовать им, где бы там хорошо поужинать?..
Это все, дорогие друзья — детский сад. Вот тут давеча, гостя у друга, посмотрел я сериал «Крик совы». Там были перл на перле.
Оставшийся в Псковской области после ухода фашистов, их агент в 1957 году налаживает контакты с местными бандитами, чтобы те изготовили ему немецкий (!) паспорт, необходимый для подпольного перехода границы в, естественно, Германию. Авторам, очевидно, было невдомек, что у СССР не было общей границы с Германией.
Главный герой — честный КГБ-шник влюбляется и впоследствии женится на вдове сгинувшего в лагерях политзаключенного, а его ближайший помощник — в сестру бандита, девушку хорошую, но с мозговой травмой (клянусь!).
У мерзавца остался архив агентов гестапо, который он хочет переправить в Германию, дабы немцы могли использовать предателей в своих гнусных целях (в 1957 году ФРГ крайне необходимы были жители Мухосррайцентра Остров Псковской области. Немцы присылают в Остров проводника через фантастическую границу, но — без немецкого паспорта, для чего приходится… см выше (это не я повторяюсь, это сценарий так повторяется).
В общем, уговорили мы с товарищем за время непрерывного (под хохот) просмотра 750 мл. Chivas Regal, что вкупе обеспечило культурный отдых.
Сколько летний и как в сравнении с..?
18 — мы же интеллигентные люди, а не нувориши какие-то. В сравнении с… фильмом — гениально, в сравнении с 25 (пил единственный раз в жизни) — вполне хорошо.
* * *
Авторам, очевидно, было невдомек, что у СССР не было общей границы с Германией.
Вдомек, еще как вдомек. Авторы создали непротиворечивый зрительскому представлению о мире фильм. Никакого обмана. В России всегда были 85% процентов за… нужное подставить. Вот для них и фильм. А если у зрителей в голове другая карта, они небось и на другие фильмы ходят. На всякие там неореализмы.
Я вам настоятельно рекомендую при первой возможности посмотреть этот шедевр. Это вам не «Откупори шампанского бутылку иль перечти «Женитьбу Фигаро», он (с приправой из виски) разгонит тоску где-то уже на пятой минуте. А серий там, если не ошибаюсь, штук 11.
* * *
Сатирик Михаил Задорнов…
Миша и в юности умом не отличался, ум ему заменяла шустрость, а у нее есть свойство — с возрастом таять.
Вы с ним, наверно, по Риге знакомы? Я вспоминаю, что совсем недавно он еще чего-то оппозиционное отчебучил.
Он был капитаном команды КВН Рижского политеха, который проиграл нам в республиканском финале, после чего Миша пытался пробиться в нашу команду и играть во всесоюзном. Но мы из политеха взяли только Леву Малинского (нынче израильский журналист Лев Авенайс), а Миша стал капитаном болельщиков. В дальнейшем он писал, что не попал в саму команду потому, что переехал в Москву, что чистая брехня — он переехал уже после сезона. Все это, конечно, чушь и дела давних лет, но умом — не блистал. Про поддержку оппозиции — не знаю, я с ним в последний раз робщался больше 20 лет назад, когда он приезжал с концертом в Таллин.
* * *
Ну уже, если Миша Веллер, которого называли мастером художественного свиста, становится властителем умов, то, действительно, времена настают грозные.
* * *
Однажды в годы махрового брежневского застоя, которые сейчас вспоминаются с большей теплотой, чем воспринимались тогда, мы с небольшой компанией молодых научных работников и прелестных научных работниц оказались на турбазе «Пушкинские горы». Добирались сами от Пскова на перекладных, добрались к вечеру. Стоял январь, мороз был трескуч, рано стемнело, на турбазе нас никто не ждал, и только у ворот горел огонек в маленьком вагончике-магазине, где легко и непринужденно продавались по одной цене 4 р. 12 коп. и водка «Столичная», и армянский коньяк три звезды.
Не было в истории великой социалистической родины момента, чтобы коньяк три звезды и Столичная шли по одной цене. Летом 1969 года произошел пересмотр моральных ценностей строителей коммунизма, и означенный коньяк стал стоить 8 р. 12 коп, а Столичная — 4 р. 12 коп.
Вот Вы будете смеяться, но очень короткий период шли по одной цене. Тогда подорожали водки, а коньяк не трогали. И коньяк остался по 4-12, а водка «Московская» подскочила до 3-62, а «Столичная» — до 4-12. И сравнялась с коньяком. Именно это равенство меня тогда поразило больше всего, если не считать вообще чуда открытого вагончика-магазина в абсолютно безлюдном месте, практически в лесу — на турбазе в то время не было ни одного отдыхающего, кроме нас, а жилья вокруг тоже не было. Музейные работники «Пушгор» жили где-то вдалеке. Директором музея-усадьбы был знаменитый С.С. Гейченко.
* * *
Зимой 1974 года нашу роту дернули по тревоге, и мы в шинелях, с вещмешками и автоматами побежали по просеке через лес. По просеке — это потому, что начальство знало своих бойцов, и не хотело, чтобы половина потерялась по дороге. Ну, добежали — мокрые от пота, но быстро замерзающие. И дали нам чуток отдохнуть, и снабдили горячей гороховой кашей. Никогда ничего лучше не ел, чем это варево из концентрата на почти пустой поляне, затерянной в снегах хрен знает где…
В январе 1967 года агитбригада Рижского Института Гражданской Авиации автобусом ехала по ночной степи из г. Курска в г. Рыльск. Температура упала ниже 30 градусов, а технической особенностью автобуса было неработающее отопление. Кроме того, время от времени, шофер произносил загадочную фразу: «Нужно продуть жиклёр!», останавливал авто, вылезал и лез в двигатель. Запуская, при этом, очередную порцию перемороженного воздуха. Студенты-агитаторы были, конечно, в шинелях, но и форменных ботинках, почему пальцы ног превратились в деревяшки. В салоне жутко воняло холодным выхлопом. (Pомнит ли кто этот божественный запах?) Хотелось есть. В довершение ко всему в степи завыли волки. Хотя, это, может быть, были колхозники, певшие песню: «Урожай мой, урожай» — разница в мелодиях незначительна.
Нас спасло чудо: на обочине объявился придорожный магазин, который по случаю какого-то семейного праздника был открыт. Каждый (включая дам, среди которых была и дочь Бенциона Церлюка) приобрел по бутылке водки и на всех был куплен картонный ящик халвы. Этот банкет будет жить в моей памяти всегда!
* * *
Впервые за 20 лет жизни в Лос-Анжелесе я не смог купить карпа для приготовления гефилте-фиш (синтетический каучук, продающийся под эти названием в консервных баночках, считаю профанацией). Обама виноват!
Какой карп? Еврей должон говорить — короп. Так вот, коропа всегда можно иметь во вьетнамских и китайских супермаркетах. Правда — вьетнамские сосредоточены в основном в Орандж Каунти. Но ради фаршированной рибы я ездяю даже в Голливуд. Захожу в «Каштан» и беру рибу с хроном (правильно — не хрен, а хрон).
В «Каштане» закупаются только бывшие победители социалистического соревнования и отличники профсоюзной работы, которые, перебравшись сюда, называют негров «загорелыми», мексиканцев — «мексами», бухгалтеров — «аккаунтерами», а племянника жена, изучающего историю искусств в Гарварде — «дер пристукнутер». Приличный покупатель туда не ходит. Тем более, что, судя по названию, этот магазин держат бывшие киевляне, о которых ходят глухие слухи, что это они распяли Христа и наволокли непрятности на соплеменные головы.
Это во-первых.
А во-вторых, я в жизни не куплю готовую гефилте-фиш. Только сам, только своими трудовыми, хорошо вымытыми руками! Не делая никаких коротких замыканий, вроде подкладывания косточек под рыбу или использования — тьфу! — процессора. Кому я могу доверить эту тонкую работу? Только одному человеку в мире, и он — я.
Конечно, в графство Оранж и прочие забытые Богом цветущие места я не поеду, но китайско-вьетнамские магазина в пределах даунттауна-Санта-Моника-Сан-Фернандо были прочесаны и — увы!
А щука не подошла бы? Фаршированная щука подавалась в ресторанах Российской империи как «щука по-жидовски» и пользовалась успехом.
Увы, ни щука, ни паче судак в лос-анжелеские края не заплывают. Последний раз я фаршировал щуку в Таллине в далеком 1994 году.
Гефильте в банках я глубоко презираю, настоящую «с нуля» мы готовить не умеем, но у нас можно купить замороженные рулеты рыбного фарша (карп, щука, вайт фиш), которые потом надо только варить — и результат очень даже неплохой.
А шкура, куда следует заворачивать фарш? Шкура карпа или щуки, снимаемая целиком, т. н. чулком (судак порционен)? Нет, и не уговаривайте — бабушкины традиции мы не профанируем!
* * *
У меня есть товарищ — Саша Половец (Половец — фамилия, а не национальность, по национальности он чистый хазар, как и все здесь присутствующие), который любит фаршированную рыбу. А я люблю Сашу Половца, поэтому, приглашая его в гости, эту самую рыбу готовлю. Заодно и сам ем. Под рюмочку, естественно — такая уж у нас, хазар, традиция.
Карпа я покупаю в магазине, который держат корейцы — здоровый такой супермаркет с десятком видов рыб, с прочими морепродуктами и юго-восточными консервами с иероглифическими названиями продуктов, которые я покупать, естественно, боюсь.
Подхожу к корейцу, широкая такая морда, не менее полуметра в диаметре, разговариваем на родных английских языках: я на оксфордском, он на кембриджском, поэтому друг друга понимаем, но с напрягом.
— У вас карп есть?
— А вы какой хотите: золотистый, зеркальный или обыкновенный?
— Давайте золотистого.
— Золотистого нет.
— Давайте зеркального тогда.
— Зеркального тоже нет.
— Ну хорошо, дайте обыкновенного.
— Обыкновенного нет.
— Какой же у вас есть?
— А никакого нет Приходите на следующей неделе.
— Зачем же вы мне голову… морочили?
— Босс приказал вежливое обслуживание.
И тут я понял, и спросил участливо:
— В Северной Корее выросли?
Он перепугался, глазницы вытянулись в сплошную экваторную линию.
— Что? Что? Как вы знаете?
Я его, конечно, успокоил, объяснил, что не из иммиграционных органов, а сам вырос в Советском Союзе. Он засмеялся, велел подождать и вынес из подсобки нечто, завернутое в корейскую газету.
— Золотистый — буркнул он и подмигнул.
А я подмигнул в ответ.
Все-таки марксизм-ленинизм — всепобеждающее учение. Даже в Лос-Анжелесе.
* * *
Талмуд утверждает, что «откормленные курочки, небольшие рыбы и молодые ягнята» в то время были самой изысканной и желанной едой. То есть рыбу любили уже тогда. И да простит меня Юлий Герцман, но фаршированная рыба это всего лишь пища бедняков, которые обязаны приготовить что-то изысканное к субботней трапезе.
Мне вас прощать не за что: я ведь и не скрывал никогда, что являюсь потомственным плебеем, следовательно любовь к фаршированной рыбе у меня в крови. Из перечисленных продуктов ягнятина, конечно, может конкурировать с гефилтиной — приготовленная на открытом огне, она божественна, курица же и рядом не лежала, а «небольшая рыба», это что? Уклейка? Килька?
И вообще, эти талмудописцы не знали стихов И.Г. Эренбурга:
Да разве могут дети юга,
Где розы плещут в декабре,
Где не разыщешь слова «вьюга»
Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине
И не слиняет ни на час,
Где испокон веков поныне
Все то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.
Когда возьмешь добрый кус фаршированной рыбы, намажешь покрасневшим от внутреннего напряжения хреном, отправишь в рот и выкатится из твоего глаза чистая правдивая слеза. И умилившись ею, хряпнешь добрую рюмку водки, и сам почувствуешь себя вольной рыбой. С хреном.
«Это же просто запев поэмы:
Умница Пинхус Полонский
В четкую форму отлил
Как жаль, что мне недоступно стихосложение и я не могу продолжить.
* * *
Из письма к Герцману:
Мне тоже недоступно, но продолжу…
Более того, обзову это стихосложение «Царскосельская статуя»:
Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
но не боясь никого, вообразив себя греком,
умница Пинхус Полонский в четкую форму отлил
Спасибо! Вспомнил свои бессмертные мысли. Кажется, не менее трех. Вот, вумный же был, как вутка. Куда все делось?