Пейну было уже за семьдесят, а Джарвису — за тридцать, но у них было нечто общее: они были непреклонными сторонниками Джефферсона, вели богемный образ жизни, и оба очень любили поговорить.

Виртуальные прогулки
по литературному Нью-Йорку

Михаил Зисманов

Наверное, ни один город в мире не дал нашей цивилизации столько писателей сколько дал Нью Йорк. Этот город просто дышит литературной историей. И вот сегодня мы начнём листать эти пожелтевшие от времени страницы.

А начнём мы с вами с Нижнего Манхеттена, оттуда, где родился этот прерасный город под именем Нового Амстердама.

Первым поэтом в Новом Амстердаме был некто Джейкоб Стиндэм, прибывший в эти края в 1653 году и служивший клерком в голландской Вест-Индской компании.

Жил он в доме на южной стороне Перл-стрит, что находится между Стэйт и Уайт-холл. Нужно заметить, что через 150 лет в доме как раз на противоположной стороне родится великий Герман Мелвилл.

Дом Стиндэма отнюдь не был маленьким. В глубине двора находились конюшня и небольшой сад с фруктовыми деревьями. В 1659 году Джейкобом была написана «Жалоба Нового Амстердама его матери», которая была опубликована в метрополии, а двумя годами позднее он написал «Хвалу Новому Амстердаму», где были такие строки:

… Два потока сады мои связали.
Их ветры гонят с севера, с востока,
Вливая реки в голубое море,
Что рыбою богато и без меры.
И молока, и масла здесь немало,
А фруктов просто невозможно счесть.
И овощи здесь хорошо известны,
И злаки на полях тут колосятся…

В 1664 году контроль над этими землями перешёл к англичанам. Их главная цель была абсолютно коммерческая — превратить эту колонию в цветущий край. Новый Амстердам исчез, появился на картах мира Нью Йорк.

Литературная традиция в Нью Йорке началась с журналистики. Некто Вильям Брэдфорд на Гановер-сквер стал издавать газету «New York Gazette». Известно, что Бенджамин Франклин пытался устроиться на работу в газету Брэдфорда, но тот ему решительно отказал, сказав при этом: «Мой сын в Филадельфии только что потерял своего главного помощника. Если ты отправишься туда, он, вероятно, возьмёт тебя на работу…»

«New York Gazette» контролировалась тогдашним губернатором Вильямом Козби, финансовые махинации которого и коррупция вызывали гнев и возмущение в колонии.

Джон Петер Зенгер, вначале бывший подмастерьем у Брэдфорда, начал издавать еженeдельник «New York Weekly Journal”. Используя псевдоним Эдварда Эллиса, Зенгер публиковал сатирические материалы, раскрывая в них тайные махинации губернатора и его чиновников. Немало доставалось и тогдашнему шерифу — шефу полиции, который закрывал глаза на злоупотребления властей.

Журнал публично предали сожжению, а Зенгера арестовали, обвинив в клевете, и бросили в тюрьму, которая находилась на углу Уолл и Нассау-стрит. Зенгер провёл в застенке почти год, пока в августе 1735 года не начался суд над ним. На защиту журналиста встал один из самых известных в то время юристов Эндрю Гамилтон — бывший тогда генеральным прокурором Пеннсильвании.

Во многом благодаря его усилиям, Зенгер был полностью оправдан. Э. Гамилтон стал известен, как «Пеннсильванский адвокат», а дело Зенгера легло в основание принципа «свободы слова».

Пройдёт несколько десятилетий, пока насущные нужды американской революции не потребуют участия журналистов в формировании общественного мнения, направленного против английского короля и его правительства. Особый интерес, например, могут представлять сатирические памфлеты, написанные в то время Филиппом Френо и Томасом Пэйном, которые не только возбуждали страсти у населения колоний, но и призывали их непосредственно к активным действиям.

Филипп Френо, родившийся в Нью Йорке в семье виноторговца и окончивший Принстонский университет, жил в это время в Нью Джерси. Ещё будучи студентом (в Принстоне тогда их было всего 12 человек!), в 16 лет он начал писать стихи. Вместе со своим другом и одноклассником Хью Генри Бракенриджем он написал первый американский роман «Пилигримаж папаши Бомбо в Мекку в Арабию».

В 1775 году в Нью Йорке Френо уже был хорошо известен как политический сатирик. Его поэму «Американская свобода» передавали из рук в руки, также, как и поэму «Libera nos Domine». Позднее Френо, плававший на судах в Карибском бассейне, обратится к лирике. В июле 1778 года он стал членом команды каперов. Дважды Френо арестовывался англичанами. Во второй раз он провёл шесть недель в плену в плавучей тюрьме. Содержание под стражей подорвало здоровье Френо. Свой тюремный опыт он описал в поэме «Британская плавучая тюрьма» в 1781 году.

В те времена не было профессиональных писателей. Тогда было просто нереально обеспечить себя и семью заработком от литературы, и Френо, женившийся в 1790 году на Элеонор Форман, постоянно испытывал материальные затруднения. В статье «Советы авторам» Френо, выдывая себя за некоего господина Роберта Слендера, кто подрабатывал на жизнь элементарным вязаньем чулок на ткацком станке его собственного изобретения, советовал читателям:

«.. всё, что вы должны делать — это поддерживать находящихся в затруднении гениев, просто предлагая им посильную помощь, также, как вьюнок, обвивая ствол дерева, тем самым поддерживает его…»

По предложению Джефферсона он создает «Национальную газету», которая стала боевым органом демократической партии. Смелые нападки на Алексан — дра Гамильтона, критика в адрес Вашингтона, последовательная защита простого человека нажили ему много врагов.

В 1793 г. он писал о задачах поэтов и писателей Америки:

«Республиканские добродетели будут их величайшей темой, а содействие делу мира и дружбы среди человечества — их главной целью вместо воспевания кровавых сражений и славословия по адресу коронованных убийц».

Эти идеи впоследствии разовьет Уитмен в «Демократических далях». В стихотворении «К поэту» (1788) Френо завидует Драйдену, который мог встретить на лондонских улицах равного себе поэта.

«Но, брошенная судьбой на берега с суровым климатом, где правит один лишь суровый Рассудок, где Воображение сковано… скажи мне, что должна делать здесь Муза?»

Умер Френо в бедности, всеми забытый.

Один из наиболее известных документов ранней американской истории, эссе-памфлет Томаса Пейна был анонимно опубликован в колониях в январе 1776 г. Пейн назвал английского короля Георга (Джорджа) III «царственным чудовищем», лично ответственным за все акты несправедливости, творимые в отношении американских колонистов.

По происхождению Томас — англичанин; родом из небогатой квакерской семьи. Образование его ограничилось местной школой, в которой он даже не выучил латынь. В молодости Пейн служил в акцизной конторе. Зная о его способностях к красноречию, начальство попросило его написать прошение о повышении зарплаты. Томас написал письмо к правительству, начальство, по каким-то причинам, его перечитывать не стало и отправило.

В нем Пейн с детской непосредственностью написал:

«Повысьте нам, пожалуйста, зарплату, а то она у нас маленькая, так что нам ничего не остается, как брать взятки».

И подробно описал кто берет, когда и сколько. После этого всю акцизную контору отправили под суд. Однако сам Пейн успел скрыться, сел на корабль и в 1774 году прибыл в Америку, с рекомендательным письмом от Б. Франклина, с которым познакомился в Англии. Это было как раз накануне разрыва Соединенных Штатов с Англией. На громадном митинге, собранном по этому поводу, Пейн описал самыми мрачными красками тогдашнее правительство Англии, и уверял, что от него добра не дождешься, и советовал американцам объявить о независимости. В 1775 году Пейн, по поручению конгресса и сенатора, отвез в Англию прошение колонистов к королю. Это прошение так и осталось без ответа, а Пейн вернулся в Америку, где издал брошюру «Здравый смысл» (Common Sense), в которой доказывал, что каждый народ имеет полное право устроить у себя то правительство, какое ему нравится. Вот один небольшой фрагмент из этого документа:

«Но Великобритания же наша прародительница, говорят некоторые. Тем более ей должно быть стыдно. Даже дикие звери не едят своих детенышей, а дикари не воюют со своими семьями… Европа, а не Англия является матерью Америки. Новый Свет стал убежищем для преследуемых сторонников гражданской и религиозной свободы из всех частей Европы. Они бежали сюда не от нежных объятий матери, а от жестокости чудовиша. Что касается Великобритании, то, как и прежде, эта тирания, изгнавшая из дома первых эмигрантов, до сих пор преследует их потомков. Но даже признав, что все мы были британского происхождения, какой вывод следует из этого? Никакой. Великобритания, будучи явным врагом, исключает любое другое название или определение: утверждения о том, что примирение является нашим долгом, звучат как фарс. Первый король Англии нынешней династии (Вильгельм Завоеватель) был французом, и половина пэров Англии являются выходцами из этой страны. Следуя этой же логике, Англией должна править Франция…»

По словам Вашингтона, брошюра Пейна произвела переворот в умах. После того, как была написана декларация независимости, и началась война между Англией и Соединенными Штатами, Пейн отправился в лагерь Вашингтона, и стал издавать газету «Американский Кризис», поддерживая мужество небольшой американской армии.

Одна из его статей была, по приказанию Дж. Вашингтона, прочитана войскам вместо дневного приказа, и до того вдохновила солдат, что, бросаясь в бой с англичанами, они повторяли начальные слова статьи Пейна: «Настало время испытать силу человеческой души!» Благодаря изданным сочинениям, Пейн сделался самым популярным, после Дж. Вашингтона, человеком в Америке.

В Нью Йорке Пейн был в конце своей жизни в 1803 году и жил он либо в частных пансионах, либо на ферме в Нью Рошелле, которая была подарена ему правительством штата за его заслуги перед Революцией. Однако враждебно настроенные по отношению к нему соседи несколько раз устраивали покушения на Пейна, и в 1806 году он оставил ферму и переехал в город. Жил он по Чёрч-стрит в доме №85 у известного художника Джона Уэсли Джарвиса.

И как Пейн сам сказал: «Это были счастливейшие месяцы…»

Пейну было уже за семьдесят, а Джарвису — за тридцать, но у них было нечто общее: они были непреклонными сторонниками Джефферсона, вели богемный образ жизни, и оба очень любили поговорить.