Михаил Этингоф: Два рассказа

Loading

Рахиль работала в эвакогоспитале начальником лаборатории, которая делала анализы раненым бойцам. Кроме того, она заходила в палату раненых, утешала их, помогала врачам и сестрам, так как жалела этих молодых парней, попавших на фронт прямо со школьной скамьи, и возвращающихся домой инвалидами.

Два рассказа

Михаил Этингоф

Михаил ЭтингофГолубчики!!!

Рахиль всю войну служила в эвакогоспитале начальником лаборатории, которая делала анализы крови, мочи и т.п. раненых бойцов. В боевых действиях она не участвовала и к линии фронта не выезжала.

Однако однажды случилось вот что. Эвакогоспиталь отправлял группу раненых на станцию железной дороги, где стоял санитарный поезд, который должен был отвести их в тыл. Все раненые не поместились в трех предоставленных для них бортовых машинах, и человек 15-20 остались в палате. С ранеными уехали врачи, санитары и медсестры, чтобы помогать им в дороге, выгрузить из машины и загрузить в санитарный поезд. В госпитале остались Рахиль, старшая медсестра Настя и двое часовых.

Рахиль сидела в своем кабинете, когда к ней прибежала Настя и доложила: «Товарищ капитан! Немцы..». Рахиль выбежала вслед за Настей из дома. Госпиталь помещался в большом барачном здании на краю села и был огорожен забором из штакетника. Подбежав к забору, Рахиль увидела цепь немецких солдат с автоматами, приближавшихся к госпиталю и изредка постреливавших. Рахиль сказала Насте:

— Выводи раненых и укладывай их вдоль забора, а я побегу за оружием.

Зайдя в палату, Рахиль сказала возможно твердым голосом:

— Солдаты и офицеры. На нас надвигаются немцы. Будем обороняться. Вылезайте из кроватей и идите за Настей. Кто может, возьмите с собой одеяло.

Раненые в исподнем (другой одежды у них не было) выползли из кроватей и поковыляли за Настей — кто на костылях, кто с палкой, кто на четвереньках.

В госпитале была оружейная комната, в которой хранилось оружие для врачей и медсестер, и она охранялась часовым, который подчинялся только известным ему людям. Кроме того, надо было знать пароль. Рахиль приблизилась к часовому, им оказался Петр Смирнов, с которым она давно служила и иногда писала за него письма его родным.

— Петя, — сказала Рахиль. — На нас напали немцы. Слышишь, стреляют. Я вывела раненых, и они лежат вдоль забора. Открой комнату. — И более твердым голосом, — Открой комнату и тащи им автоматы и патроны. Это приказ. Ответственность беру на себя.

Часовой не стал спорить и начал таскать автоматы на улицу. Рахиль побежала к себе, у нее была рация, связывающая госпиталь со штабом дивизии. Рахиль начала бешено крутить ручку генератора и кричать в трубку: «Собака! Вас вызывает слон!» Через некоторое время в трубке пропищало:

— Собака отвечает Слону. Что случилось?

Слон говорит Собаке:

— Говорит капитан Этингоф. На нас напали немцы. У меня всего 15 раненых бойцов. Я принимаю бой. Пришлите подмогу.

Собака говорит Слону:

— Сейчас доложу начальству.

Через минуту трубка запищала, и Собака сказала:

— Вышлем вам подмогу. Связь окончена.

Рахиль выбежала на улицу. Раненые в исподнем белом белье, в окровавленных бинтах, но вооруженные автоматами, лежали вдоль забора. Немцы приближались, постреливая. Раненые приготовили автоматы, выставили их через дырки забора, но не стреляли — ждали команды. Рахиль растерялась, побежала вдоль цепи, крича:

— Голубчики, что же вы не стреляете? Стреляйте, голубчики! Убивайте немцев!

Раненые начали стрелять. Немцы залегли, продолжая стрелять. Один раненый крикнул Рахили: «Товарищ капитан! Ложись! Убьют». Рахиль в белом халате легла в грязь рядом с бойцом. Перестрелка продолжалась, и раненые не давали немцам подойти ближе.

Через некоторое время к госпиталю подъехали 3 машины с солдатами. Командир прибывшей роты выскочил из машины и побежал на звук выстрелов. Увиденная картина (лежащие в исподнем раненые в бинтах и крови, стреляющие по немцам) ошеломила его, но он был боевой офицер, быстро пришел в себя, побежал к машинам и скомандовал:

— Первое и второе отделения! Бегите к штакетнику. Занимайте позицию и открывайте огонь по немцам. Третье отделение — за мной.

Прибывшие солдаты расположились между ранеными и открыли стрельбу. Немцы, увидев, что оказались в меньшинстве начали потихоньку отступать, стреляя.

Лейтенант скомандовал:

— Раненые, прекратите стрельбу, возвращайтесь в палату.

Раненые потянулись обратно к дому, а прибывшая рота оттеснила немцев в лес. Оказалось, что двое солдат были легко ранены при перестрелке. Раненые легли в свои постели, возбужденные прошедшим боем и громко обсуждали событие. Рахиль и Настя тут же перевязывали повторно раненых.

Вдруг к госпиталю подъехал виллис с командиром дивизии и виллис с охраной. Командир дивизии обошел здание, осмотрел поле боя, поговорил с лейтенантом, потом зашел в палату. Раненые, завидя командира, замолчали. Рахиль подняла голову, подошла к нему в грязном окровавленном халате, встала по стойке «смирно» и доложила:

— Капитан Этингоф. Бой окончен. Потерь нет, двое легко раненых.

Командир ответил: «Вольно», протянул ей руку и сказал:

— Благодарю за службу — за находчивость и отвагу. Я представлю Вас к правительственной награде.

Рахиль нетвердо сказала «Служу Советскому Союзу». Командир обратился к раненым:

— И вас, солдаты и офицеры, неожиданно проведшие свой последний бой.

Раненые нестройно ответили:

— Служим Советскому Союзу.

Командир обратился к адъютанту:

— Налей всем боевые 100 грамм.

Адъютант побежал к виллису.

Через месяц командир дивизии перед строем врачей и медсестер зачитал приказ о награждении Рахили Исааковны Этингоф медалью «За боевые заслуги». Прикрепляя медаль к карману гимнастёрки, командир негромко сказал на идиш: «Лехайм, Рохеле». Он был родом из белорусского местечка и немного знал идиш.

Барышня, твою мать…

Рахиль работала в эвакогоспитале начальником лаборатории, которая делала анализы крови, мочи и др. раненым бойцам. Кроме того, она заходила в палату раненых, утешала их, помогала врачам и сестрам, так как жалела этих молодых парней, попавших на фронт прямо со школьной скамьи, и возвращающихся домой инвалидами, где счастливая и лучезарная жизнь им не будет обеспечена.

Однажды по своему обыкновению Рахиль зашла в палату и увидела в углу у окна молоденького парня, заливающегося слезами. Она подошла к нему, посмотрела историю болезни, лежавшую на прикроватной тумбочке. Это был Иван Строков. Рахиль положила руку ему на голову и спросила, отчего он плачет. Он ответил:

— Ну как же плакать, товарищ капитан. Доктор хочет меня кастрировать, как кабана какого-то… Надо мной вся деревня смеяться будет.

Рахиль сказала:

— Подожди, Ваня. Не плачь, я пойду узнаю.

Рахиль зашла в ординаторскую, где завтракали молодые хирурги. Они встали, потому что Рахиль была старшая по званию.

— Вольно, — сказала Рахиль и села рядом с ними.

Рахиль спросила:

— В палате находится Иван Строков, который сильно огорчается, потому что вы хотите его кастрировать.

Ей ответил лейтенант Феликс Левитов, который должен был делать эту операцию:

— Товарищ капитан, у него ранение в мошонку. Мы не урологи, и таких операций никогда не делали. Тут нужен хирург-уролог.

— А в тыл нельзя отправить? — спросила Рахиль.

— Боязно. Может открыться кровотечение. Не доедет.

— Ну, подождите. Я пойду поговорю с начальником госпиталя.

Рахиль зашла к начальнику и сказала:

— Товарищ майор… — он махнул рукой, — Садись, Рахиль. Выпить хочешь?

— Нет, не хочу.

Начальником госпиталя был майор Крымов из Ленинграда старше Рахили. Они дружили, иногда беседовали о литературе, живописи, о жизни вообще. Были на «ты». Крымов спросил:

— Ну, что случилось?

— Там готовят к операции Ивана Строкова. Хирург лейтенант Левитов хочет его кастрировать, и Строков сильно расстраивается.

— Ну, давай я сам с ним поговорю, — и Крымов вызвал Левитова и связиста.

Поговорив с Левитовым и подробно выяснив обстоятельства предстоящей операции, Крымов сказал связисту:

— Соедини со штабом.

Связист начал крутить ручку электрогенератора и кричать:

— Слон вызывает Собаку.

Через некоторое время телефонная трубка ответила:

— Собака слушает Слона. Что случилось?

Связист ответил:

— Будет говорить начальник госпиталя майор Крымов, — и передал телефонную трубку.

Крымов объяснил, что нужен хирург-уролог, который может консультировать по телефону во время операции, которая начнется через полчаса. Трубка ответила: — Вас понял. Ждите. Перезвоню.

Через 15 минут раздался звонок. В трубке сказали, что нашли хирурга-уролога, и сейчас его подсоединят. Раздался густой бас:

— Говорит капитан Попов, хирург-уролог. Готов консультировать вас по телефону во время операции. Мой позывной Струна. Звоните.

В операционной начали подготовку. Привезли раненого, дали наркоз, привели связиста, одели его в белый халат, шапочку и хирургическую маску. Хирургу помогали две сестры — Настя и Вера. Связисту сказали:

— Вызывай Струну». Связист стал крутить ручку и кричать в трубку: «Слон вызывает Струну.

Трубка ответила:

— Капитан Попов слушает.

Феликс сказал, а связист повторил в трубку:

— Пациент готов. Уже спит.

Вдруг в трубке раздался начальственный голос:

— Говорит начальник штаба дивизии подполковник Нечипоренко. Приказываю всем абонентам положить телефонные трубки и отключиться от связи. Говорят только врачи.

Попов спросил:

— Что видишь?

Феликс ответил:

— Поврежденную мошонку.

— Вскрой ее.

Из мошонки хлынула кровь.

— Осу…

И тут Вера заметила, что связист сильно побледнел, уронил телефонную трубку и оседает на пол, теряя сознание. Она бросилась к нему, сунула ему под нос ватку с нашатырным спиртом и закричала:

— Ты что, барышня? Твою мать…

Схватила его за шиворот, подняла и посадила на стул. Подняла трубку и дала связисту.

— Больше не падай, говори медленно и ясно. Повторяй, что говорит трубка и что говорит Феликс. Не смотри на стол, а смотри на меня. Еще раз упадешь, ко мне больше не подходи.

Связист взял трубку и начал повторять то, что говорит Феликс и что говорит телефонная трубка. Губы у него дрожали, но сознания он не терял, а Вера строго на него смотрела. Операция началась, и через час все было закончено. В конце Попов сказал:

— Феликс, когда солдат проснется, скажи ему, что писать будет до потолка, а с девками пускай подождет месячишко. В случае чего — звони.

Связист собрал свои устройства и, качаясь, вышел из операционной. Выйдя на улицу, он упал на траву. Рядом спокойно курили хирург и медсестры.

Через два дня Крымову позвонил командир дивизии. Говорит, что прочел в дивизионной газете заметку об операции на яйцах.

— Что-то твои хирурги такие гуманные стали, то руки-ноги отрезают, а тут яйцами озаботились.

Крымов ответил:

— Да нет, товарищ полковник, это не хирурги, это капитан Этингоф о молодых солдатах заботится.

— А-а, помню, — говорит командир дивизии, — Это та, которая солдат в подштанниках в бой водила, Рахилью зовут, помню.

— Да.

— Молодец, но наградить не могу. Медали за яйца у меня нет.

Через год, когда Рахиль уже демобилизовалась и жила в Ленинграде, она получила письмо. На конверте было не меньше 10 печатей, письмо долго ее разыскивало. Рахиль вскрыла конверт, в нем был листок, написанный крупным почерком:

«Товарищ капитан! Дорогая Рахиль Исааковна! Пишет Вам спасенный Вами как мужчина Иван Строков. У меня все хорошо. Я женился, и жена ждет ребенка. Если родится девочка, назовем ее Рахиль. Я, моя жена и моя мама низко Вам кланяемся. Всего Вам самого доброго. Иван Строков».

Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Михаил Этингоф: Два рассказа

    1. Inna, кажется Вы угадали:
      Михаил Этингоф, публицистика https://etingof.livejournal.com/
      …Дивизионное начальство ценило Рахиль за ее квалификацию, безотказность и работоспособность, за доброе отношение к раненым. С этим госпиталем Рахиль дошла до Будапешта, где ее демобилизовали в 1945 году.
      Рахиль приехала в Ленинград, пошла по знакомому адресу, поднялась к дверям своей квартиры, вставила ключ – замок не открывается. Она позвонила, и дверь открыла женщина, хорошо одетая и не истощенная, как большинство блокадников. Увидев Рахиль в гимнастерке с офицерскими погонами и медалью «За боевые заслуги», она все поняла и сказала, что квартиру ей выдал Ленгорисполком, и пускай Рахиль разбирается с ним. Рахиль пошла в Ленгорисполком. Там ей сказали, что они действительно выдали квартиру этой женщине, потому что там не было жильцов, и теперь, чтобы вернуть квартиру, Рахиль должна подавать в суд. А пока что, ей выдали продуктовые карточки и ордер на комнату в коммунальной квартире. Рахиль позвонила моему отцу, они наняли адвоката и подали иск в районный Народный суд в Ленинграде. Районный суд удовлетворил иск Рахили и обязал нового жильца вернуть квартиру Рахили.
      Там же Рахиль узнала, что новым жильцом является заведующая столовой, которая была на этой должности всю блокаду. Эта женщина подала апелляцию в Леноблсуд, который апелляцию отклонил. Тогда новая жиличка подала апелляцию в Верховный суд РСФСР, находящийся в Москве. Верховный суд удовлетворил ее жалобу, аргументируя свое решение тем, что Р.И.Этингоф не платила квартплату пока была на фронте (!)

      1. «Таким образом, Рахиль осталась жить в коммунальной квартире до конца жизни…»

Добавить комментарий для A.B. Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.