Леонид Е. Сокол: Оп-пп-с-с!..

Loading

Тут я недавно с Ключевской спустился сопки, и там изрядно поморозил сопли, но вот пишу, приняв четыре сотки о странностях любви и нелюбви, любовь не так проста, при внешнем лоске, мы любим по-Платону и по-скотски, как говорят, не помню по-каковски, но помню, что-то, типа c’est la vie.

Оп-пп-с-с!..

(Очень предварительное почти полное собрание сочинений)

Леонид Е. Сокол

Продолжение. Избранное. Начало

Дорогой Маркс Самойлович! Ваша оценка стихов Льва Харитона как «попросту бездарных» кажется мне преувеличением. Просто автор был возмущён положением в мире, торопился поскорее это высказать, поэтому был излишне косноязычен. Если бы косноязычия было поменьше, то я решил бы, что это поэтический приём. Поэтому не надо так сильно осуждать поэта.

А вот с тем, что «с учётом политических симпатий автора это… более чем понятно» — полностью соглашусь и даже изложу согласие в околопоэтической форме. Эпиграфом будет ленинское:

«Не знаю, как с поэтической точки зрения, но в политическом смысле — всё ОК»!

Стишки корявые листая
Я наконец нашёл ответ,
Что корреляция простая:
Поэт — Дар Божий — Партбилет.

Не придирайтесь, Бога ради,
Но жизнь диктует нам диктант:
От политических симпатий
Зависит истинный талант.

За верный путь — талант награда,
Твержу я тыщу раз на дню,
Вот правый — пишет так, как надо,
А левый — всякую фигню.

Не надо смысл искать во вздоре,
Ты просто партбилеты взвесь:
КП — талантлив априори,
А СПС — бездарен весь.

Белинский, Добролюбов, Стасов
Не зря твердили столько лет:
Поэт — он против пидарасов,
Ну, если он большой поэт.

И безо всяческих сомнений
Всем говорю я просто так:
Крымнаш? — ты не поэт, а гений,
Не наш? — ты не поэт, мудак.

Поверю в Ленина и в Будду,
Продам жену, отца и мать,
Я за талант хоть с чёртом буду —
Ну, за кого голосовать?

И ещё: Вы обратились ко мне, как к «Отроку из Редькино»! Спасибо (честно, безо всяких там…)! Ко мне иногда в общественных местах обращаются: «Молодой человек» и я всегда искренне благодарю, хоть понимаю, что не заслуживаю. По этому поводу — маленький экспромтик. Считайте, что Вы — соавтор.

То обморок, то морок
Влекут меня ко дну,
Душой я, точно, отрок,
Но телом не тяну.

Ни бодро, ни устало,
Не сев и не страда,
И нас таких немало,
Идущих в никуда.

В отсутствие азарта
Нам ведать не дано
О том, что будет завтра
И будет ли оно.

Не зная о финале
В нас жил какой-то бес,
Когда мы зажигали
По поводу и без.

Неужто в самом деле
Мы всё уже сожгли,
И годы улетели,
Уехали, ушли.

С артрозом и одышкой
Захочешь — не вернёшь.
Когда я был мальчишкой
Носил я брюки клёш…

* * *

Сальери из Вены — Отроку из Редькино:
Какая глубина!
Какая смелость и какая стройность!
Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь;
Я знаю, я…

С утра жара под тридцать,
Ни сеять, ни копать,
Что ж делать? Материться
Да лирику кропать,
Да лирику делирику
Тихонечко кропать.

У кур протухли яйца,
Несносная жара,
Соседи матерятся,
Нетрезвые с утра,
Сейчас, поди, примчатся
За выпитым вчера.

Здесь то недо…, то пере…,
Но так привычен круг,
У нас, по крайней мере,
Вас не отравят вдруг,
Поскольку ни Сальери,
Ни Моцартов вокруг.

Здесь отмечают бурно,
Несут обычный бред,
Гармошка нехалтурно
Играет менуэт,
До вашего Шенбрунна
Особо дела нет.

Здесь самогон и пьянство,
Здесь мат и рёв коров,
Но так мило́ убранство
И тих ночной покров,
Насыщено пространство
Гармонией миров.

Здесь над Окою-речкой
Склонился краснотал,
Сюда Господь навечно
Любовь свою отдал,
Но Моцарт ваш, конечно,
Сюда не забредал.

* * *

МСТ: Вы — капитан Немо, д-р Мориарти, Джон Сильвер, старик Хоттабыч и майнридовский Всадник Без Головы… Я сам Schwimmtrainer, что тоже не красит…

Я сам Poetischtrainer
и вам скажу в ответ:
не думайте про рифмы,
в них вовсе смысла нет.

Недаром Генрих Гейне,
халтуря иногда,
рифмует через строчку,
не видя в том вреда.

Но я в слепом азарте,
испив смертельный яд,
как доктор Мориарти
рифмую всё подряд.

И пусть берёт обида,
но критики правы:
я — всадник из Майн Рида,
увы, без головы.

* * *

Хулиган:
“Я дам тебе Мадейру…
Читать мы будем Лорку…”

Неужто в самом деле?
За что такая честь?
Я нужен на Мадейре
Такой, какой я есть!

Ах, там не жизнь — малина,
Там бродят у реки
Кто с Вены, кто с Берлина,
Кто спьяну, кто с тоски.

Там меньше миллиона
Нет ни у одного,
Но с нашего района
Не видно никого.

Нас ждут кафе и пабы,
Приедем — наследим…
Но с Лоркой мы неслабо
И в Редькине чудим.

* * *

Валерий С.Коган: «Иллюзий мир» — прозрачен и лучист…
Б.Тененбаум: Рубаи, в подражание О.Хайяму

«Иллюзий мир» — прозрачен и лучист…
Реальность же — испортил трубочист.
А меж иллюзией и тягостным реалом —
Поэт, чей ум как у младенца чист …

Ум у поэтов по-дитячьи чист,
Но совершенен этот белый лист,
Потом они такое понапишут —
В гробу перевернётся алармист.

* * *

Сегодня утром на Евроньюс в футбольном обозрении ведущая сказала, что прогноз на Англия-Словакия ничья, а на Россия-Уэльс 0—2. «Русофобы» — подумал я, мы ещё вам покажем! Теперь мне кажется, у них была инсайдерская информация. Ведь ничего не предвещало.

КМ:
На редькинском вокзале
Я слушал Евроньюз
И что они сказали
Я повторить боюсь

Они небось со злобы
Или с чего еще
Сказали русофобы
Совсем неверный счет

Но я охоч до драки
Я морду им набью…
Что гордые словаки
Согласны на ничью?

Нет, славою увиты
Они пойдут вперед
И враз побреют бритов
А не наоборот.

У нас тут брат на брата
Я заготовил рельс
И с ним ждал результата
Россия и Уэльс

Чтоб с этим самым рельсом
Я б смог пойти в народ
Русь справится с Уэльсом
А не наоборот

Но слышу результаты
И прав был Евроньюз
И я сижу податый
И горечь словно груз

Она мне давит печень
Но я же не слабак
Я расправляю плечи
И говорю вот так

Не паникуй ребята
Пускай плохая весть
Но ведь еще фанаты
В стране советской есть

И значит мы будем шведу
Зараз грозить отсель
И чтоб добыть победу
Мы разгоромим Марсель

Потом дойдем до Ниццы
Окружим Крушавель
Совсем не ради пиццы
А потому что цель

У нас есть Эрмитажи
Есть углеводород
Еще мы им покажем
А не наоборот.

Отлично, КМ! Тут у нас принято коротко отвечать: «Подписываюсь по каждым словом»! Вот и я… Один мой товарищ, еврей, понятно, в таких случаях кричал: «Русские не сдаюцца»! Будет и на нашей улице чемпионат!

Сильвия: Ну?! «Россия вылетела с ЕВРО-2016» — главный заголовок. Рада за Россию, то-то прибавилось у них причин гордиться «своими ребятами» — славно поработали кулаками. «…Но пораженья от победы ты сам не должен отличать».

И.Ю.: У нас тут в Бэй Эреа за одну неделю сначал проиграли в финале хоккея, а вчера — в баскетбольном финале. И ничего, живы, слава Богу.

…Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать…
(Пастернак, со слов Сильвии)

Не буду разоряться сильно я,
метать с трибуны громкий стих,
но Пастернак ошибся, Сильвия,
случается и у таких

Я отличаю цвет от запаха,
добро от зла, от птицы — моль,
я отличаю соль от сахара,
от счастья — ненависть и боль.

Я память отличу от Леты,
и жизни свет от тьмы могил,
и пораженье от победы
сегодня тоже отличил.

Но далеко мне до припадка,
смолу на лысину не лью,
не страшно всё, а просто гадко,
как правильно сказал И.Ю.

Б.Тененбаум: «Пастернак, со слов Сильвии» — !!!

Да, тщетно лесом прыгал зайчик,
Стремясь найти свой идеал.
«Шалун уж отморозил пальчик…»,
Как Данте некогда сказал.

С.Л.: «… уж отморозил пальчик, как Данте некогда сказал»

Суровый Дант не зря писал: мороз…
И что-то про природу… Нет!.. Дозором…
Да!.. Ветер бушевал… Какой склероз?

Я говорю вам точно… Где? Над бором…
Температура? Минус двадцать пять
По Цельсию. Измерено прибором.

Итак. Мороз и солнце… И опять:
Был день прелестный… Боже мой! Про это
Вам сколько уже можно повторять?!

О чём я?.. Да!.. Не презирал сонета…
Суров он, воевода — красный нос.
Ещё ты дремлешь, друг, витаешь где-то…

Как вдруг —
                  «Па-а-адъём, бля!..»
                              — И встаёт вопрос:
А вправду ль нет склероза у поэта?..

* * *

… Что же до вас, милый Хулиган, то ясно, что о Редькине и Нефтяниках вы знаете не больше, чем о Клондайке и Эльдорадо. Всё та же информация, почерпнутая из народной молвы и непонятных газет: зажравшиеся нефтяники, разгуливающие по Редькину в бархатных портянках и кушающие крем “Марго”…

Что сталось с нашим жалким светом,
что хулиганы вечерком
не в подворотне бьют кастетом,
а пишут жалобу в местком.

Осталось только разрыдаться,
видать, доходит и до нас,
куда пойти, куда податься,
где сходу вытребовать в глаз.

У пролетарской у заставы
нет памяти о кулаках,
позор! о времена! о нравы!
во фраках все и в котелках.

Так что же фраеру осталось? —
воспоминания от слёз,
ну нет, бывает, тяпнут малость,
но просто так, а не всерьёз.

Не ходят, не срывают шапок,
не бьют в лицо, не вводят в транс…
О, боже мой! какой упадок,
да прямо скажем: декаданс.

* * *

Aлкаш советский

Прежде, чем присоединиться в этой рецензии к Автору, хотелось бы его сначала лягнуть. Вот здесь вторая строчка просто вызывающая:

Он в дом заходит по соседству
Лишь для того чтоб мир дурить
Чтоб в грязное переодеться
И нанести на морду грим

Может, лучше так, навскидку:

Он в дом заходит по соседству
и тут же Мельпомена с ним (или)
порою не к себе — к другим (или)
по счастью Редькино — не Рим (и т.д.)
Чтоб в грязное переодеться
И нанести на морду грим.

Сама строфа нормальная, не то, что какой-нибудь Пушкин:

…И из уборной выходил
Подобно ветреной Венере…

— понятней и ближе. А вот от этого:

Стоял алкаш, как часть пейзажа
Валялся как его деталь

— просто чем-то пастернаковским пахну́ло. Впрочем, начало строфы тоже оттуда:

Он тихо брел, нетрезвый в саже
По улице идущей вдаль

— не хуже по накалу, чем:

Я трезво шел по трезвым рельсам,
Глядел кругом, и все окрест
Смотрело полным погорельцем,
Отказываясь наотрез
Когда-нибудь подняться с рельс.

Трезвый Пастернак, брезгливо и завистливо глядящий на валяющихся кругом алкашей не может вызвать у совецкого народа ничего, кроме справедливого осуждения. Да, мы не собираемся подниматься, хотя на «трезвых рельсах» (какой мерзкий образ!) не очень удобно лежать.

Автор правильно и сочувственно отобразил замечательный нетрезвый образ родного в прошлом народа и можно только пожалеть, что у него самого жизнь не сложилась. А нечего было заниматься партстроительством, к добру это не приводит.

* * *

Марк Фукс: Полихромные хроники серых времён. Окончание

Марк! Срок истёк для комментариев,
но у меня отмазка есть,
не будьте строгими к аграриям,
позвольте мне с комментом влезть.
Всё дело в том, что я не вкалывал
у монитора день деньской,
зато пахал, сажал, выкапывал,
и не следил за Мастерской.
Вот вышел я из гибернации
и обретая жизни нить,
как свойственно всей нашей нации,
хочу слегка поговорить.

Ну да, сексотство так обыденно,
ну да, увы, банально зло,
ну да, других судьба не выдала,
им, значит, просто повезло.
Ведь если (есть такое мнение),
зацепит крюк, завалит вал,
любой стучал бы без сомнения,
и предавал, и продавал;
но всё ж, плетя гнилое кружево,
в душе страдал (не без того).
И те, кто их цеплял, выуживал,
те тоже — парни ничего.
Они присягу дали верности
народу, партии, стране,
и люди, каждый по отдельности,
они приличные вполне.

Ну, этот вот, не знавший продыха,
учивший жизнь с таких азов,
чтобы добро творить без промаха
поднялся на́верх из низов.
Подняться чтоб, он много вкалывал,
учился и недоедал.

(Таким же был и Колин Пауэлл,
американский генерал,
и также в жизни много видевший,
и также славный человек,
и так же шпаривший на идише,
хотя был вовсе не узбек.
И он всю жизнь погоны нáшивал,
не продавая никого,
в отличье от героя нашего
и от куратора его).

Чекист, за жизнь плативший дёшево,
обычный честный коммунист,
желавший всем всего хорошего,
и вообще, в душе танкист.
Он делу отдавался полностью,
но хоть бывал порою строг,
пытался обходиться подлостью
размером меньше, чем бы мог.

Подшефный вовсе был овечкою,
он мог бы гнать могучий вал,
но обходился мелкой речкою
и то, местами, уставал.
Ему легко спалось, усталому,
и был он парень неплохой,
он если гадил — то по-малому,
а по-большому — лишь порой.

Вот крутишься, сопишь, да бегаешь,
зажжёшь огонь, развеешь тьму,
такое время, что поделаешь,
мы соответствуем ему.
В глазах — мечта и в сердце жжение,
и всё, что можно, — для людей,
пример бесстрашного служения
любимой Родине своей.

А я — так вечно труса праздную,
не чту добро, плюю на зло,
они ж прожили жизнь прекрасную!
…что Родине не помогло.

Элиэзер Рабинович: «Не чувствуется осуждения автором многолетней работы, которая уважения не вызывает».

Это вполне может быть литературным приёмом, только, допустим, я не жил в такой «обыденности», читаю этот рассказ и вижу народ-то всё положительный: симпатичный гебешник (нет, это тенденциозно) — симпатичный работник правоохранительных или каких там органов, честно выполняющий свою работу по охране устоев государства; симпатичный инженер, выполняющий свой гражданский долг и, в принципе, не делающий ничего плохого, даже больше того, вредящий, как может, евреям, чтобы «от греха подальше»; хорошая страна — жалко, порушили…

Страну порушили — люди остались, смотришь вокруг и вспоминаешь: «А этот милый человек был раньше добрым псом». И все комменты — о чём угодно, только не о том, что вы и убежали от этих милых негодяев.

Ну что же, пора подытожить итоги
(к словам, я надеюсь, не будете строги),
пора подвести… и сказать без прикрас:
про славных героев — отличный рассказ,
история стоит веночка из роз:
какой замечательный был симбиоз!
какая идиллия! Нет, в самом деле,
и вместе трудились, и вместе старели,
и вместе топили приличных людей,
и новых ловили на разных б-дей.
Ах! — мерзкое дело? Но каждый же знает,
что дело житейское, с кем не бывает,
подумаешь, стукнул… совсем ерунда,
и он не виновен, виновна среда.
Стукач согласится и скажет, вздыхая:
страна, мол, такая, погода плохая,
народ никудышный: убийца и тать,
… и лишнего тоже не надо болтать.

Им чуждо чужое сомненье, страданье,
на каждую подлость найдут оправданье,
найдёт объясненье обычный палач,
приличный гебешник, привычный стукач,
и к стенке бесславья припёртая мразь
соврёт про времён неразрывную связь.

Не знаю я связей закрытых и тайных,
но он, как собака, у рельсов трамвайных
подох.
                   И в архиве осталась бумага…
…а мог бы в трамвае, как Юрий Живаго.

* * *

В.Ф.: «Спасибо, я посмотрел в Вики. Но ведь я ничего не утверждал, я только спросил».

Дорогой Виктор, обнаружил с запозданием, так что извините. В качестве эпиграфа возьму из Высоцкого:

А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.

Я столько лет живу на этом свете,
брожу, стирая лапти, по Руси,
и есть вопрос, и есть нужда в ответе,
но жизнь такая — просто не спроси.

Судьба меня крутила и ломала,
чего ни спросишь — слышишь чистый бред,
и нас таких, с вопросами, немало,
да что в них толку, раз ответов нет.

Ответа нет, про что бы ни спросили:
а верно ли, что круглая Земля?
а что? Москва — столица всей России?
а вправду, граф слабее короля?

Совсем простые задаёшь вопросы,
ну, типа, могут ли гореть дрова,
а что в ответ? Мычанье да угрозы,
или совсем обсценные слова.

Смотрю на мир сквозь завесь чёрной пыли,
я без ответов выбился из сил.
Да вы тут что, с ума все посходили?
Не утверждаю, только лишь спросил.

* * *

Хаим Соколин: 50 катренов

Те же мысли, рифмы, донкихотство,
то же поэтическое жженье,
только вот фамилий наших сходство
путь других не вводит в заблужденье.

У него реченье и свеченье,
у меня — молчанье и мычанье,
мне сдаётся, важное значенье
здесь имеет только окончанье.

Я забит, забыт, и недоволен,
зависть жжёт и мою душу гложет,
Сокол — недоделанный Соколин,
И переобрезанный, быть может.

Для него — пространство и свобода,
«-ин» уже им занято, похоже,
для меня — ни выхода, ни входа,
и на «-ов» — куда мне с этой рожей.

* * *

Ефим Левертов: Если «ин» занято, то самый повод обратиться к «янь». Желаю успеха!

Я не всегда, поверьте, пьян,
но если перебрал,
не стану обращаться к «ян»,
поскольку натурал,

и как мозгами ни раскинь,
то если не урод,
так непременно тянет к «инь»,
а не наоборот.

Вот если «ян» потянет к «янь»,
а «инь» потянет к «ин»,
то это значит — дело дрянь,
и мир свихнулся, блин.

Я точно помню, как давно
учил меня отец:
не путай двери и окно,
начало и конец;

чтоб от плевков и от тычин
уйти, тогда, mon cher,
не путай женщин и мужчин,
трефное и кашер.

* * *

Трамп-тарарамп! или «Вот и славно, Трамп-пам-пам»

Ещё одно из Канатчиковой дачи

Нам спать бы на простынках смятых,
уже светает, только вот
у нас почти во всех палатах
политизирован народ.

Наш спор с утра до ночи длится,
а часто с ночи до утра,
нет тем плохих, как говорится,
а есть плохие доктора.

Наш спор всегда идёт с надрывом,
с биеньем лиц, с биеньем ламп,
ещё не разобрались с Крымом,
а вот уже подъехал Трамп.

Он грозен, грязен и распутен,
он тащит всех подряд в кровать,
но раз не выдвинулся Путин,
так за кого голосовать.

Их выбор сделан как-то странно,
вот я бы за него не стал,
он, говорят, из куклуксклана,
весь в белом, как наш персонал.

Нет, мы не против популистов,
но так же, как у нас любой,
я лично не люблю расистов,
и ниггеров, само собой.

Пусть кто-то скажет мне конкретно,
что, мол, дружок, куда ты прёшь,
всё это неполиткорректно,
но что с таких, как мы, возьмёшь.

Нам это очень всем знакомо,
ну что там есть, чего здесь нет,
мы шлём от нашего дурдома
дурдому ихнему привет.

Они свою играют драму,
и мы не вылезем из драм,
чтоб разобраться, кто мы Трампу
и, если выйдет, кто он нам.

Быть может, он протянет руку,
быть может, совесть загрызёт,
пусть заберёт хотя б Калугу,
пусть людям малость повезёт.

А может от предубежденья
он станет делать всё назло…
но тут от перевозбужденья
нас всех немного развезло,

всё как-то двигалось, смещалось
под общий плач, под общий вопль,
и под конец совсем смешалось,
как у Толстого в доме Обл.

Потом нам объяснял поганец,
одетый в белое медбрат,
кто там из нас демокриканец,
кто там из наших респурат.

Потом уколов навтыкали,
и вот уже все мирно спят,
и лишь забора вертикали
вокруг надёжные стоят.

* * *

Игорю Юдовичу и Борису Тененбауму: всё равно неправильно!

«Гости расходились подавленные. Рейган победил в 44 штатах, набрал 489 голосов выборщиков против 49 за Картера. Впоследствии мне довелось прочитать рассказ о том, как одна нью-йоркская журналистка прореагировала на избрание Рейгана: «Он не мог победить! — воскликнула она. — За него не голосовал никто из моих знакомых!»
Игорь Ефимов «Оковы просвещения»

Тут я недавно с Ключевской спустился сопки,
и там изрядно поморозил сопли,
но вот пишу, приняв четыре сотки
о странностях любви и нелюбви,
любовь не так проста, при внешнем лоске,
мы любим по-Платону и по-скотски,
как говорят, не помню по-каковски,
но помню, что-то, типа c’est la vie.

Вот почему Борис не любит Трампа? —
(сам объясняет как-то очень странно),
не знают академики из РАНа
и кандидаты двадцати наук:

«Он слишком слаб — он слишком агрессивен,
он вечно спит — он чересчур активен,
он внешне просто-напросто противен,
он, как змея, и — хуже — как паук.

Да он ни в чём на свете не подкован,
он идиот и даже больше — клоун,
он просто туп и даже тупорыл,
он, без сомнений, тот ещё голубчик,
он был всегда охотником до штучек,
и вообще: сам этот рыжий чубчик
похуже, чем «налоги не платил».

Я объективен, в этом нет сомнений,
но по сравненью с ним Обама — гений,
он хуже самых мерзостных сравнений,
к тому ж несёт с трибун собачий бред,
любой осёл — уверен — поумнее,
не говоря про всякого еврея,
среди воротничков он выбрал шеи
и те (от грязи, видно) цвета red.

Вотще мой крик в пустыне Иудейской,
им только жрать, блудить, да виски трескать,
напрасно миру повторять, что, дескать,
толпу глупцов ведёт тупой слепец…» —

Борис умолк, все ухмыльнулись криво,
что глас Пророка значит примитиву,
толпа слепцов рванулася к обрыву,
и значит, всё — Америке копец!

* * *

Поэт и склероз. Капустник за круглым столом

«Поэт и царь», «Поэт и власть»,
«Поэт и гнёт веков» —
Вот темы, чтобы пряжу прясть
На двадцать пять томов.

Измена, верность, холод, страсть,
Коварство и любовь —
Не захлебнись в потоке слов,
Превозмоги напасть.

Мне жаль, прошёл с годами пыл,
Проехал мой обоз,
Ни жертв, ни ласк, ни клятв, ни слёз,

Поставлен заново вопрос,
Я тему новую забил:
«Поэт и..», чёрт, забыл.

* * *

Мороз. Донос. Допрос. Отброс.
Матрос. Цирроз. Великоросс.
Вопрос угроз — говно-вопрос.
Запрос. Воз. Полоз. Передоз.

Сбылось. Дополз. Прогноз — в навоз.
Вразнос. Трос. Тормоз. Паровоз.
Колосс колёс. Подсос. Откос.
North! Monstrous! Nonsense! Frost! Loss! SOS!

Атос? Портос? Дык кто-с? — Пиндос!
Туберкулёз. — Всерьёз? — А то-с!
Износ. В обоз! Торос. Без слёз.

Вмёрз в moss. На вынос. Коматоз.
Что-с? Обошлось. Психоз. Затёс.
Склероз врос в демос. ¿Adiós?

* * *

Я позабыл былых подружек,
Я позабыл весёлый стих,
Я как-то сжался и затих
И никому уже не нужен.

Живу один, как бедный мних,
Никчемен, скуп, суров и скучен,
Я растерял друзей своих
И только со стаканом дружен.

Забыто всё, что душу жгло,
Но всё ж душа не умирает,
Огонь по-прежнему пылает
И, значит, время подошло

Забыть убожество покоя
И снова вспомнить всё былое.

* * *

Строка Басё,
Любовный пыл,
Я помню всё,
Я всё забыл,

Упадок сёл,
Мозгов запил,
Заел, запил —
Ни то, ни сё.

Забыта честь,
Гляжу вослед,
Ищу просвет:

Благая весть
Быть может, есть,
Быть может, нет.

* * *

По поводу «предела сонетного минимализма» в 56 слогов — это, конечно не предел. Раз в сонетной строфе положено иметь 14 стихов (строк), то и пределом басёвизации будет 14 слогов. Поэтому я не стал писать в затянутых 56-ти сложных формах, а сразу перешёл к 14-ти.

Жил
дед,
хил,
сед,

ныл
вслед:
сил
нет.

Шаг —
там
край…

Как
вам
рай?

Были ещё не совсем приличные терцеты:

Рвёт
плеть
гладь,

врёт
ведь
б….

И совсем неприличные, но их не буду…

* * *

№20
Отход. Отлив не знает половины,
Пляж покидая, плоский и пустой.
Уходит океан в свои глубины,
И сушу оставляет за собой.

И чайки, словно хищных гарпий стая,
Кричат над уходящею водой,
Им пир готовят волны, отступая,
И гибель — прочей живности морской.

Что ж? Жизнь уходит к кромке голубой,
Оставив на песке воспоминанья,
Желания, надежды, упованья.

А память топит их во тьме густой,
Оставив пустоту вслед за собой,
Да чаек крик — как гарпий причитанья.

Григорий Быстрицкий: Лишенный поэтического чутья, попробую объясниться технической логикой. Автором сонета №20 я представил себе человека на склоне лет, который имеет возможность наблюдать океан. Не море, где нет отливов, а именно океан. Он сравнивает финальный этап жизни с уходящим «к кромке голубой» океаном, а склероз присутствует в двух обличьях:
1) он преждевременно приоткрывает, дает читателям возможность идентификации автора (по крайней мере сузить диапазон догадок), забывая, что конкурс анонимный до поступления последних оценок. Например, я могу догадаться, что это Л.Сокол, поскольку первый раз я его встретил (в плачевном состоянии) на Гыданском п-ве, что почти Ледовитый океан. Но кроме Сокола есть еще жители побережий Штатов, Австралии и западной Европы.
2) также склероз плотно присутствует в №20, поскольку автор забыл, что есть еще и приливы.
Таким образом, автор не написал о склерозе впрямую (подозреваю, намеренно), мастерски поместив его в ткань сонета, за что и моя высокая оценка.

Нет, Гриша, ты не угадал.

Я не Двадцатый, я другой,
Увы, не понятый тобою,
Как можно написать такое
С утра дрожащею рукой.

Чего скрывать, я многим нравлюсь,
Хоть не у всех есть тонкий вкус,
Сейчас вот только похмелюсь,
(А поэтически: поправлюсь).

Сейчас вот тремор бы прошёл,
Сейчас вот справлюсь с перегрузкой,
И сяду за рабочий стол,
Чтоб рифмовать вино с закуской.

А сонет №20 — ты прав — один из лучших.

* * *

Б.Тененбаум: Усредненный портрет участника конкурса сонетов:
Какая чудная картина
На радость барышням ученым:
Вот — представительный мужчина,
Весь спрыснутый брахиколоном.

Есть немало примет:
Тот блондин, тот брюнет,
На том девки без счёту виснут,
Но сакральный ответ:
Настоящий поэт
Амфибрахиколоном спрыснут.

* * *

По поводу перемены оценок и встречных уговоров не делать этого. Видать, народ серьёзно подсчитывает трофеи и борется за лишний скальп. Под таким давлением перечитал всё второй раз и тоже не прочь бы изменить первоначальное мгновенное решение. Но делать этого не буду. Добавлю только в стиле конкурса:

Причуды совести, давление жюри,
изгибы вкуса, если был в наличье,
друзья! не надо соблюдать приличье,
ведь как говаривал нам Сен-Симон Анри:

«Для кавалера главное — обличье,
совсем не то, что спрятано внутри,
раз перемена среди нас в обычае —
перемени, перепиши, сотри».

Не слушайте философа, друзья,
идти против себя, друзья, нельзя,
не надо так играть своей судьбою,

но если разобрав, где фронт, где тыл,
ты на пути назад поворотил,
то значит, снова ты с самим собою.

* * *

Install-r: … погода — о чем еще говорить, как не о погоде, политике, стихах и женщинах? :-). Впрочем, если бы я встал на позиции «борцов с политкорректностью», я бы сказал, что из всего этого списка остались только стихи. Вот вам и подспудная причина нынешних стихотворных конкурсов. И тут уж, либо ты можешь стихи складывать, либо — нет. Как это получается у Леонида Сокола — ума не приложу. Но получается здорово!

Вот нету совсем вдохновения,
не льётся, не клеится стих,
зачем же тогда, тем не менее
я мучу себя и других.

Сойдёшься с какой-нибудь музою,
проблемы с поэзией нет,
но кажется муза обузою,
поскольку не варит обед.

В груди непрерывное жжение,
строчишь за экспромтом экспромт,
но рифмы, слова, предложения
вступили в надёжный комплот.

Напишешь — и впору отчаяться,
ни в пот не бросает, ни в дрожь,
…а что у меня «получается» —
спасибо за сладкую ложь.

Заодно выскажусь о потеплении, а то я здесь уже последний остался.

На юге п-ва Ямал есть значительные участки с пеньками былых мощных деревьев. Им сколько-то сотен лет. Сейчас там голая тундра или хилая лесотундра. Похолодание, однако… Это и по кольцам годовым видно. Может скоро снова расти начнут.

В городе, где я рос, был такой дым от множества заводов, что форточку нельзя было открыть. Искупаться в реке ниже города, значит обжечься чёрт знает чем (личный опыт). В ближнем городе в ручей, текущий с медеплавильного завода, можно было положить железный гвоздь и через некоторое время он покрывался медной корочкой. Через несколько десятков лет повёз детей на родину предков: в заводском пруду водились раки, о них я раньше и не слышал.

Это к тому, что самовосстановительные силы природы настолько велики, что не только какие-то индустриальные выбросы поглотят (хотя, заходиться не надо), но даже выброс Кракатау, не говоря про Эйяфьятлайокудль.

Процессы изменения климата на Земле в большом диапазоне шли до появления австралопитеков, и продолжатся после того, как мы вернёмся в первобытное состояние. Всё это я говорю, потому что не работаю в организации, борющейся с изменением климата, а скорее, наоборот…

* * *

О чем толкуют в портáх?

У Визбора типичный пример авторской глухоты, когда сто раз прочитал одно и то же и не замечаешь явной ошибки. Конечно же, он знал разницу между теми и другими портами.

Удивительно, как Вы, Евгений, это заметили. Но если у Лермонтова Терек прыгает «как львица с косматой гривой на хребте..», то нас, грешных, Господь тем более простит.

К морскому сленгу

Пусть слово обезличено,
но помнит вся страна:
в портáх гуляют мѝчманы,
а в пóртах — мичманá.

Не надо путаться в словах,
замытых и истёртых:
в портáх твердят о рапортáх,
а в пóртах — о рапóртах.

В горах — мы о земных делах,
о кóмпасах и трассах,
но это если ты в портáх,
а в пóртах — о компáсах.

Со сленгом спорить не готов,
ведь главное к тому же,
о чём толкуют без портов
на море и на суше.

И к случаю: на тему этой песни Визбора когда-то, наверное, к миллениуму, написал такой стишок.

Старый век

Тот век рассыпался, как мел,
Который словом жить умел,
Что начиналось с буквы «л»,
Заканчиваясь мягким знаком.
Юрий Визбор

В этот старый добрый век
Было всё иначе,
Ярче звёзды, чище снег
И вода прозрачней,

Больше счастья у людей
И здоровья тоже,
Всё блестящей, всё новей,
Да и мы моложе.

И росли там, как трава,
Просто, как мычанье,
Все высокие слова
С мягким окончаньем.

Но с улыбкой на лице
Век ушёл и ныне
«Лю» в начале,
«Лю» в конце,
«Б» — посередине.

* * *

Леонид Е. Сокол: Эфиопские следы

Самуил Кур: Замечательно — это не то слово! Потрясающее единство изображения и текста, стихи рифмуются с фотографиями, и всё вместе — философское осмысление — чем был, есть и будет человек.

Когда Господь своё творенье свету
на день шестой со вздохом предъявил,
то Он сказал: «Других, к несчастью, нету,
а после этих не осталось сил».

И мы пошли в нелёгкую дорогу,
в пустыни, горы, лес, в жару и в снег,
и доказали и себе и Богу
чем был, что есть, кем будет Человек.

Сергей Чевычелов: Я всегда Редькино сопоставляю с Царским Селом, это знаменательно, и… замечательно.

Ах, если только ваша бы взяла…
но я, увы, уверен совершенно:
от Редькина до Царского Села,
как от питекантропа до Эйнштейна.

Install-r: Романтика и поэзия путешествий….так значит, Земля Санникова и затерянные миры, и, даже, наверное, Плутония, существуют?!

Мы все там будем, придержите страх,
дождёмся оглашенья приговора,
мы встретимся в затерянных мирах,
но я надеюсь, что не очень скоро.

Маркс Тартаковский: Непременно расскажите, как вы туда попали — на границу Кению к красивой девушке из левобережных дасанеч — немусульманке, т.е. относительно свободной в отношении нравов (прочёл где-то у этнографа Тишкова)… Испытываю острую зависть!

Я молодым был и беспечным,
и для рискованного шага
не бегал в Африку, конечно,
а шёл в соседнюю общагу.

Такие там случались моды,
куда там Швециям-Европам,
и нравы были так свободны,
что и не снились эфиопам.
— — — — — —
Вы в одном, безусловно, правы,
наши годы сгорают хворостом,
прекращенье свободных нравов
связано не с географией — с возрастом.

Сэм: … И прекрасны эфиопки. Ну почему к нам приезжают совсем другие?

Другой совет найдёшь едва ли
и я его, конечно, дам:
когда ко мне не приезжали,
я не стеснялся, ехал сам.

Михаил: … замечательных молодых красавиц-эфиопок у нас в Израиле очень и очень много. Правда они не ходят с голой грудью (а жаль!)

Неудобно, но всё же откроюсь:
в этом смысле живу и не бедствую,
я люблю, когда девушки топлесс,
да и даунлесс тоже приветствую.

Уважаю подобное мнение,
но должно быть сменилась эпоха,
я смотрю на своё окружение:
может им и одеться не плохо.

Инна Ослон: А я как-то увидела чернокожую американку, которая была совершенным исполнением моей двоюродной сестры. В это было трудно поверить: те же мелкие европейские черты лица, та же фигура, только кожа другого цвета.

… Вы совершенно чётко подметили исключительное иногда сходство лиц при отличии только цвета. Северные эфиопы: амхарцы, тиграи, афары и пр. отличаются по типу лица и их, в основном, не спутаешь. А вот южных, которые не совсем негритянского облика, вполне можно перекрасить и не отличишь от наших. Мы шли, и я говорю: «Смотри, это загорелая Галка»! Но это была не она…

Тракторист наш, Дмитрашенков Колька
был от копоти чёрным настолько,
и с ужасной личиною
от тиграи неотличимою,
но не мылся при этом нисколько.

Вдруг, оставив привычку железную,
он явился к нам с мордою трезвою,
он умылся с утра —
чистый фалашмура,
может даже (не видел) обрезанный.

Б.Тененбаум: Я полон восхищения — без всяких шуток…

Не знаю, что теперь мне делать, братцы,
надуться? отсидеться? посмеяться?
нет, право, я в смущении,
какое восхищение? —
теперь ни оправдать, ни оправдаться.

* * *

Дорогой Игорь Ю.! В своё время с вашей подачи я вышел на ЖЖ Кирилла Еськова и теперь регулярно его посещаю, за что вам спасибо. Хотя и раньше читал у Еськова интереснейшую “Историю Земли и жизни на ней”, благо у меня одна из внучек страшный палеонтолог с детства и занималась в Палеонтологическом музее, а сейчас там принимает экзамены у детей. Вспомнил, что несколько месяцев назад между делом проскочил у меня в переписке экспромт с Еськовым, так я его сюда вставлю, всё равно пропадает, как и большинство прочего.

Наш след незаметен, наш голос негромок,
и глядя на кости, наш дальний потомок
пусть скажет, презрительно сузивши веки:
гляди, обезьяны, австралопитеки.
Ну да, мы из тех, из ушедших, пропавших,
не многим отличны от многих из ваших,
почти что не пьём, не ругаемся матом,
ведь мы, как-никак, из культурных приматов,
мы ходим на задних, и нам не пристало
бродить, мокроносым, в лесах Масоала.
Пусть мы для кого-то слегка имбецильны,
однако изящны и даже грацильны,
пусть мы мохнорылы, суровы и дики,
пусть нас изучают Еськов или Лики,
но нам наплевать, мы сумеем прорваться,
мы будем умнеть, подрастать, распрямляться,
чтоб стало понятно и вам, в самом деле,
что просто, как люди, мы тоже хотели
к подружке Люси, не стесняясь потомков,
не в виде костей, черепков и обломков,
прижаться тесней на пространстве открытом
и жрать инджиру на уступе над рифтом.

Отправил это товарищу, а потом подумал: а что бы мне и самому туда не сгонять, и через неделю билеты были на руках…

Игорь Ю.: Уважаемый Леонид, мне, не специалисту, трудно оценить научность «Истории..» К. Е., но то, что книга написана блестяще и феноменально интересна и полезна не только «ученикам старших классов» нет никаких сомнений. Я бы еще очень рекомендовал его эссе о сравнении советской и западных разведок (забыл название) и полном бардаке и непрофессионализме в обеих — совершенно блестящая работа. Но у меня к вам серьезный вопрос. Что там происходит с этим заповедником мамонтов? Что они задумали, что они уже сделали? Возможно ли возрождение мамонтов? И как это может помочь борьбе с потеплением, о чем стали писать в американской прессе? Похоже, что вы там побывали и знаете ответы на часть этих вопросов.

Дорогой Игорь,
Я тоже ещё тот специалист по мамонтам, хотя в разном виде много их видел. На Гыданском п-ве, где я работал в 70-е годы, встречались целые поля, где бивни торчали, как пеньки, может сейчас всё повыковыривали. Летом из обрывов по берегам Обской и Гыданской губ вываливаются целые мамонты и кое-что подбирают, но большинство пропадает. Они явно вымерли в конце плейстоцена (закончился около 12 тыс.лет назад), но по слухам, на о-ве Врангеля последние мамонты жили ещё 3 тыс.лет назад, т.е. царь Давид мог бы на них посмотреть, если б не было других дел. Можно считать, что мясо вполне свежее, недаром Солженицын начинает «Архипелаг» с зэка, поедающих откопанного мамонта. А один персонаж из «Территории» Куваева вяжет себе свитер из мамонтовой шерсти.

Так называемый «заповедник мамонтов» — красивое журналистское название, до него я не добрался, хотя в Якутии бывал. Натуральное название — Плейстоценовый парк. Там на относительно небольшой площади решили восстановить былые тундростепи, которых уже нет десять с лишним тысяч лет, и по возможности — тот, исчезнувший, биоценоз. На мой взгляд, очень интересная и благородная задача.

Возрождение же мамонтов никак не связано с этим проектом, а зависит от успехов генетики и чего там ещё… Может и воскресят, мы на многое насмотрелись на нашем коротком веку. Я бы лучше поехал в Якутию посмотреть на мамонтов и шерстистых носорогов, чем в дельту Окаванго — на слонов и лысых носорогов. Отдельные тут возражают, но «у науки нрав не робкий» и её теченья никому не заткнуть.

Потепление ещё меньше связано с возрождением мамонтов. Не надо думать, что вот сейчас всё оттает, мамонты очухаются и вылезут на свет Божий. Это же не бактерии из скотомогильника. Да и с теми вопрос. В детстве читал рассказ про оттаявшего и ожившего мамонта, но сейчас понимаю, что это была ненаучная фантастика. Так что борьба с потеплением — это одна спекуляция, скорое возрождение мамонтов — другая, а объединение их — третья. Не берите в голову…

* * *

… вот интервью с прекрасным писателем и учёным Кириллом Еськовым… и напоследок стишок из Сети об упомянутой отроковице:
у греты тумберг обнаружен
один пугающий симптом
при каждом выдохе из носа
струится углекислый газ

а если нос, увы, простужен,
то сероводород без спроса
стремится вверх, и все мы стонем,
не дожидаясь пышных фраз

Продолжение
Print Friendly, PDF & Email

2 комментария для “Леонид Е. Сокол: Оп-пп-с-с!..

  1. …и обретая жизни нить,
    как свойственно всей нашей нации,
    хочу слегка поговорить.
    ***
    Ну, так давайте дальше, плиз.

Добавить комментарий для Soplemennik Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.