Дмитрий Гаранин: Замечательные формы вежливости

Loading

Прошли десятилетия. В науке я достиг всего, на что был способен, и постепенно переквалифицируюсь в поэта, что всё-таки гораздо лучше, чем в управдома.

Замечательные формы вежливости

Дмитрий Гаранин

Помню, как на заре моей научной деятельности, в начале 80-х годов прошлого столетия и даже тысячелетия, академик Виталий Лазаревич Гинзбург, заведующий отделом теоретической физики Физического Института Академии Наук (ФИАН) им. П. Н. Лебедева и в то время будущий нобелевский лауреат, преподал мне ценный урок вежливости. Я работал у него в отделе стажёром-исследователем — это была самая мелкая должность, мельче даже аспиранта. В. Л. Гинзбург был моим официальным шефом. Требовалось написать письмо на имя директора ФИАН академика Александра Михайловича Прохорова, одного из изобретателей лазера и уже тогда нобелевского лауреата, о продлении срока моей работы на третий год, потому что за два года упорного труда я так ничего и не смог сделать. Письмо должно было быть от имени Гинзбурга, но писать его должен был я. Вот я и пишу: «Уважаемый Александр Михайлович,…» и т.д. Показываю письмо Гинзбургу, а он мне сразу и говорит: «Нельзя обращаться к человеку “уважаемый” — это невежливо и даже оскорбительно. Это на улице можно крикнуть “Эй, уважаемый!”. В письме надо писать “Глубокоуважаемый…”». Урок я хорошо усвоил. С тех пор у меня все стали «глубокоуважаемыми». А после переезда за границу «дорогими», даже малознакомые адресаты.

Прошли десятилетия. В науке я достиг всего, на что был способен, и постепенно переквалифицируюсь в поэта, что всё-таки гораздо лучше, чем в управдома. Вместо писем на официальных бланках пишу посты в Фейсбуке. Но, поскольку я теперь на задворках русскоязычного мира, не могу угнаться за формами вежливости, достигающими новых высот в метрополии. Теперь среди моих новых коллег, российских литераторов, стало принятым, не только в официальных письмах с просьбой, а вообще в любых упоминаниях в сети, называть друг друга «замечательными» и в отдельных случаях даже «распрекраснейшими». Литераторы-эмигранты этого не догоняют, у них просто язык не поворачивается такие слова употреблять. А у российских коллег ещё как поворачивается! Наверное, они уже так воспитаны. Ведущие поэтических семинаров в литинституте или академики-филологи или лауреаты литературных премий им объяснили, что писать о пишущих без эпитета «замечательный» оскорбительно. Как будто ты равнодушен к их творчеству, не замечаешь их заслуг и достижений. Это на улице, обращаясь к прохожему, которого ты не знаешь и не читал, можно обойтись без «замечательного». Не обязательно ему кричать: «Эй, замечательный!». Можно просто «Эй!». А с коллегами-литераторами, требующими уважения, так нельзя.

Хоть и молод я духом, но не могу перестроиться и начать всех называть «замечательными». Для этого, по крайней мере, надо всех прочесть. А всех прочесть я не могу! Хоть я, конечно, всё время кого-то читаю, надо ещё и физикой заниматься, писать статьи, слушать жену-пианистку! Если же я начну называть замечательными лишь тех, кого я уже прочёл, сразу будет видно, кого я прочёл, а кого нет. И непрочитанные затаят на меня обиду, и даже если я их потом прочту, это уже не поможет. Кроме того, я ещё не вполне разобрался в том, какие у людей ранги и рейтинги и кого следует называть просто «замечательным», а кого уже «распрекрасным». Формы вежливости — непростая часть языка, и тут можно легко ошибиться.

Касательно того, как меня самого называть, тут я безнадёжно старомоден. Если бы меня называли «замечательным», это бы меня коробило. Ну не привык я к такому! Уж лучше «глубокоуважаемым», по старинке. Но неприятное мне реально не грозит. Коллеги-эмигранты такие же, как и я сам, и замечательным меня не назовут. Это им просто не придёт в голову, и слава богу! А российские коллеги меня тоже замечательным не назовут, можно не опасаться. Для этого они слишком поглощены литпроцессом, который как раз в том и состоит, чтобы друг друга читать и называть «замечательными». Чем больше членов в литпроцессе, тем больше каждому приходится читать, и когда-то, несмотря на скорочтение, наступает физический предел, и больше членов литпроцесс не вмещает. Это я с далёких зарубежных задворок ясно вижу по себе. Ну нет никакой возможности меня читать, коллеги и так стонут под нечеловеческой нагрузкой! Поэтому и замечательным назвать меня не могут, ведь честные же люди, пустыми эпитетами не к лицу им бросаться!

В общем, пусть всё так и остаётся, как есть, как уже давно привык. Если не можешь овладеть формами вежливости, учись обходиться без них. Вот так! Во всём разобрался, всё понял. Обо всём замечательно написал. Но поскольку никто из моих замечательных коллег читать этот текст не будет, лично мне не грозит, что меня как-то по-другому назовут, как раньше не называли. Читать будут только глубокоуважаемые, и от них никаких неожиданностей ждать не приходится.

New York, 29 December 2021

Print Friendly, PDF & Email

21 комментарий для “Дмитрий Гаранин: Замечательные формы вежливости

  1. Выдающийся или великий?
    В 1991 году на стене дома, где в Петербурге жил великий русский композитор Игорь Стравинский (на Крюковом канале) была установлена бронзовая мемориальная доска с текстом: «В ЭТОМ ДОМЕ С 1882 ПО 1908 ГОД ЖИЛ И РАБОТАЛ ВЫДАЮЩИЙСЯ РУССКИЙ КОМПОЗИТОР ИГОРЬ ФЕДОРОВИЧ СТРАВИНСКИЙ» (скульптор Я. Я. Нейман, архитектор В.В.Исаева). В 1998 году мемориальную доску украли, очевидно из-за ее материала — бронзы, столь ценившуюся в пунктах приема металлолома. В 2003 году мемориальную доску воссоздали. Новую доску (скульптор Я. Я. Нейман, архитектор Г. К. Челбогашев) выполнили из норвежского лабрадорита. Доска была создана при содействии Мариинского театра. Интригой сюжета, рассказывает музыковед Леонид Гаккель, был текст, выбитый на доске. Будет ли на ней написано «выдающийся композитор» или «великий». Если будет, как раньше, выбито «выдающийся», говорили в музыкальной среде (по словам Гаккеля), то это будет скандал. Перед открытием доски она, как принято, была закрыта материей. Наконец, 27 июня 2003 года доска была открыта. На доске было выбито: «В ЭТОМ ДОМЕ С 1882 ПО 1909 ГОД ЖИЛ И РАБОТАЛ ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ КОМПОЗИТОР ИГОРЬ ФЕДОРОВИЧ СТРАВИНСКИЙ». Справедливость восторжествовала.

  2. Дмитрий А. Гаранин
    * * *
    И чудно, и торжественно вокруг,
    как будто что-то важное свершилось –
    от человечества ушёл во тьму недуг,
    которым бог являл свою немилость,
    и жизни путь, лишившийся конца,
    за бесконечность по кремню проходит…
    Скажи звездам от первого лица,
    что ты душой равновелик природе,
    пока Земля под их сияньем спит
    и свежей мглою полнятся долины…
    Всей боли выход из тебя открыт –
    ты, как ребёнок, смотришь в мир невинный,
    где над тобою зеленеет дуб,
    где, наконец, в тени ветвей пригожих
    густой траве как брат родимый люб,
    на отдых свой остановиться сможешь.
    New York, 17 October 2017
    —————————————————-
    «Есть и более замечательные стихи, есть и менее…» — А.А. Л.
    Однако, когда бомбят Грозный, Алмату из новых ТУ, слышно и в Нью-Йорке.
    И тогда не до замечательностей.
    Oстаются только закаты и змеи-горыныщи.

    1. — Ну, это известная мысль — «Можно ли писать стихи после Освенцима?». Разумеется, нельзя. После Освенцима остаётся только грустить. Хотя пишут…

  3. Очень наблюдательный Конрад Лоренц писал, что жест, обозначающий внимание к собеседнику, на юге Германии состоит в том, что слушатель отворачивает голову, подчеркнуто «подставляя ухо» говорящему. Смотреть собеседнику прямо в глаза на юге Германии — это признак резкого с ним несогласия или даже прелюдия к физической агрессии.
    А на севере Германии это полностью наоборот: считается корректным и учтивым, чтобы слушатель держал голову ровно и смотрел говорящему прямо в лицо, как это требуется от солдата, получающего приказ. Отворачивать голову от собеседника на севере Германии это признак сильного неуважения к его словам и или даже к нему самому.

    Я это к тому, что все привычные нам нормы вежливости они принципиально похожи на разные стандарты домашних электрических розеток и вилок для переменного тока. Главное там то, чтобы вилка электроприбора подошла к электрической розетке — и чтобы совпали напряжение и частота. Местных традиций в этом гораздо больше, чем объективной истины, науки и даже функциональности.

  4. Вот и в литературе оказывается властвует пресловутая политкорректность: упомянул и не восхитился, значит обидел. Не упомянул вообще,значит не читал — обидел вдвойне, «культура» отказа. Цуг-цванг!

    1. Но, поскольку всех прочесть нельзя, очень важно отделять важных от неважных, то есть, своих от чужих. Почему-то вновь и вновь получается, что наибольшее значение приобретают те, которые не в литературной массе, а сами по себе.

  5. «Сэр Кэй рассказал, как он встретился со мной в далекой стране варваров, облаченных в такие же смешные одеяния, как мое; одеяния, созданные волшебством и обладающие свойством делать тех, кто их носит, неуязвимыми. Однако он уничтожил силу волшебства молитвой и в битве, длившейся три часа, убил тринадцать моих рыцарей, а меня самого взял в плен, сохранив мне жизнь, чтобы показать как достойное удивления чудо королю и его двору. При этом он все время лестно именовал меня то «громадным великаном», то «подпирающим небеса чудовищем», то «клыкастым и когтистым людоедом»; и все простодушно верили этой чепухе, и никто не смеялся, никто даже не замечал, сколь не соответствуют эти невероятные преувеличения моей скромной особе. Он говорил, что, пытаясь удрать от него, я вскочил на вершину дерева в двести локтей вышины, но он сбил меня оттуда камнем величиной с корову, причем переломал мне все кости и затем взял с меня клятву, что я явлюсь ко двору короля Артура на суд.»

    Марк Твен, Янки из Коннектикута при дворе короля Артура

  6. «Здорово написано. — Так выражаются дворники о романах-фельетонах, которые им нравятся». Г. Флобер, «Лексикон прописных истин».

    Мне близка форма вежливости искреннего дворника, и могу повторить его фразу: «Здорово написано!»

    1. «Здорово написано. — Так выражаются дворники о романах-фельетонах, которые им нравятся». Г. Флобер, «Лексикон прописных истин».
      ————————————————————
      Дорогая Елена, вышеуказанные дворники из романов, как и Флобер, ушли в небытие.
      Близки нам или нет эти формы вежливости (высокоуважаемых) дворников, не могу повторить их фраз. И стараться не буду. И не могу написать «Здорово написано!» — швейцарскому изгнаннику. С другой стороны, хорошую музыку охотно послушаю, кто бы её не исполнял.
      Mузыку и дворник не испортит, если не будет терзать лопатой мостовую.

  7. Не будучи коллегой поэта Д. Гаранина, могу смело, не опасаясь мести, назвать его Замечательным. Что касается его стихов, то они, как и сам поэт, тоже замечательны, причем в разной степени. Некоторые – более замечательны, другие – несколько менее, но маловысокозамечательных попросту нет.

  8. «Глубокоуважаемый
    Вагоноуважатый!
    Вагоноуважаемый
    Глубокоуважатый!
    Во что бы то ни стало
    Мне надо выходить.
    Нельзя ли у трамвала
    Вокзай остановить?
    Вожатый удивился —
    Трамвай остановился.»

    С. Маршак, Вот какой рассеянный

    Вот оно, как… А я считал, что надо мной издевались на проза ру и стихи ру в тех отзывах, где не ругали, а даже наоборот — хвалили ту хрень, что я написал. Хоть распрекрасными нас (меня и хрень) никто не называл, но замечательными мы (я и хрень) таки были 🙂

    1. Да, на стихире, где я тоже подвизаюсь с более чем скромным успехом (Дмитрий Александрович Гаранин, а не просто Дмитрий Гаранин — тот совсем другой человек), распространены взаимные комплименты. Но там это именно в форме комплиментов в откликах, на местном языке называемых «рецки». Я комплиментов не получаю, и рецек на меня оцень мало, а я их ещё меньше пишу. Но всё-таки это не то же самое, что в литпроцессе, где похвальба закреплена в формах вежливости и даётся автоматически.

      1. Выберите в меню «Поиск» и введите в поле «Поиск авторов» zvibendov одним словом. На проза ру — то же самое.
        Возможно, увидите знакомую физиомордию 🙂

        1. «Слава Богу, что страной
          Управляют прохиндеи —
          Всех бы резали давно,
          Бескорыстные злодеи…»

          Zvi Ben-Dov на стихире.

          — Вот это правильно! Об этом я сам всё время думаю

Добавить комментарий для Zvi Ben-Dov Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.