Вдруг внутри проснулся философ. Проблемы человечества… И охватившее чувство поклонения женщине. Не родной или близкой, не какой-то избранной, а символическому образу приносящей новую жизнь. Её тернистому пути к этому житейскому результату…

Поклонение женщине

Сентиментальная новелла

Лазарь Фрейдгейм

Воспоминания порой живут по соседству. Дверь в дверь. Идут шаг за шагом. Часто встречаются, напоминают о себе. Годами, десятилетиями… Выныривают, отдаляются… А потом настигают, преследуя тебя. Не остаётся возможности не приблизиться к ним, не отдать должное…

Я шёл по московской набережной. Река спокойно несла свои воды в гранитных берегах. Вдали виднелась громада высотного дома на Котельнической набережной, судя по взгромоздившимся на его стенах мемориальным доскам, оказавшегося памятником советской науке и культуре.

Вы можете представить, что в исповедном рассказе с таким названием будет описание дикой влюблённости или восторг перед выдающимся талантом, поклонение женщине с феноменальным обаянием. Нет, это не то поклонение… Всё достигает максимума в отягчённой, нерадостной, горестной ситуации. Ситуации, горестной для меня, но совсем душераздирающей для жены. Я представляю это её состояние через своё восприятие. На свой аршин… Эта своя глобальная мера и создала падение ниц перед женщиной.

Я шёл… Надвигались сумерки. Я не замечал ничего вокруг. В голове был сумбур. Мысли перескакивали с одного на другое, всё было окрашено в сумрачные тона. Мой дом был рядом. Но мне не хотелось оказаться внутри замкнутого пространства наедине с самим собой.

Утро того дня было ужасно. Жена обнаружила кровяные выделения. Был малый срок беременности. Первой. Вызвали скорую. Рекомендовали госпитализацию. Отвезли в ближайший роддом. Собственно в нём же моя жена некогда появилась на свет. Я ждал каких-нибудь вестей. Через пару часов получил записку о предварительном осмотре. Можно ли сохранить беременность или нет, выявится до конца дня или после утреннего обхода.

Как прожить остаток дня, как пережить предстоящую ночь, как перенести сообщения следующего дня? Да что — я? Невыносимо представить жену со всем тем же грузом в больничных условиях.

Движение. Шелест машин. Не часто в это время проходящие вблизи люди. Немолодая хорошо одетая женщина. С некоторым лоском. Что за этим успешным обликом? Какие неприятности-беды пришлось преодолеть за многие годы незнакомой даме? Не знаю. Но невольно ощущаю сочувствие, жалость, желание поддержать…

В мозгу, подобно ночным видениям, сумрачное совмещение женской красоты и элегантности с непосильной ношей. Тяжёлый крест на плечах, неодолимая сила кромсающая прелесть женственности. Нереальное случившееся происшествие. Каждая идущая навстречу женщина виделась мне такой мученицей.

Это было не выражение абстрактной влюблённости, не охмурение красотой, не восторг элегантностью. Никакой символики традиционных дифирамбов женщине. Это было поклонение особой роли женщины в мире. На каком-то возвышенном, высокопарном уровне. Вместе собралось всё. Охватило тяжестью и поклонением. Случилось такое…

В этот момент я не вижу страдающую в каком-то раздрае женщину, я не держу за руку свою жену… Я смотрю в пространство, вижу реальную серость московского вечернего пейзажа. Чувствую своё соучастие в женской юдоли, отделённой от мгновений, схожих с переживаниями мужчины, с её особой нощей, печалью и радостью… Я люблю её, я преклоняюсь перед ней — родной, желанной, незнакомой, юной и старой. За особый тяжёлый груз на её плечах… Порой разрождающийся радостью, порой оборачивающийся горестью на разрыв аорты…

Озноб охватил меня. Трясло так, как будто я оказался в вибраторе. Я никак не мог справиться с дрожью. С трудом сделал пару шагов, чтобы опереться на парапет набережной. Казалось, что гранитная глыба не выдержит такой вибрации. Зубы наскоками залпообразно стучали. Постепенно отлегло…

Опрокидывающее ощущение отторгнутого будущего. Был свет. Луч, уходящий вдаль. Наступила темень, мрак, пустота… Не перед глазами, а всеобъемлющая, изнутри. Пропасть…

Навстречу идёт молодая женщина. Я смотрю на неё. Я представляю свою мечущуюся жену. Незнакомка, если увидела бы этот мой взгляд, вероятно, терялась бы в догадках. А может, правильно бы почувствовала, что парень не в себе. А мне внутренне жаль эту незнакомку. Я представляю её в сегодняшней обездоленности жены. Мне жалко, душа стонет за вторую половину человечества, которая может в своём желании подарить миру нового человека оказаться страдающей, обескровленной. Буквально и метафорично…

Поздно, за полночь вернулся домой. Взял своё обручальное кольцо, которое я никогда не носил. Надел. Влюблено посмотрел на него. Нет не на него — не неё, на жену… Осязаемо появилась цель. В особой системе контрольных недельных вех. С оглядкой на каждый прошедший срок. Вот такое взрывно создавшееся чувство желанного отцовства. С болью, с целью и надеждой…

Ночь обрушилась на меня новыми видениями. Какие-то янычары со страшными ножами терзали моё тело. Затем куски его, завернув в денежные купюры, растаскивали по частям. Спасение пришло от нежных женских рук, убравших эту мрачную свору.

Утро принесло жёсткое решение: не обошлось… Плохо звучащее слово — выкидыш… Я пытаюсь объяснить себе всё в том же монологе, что нет безнадёжности, мрака. Потерянное будущее создалось без глобальных помыслов, оно сформировалось в немногие недели. В магическом постижении, как бы божественном свершении.

Можно попытаться чуть отойти от сегодняшнего дня, представить себе неотсеченное будущее. Далеко не закон, что завтра будет хуже, чем сегодня. Скорей — наоборот… Но головой владеет мрак и беспомощность. Уйти, даже отойти от этого поглощающего нашествия безысходности трудно.

Невольно копаюсь сам в себе. В этой охватившей растерянности от утраты необретённого. Я объединён как-то с женой. Но это не только порыв влюблённости или любви. Это какой-то неожиданный взгляд на женщину. Я не могу отойти от удара, от растерзанности, ищущей спасение в верноподническом поклонении. Патефон, старая пластинка, игла на которой постоянно попадает на одну и ту же бороздку. Но это звуки, потрясающие душу…

Вдруг внутри проснулся философ. Проблемы человечества… И охватившее чувство поклонения женщине. Не родной или близкой, не какой-то избранной, а символическому образу приносящей новую жизнь. Её тернистому пути к этому житейскому результату…

Сегодня я люблю и страдаю не только за свою жену. Я чувствую в её судьбе каждую женщину. Человека, стоящего над мужчиной. Страдалицу и счастье дарительницу…

Я чётко понимаю, что это не было романтическим порывом — проявлением влюблённости в критической ситуации. Это, пожалуй, было моментом прорывного эмоционального взросления, спровоцированного душевной встряской. Серьёзного, не нивелированного даже десятилетиями последующей жизни.

Прошло много-много лет. В моём мозгу совершенно чётко остался текст того непростого дня — в единении слов, настроения, мгновений… Событие, взгляд, прикосновение, слово, постель — трудно представить букет, создающий чувство. Вспыхнувшее, медленно проникающее или живущее, если не испугаться слова, вечно…

Попытка общения со временем сложна и проблематична. Мысленно тобой владеют какие-то события и чувства. Когда-то пережитые или наметившиеся в сознании. Можно варьировать понятиями прошлого, настоящего или будущего. Можно вспоминать и таким образом переживать события прошлого. А можно, почувствовать себя в пучине тех событий и на всё последующее посмотреть как на события будущего.

Результат, возможно, окажется схожим, а возможно, совсем другим. Мы берёмся за руль машины времени и ведём её то ли вперёд, то ли назад. Если бы из-за руля такой машины времени можно было бы не только смотреть, но и управлять событиями, создались бы предпосылки идеального мира. А ещё желанней — идеальных устремлений…

Многое в нашей жизни не имеет срока давности…

P.S. Прошло много лет, приносивших события, из которых соткана палитра жизни. Только что моему сыну исполнилось 60 лет. Большая и добрая компенсация за пережитые события давних дней…