Виктор Вольский: Опиум для интеллигенции, или Истоки этатизма

Loading

Виктор Вольский

Опиум для интеллигенции, или
Истоки этатизма

“Интеллигенция-это специфическая группа, объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей.
Г. Федотов

Достаточно беглого взгляда на учебную программу гуманитарных факультетов любого американского университета, особенно из числа наиболее престижных, чтобы увидеть, что вбивают в головы легковерным студентам:

  • Капитализм по самой своей природе несправедлив и бесчеловечен, источник всеобщей нищеты и бесправия.
  • Социализм вдохновляется высокими идеалами гуманности и человеколюбия вопреки клеветническим фактам и гнусным наветам прислужников капитализма. Маркс — гений, которого нужно изучать и изучать.
  • Глобализация — бич бедноты Третьего мира.
  • Природные ресурсы тают с пугающей быстротой, промышленная деятельность человечества сопряжена со страшной угрозой окружающей среде, человек — бич планеты.
  • Не существует объективной истины или лжи, нет добра или зла — есть только субъективное восприятие действительности, в силу чего все верования, все версии реальности имеют равное право на существование (за исключением, конечно, “реакционных”, которые этого права имплицитно лишены).
  • Психологические и поведенческие различия между мужчиной и женщиной бытуют лишь в общественном сознании, которому они навязаны предрассудками. Различия между полами в уровне доходов, представительстве в различных профессиях и пр. проистекают единственно из “сексизма” — дискриминации по признаку пола.
  • Социальная патология андеркласса в Америке — следствие расизма; социальная патология всемирного люмпен-класса — наследие колониализма.
  • Западная цивилизация несет в себе семена угнетения женщин и “цветных”, ее здание возведено на поте и крови эксплуатируемых трудящихся и колониальных рабов, в духовном отношении она стоит неизмеримо ниже цивилизаций Третьего мира. Долой западную культуру!
  • Традиционные религиозные верования, а именно — христианство и иудаизм, произрастают на почве невежества, в корне противоречат современной научной мысли и ничем не могут быть оправданы. К исламу вышесказанное, естественно, не относится.
  • Традиционная мораль, в особенности в вопросах секса, воплощает суеверие и невежество, полностью лишена рациональной основы и придумана правящими классами, чтобы держать в узде темный народ.

Список можно продолжить, но картина, думается, и без того ясна. Многие из перечисленных “истин” лежат в диапазоне от смехотворных до заведомо кретинических, многие другие безоговорочно опровергнуты жизнью. Почему же они продолжают безраздельно господствовать на университетских кампусах, на страницах большой печати, в литературно-театральных кругах и голливудских салонах? Почему “теоретические изыскания” пропагандистов вроде Ноама Чомски, которые в общем-то сводятся к нехитрому набору примитивных лозунгов, окружены в академическом мире пиететом и воспеваются как высшее достижение философской мысли? Почему эко-катастрофисты вроде Пола Эрлиха, которые многократно на виду всего света садились в лужу со своими апокалиптическими предсказаниями неминуемой, не сегодня-завтра, гибели цивилизации, продолжают ходить в героях и получать “гранты для гениев” Макартуровского фонда?

Одним словом, почему интеллигенция, в первую очередь академическая, в массе своей так слепо и бездумно привержена левой идее?

Вопрос этот далеко не праздный. В свое время будущий президент США Вудро Вильсон, в ту пору президент Принстонского университета, высказался достаточно ясно: “Цель высшего образования — сделать молодых людей как можно менее похожими на их родителей”. Иными словами, промыть им мозги настолько основательно, чтобы сделать из них послушных роботов и намертво привязать к колеснице “прогрессивного дела”.

Завет Вильсона свято соблюдается. Из года в год высшие учебные заведения извергают из своих недр десятки тысяч молодых людей со свеженькими дипломами, которые внедряются на государственную службу, в редакции органов печати и издательств, заполоняют кафедры престижных университетов и пополняют правящий класс при том, что у них, называя вещи своими именами, мозги набекрень.

Сразу же оговорюсь: не все интеллектуалы — слепые приверженцы левой идеологии. Но, во-первых, правых интеллектуалов ничтожно мало в сравнении с легионами поборников социализма, во-вторых, это все в основном перебежчики из марксистского стана, переболевшие левизной и одумавшиеся. (“Неоконсерваторы”, составляющие наиболее серьезную интеллектуальную силу консервативного движения, практически поголовно начинали как социалисты разных мастей, чаще всего как троцкисты.) Поэтому вполне оправдано говорить о левых устремлениях как о доминантной тенденции среди интеллигенции. Я уже писал об эмоциональной природе левой идеологии («Царь-догма»), но у нее есть и интеллектуальные предпосылки. Попробуем по следам американского философа Эдварда Фезера более или менее систематически изложить различные теории, предлагаемые для объяснения этого курьезного феномена.

Марксизм всесилен, потому что он верен

Эта теория гласит, что левая идеология дает единственно правильный ключ к познанию законов жизни и общества и что интеллигент, в силу своего интеллектуального превосходства, видит это яснее темного обывателя. Однако вопреки настояниям интеллигенции, будто марксизм предлагает “научное объяснение законов развития общества”, на самом деле это учение — не более чем нравственная проповедь, крик ярости и ненависти к экономической свободе (как следовало бы называть капитализм), и никак не заслуживает причисления к разряду научных дисциплин. Научная теория поверяется опытом, в то время как марксизм даже отдаленно не может претендовать на соответствие действительности. Если уж на то пошло, именно противники марксизма придерживаются научного метода и опираются на факты, в то время как его адепты напирают в основном на чувства.

Однако катастрофические провалы, которыми неизменно заканчивались все попытки претворить в жизнь постулаты “передового учения”, несколько отрезвили его последователей. Экономическую теорию «основоположника» никто уже не принимает всерьез. Эмпирическая реальность настолько основательно вскрыла абсурдность марксистской экономической доктрины, что привела в чувство даже обитателей академической башни из слоновой кости. Вышесказанное, конечно, не относится к самым оголтелым, к которым можно отнести ревнителей современной литературной теории, большинство социологов и поголовно профессуру кафедр “этнических” и “женских наук”. Эти и в могилу сойдут с пением «Интернационала».

Между тем, если бы не власть интеллектуальной инерции и моды, банкротство марксизма стало бы очевидным давным-давно. Ведь еще в самом начале прошлого столетия австрийский экономист Людвиг Мизес в серии блестящих работ не оставил камня на камне от теоретических построений «передового учения», доказав, что они представляют собой смесь гневных лозунгов и откровенной белиберды, но никак не строгий научный анализ.

 Более того, противники марксизма всегда предупреждали, что социализм поведет не только к экономическому маразму, но и к тирании. Ученик Мизеса Фридрих Хаек так и назвал свой знаменитый трактат о социализме — “Дорога к рабству”. Если бы интеллектуалы были способны на беспристрастный, нейтральный анализ, социализм был бы решительно дезавуирован за многие десятилетия до краха СССР. Однако, как отмечал в свое время еще С.Н. Булгаков, “вследствие своего максимализма интеллигенция остается малодоступна к доводам исторического реализма и научного знания…”.

Кто не с нами — тот против нас

Покойный судья Роберт Борк, которого сенатские либералы бесстыдно провалили на пост члена Верховного Суда, рассказывал, что в свое время, будучи преподавателем юридической школы Йельского университета, из 40 преподавателей лишь он один исповедовал консервативные взгляды. Но когда администрация вознамерилась взять на работу еще одного консерватора, либеральные коллеги Борка стеной поднялись против такого дерзкого замысла на том основании, что второй консервативный преподаватель “нарушит идеологическое равновесие” на факультете.

Разнообразие и столкновение мнений, из которого рождается истина, — эти похвальные тезисы, лежащие в основании принципа интеллектуальной свободы, начертаны на университетском знамени. Но как только дело доходит до их практического осуществления, левая профессура занимает круговую оборону и стоит насмерть. При расширении штатов и распределении постоянных мест (tenure) идет строжайший отбор кандидатов на идеологическую выдержанность (т.е. соответствие превалирующему леворадикальному мировоззрению), явных и подозреваемых правых безжалостно выпалывают. Благодаря такому отбору левые и обеспечивают себе подавляющее численное превосходство на кампусах.

Однако это объясняет лишь причину преобладания марксистов в составе университетской профессуры, но не отвечает на вопрос, почему левые, особенно из числа университетских преподавателей, прибиваются к социалистическому берегу. На этот счет тоже выдвигаются разные соображения.

Общество — скол со школы

Видный философ-либертарианец Роберт Нозик в своем трактате “Почему интеллектуалам не нравится капитализм?” высказывает мысль, что корни левых пристрастий среднего интеллигента следует искать в его школьном прошлом, когда он только складывается как личность.

Как правило, он хорошо успевает, становится любимчиком учителей и начальства, но не пользуется авторитетом среди сверстников. Иными словами, его вознаграждают за примерное выполнение директив центрального органа власти (учителя), осуществляющего комплексный план (учебную программу) в строго регламентируемой социальной среде (классе). Зато в децентрализованной, бесплановой сфере добровольных взаимодействий, из которых состоит жизнь подростка за пределами школы (игровая площадка, стадион, вечеринки, свидания и пр.), его оттесняют на задний план.

Естественно, организованная, подчиненная единому плану и единой власти сфера, где он преуспевает, привлекает плюгавого очкарика куда больше, чем беспорядочная стихия, где ему только и остается, что маяться на задворках, да дуться на весь мир, исходя завистью к более удачливым сверстникам. Перенося (часто бессознательно) свои школьные симпатии и антипатии на общество в целом, он тяготеет к политическому мировоззрению, которое отдает решительное предпочтение центральному планированию и всемогущему государству перед никем не регламентированным броуновским движением граждан на свободном рынке.

Но вот дети выросли, и что же? Нашего интеллектуала продолжают обижать и по окончании школы. Оказывается, прав был Зощенко, утверждавший, что “жизнь устроена проще, обидней и не для интеллигентов”. Как отмечал Людвиг Мизес в трактате “Антикапиталистическая мораль”, капиталистическое общество наиболее щедро вознаграждает бизнесменов, спортсменов и актеров — т.е. опять-таки тех вчерашних школьников, кто затирал отличника и книгочея и кому он яростно завидовал.

До слез обидно, что общество ценит и вознаграждает не интеллектуала, выполняющего, по его собственным представлениям, куда более важную работу, а безжалостного эксплуатора-хищника, или — хуже того — безмозглую пустышку, которая только и умеет, что горло драть, ногами дрыгать или забрасывать в корзину дурацкий мяч.

Как низко пало общество, которое платит обожанием и миллионными гонорарами — добро бы еще настоящему певцу, нет — увешанному золотыми бирюльками пошлому, малограмотному мелодекламатору-рэпперу, а ему — творцу шеститомного исследования садомазохистской символики в куртуазном французском романе XVIII века — вовсе отказывает в известности, и его выдающийся труд, получивший столь высокую оценку ученых собратьев-рецензентов, расходится в количестве лишь 200 экземпляров, из которых 190 покупают университетские библиотеки, а оставшиеся 10 приобретает сам автор, чтобы дарить родным и знакомым! Стоит ли удивляться, что у обиженного интеллектуала поневоле возникают сомнения в том, что свободный рынок есть наиболее справедливая система распределения общественных благ?

Предначертание править

Было бы еще полбеды, если бы наш интеллектуал был обижен только за себя. Но он, как правило, негодует также и от имени широких народных масс, лишенных возможности познакомиться с его замечательными идеями и увлечься ими. Страдает, с его точки зрения, и общество, которое в своей интеллектуальной лени потакает низменным инстинктам черни, не желающей склониться перед теми, кто — так и быть! — готов возглавить ее и повести за собой к сияющим вершинам.

Нет, простой народ слишком темен, чтобы можно было ему доверить его собственное будущее. Ради их же собственного блага массы следует лишить свободы выбора (ибо ясно, что сделать правильный выбор им не по плечу) и вручить ответственность за их судьбу более достойным — образованным и интеллектуально подготовленным экспертам. И пусть народ скажет спасибо тем, кто готов жертвенно взять на себя нелегкое бремя власти (хотя где уж тут рассчитывать на народную благодарность, нет пророков в своем отечестве, с горечью думает интеллектуал).

Это еще одна причина, почему интеллигента, который не в состоянии успешно конкурировать на свободном рынке идей, тянет влево, к этатизму — перспектива того, что мощное государство даст ему возможности беспрепятственно реализовать свои высокие замыслы. Как отмечал в своем эссе “Интеллектуалы и социализм” Фридрих Хаек, для среднего интеллигента самоочевидно, что у власти должны стоять наиболее умные и образованные люди, т.е. он сам и ему подобные.

Разумеется, этот тезис предполагает, что “наиболее умные и образованные люди” умеют править лучше, чем другие, но именно такое сомнительное допущение почему-то принимается на веру как непреложная истина заядлыми скептиками-интеллектуалами, привыкшими во всем сомневаться. А напрасно: если судить по кошмарной реальности социалистических экспериментов, рвущимся к рычагам власти адептам прогресса нечего предъявить в обоснование своих притязаний.

Тем не менее ничто не может поколебать святой убежденности интеллектуала в превосходстве идей, всласть обсосанных им в беседах с коллегами и на страницах академических журналов. Хаек указывал, что человеческий ум, даже самый блестящий, не в состоянии обработать в деталях гигантский объем информации, необходимый для эффективного руководства крупными социальными институтами. Порукой тому печальный и поучительный опыт всевозможных госпланов.

Интеллектуалам также свойственно придавать слишком большое значение словам. Слово — их главное оружие, и они наделяют его магической материальной силой. Для интеллектуала велеречивость — главный и единственный критерий истинного лидера. Ему в голову не приходит, что умение гладко говорить отнюдь не равнозначно умению эффективно действовать, на что указывал еще Аристотель.

Тем не менее, интеллигент свято убежден, что ему самой природой предназначено стоять у кормила власти. Ничто не может поколебать его убеждения в том, что рай на земле достижим, стоит только прислушаться к его рецептам. Фридрих Хаек предупреждал в эссе “Фатальное чванство”, что “интеллектуалам свойственно преувеличивать значение интеллекта” и что сама мысль о том, что не следует переоценивать это качество, повергает их в шок. Для того, чтобы понять, что самый выдающийся ум все же ограничен, нужна интеллектуальная скромность и самокритичность, которых людям этой породы, увы, катастрофически не хватает.

Но почему? Ведь умение критически мыслить всегда считалось главным признаком профпригодности интеллектуалов. Рано или поздно суровая реальность заставит их осознать тщетность своих притязаний на роль преобразователей общества, не так ли? Совсем не обязательно.

Теория против фактов

Интеллигенты витают в облаках: так многие объясняют, почему при всей гибкости и изощренности своего мышления интеллектуалы обычно начисто лишены здравого смысла и практической сметки в повседневных делах. То есть, попросту говоря, они оторваны от реальности. Теоретикам свойственно ставить свои умозрительные модели выше пошлой практики, и если факты противоречат абстрактным построениям, тем хуже для фактов, как сурово приговорил еще Гегель.

Да и откуда интеллектуалам знать, какова реальность? Подобно членам монашеского ордена, они живут в замкнутой среде, общаясь и на работе, и на досуге только с себе подобными, варясь в идеях, прошедших строгий контроль на идеологическую кошерность и конформизм. Книги и периодические издания, которую они читают, телевизионные передачи и кинофильмы, которые они смотрят, только укрепляют их в убеждении, что их образ мыслей — единственно правильный, что их мирок и есть большой мир, а все остальное настолько незначительно, что вообще не заслуживает внимания.

Это мироощущение блестяще выразил прославленный карикатурист Сол Стайнберг в своем легендарном рисунке “Взгляд на мир с 9-й авеню”, вынесенном на обложку журнала New Yorker в номере от 29 марта 1976 года. Рисунок, который можно назвать “Либеральной проекцией”, изображает с высоты птичьего полета Америку с центром в Манхэттене. На первом плане — Нью-Йорк, за ним почти сразу же Лос-Анджелес, а между ними узенькая полоска остальной Америки — своего рода terra incognita, которую либеральная элита ныне саркастически именует flyover country, что можно приблизительно перевести как “то, что проплывает под крылом самолета”.

Утверждая, будто нескрываемо левая печать скрупулезно объективна, нейтральна или даже грешит консервативными поползновениями, прогрессивная интеллигенция отнюдь не кривит душой. Она свято убеждена, что нет друзей справа и нет врагов слева, что единственное конструктивное противоборство мнений — это борьба хорошего с лучшим, борьба левого мировоззрения с крайне левым, а все остальное — возня и пыхтение в пещерном мраке всевозможных троглодитов и неонацистов.

Для нее телевизионная новостная программа Fox News — апофеоз фашизма, хотя достаточно посмотреть несколько передач, чтобы убедиться в том, насколько старательно редакция программы стремится освещать проблемы с обеих сторон. Но не стоит даже пытаться уговорить типового интеллектуала поставить такой несложный эксперимент: он не позволит пошлой действительности вступать в противоречие со стройной теоретической схемой.

Известная кинокритикесса Полин Кейл была искренне поражена, когда выяснилось, что на президентских выборах 1972 года победил Ричард Никсон. “Быть того не может: все, кого я знаю, голосовали за Макговерна”, — недоумевала она. Телевизионный ведущий Дэн Разер, дискредитировавший себя попыткой выдать откровенную подделку за подлинный документ, порочивший президента Буша, по сей день стоит на том, что фальшивка эта “подлинная, хотя и неверная”. Опять-таки, если теория пришлась ко двору, плевать на неудобные факты.

Весь свет облетела крылатая фраза знаменитого американского журналиста Линкольна Стеффенса, который после посещения Советской России объявил: “Я побывал в будущем, и могу засвидетельствовать: оно прекрасно”. На самом деле эта чеканная формулировка появилась на свет еще до прибытия ее автора в страну “прекрасного будущего”. Уильям Буллитт, впоследствии первый посол США в СССР, в 1919 году ехал в одном купе с Линкольном Стеффенсом в поезде Берлин-Москва и присутствовал при рождении звонкой фразы. Он вспоминает, что Стеффенс был чрезвычайно доволен своей находкой, а то, что она появилась на пустом месте, авансом, автора совершенно не волновало.

Не случайно интеллектуалы так упорно отказываются поверять свои теоретические построения результатами их практической реализации. У них просто нет другого выхода: при проверке практикой раздумья самозванных благодетелей человечества неизменно приносят столь горькие плоды, они так часто наступают на одни и те же грабли, что им только и остается, что ссылаться на свои “наилучшие намерения”. Вот уж действительно, хотели как лучше, а вышло как всегда — и так раз за разом.

Своекорыстие

Но есть и другое — кастовое (или же кассовое) — объяснение настойчивости, с которой либералы цепляются за свое мировоззрение. По мнению консервативного экономиста Марри Ротбарда, левая интеллигенция, в первую очередь академическая, — это всего лишь алчная группа особых интересов, которая отчаянно сражается с другими нахлебниками за место у общественного корыта. Интеллигенция маскирует свою истинную мотивировку, выставляя себя жреческой кастой, чья социалистическая религия подводит теоретическую базу под государство всеобщего благоденствия и служит его пропагандистским рупором.

Понятно, что в этом качестве интеллигенция должна придерживаться левых взглядов, ибо только они в состоянии служить идеологической опорой класса профессиональных лизоблюдов, толпящихся у государственной кормушки. Своекорыстные интересы буквально вынуждают интеллигенцию исповедовать левую идеологию, которая фактически является программой занятости для “экспертов в области разработки политики” — т.е. самих интеллектуалов.

Так все же — почему?

Итак, мы представили различные теории, предназначенные объяснить, почему современная интеллигенция испытывает столь сильное тяготение к левой идеологии. Которая из них наиболее верна? Скорее всего, каждая содержит крупицу истины, и решение загадки следует искать на стыке всех этих теорий, которые в совокупности и позволяют проникнуть в тайну указанного феномена.

И тем не менее чего-то здесь не хватает. Все перечисленные факторы — комплекс неполноценности, ощущение своего интеллектуального превосходства, незнание реальной жизни, увлечение абстрактными идеями в ущерб здравому смыслу, склонность к этатизму, своекорыстие — объясняют причины увлечения интеллигенции левыми идеями, но не дают ключа к пониманию ее слепого фанатизма, того пламенного, всепожирающего энтузиазма, с которым современный интеллектуал исповедует «прогрессивное» мировоззрение в его самых иррациональных формах, подчас смахивающих скорее на клинические симптомы, чем на политические убеждения.

Мы приблизимся к разгадке, если вспомним, что победное шествие идей социализма совпало с закатом традиционных западных религий. Английский писатель Гилберт Честертон, человек редкого ума и проницательности, еще столетие назад говорил, что, утратив веру в Бога, человек отнюдь не утратил потребности в вере; разочаровавшись в традиционной религии, он готов поверить во что угодно. Природа не терпит пустоты, в том числе и духовной, и вакуум, образовавшийся в результате кризиса веры, заполнила социалистическая идея.

Левая интеллигенция исповедает псевдорелигию, мессианский культ социализма, параноидальную систему верований, в которой история развивается под знаком манихейской битвы между силами прогресса и силами реакции, между «сынами света» и «сынами тьмы». Носители прогрессивной идеи любят мир, детей, униженных и оскорбленных, жертв всех видов дискриминации. Их величайшая мечта — создание всемирного правительства, которое искоренит бедность, обеспечит всех бесплатным питанием, одеждой и медицинским обслуживанием, при котором восторжествует социальная справедливость, воцарится вечный мир, лев возляжет рядом с агнцем, настанет золотой век.

Во имя такой светлой мечты все позволено, великая цель оправдывает любые средства. Как говорил недавно скончавшийся английский историк-марксист Эрик Хоксбаум, ради торжества советского коммунистического эксперимента не жалко было бы принести на заклание 20 миллионов человек (себя в число этих жертв он, надо полагать, не включал). Ленин, Сталин, Мао, Пол Пот и другие “архитекторы социализма”, нет слов, кое в чем погорячились, немного перегнули палку, но цель у них была благородная, и посему не следует судить их слишком строго, рассуждают эти “идеалисты”.

Совсем другое дело — реакционеры-консерваторы. Любой, кто встает на пути торжества мессианской идеи, есть либо заклятый враг человечества, либо безнадежный тупица — и нет ему пощады! Эти мракобесы не понимают, не хотят понимать, что ООН — единственная надежда человечества, что капитализм — черный и омерзительный, а социализм — белый и пушистый. Либералы искренне верят, что все республиканцы — нацисты и исчадия ада, которым нравится морить голодом и лишать крова беспомощных стариков, которые из чистого садизма жаждут развязать глобальную ядерную войну и мечтают о том, чтобы погубить весь мир.

Либералы эмоционально не в состоянии признать, что их идейные противники могут быть вполне нормальными людьми, исполненными самых благих намерений, которые просто придерживаются других взглядов. С их точки зрения все, кто не разделяет «прогрессивное» мировоззрение, не заслуживают того, чтобы зваться людьми, и должны быть уничтожены, растоптаны, разорваны в клочья, стерты в порошок.

Примечательно, что подобные кровожадные взгляды высказывают самые безобидные люди, которые любят детей, зверушек и цветочки, которые в личной жизни мухи не обидят. Но столь велика у них потребность в дегуманизации врага, что эти в большинстве своем милые и добрые люди горячечно мечтали об убийстве президента Буша, тешились сладкими видениями вздернутой на дыбе Сары Пэйлин. Как объяснить звериную жестокость лидеров большевистской революции, всех этих интеллигентов в костюмах-тройках, в пенсне и с бородками клинышком, любителей изящных искусств и “Апассионаты”? Да очень просто — враги для них были не люди, а вредные насекомые.

Религия предполагает существование не только демонов, но также и святых, вера в которых неподвластна разуму. Потому-то ничто не в состоянии поколебать молитвенного экстаза левой интеллигенции, восторженно поклоняющейся своим кумирам — кровавым деспотам вроде Мао Цзедуна, Хо Ши Мина или Фиделя Кастро.

Было бы еще полбеды, если бы интеллектуалы ограничивались пассивным служением своим кровожадным идолам. Но к несчастью, они с маниакальным упорством пытаются опоить своим дурманом все общество. Карл Маркс провозгласил религию опиумом для народа. Низвергнув церковь, левые интеллектуалы воздвигли на ее месте храм нового квазирелигиозного культа — социалистической идеи, которую замечательный французский мыслитель Раймон Арон метко назвал опиумом для интеллигенции.

* * *

В стародавние времена набожные руские помещики, отправляясь в дальний путь, обязательно брали с собой складень с образами, чтобы непрестанно ощущать себя под покровительством любимых икон. Журналист Джеймс Льюис рассказывает о своем знакомом — университетском профессоре, который прилепил к внутренней поверхности крышки своего дипломата фотографию Че Гевары, чтобы всякий раз, открывая этот походный складень, он мог благоговейно лицезреть священный лик.

Print Friendly, PDF & Email

12 комментариев для “Виктор Вольский: Опиум для интеллигенции, или Истоки этатизма

  1. Общая позиция автора совпадает с моей, и это не новость. Статья хорошая, но местами несколько поверхностная. Особенно концепция Фезера про школьника. Об интеллектуалах никто не сказал лучше Шумпетера.
    Брошюра (не трактат) Мизеса называется «Антикапиталистическая ментальность».
    Последняя книга Хайека называется «The Fatal Conceit». Последнее слово можно передать как «чванство», конечно. Но в русском переводе она названа «Пагубная самонадеянность», что ближе к стилю Хайека, который никогда не употеблял резких слов (он даже заслужил упрек от Шумпетера за излишнюю вежливость в отношении интеллектуалов).

  2. И тем не менее чего-то здесь не хватает. Все перечисленные факторы — комплекс неполноценности, ощущение своего интеллектуального превосходства, незнание реальной жизни, увлечение абстрактными идеями в ущерб здравому смыслу, склонность к этатизму, своекорыстие — объясняют причины увлечения интеллигенции левыми идеями, но не дают ключа к пониманию ее слепого фанатизма.
    Очень интересная по теме и прекрасно написанная статья, однако, несмотря на довольно длинный список причин безумного феномена, загадка для меня осталсь загадкой. Особенно странно и непонятно, когда левые взгляды интеллектуалов ( об этом точно заметил Сэм в другом месте) сливаются с самыми профашистскими, реакционными. И особенно ( это уже не странно, а страшно), когда взгляды эти исповедуют интеллектуалы-евреи. Тогда носители этих взглядов почти всегда становятся самыми оголтелыми антисемитами: Хомский, Маркс, Троцкий . Список значительный. Трудно понять, но красный цвет частенько плавно переходит в коричневый. Это одна из удивительных загадок 21 века.

    1. Мадорский-Вольскому (вдогонку)
      Из моего коммента трудно понять, что его первые пять срочек цитата из статьи Виктора.

  3. Израильский истеблишмент, интеллигенция, связанная с политико-экономической элитой, говорят о сионизме, а подразумевают только личные интересы и собственные амбиции, говорят все для народа, все для страны, а имеют в виду, опять таки, личные интересы и собственное благополучие.
    «Мы говорим Ленин, подразумеваем «партия».
    В.И.Ленин в письме к М. Горькому как-то писал: «если говорить о российской интеллигенции, то это не интеллигенция, а говно». Возможно, для израильской интеллигенции, это довольно сильное сравнение. Тем не менее, создается впечатление, что некоторые академические и университетские круги, творческая интеллигенция-гуманитарии Израиля настолько полевели, что потеряли правильную общественно-политическую ориентацию и образно говоря, «рубят сук, на котором сидят» и «кусают руку, которая держит ложку».
    Так, например, подоплекой недавней культурной блокады, небольшого городка Ариэля, было его расположение в Самарии на Западном берегу реки Иордан (за «зеленой чертой»), т.е., по мнению лево-ориентированных политиков, а также, многих людей науки, искусства, СМИ, это — поселение на оккупированной территории.
    В частности, речь шла о бойкоте повышения статуса его университетского центра до уровня Университета, о проведении в городе концертов, показе спектаклей. Имелись и другие причины бойкота, но политическая, главная.
    Слава Б-гу, здравомыслие победило.

  4. Интересно сравнить.

    Здесь:
    «Известная кинокритикесса Полин Кейл была искренне поражена, когда выяснилось, что на президентских выборах 1972 года победил Ричард Никсон. “Быть того не может: все, кого я знаю, голосовали за Макговерна”, — недоумевала она.

    У Игоря Ефимова в «Оковах просвещения»:
    «Гости расходились подавленные. Рейган победил в 44 штатах, набрал 489 голосов выборщиков против 49 за Картера. Впоследствии мне довелось прочитать рассказ о том, как одна нью-йоркская журналистка прореагировала на избрание Рейгана: «Он не мог победить! – воскликнула она. – За него не голосовал никто из моих знакомых!».

    А вот у меня в окружении кого только нет, в том числе таких, которые не только несут всякую бредятину, не совпадающую с моим правильным мнением, но даже голосуют за кого попало. Впрочем, это неважно: у нас всё равно подсчитают правильно (т.е. по моим понятиям неправильно).
    Скорее всего, я — не интеллигент.

    Если посерьёзнее: в России несколько не так, как в Европах и Америках. Линкольн Стеффенс ещё в 1919 году был прообразом нынешней западной леворадикальной интеллигенции (ну, пусть будет — интеллектуалов). В России же слои интеллигенции различались по множеству показателей и направлений. Дореволюционная, «веховская», это совсем не постреволюционная 20-х, не практически задавленная 30-х (в значительной степени перекупленная, но это уже не совсем то), в 40-х додавленная, в 50-х малость воспрявшая, в 60-х резче поделившаяся на «шестидесятников», надеющихся на мирную трансформацию и возвращение «ленинских норм», и диссидентуру, к которой трудно применить первую часть формулы Г.Федотова «…группа, объединяемая идейностью своих задач…» из-за полного разброда идей и мнений (что, впрочем, неплохо), но которая соответствовала второй части формулы «…и беспочвенностью своих идей», где почва не в понимании «почвенников», а в смысле всего советского народа, которому уже давно было на всё наплевать. В 70-х и 80-х бОльшая часть соответствующего слоя полностью попадала под солженицынское определение «образованщины». «Перестройка и гласность» второй половины 80-х неожиданным образом возродили сгинувшую было интеллигенцию, но, к сожалению, во всём её спектре, а не только в несколько идеализируемом померанцевском «Человеке ниоткуда».
    В любом случае, нынешние российские интеллигенты совершенно не похожи на описанных в замечательном труде В.Вольского, и по мне — это хорошо и даёт надежду.
    А со своими давайте разбирайтесь…

  5. Интеллигенция — это говно, первая ассоциация, что пришла мне в голову по прочтении этой статьи.
    У каждого из нас есть своя придурь. Моя заключается в том, что читая что то обо мне не знакомом, к примеру недавнею статью о Норвегии или эту об американской интеллигенции, мне интересно узнать: а откуда автор знает то, про что пишет?
    К сожалению кратчайшая биографическая справка, помещённая на этом сайте, ответа на этот вопрос не даёт. Теперь о некоторых неувязках, естественно ИМХО, бросившихся мне на глаза.
    1. Понятие «интеллигенция» практически чисто российского происхождения. Недаром автор дальше использует принятый на Западе термин – «интеллектуал».
    2. Автор не согласен с утверждением: «Природные ресурсы тают с пугающей быстротой, промышленная деятельность человечества сопряжена со страшной угрозой окружающей среде«, но ничем его не опровергает. Увы, проблема природных ресурсов — это факт.
    3. Автор не согласен высказыванием Вудро Вильсона: “Цель высшего образования — сделать молодых людей как можно менее похожими на их родителей”.
    Дети очень часто не хотят идти путём родителей. И как это ни грустно, но это – хорошо. Без этого прогресс не мыслим.
    4. Автор считает: Завет Вильсона свято соблюдается. Из года в год высшие учебные заведения извергают из своих недр десятки тысяч молодых людей со свеженькими дипломами, которые внедряются на государственную службу, в редакции органов печати и издательств, заполоняют кафедры престижных университетов и пополняют правящий класс при том, что у них, называя вещи своими именами, мозги набекрень.
    Но ведь сейчас кончают университеты дети тех, чьи мозги были промыты «левыми интеллектуалами» 30-40 лет тому назад. Значит, если согласится с тем, что «Завет Вильсона свято соблюдается», то теперешние выпускники должны быть правыми.
    5. Автор по сути считает, что хорошо учится – это плохо. Я, сам учившийся в школе не слишком хорошо, с этим не согласен. Думаю, что мы все предпочтём лечиться у хорошо учившегося, а не поддававшего и таскавшегося по девочкам, врача. То же касается и конструктора нашего автомобиля.
    6. «Либералы эмоционально не в состоянии признать, что их идейные противники могут быть вполне нормальными людьми, исполненными самых благих намерений, которые просто придерживаются других взглядов» написал автор. Если это так, так это таки плохо.
    Но ведь тогда хорошо бы поставить зеркало и автору признать, что его » идейные противники могут быть вполне нормальными людьми,..» и далее по авторскому тексту.

    1. Вот и правильно, Сэм. Согласна. Автор злобствует — так и чего ж и удивляться тому, что «консерваторов» не любят. ТВ канал Фокс? Увольте, не смотрю, и никто меня не уговорит — насмотрелась.

  6. Из бывших «родных» пенатов:

    …Сталин не расставался ни на минуту с главной мечтой джихадистов — о создании Всемирного Халифата. Для этого он, с одной стороны, гипертрофированно развивал армию и индустрию военных отраслей промышленности, увеличивая, как побочный продукт число «правоверных» — рабочий класс, с другой — не менее гипертрофированно развивал спецслужбы, занимавшиеся активной подрывной деятельностью по всему миру, и поддерживал и полностью контролировал Третий Интернационал — организацию, созданную еще при Ленине специально для разжигания мировой революции.

    Особую роль играла при этом презренная «прослойка». Красному «зиммиюту», в целом, ревностно и неукоснительно обслуживавшему интересы Красного джихада, были созданы условия, затрудняющие переход его в классы «правоверных», вход в гегемонистскую коммунистическую организацию, по недоразумению, называемую партией, и в управляемые ею государственные органы. И, наоборот, к «зиммиюту» предъявлялись повышенные требования по его лояльности власти, а сброс в «неверные», со всеми вытекающими последствиями, был необычайно прост и легок. «Зимми» жили в атмосфере тотальной слежки со стороны «правоверных», культивируемого карательными органами внутрипрослоечного взаимного стукачества и непрерывных репрессий, специфической и главной из которых, кроме лишения жизни, на мой взгляд, было отстранение от возможности профессиональной, творческой, работы. Вместе с тем, особо доверенные «зимми», доказавшие вождям свою преданность идеям красного джихада и сознательно или бессознательно, в моральном плане удовлетворяющие вышеприведенному ленинскому определению, назначались вождями джихада на роли «лучших и талантливейших» или марионеточных управителей, сатрапов, поставленных для решения, например, научно-технических задач по усилению боеспособности джихада.

    И надо ли удивляться, что уважаемые товарищи потомки, роясь в сегодняшнем окаменелом дерьме ортодоксального, ленинско-сталинского джихада, раскапывают среди красных «зимми» процент еврейских имен, не уступающий, наверно, аналогичному показателю из средневековых андалузских или александрийских анналов…


    В определенные сферы применения знаний и умений «зиммиюта»: точные науки, медицину, биологию, военную промышленность, (напоминаю — я пишу пока о временах до окончания 2МВ!) то есть туда, где требовались прагматически важные для целей власти грамотные решения и результаты, евреи допускались. Некоторые даже сделали заслуженную карьеру. Но даже им не удавалось избежать дискриминации, репрессий или, хотя бы постоянной тревоги их предощущения… А вот, из гуманитарных наук, литературы и искусства (русского, разумеется, еврейское просто уничтожили!) евреи, в массе своей, приветствовавшие октябрьский переворот, были изгнаны еще, в основном, до начала второй мировой. Некоторая идеологическая «худна», которую Сталин в одностороннем порядке заключил с евреями-гуманитариями, дабы использовать их для победы, была им сломана, практически, сразу же после войны… И репрессии против евреев вспыхнули с новой силой, все более напоминая времена и методы Инквизиции…

  7. “Интеллигенция-это специфическая группа, объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей. Г. Федотов
    Достаточно беглого взгляда на учебную программу гуманитарных факультетов любого американского университета, особенно из числа наиболее престижных, чтобы увидеть, что вбивают в головы легковерным студентам.
    :::::::::::::::::::::::МСТ:::::::::::::::::::::
    М. Тартаковский, ПРОЕКТ – РОССИЯ (Форум-Политика и общество):
    http://berkovich-zametki.com/Forum2/viewtopic.php?f=21&t=1822
    …. Бесплатное обязательное школьное образование со специализацией в старших классах: науки точные, естественные, гуманитарные (с возможной в городах последующей специализацией классов и самих школ) – для максимального вовлечения учащегося в процесс познания.
    Упор не столько на память, эрудицию, сколько на понимание и творческое восприятие.

    Бесплатное обучение в технических, медицинских, юридических, других общественно необходимых учебных заведениях. Общежития. Стипендии на уровне прожиточного минимума региона.

    По окончанию обучения свободный выбор страны проживания лишь после трёх-пяти и более лет (в зависимости от сроков обучения) работы в РФ.
    При оплате обучения выбор свободный.

    Гуманитарное образование — платное или заочное. Упор на самообразование при содействии телевидения, интернета, библиотек, общедоступных программ – с бесплатной сдачей итоговых экзаменов.
    Общедоступные бесплатные государственные научные и культурные программы…

  8. Лет 20 назад в городе Франкфурте-на Майне словила меня на улице группка опрашивателей, судя по виду студентов, и принялась выпытывать, что я думаю о газете «Бильд-Цайтунг» — это, если кто не знает, такая билиберда с картинками для малограмотных. Я говорю: «Ну, если ее покупают, значит, это кому-нибудь нужно. Мне про это неинтересно, но кому интересно — тому и хорошо, и дай им Бог здоровья».

    Видели бы вы, как перекосились их морды:

    — Как же так? Вам безразлично, что оглупляют народ!
    — А почему вы думаете, что народ сам не разберется?

    …После такого хамства они окончательно разобиделись, и мы разошлись как в море корабли.

  9. В свое время я, следуя системе градации отелей и ресторанов (там – звездочки), заметил, что чем лучше работа уважаемых мною публицистов, тем больше ругани и шипения вызывает она со стороны его оппонентов. А лексика ругательная у них крайне ограничена, интеллигенты же. Возникла стройная система – одна «Чушь», две «Чуши», три «Чуши».

    Последние несколько работ Виктора Вольского по глубине мысли, блестящему стилю, лаконизму (видимо ему не платят «за знак», вот и не витийствует), актуальности и вечности тематики идут по возрастающей. Не стала исключением и эта работа.

    Ну казалось бы – что нового можно было сказать об интеллигенции (тут правда путаница в определениях – как и многие другие слова, интеллигенты на Западе обгадили хорошее слово «интеллектуал», спрятавшись за него). Но точно та же судьба постигла и прекрасное определение «либерал», вывернутое на изнанку и присвоенное ими в двадцатом веке. Это видимо карма такая — портить все, к чему интеллигент прикоснется.

    Так вот, начиная с определения: «Интеллигенция — это специфическая группа, объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей.» Г. Федотова, мне, например, не известного ранее, и продолжая новыми мыслями и нюансами, В. Вольский уверенно идет от лучшего к еще лучшему. При этом потроша мой запас превосходительных эпитетов.

    Вот почему я вынужден был, спасаясь от повторов, срочно разработать новую систему оценки, скромно позаимствовав идею у бессовестных недоброжелателей. Данная статья тянет на все 4 «Чуши» — это уж к гадалке не ходи.

  10. Очень здорово.
    Но, пожалуйста, исправьте традиционную неточность:
    «…Карл Маркс провозгласил религию опиумом для народа…»
    У Маркса сказано иное: «Религия — опиум народа», т. е. вложен обратный смысл.
    Плебс жаждет обмануться и на такой спрос немедленно рождается предложение.

Обсуждение закрыто.