Весь нижний этаж занимали бар и кантина, мест на двести. В столовой за несколькими столиками сидели люди, оживленно беседовали. На больших столах стояли огромные миски с салатами. На вопрос, что это за салаты, мне любезно ответили: Угощайтесь, это как раз приготовлено для гостей, которые только что приехали и проголодались с дороги. Платить не надо, это люди по своей инициативе делают. Чай и кофе можно выпить совершенно бесплатно.

 Один день в Израиле

Нора Гайдукова

 Все, кто живет в Израиле или приезжает туда, непременно должны быть счастливыми, независимо от пола, возраста и вероисповедания.

Я в этом убедилась еще раз в 2017 году, когда ездила навещать моего старенького больного папу, живущего уже больше 20 лет в святом городе Цфате.

Прилетела я вечером. Это означало, что ночевать буду в Тель Авиве, и уже было забронировано место в уютном маленьком хостеле недалеко от центра.

Погода стояла прохладная — на дворе февраль, но после Берлина чувствуется теплый воздух и легкий ветер с моря. В самолете я летела с симпатичной девушкой лет 35, и оказалось, что она направляется в тот же хостель. По дороге мы мило болтали о Берлине и его русскоязычных обитателях. Мы подошли к хостелю и девушка сказала, что она хочет выкурить сигаретку и пропустит меня вперед.

Я вошла в холл хостеля со своим сереньким троллером — спутником всех путешествий — и с радостной улыбкой обратилась к ресепшен :

• У меня место забронировано на одну ночь, — Как могла, сказала я по-английски.

Девушка за стойкой как-то странно на меня посмотрела и сверила данные бронирования

• Мы не можем вас принять, — сухо заявила она.
• Почему? — не поняла я
• У нас молодежный хостел, только до 40 лет
• Но это не было нигде написано! — возмутилась я — Девушка посмотрела на меня с сочувствием.
• Идите быстрее в хостел Абрахам — он тут в пяти минутах ходьбы. Может быть, там еще есть места. — предложила она и дала мне листок с планом, где была обозначена дорога до Абрахама. Тогда я поняла — это довольно частый случай и денег за резервирование я не получу.

После получаса блуждания по каким то катакомбам, закоулкам, загороженным стройкам, я добралась наконец до Абрахама. Это здание примерно шести этажей, с совершенно непонятными входами и выходами, где непрерывно сновали взад вперед какие — то люди. Голова у меня кружилась, не только от недавнего долгого перелета, но и от архитектурной неразберихи этого города и от всей ситуации неопределенности.

На ресепшен тусовались два молодых человека, по внешности и стилю сильно напоминавших берлинских бородатых беженцев. По русски они не говорили.

Очередь соискателей ночевки была небольшая, за мной пристроился гражданин пенсионного возраста. Юноши посматривали на нас неодобрительно. В смысле, что вы здесь ищете, сидели бы дома.

• Если бы у меня были свободные триста долларов на такси, я бы дома и сидела, — подумала я злобно. А вслух сказала:
• Мне идти некуда, дайте хоть какое-нибудь место для ночевки.

Юноша бегло посмотрел на меня и внимательно — на мой немецкий  паспорт.

 — Есть место в шестиместной комнате, — сказал он тоном человека, делающего одолжение. — 25 долларов, деньги вперед.

• Я согласна, — пробормотала я и протянула наменянные бумажки 100 шекелей . Хотя возможно, доллары или евро тоже бы подошли
• Пятый этаж направо, за туалетом, — пояснил бородач и протянул мне карточку-ключ.

На пятом этаже никого не было, но когда я вошла в комнату, все места уже были заняты, кроме одного верхнего в углу у окна. Поискав взглядом шкафчик или тумбочку, я поняла, что эта роскошь здесь не предусмотрена. Забираться наверх было еще рано и мне пришло в голову обследовать это несуразное здание. На этаже были туалеты и душ с множеством кабинок, где кто то непрерывно мылся, слышались смех и голоса. На лифте я спустилась вниз и спросила у ресепшен:

• Нет ли какого нибудь шкафчика для вещей?
• Есть внизу, но нужно иметь свой замок, чтобы его закрыть — с любезной улыбкой ответил юноша за стойкой на вполне приличном английском.

 Да, страна передовых технологий не предлагает современных удобств беднякам, ночующим в хостеле, — подумала я, но вслух сказала только «спасибо»

Весь нижний этаж занимали бар и кантина, мест на двести. В столовой за несколькими столиками сидели люди, оживленно беседовали. На больших столах стояли огромные миски с салатами. На вопрос, что это за салаты, мне любезно ответили:

• Угощайтесь, это как раз приготовлено для гостей, которые только что приехали и проголодались с дороги. Платить не надо, это люди по своей инициативе делают. Чай и кофе можно выпить совершенно бесплатно.

Удивленная, но очень довольная, я села одна в уголок и стала осматривать помещение — оно было обшарпанным, с дешевой мебелью и без гардин или жалюзи на больших окнах, но довольно чистым. Народ сюда приехал разновозрастной — от очень пожилого мужчины, читающего газету в одиночестве до группы жизнерадостных студентов, таких же, как в Берлине или Нью Йорке. В баре играла красивая израильская музыка — смесь всех мелодий на свете, облаченная в осовремененный восточный костюм.

Съев салат и выпив чаю, я отправилась в мою комнату. Почти все мои соседки были на месте и встретили меня вполне приветливо. На вид я была старше самой молодой из них лет на 30.

Возможно, они этого не заметили, выгляжу я вполне спортивно. Поняв, что поменяться местами мне никто не предложит, я стала осваивать верхнюю кровать, на которую снизу вела узкая лесенка. Незначительная загородка никак не гарантировала, что с этой кровати нельзя свалиться вниз. Поэтому сон был беспокойным и я часто просыпалась и смотрела в окно, оно было как раз на уровне моих глаз.

• Похоже, этот город никогда не спит, всю ночь ездят машины, снуют люди, — думала я, глядя на унылый городской пейзаж, бесформенные громады наспех поставленных домов, начатые и брошенные стройки, загородки и узкие проходы к шумным неуютным улицам.

Утром, довольно рано, я отправилась в душ, где как когда-то в нашей питерской бане, было людно и в пропитанном паром воздухе мелькали женские фигуры.

Быстро собрав свои вещи, я спустилась в столовую, то, что я там увидела, было совершенно неожиданным. Кругом стояли большие котлы с горячей едой — кашей на любой вкус, салатами, в больших контейнерах под стеклом лежали вареные яйца, нарезанные апельсины, ананасы, бананы — все это можно было есть в неограниченном количестве. Несколько кафе-автоматов предлагали кофе на любой вкус: американо, капуччино, лате, с ванилью, корицей, миндалем. Вода в огромном бойлере и любой чай на выбор, нарезанные лимоны — в общем все, что душе угодно. Но с одним интересным замечанием — посуду за собой предлагалось вымыть самим. Впрочем, добровольцы и здесь находились и вся посуда мирно приземлялась в сушилках.

В столовой было людно и весело, наконец, евреи могут свободно, без оглядки на кого-то, проявить свою жизнерадостность и свое маленькое хобби — вкусно и много поесть, — подумала я.

Чувствуя себя немного перегруженной вкусной кошерной пищей, я взяла свой чемодан и побрела к автобусу на вокзал. Народ на остановке был хмурый и плохо одетый. В автобусе никто ни на кого не смотрел и место не уступал. Наконец я попала на вокзал и, пройдя какие-то немыслимые турникеты, в самом радостном настроении плюхнулась на мягкое сидение в вагоне поезда, идущего на Север, рассчитывая через полтора часа оказаться в Акко, откуда шел автобус до Цфата. Народ в поезде был молодой и занятый своей жизнью, планшетами, компьютерами, телефонами. Время от времени входили юноши и девушки в военной форме с винтовками за спиной. Нормальная жизнь Израиля.

Неподалеку от меня приземлилась тетка с узлами, примерно моего возраста, громко и беспардонно разговаривающая с кем-то по телефону по-русски. Закончив разговор, она приветливо обратилась ко мне:

 — Вы не здешняя? —

• Интересно, как она это определила, — подумала я.
• Да, вот папу навестить приехала.

Отвечать, видимо, было ошибкой, потому что дама с энтузиазмом стала рассказывать мне о своей нелегкой жизни в Хайфе и о том, что нас здесь называют «русин».

Так бы мило все и шло дальше, если бы из динамика вдруг не раздался голос водителя поезда, что-то срочное сообщавший на иврите.

 — Что случилось? — спросила я говорливую соседку.

 — Ничего страшного, поезд сломался, — ответила она спокойно и стала собирать свои узлы.

 — Что же теперь делать? — спросила я, вдруг вспомнив нелюбимый немецкий порядок.

 — Да ничего, автобус подгонят или починят, — ответила новая знакомая, направляясь к выходу.

Я взяла свой чемодан и поплелась следом.

Высадили нас в чистом поле, никаких станций вокруг видно не было. Но народ совершенно не волновался и обменивался шутками, которых я конечно не понимала.

Усевшись на пенек, я загрустила. Таяли несчастные пять дней, рассчитанных на общение с папой.

Минут через 15 подъехало несколько автобусов, все без спешки и толкотни (как было бы в России) в них залезли. Для успокоения нервов и здоровья пассажиров всем раздали бутылки с минеральной водой и мы поехали к ближайшей станции. Там нас высадили. Народ стал разбредаться кто куда, а я пошла к расписанию автобусов. Любезный молодой человек (они все в Израиле любезные и стараются помочь пожилым людям) сообщил мне, что автобуса на Цфат здесь нет, а надо найти автобус, который идет до Хайфы или Акко. Несколько автобусов подьехали, с трудом я выяснила, что до Хайфы они не идут. Мне стало холодно и скучно. — — —

 — Жизнь без машины и с малыми деньгами здесь не так уж приятна, — подумала я, обнаружив, что осталась на остановке одна. Все надписи и объявления в Израиле только на иврите, поэтому, не зная языка, вы ничего не поймете. Но народ вам подскажет, если повезет.

Когда я уже совсем расстроилась и решила потратить триста евро на такси, наконец подошел автобус до Хайфы, любезный шофер продал мне билет за полцены, как положено пенсионерам. Хотя это вопрос спорный и чужие пенсионеры скидок получать не должны.

Еще два часа нужно было ехать по серпантину в сторону Цфата, на этих поворотах меня всегда тошнит, но спасибо немецким таблеткам для путешествий (в Израиле они тоже есть, разные, био и обычные). На улице уже стемнело, когда я вышла из автобуса на грязном и неуютном центральном вокзале Цфата и стала искать такси, чтобы добраться до поселка еще выше в горах, Шкунат Ибикур, где в маленьком социальном домике с крохотным садом жил папа со своей женой Людой.

Никакого такси не было, жители маленького Цфата сидели по домам и кушали свой хумус. Я осталась одна в темноте, в чужом городе. Автобус еще стоял на остановке. Шофер оказался добродушным и готовым помочь, как большинство израильтян. Он куда-то позвонил, долго громко разговаривая на иврите. Через полчаса подъехало такси, и шофер недовольно на меня посмотрел:

 — Сто — сказал он.

 — Что, сто евро за семь километров до поселка? — возмутилась я

 — Нет, сто шекелей, — шофер улыбнулся.

 — Да конечно, — я пересчитала, это 25 евро. В Берлине могло быть еще дороже.

Когда мы подъехали, оказалось, что я неправильно назвала улицу и он ее не знает. Пришлось

звонить с моего немецкого хенди, а сколько это стоит, всем известно.

К счастью, с шофером мы подружились, пока улицу искали. Денег дополнительно он с меня не взял. Как всегда в Израиле, неприятность превращается в фарс и кончается все вполне благополучно. Не то что в Германии, где, если на тебя наехали, наказание будет двигаться медленно, но неотвратимо, как асфальтовый каток.

Папа очень обрадовался и я сразу забыла все мои невзгоды. Тем более что солнечное утро в горах, среди цветов и вечно весящих на ветках лимонов, незабываемо и ты чувствуешь себя счастливым. Как положено в Израиле.

Берлин

Август 2021