Этот ненормальный начальник лагеря собрал весь кухонный персонал — толстых теток, одел их в настоящую футбольную форму (наверное, гад, ездил в город за ней специально) — с трусами, футболками с номерами, с бутсами, гетрами. И теперь он впереди этой не исхудавшей на пионерских харчах оравы, бежал на стадион.
МАТЧ ВЕКА
Владимир Рывкин
Футбол и спортивная гимнастика были главными увлечениями в моей жизни. А началось все в Калинине, где мы оказались в конце Великой Отечественной войны и прожили там около четырех лет. И проучился я в Калинине с четвертого до окончания восьмого класса.
Пацаны тех послевоенных лет “фанатировали” летом футболом, а зимой хоккеем. Гоняли тряпичные мячи, пустые консервные банки. Но, бывало, что доставался и настоящий футбольный мяч! И тогда уже его пинали до потери сознания. В хоккей играли во дворах, на проезжей части улиц, благо тогда машины были редкостью, на катках.
Да, такое было у нас детство, и играли мы в футбол и в хоккей (русский), что называется, самозабвенно. И еще мы знали всех великих игроков того времени и болели за ЦДКА, “Динамо”, “Торпедо” и “Спартак”. Вспомнить только поездку “Динамо” в Англию… Фантастический счет — “девятнадцать — девять”, фантастические репортажи Вадима Синявского, фантастические фамилии игроков: Хомич, Карцев, Радикорский, Станкевич, Бобров. А ЦДКА — Федотов, Никаноров, Гринин… можно перечислятьи перечислять. Я же в нашей дворовой команде “исполнял” правого края и еще любил стоять на воротах. А благодаря голу, который я забил головой с подачи углового, наш восьмой класс стал чемпионом школы, и играли мы на настоящем футбольном поле городского стадиона…
В эти же годы мне как-то попался на глаза журнал, в котором рассказывалось о прошедшем чемпионате СССР по спортивной гимнастике. На снаряде в гимнастическом костюме с идеально оттянутыми носками был снимок чемпиона страны Николая Серого. Что-то во мне “щелкнуло” и “замкнулось” на всю жизнь…
В то время я не был совсем уже новичком в гимнастике — во дворе у нас был самодельный турник, и мы все время на нем “ковырялись”. Я атлетическим строением не отличался, но, видно, моя легкость позволяла мне без особого труда, одной силой рук, взбираться на турник. У нас пацанов это называлось сделать “силовой выжим”, а правильно это — “подъем силой”, в результате которого ты оказывался в упоре на турнике. Многие ребята делали это с трудом попеременно взбираясь одной, потом другой ругой, а я делал это почти одновременно двумя руками. Это было результатом одной моей тайны. Мы жили на третьем этаже трехэтажного дома, и наша входная дверь соседствовала с дверью, ведущей на чердак. Там, на чердаке, я укрепил между двумя стропилами трубу и в тайне от всего двора подтягивался и подтягивался на этом “подпольном” турнике…
Великий Николай Серый подтолкнул меня в школьную гимнастическую секцию. И началась моя длинная жизнь в спортивной гимнастике — полная тренировок, удачных и неудачных соревнований, срывов и каких-то побед, травм, сломов, возрождений — в общем, всего того, что скрывается за известной фразой: “Такова спортивная жизнь”…
Первые мои гимнастические соревнования состоялись в сорок шестом году, когда был еще жив дедушка Калинин.
Это было первенство школ города. Нам выдали белые майки и синие с красным поясом настоящие трикотажные гимнастические брюки. Как мы тщательно все это по себе подгоняли… Как мы шли строем от снаряда к снаряду… и отходили потом, после выполнения упражнения… Выступали мы тогда по самому слабому — четвертому разряду, но старались все делать, как легендарный Николай Серый…
На этих соревнованиях меня поразила команда девочек одной школы — они были в гимнастических, похожих на современные, купальниках. Мне казалось, что они почти голые… Со временем, конечно, я к этому привык…
На этих соревнованиях я впервые увидел «живьем» настоящих гимнастов. Это были парни из Суворовского училища — они крутили на турнике большие обороты — “солнце”, делали замысловатые отдельные элементы и целые упражнения. Особенно головокружительными были упражнения на кольцах “в каче”. Современные гимнасты работают на вертикально висящих, нераскачивающихся кольцах. А на кольцах “в каче” гимнаста (тренер или другой участник) за ноги оттягивали от вертикали, делали движение вверх, потом вниз и отпускали. Гимнаст начинал раскачиваться на кольцах, как маятник… При этом он делал маховые движения ногами и всем телом, что давало возможность на большой амплитуде производить подъемы, спады и, в заключение — высокий соскок…
Гимнастика уже была моей страстью, но футбол летом и зимой (в футбол мы играли круглый год) и хоккей зимой, были еще с ней на равных.
В пионерских лагерях футбол был главным занятием — мы играли между собой в лагере, и ездили или ходили играть в другие лагеря. Нам, конечно, казалось, что мы “Динамо”, разъезжающее по Англии… Помню, в одном из “турне” по другим лагерям мы имели счет близкий к динамовскому в Англии и очень гордились этим.
Тогда мне казалось, что футбол любили все. Сразу после войны в Калинине приводили в порядок городской стадион. Работы производили пленные немцы. Очевидно, они внесли элементы европейской культуры — все скульптуры спортсменов на центральной аллее, ведущей к трибунам, были, что называется, голыми… Из-за этого открытие стадиона затянулось еще на две недели, пока скульптуры приводили в соответствующий вид…
На все футбольные матчи стадион заполнялся до отказа. Приезжали и знаменитые московские команды на товарищеские, и показательные игры. Мы, пацаны, всегда были на трибунах…
Особенно мне памятны футбольные команды воинских частей, возвращавшихся в Калинин из-за границы после войны. Названия у этих команд были необычны. Как правило, они состояли из инициалов командиров их частей. Особенно мне запомнилась команда “ЧПЧ” — “Часть полковника Чемышева”. Футбольная форма на них была какая-то не наша, видно, трофейная, а вратарь — высокий, красивый мужчина стоял в цветном свитере, в модной фуражке и с трубкой в зубах. Когда игроки приближались к его воротам, он трубку откладывал за штангу. Зрители понимали, что это пижонство, но этим военным футбольным командам прощали многое… Местная городская команда как-то разгромила “ЧПЧ” с огромным счетом. Но, говорили, что проигравшие вышли на поле под хорошим градусом…
После этой игры, или просто пришло время, все эти команды исчезли с футбольного калининского горизонта. Мы же продолжали бить, стучать гонять во дворах, на пустырях, на мостовой и на футбольных полях почти все свое свободное время…
Но самым выдающимся и незабываемым в моей футбольной “карьере” был матч в одном из пионерских лагерей летом сорок седьмого года. Это был летний пионерский лагерь детей военнослужащих калининского гарнизона. Мой отец был офицером и я, естественно, отдыхал в этом лагере. Лагерь находился недалеко от Волги со стороны ее высокого берега. Говорили, что здесь снималась сцена расстрела чапаевцев фильма “Чапаев”.
Волга в этом месте была мелкая, и мы спокойно переходили ее вброд. Но однажды я чуть не утонул. Плавать я тогда почти не умел. Мы пошли на ту сторону. И, видно, сбились с направления. За метров десять-пятнадцать от берега я вдруг теряю под собой дно… Судорожно начинаю бить воду, мне, как могут, помогают, я захлебываюсь, минуты кажутся вечностью, одна мысль — “только бы добраться до берега”, а он все не приближается и не приближается… Но вот снова под ногами дно… Еле передвигая чугунными ногами и руками, карабкаюсь на берег, лежу час или полтора без движения, потом вброд мы идем обратно…
В этом лагере впервые объелся черемухи — пацаны притащили в палатку огромную ветку и мы, лежа в кроватях, ее объедали. В этом лагере впервые услыхал песни про ковбоев, японок, моряков… Помню, что в этом лагере впервые прочитал в журнале информацию о глазных линзах вместо очков. А как это давно было… И сам начальник нашего лагеря был необычным человеком. Раз лагерь был детей военных, то и его начальник был военным человеком — майором. И вся лагерная жизнь была связана с ним…
Нужно сказать, что в нем ничего пионер-лагерного не было. Его физиономия, хитроватая и незлая, была похожа на физиономии всех начпродов полка, в котором служил мой отец, вместе взятых…
Но в лагере с ним было интересно. Устраивались военные игры с синими и красными, соревнования, концерты пионеров для родителей, работали различные секции и кружки.
В лагере была даже сборная по футболу. Принимали в нее не каждого, но я в ней играл. Бывало, что и майор принимал участие в наших тренировках и играх. А однажды он нас “завел”… Он пришел на футбольное поле лагеря, где мы в очередной раз остервенело били по настоящему мячу, долго сидел и внимательно следил за нами. Мы, конечно, старались, как могли. Он встал, собрал нас вместе исказал, что мог бы пригласить на игру в наш лагерь юношескую сборную города по футболу, но не уверен, что мы могли бы сыграть с ней достойно. Мы тут же “возбухли” и стали говорить, что мы их… Он сказал: “Хорошо, тренируйтесь, готовьтесь, через неделю, в воскресенье они будут здесь”.
Целую неделю мы тренировались по два раза в день, попотели прилично и были почти уверены в победе…
И вот пришел этот долгожданный и волнительный день встречи с юношеской сборной всего города…
С самого раннего утра нами занимался сам начальник лагеря. Он объявил ранний подъем, вывел на зарядку, пробежал с нами к реке и провел небольшую тренировку. На утренней линейке был объявлен распорядок дня, в котором особое место занимала встреча по футболу сборной нашего лагеря и юношеской города. Матч был намечен на вторую половину дня, когда спадет жара.
Наша лагерная сборная кушала в этот день за отдельным столом. Все как полагалось… И, конечно, не попавшие в сборную, немного завидовали нам…
Подошло время “большого футбола”. Народ потянулся к лагерному стадиону. Начальник лагеря пришел в одну из палаток, оборудованную под футбольную раздевалку, и сказал, что с минуты, на минуту, должна приехать машина из города с нашим противником. Нас уже бил предстартовый, вернее, — пред матчевый “мандраж”.
Наконец, кто-то прибежал и сказал, что нас вызывают на стадион. Мы построились и мелкой рысцой, покачиваясь и немного косолапя, подражая великим нашим футбольным кумирам, потрусили к стадиону.
На стадионе был весь лагерь и множество гостей. Нас встретили бурными овациями. Лагерный баянист играл какой-то веселый марш. Мы стали бить по воротам — разминаться сами и разминать своего вратаря, и старались о противнике не думать…
И тут, снова заиграл наш лагерный баянист. Мы остановились и повернулись туда, откуда полагалось показаться нашему грозному противнику — юношеской сборной всего города Калинина по футболу…
Но то, что мы увидели, не входило ни в какие, не то, что нормальные, но и в самые ненормальные рамки…
По направлению к стадиону от лагерной столовой, под звуки лагерного баяна, бежало что-то невообразимое…
Стадион замер от неожиданности, а мы просто остолбенели и окаменели, как в гоголевском «Ревизоре»…
Этот ненормальный начальник лагеря собрал весь кухонный персонал — толстых теток, одел их в настоящую футбольную форму (наверное, гад, ездил в город за ней специально) — с трусами, футболками с номерами, с бутсами, гетрами. И теперь он впереди этой не исхудавшей на пионерских харчах оравы, бежал на стадион.
Стадион заревел, ему понравилась эта злая шутка над сборной лагеря — местной элитой, в которую не каждый мог попасть…
А каково же было нам!?
Но этот наш убийца вышел на середину футбольного поля и свистнул в судейский свисток. Орава теток, похожих на клоунов начала двадцатого века, выстроилась, как и полагается перед футбольным матчем. Видно было, что он с ними хорошо поработал…
По его команде выстроились и мы. Как автоматы или как загипнотизированные, мы делали все, что он хотел.
Тетки прокричали: “Физкульт — Ура!” Мы недружно и без настроения им ответили. Он подбросил монету. Разыграл ворота и дал свисток к началу игры. Тетки, как голодные пантеры, бросились к мячу, и погнали его к нашим воротам. И сразу забили нам гол. Стадион встал! Рев был страшный. Это привело нас в чувство. Как оказалось, неделя усиленных тренировок не прошла даром…
Мы озверели и забили этим теткам шесть голов в первом тайме. Настроение у нас начало понемногу исправляться — мы “делали” эти, порядком уставшие туши, как хотели. Они уже нас не злили, а дико смешили. Теперь мы, почти забыв обиду, потешались над ними. И стадион уже искренне болел за нас. Мы сыграли всего один тайм, так как наш противник совсем выбился из сил и, осев на лагерной кухне, больше на поле не вышел.
В конечном итоге все были довольны. Мы выиграли с крупным счетом. Неизвестно как бы все вышло, если бы приехала настоящая сборная города… Начальник лагеря был рад своей шутке. Стадион получил удовольствие от присутствия на “матче века”. Наш противник тоже был в хорошем настроении — не у каждой женщины такое случалось в жизни…
И еще — может, этот матч занес в чью-то голову мысль о настоящем женском футболе, который нашел развитие в мире в более поздние годы.
Ничто не проходит в жизни даром. И мне много, много раз приходилось впоследствии убеждаться в справедливости этого утверждения…