Я лето своё упускать не хотел,
Навёрстывал всё, что забросил, —
И ветер бывалый сквозь листья летел
Со взмахами крыльев и вёсел.
СТИХОТВОРЕНИЯ
Владимир Алейников
Стрижи, и мальвы, и дожди,
Благословение и рвенье,
И ты, поющее мгновенье, —
Побудь со мной, не уходи,
Не отступайся ни на шаг
От этих полнящих округу
Подспудных заповедей Юга,
Забытых нег, невольных благ,
От этих токов и высот,
Уже пульсирующих всюду,
Где въявь надежда есть на чудо,
Что нас, живущих, и спасёт.
* * *
Я лето своё упускать не хотел,
Навёрстывал всё, что забросил, —
И ветер бывалый сквозь листья летел
Со взмахами крыльев и вёсел.
Вверху облака собирались гуртом,
Клубились дожди табунами, —
А море заботилось только о том,
Чтоб гребни вздымать над волнами.
Когда бы пространством не полнилась грудь
И уст не касалась свобода,
В напёрсток вместилась бы зрелости суть,
Погуще лежалого мёда.
И с норовом всё-таки выдался год,
Летящий над бездною смуты, —
Овечий иль козий, но вынес, — и вот
К душе прикипел почему-то.
Кыпчакская хватка и скифская блажь,
Славянская жгучая сила
Срослись — и так просто уже не отдашь
Того, что действительно было.
В крови остаётся на все времена
Звучащее сызнова слово —
И ветер летит, разбросав семена
Издревле идущего зова.
* * *
Тебя ли я припомнил в эти дни,
Страна неувядаемого полдня?
Так смилуйся — ведь мы с тобой одни
Живём, не только веря, но и помня.
Скажи-ка мне сама на этот раз —
Откуда ты явилась? — я не знаю —
И ворох роз растерянно припас,
Всё то, что молвишь, сразу принимая.
Пою, покуда дышится легко, –
Откуда ты взялась — не всё равно ли?
Наверное, не слишком далеко
До тайны не случайной или боли.
Куда девались Генуи льстецы,
Венеции всеядные умельцы?
Иль фряжских башен сточены зубцы? –
Тавриды не осилили пришельцы.
Залётный ли артачился купец
Иль сдерживал волненье покоритель —
Умывшись, прозревал уже слепец,
Отшельник воздвигал свою обитель.
Дракон заморский выдохся давно,
Следы кочевий выветрены всюду —
Но если раскрываешь ты окно,
Тебя, конечно, снова тянет к чуду.
И время, замирая и томясь,
Пред истиной склоняется устало.
Чтоб августу, продолжившему связь,
Венец надеть, — и этого немало.
И, к дому приближаясь своему,
Так просто говорящему о лете,
Когда-нибудь я всё-таки пойму,
Какое это счастье — жить на свете.