И когда начальственные ханжи вот-вот запретят или кастрируют «Пингвинов…», их, этих охранителей, беспокоит ведь не мат, звучащий в сериале, а именно правда, которую показала Мещанинова и все ее соавторы (включая, естественно, актёров — Макар Хлебников, Александра Урсуляк, Алексей Агранович и продюсеров — Игорь Мишин, Валерий Федорович и Александр Плотников).
Кинорецепт от Бориса Бермана
Два фильма
Борис Берман
Многие, в том числе и я, уже написали о сериале Наталия Мещанинова «Пингвины моей мамы» (на платформе KION).
История там вроде бы простая, проще некуда («Отцы и дети» Тургенева И.С. читали? там не так, конечно, однако конфликт тот же самый), но почему-то этот сериал не отпускает меня. И теперь всякий раз, когда я смотрю какой-то новый русский фильм или спектакль, я не то, что вспоминаю, — я сравниваю это с «Пингвинами моей мамы». И почти все эти новинки не выдерживают сравнения с работой Мещаниновой.
Не дотягиваются они до того уровня художественной правды, которой меня обаяли «Пингвины моей мамы».
И когда начальственные ханжи вот-вот запретят или кастрируют «Пингвинов…», их, этих охранителей, беспокоит ведь не мат, звучащий в сериале, а именно правда, которую показала Мещанинова и все ее соавторы (включая, естественно, актёров — Макар Хлебников, Александра Урсуляк, Алексей Агранович и продюсеров — Игорь Мишин, Валерий Федорович и Александр Плотников).
Значит, это правда. Если её так боятся.
Посмотрел «Купе номер 6», о котором написано столько восторженных откликов, что я заходил в кинозал, ожидая встречи едва ли не с шедевром.
Скажу сразу: шедевр мне не явился.
Этот фильм, на мой взгляд, будет интересен тем, кто:
а) беззаветно любит российский артхаус (в данном случае финско-российский: режиссёр — финн, и это копродукция);
б) хочет разобраться в феномене самого, пожалуй, востребованного сегодня русского актёра — Юры (Юрия) Борисова;
в) попытается понять, почему фильм был удостоен Гран-при жюри на последнем Каннском фестивале.
Теперь по пунктам.
Я люблю российский артхаус, но не беззаветно. Стереотипы меня раздражают. А здесь их предостаточно. Перечислять не стану (я не бухгалтер), но Россия конца 90-х показана со всеми ее язвами и раздраями, виданными-перевиданными в десятках фильмов. А поскольку героиня, финская студентка Лора, едет зимой в поезде Москва-Мурманск, пропахшая хлоркой железнодорожная Russia лирически припорошена вьюгами и метелями.
Лирика, вообще, многое позволяет авторам картины. У финской студентки никто (в том числе и строгая проводница в исполнении Юлии Ауг) не спрашивает, есть ли у иностранки разрешение на поездку в Мурманскую область. Если я не прав, поправьте меня: возможно ли было такое в конце 90-х?
И ещё вопрос, на сей раз к питерцам. Когда поезд останавливается в Петербурге, Лаура звонит в Москву из обычного уличного телефона-автомата. Из телефонной будки, повторяю, а не с переговорного пункта…
Дьявол, как мы знаем, в деталях. И если детали кособочатся, доверие к происходящему на экране истончается.
Теперь пункт «б»: артист Юра Борисов. Его Лёха — типичный гопник с подозрительной предысторией. Но встреча с финской студенткой не то, что преображает его, — она высвечивает в нём черты человека добросердечного, готового на риск ради того, чтобы помочь Лоре. Авторская воля навязывает Лёхе поступки, которые цементируют сюжет, но с «правдой жизни» они зачастую конфликтуют. Однако талант Борисова, мощный и харизматичный, разрывает путы авторской воли, и его герою веришь.
Я бы даже сказал, что Лёха — единственный в этом фильме герой, который не вызывает сомнений в своей достоверности.
Но! Поскольку я видел Борисова в фильме Владимира Битокова «Мама, я дома», могу сказать, что когда этот незаурядный артист работает с материалом не схематичным (как, к счастью, у Битокова), его талант обретает какую-то невероятную магию.
Понятно, почему все хотят снимать Борисова. Он из тех артистов, в которых есть загадка. И ее хочется разгадывать.
Но вернёмся в «Купе номер 6». Как Вы поняли, метаморфозы, происходящие с Лёхой, — они не просто так возникли. Таинственная финка Лора рождает в Лёхе чувство. Любовь ли это или увлечение — не скажу. Заявка на нечто большее, чем вагонное знакомство, — вот так бы я определил увиденное мною на экране. Но не всё так просто, как мог бы подумать неискушенный зритель. Когда, стоя в тамбуре, Лёха спрашивает Лору, как зовут ее парня, та отвечает: «Моего парня зовут Ирина». И мы эту запретную, скажем так, любовь уже видели в начале фильма, в московских его сценах. Впрочем, как настаивают авторы картины, не всё потеряно для романа финской студентки и русского гопника… Отточие тут не случайно: сюжет предлагает лишь намёк на продолжение отношений.
Пиши я рецензию и будь я посмелее, я бы завершил ее так: «Мужская харизма, которой Юра Борисов наделяет своего героя, способна поколебать сексуальные предпочтения финской студентки».
Если вы решили, что я ёрничаю, — напрасно. Каких только сюжетов не бывает в жизни, а уж в кино мы и не такое видали.
Что касается пункта «в» (о причинах, побудивших Каннское жюри удостоить эту картину Гран-при), ответ, мне кажется, содержится в том, что написано мною в пунктах «а» и “б».
P.S. Зал в Sky-17 (Авиапарк) был полон, никто не ушёл.
Зритель у нас добрый. И не такой циничный, как ваш покорный слуга.
