Автору очень важно показать, что Йеошуа умеет не только рассекать воды, подобно Моше, но и владеет, не хуже своего великого учителя, всеми тонкостями ритуала, символизирующего уникальный, сакральный статус народа Израиля, его Б-гоизбранность. Йеошуа — не только непобедимый военачальник, не только вершитель великих чудес и знамений! Он исполняет самую важную функцию — он духовный вождь народа, законоучитель новой, великой религии.
Афтара первого дня Пэсаха (Йеошуа 5:2-6:1, 27)
Михаил Ривкин
В рассказе о рассечении вод Иордана сказано:
И народ вышел из Ярдэйна в десятый день первого месяца, и расположился станом в Гилгале, у восточного края Йерихо (Йеошуа 4:19)
Эта дата указана не случайно, автор книги Йеошуа хотел усилить этим аналогию между рассечением Ям Суф и рассечением Ярдена. Если воды Ям Суф расступились через несколько дней после Исхода и после Пасхальной ночи, то воды Иордана расступились на несколько дней раньше того дня, когда весь Израиль. от мала до велика, должен совершать Пасхальный ритуал. Однако, в подробном описании этого ритуала источник Р особо подчёркивает, что «никакой необрезанный не должен есть его [пасхального агнца]» (Шемот 12:48). Поэтому автор книги Йеошуа предваряет описание пасхального ритуала в Гилгале рассказом о том, как Йеошуа совершил обрезание всем сынам Израиля, родившимся во время Странствий в Пустыне. Все они были необрезанными, и автор считает нужным особо это подчеркнуть. О причинах длительного пренебрежения столь важным обрядом он умалчивает. Но некий намёк на то, почему автору было так важно рассказать об этом обрезании на берегу Иордана можно усмотреть в этих словах
«В это время сказал Г-сподь Йеошуе: сделай себе ножи кремневые и опять обрежь сынов Исраэйля, во второй раз» (там 5:2)
Кто обрезал сынов Израиля в первый раз, читатель прекрасно знает! Это был сам Моше, и сделал он это, вероятно, накануне Ночи Исхода! Правда, в рассказе об Исходе этот ритуал поголовного обрезания не описан в явном виде, но автор книги Йеошуа это пробел восполняет:
«Весь же народ вышедший был обрезан» (там 5:5)
Автору очень важно показать, что Йеошуа умеет не только рассекать воды, подобно Моше, но и владеет, не хуже своего великого учителя, всеми тонкостями ритуала, символизирующего уникальный, сакральный статус народа Израиля, его Б-гоизбранность. Йеошуа — не только непобедимый военачальник, не только вершитель великих чудес и знамений! Он исполняет самую важную функцию — он духовный вождь народа, законоучитель новой, великой религии. Во всех этих ипостасях Йеошуа явно дублирует образ Моше, как он описан в Пятикнижии. Эта традиция «альтернативного лидера» восходит к самым ранним пластам израильской истории. Но вот одна конкретная деталь, Второе обрезание, это, скорее всего, позднейшая глосса редактора книги Йеошуа. Сам по себе запрет необрезанным участвовать в Пасхальном ритуале, как и во всех других храмовых ритуалах, впервые прописанный в источнике Р, относится уже к пост-пленному времени, вероятно — ко временам Эзры и Нехемии. Этим же временем следует датировать и рассказ о Втором обрезании. Интересно, что именно после Пасхального ритуала 14 Нисана, перестал падать Ман (там 5:11-12), и именно с тех пор сыны Израиля стали питаться плодами земли, как и все смертные. Граница между идеальным сорокалетием в Пустыне, со всеми его чудесами и «прямым водительством» Всевышнего, с одной стороны, и земной, плотской, суровой и переменчивой жизнью в Кнаане, обозначена очень чётко, и, похоже, сам Йеошуа очень хорошо это понимает в том момент, когда переходит через Иордан. Второе обрезание — это, если угодно, символ начала качественно нового, от мира сего, профанного периода в истории Народа Израиля.
В конце этого рассказа изложен довольно странный эпизод о встрече Йеошуа с «вождём воинства Г-сподня» (там 5:13-15). Встреча происходит близ Йерихо, во время осады. Сам по себе рассказ это уже некое «расширение», вторичное толкование древней народной легенды с очень сильным мифологическим колоритом. Настолько сильным, что автор книги Йеошуа не считаем нужным саму легенду пересказывать. Вероятно, и эта народная мифологической легенда тоже дублировала, с некоторыми вариациями, известный рассказ об откровении Всевышнего Моше в Неопалимой купине. Об этом сходстве красноречиво свидетельствует такая деталь:
«И сказал вождь [на иврите — Сар] воинства Г-сподня Йеошуе: сними обувь твою с ноги твоей, ибо место, на котором ты стоишь, свято оно. И сделал Йеошуа так» (там 5:15)
В той версии, которая дошла до нас, мифологическая легенда очень сильно «побледнела», если пользоваться известным выражением Г. Гункеля. В отличие от Неопалимой купины, главное действующее лицо это не Г-сподь, а некий «вождь воинств» [на иврите — Сар Цеваот]. В чём именно состоит миссия этого «вождя» становится понятно по такой характерной детали: «и меч обнаженный в руке его». Если в рассказе о Неопалимой купине Всевышний наставляет Моше и готовит его к миссии водительства Исхода, то в первоначальном варианте нашей легенды Всевышний (или его ангел) наставлял Йеошуа и готовил его к миссии завоевания Кнаана.
