Его называли венгерским Ботвинником. И хотя это сравнение не совсем соответствует масштабам, и хотя сам Михал Моисеевич в ответ на это предлагал посмотреть их партию 1968 года, общего было много.

Шахматные этюды Эмиля Сутовского

Лайош Портиш

Эмиль Сутовский

Сегодня исполняется восемьдесят пять лет прославленному венгерскому гроссмейстеру Лайошу Портишу.

Портиш — это не просто выдающийся гроссмейстер, восемь раз принимавший участие в Турнирах/Матчах Претендентов. Не просто игрок, входивший четверть века в мировую десятку, и даже не просто уникальный боец, способный обыграть трёх чемпионов мира в одном турнире.

Портиш — это символ, это бренд, это пример. Да, ты можешь не обладать полетом фантазии, как у Таля, не быть гениальным интуитом, как Карпов, не сжигать себя в каждой партии, как Корчной, но все равно быть стабильно наверху благодаря огромной работе и крепкому целеустремленному характеру.

Его называли венгерским Ботвинником. И хотя это сравнение не совсем соответствует масштабам, и хотя сам Михал Моисеевич в ответ на это предлагал посмотреть их партию 1968 года, общего было много.

Аналитик высочайшего уровня, создававший целые дебютные концепции — основательный, стратегически мыслящий, беспощадный к себе, Портиш впечатлял своей фундаментальностью. Его трудно было назвать игроком или спортсменом — Лайош, скорее, походил на учёного. И когда я читал о том, что «Портиш заготовил это усиление в тиши своей домашней лаборатории», то мне представлялась именно лаборатория. Строгая аристократичность, высочайший класс игры и научный подход делали Портиша одним из самых уважаемых и привечаемых шахматистов во всех уголках Земли — несмотря на несколько суховатый стиль.

Он не боялся никого, и хотя уступал самым великим, всегда шел в бой — и привел свою команду к олимпийскому золоту в 1978 и дележу первого в 1980. И то, что Венгрия все эти годы оставалась шахматной страной — большая заслуга Портиша. Он бился на самом высоком уровне и в 40, и в 50. Еще в 1993 был очень близок к выходу в претенденты, а ведь ему уже было 56 лет, и боролся он с Гельфандом, Иванчуком, Анандом, Камским, Крамником (которому и проиграл решающую встречу за выход).

Венгерский гроссмейстер сохранял недюжинную силу до конца девяностых — но после шестидесяти резко сократил свои выступления, отдавая большую часть времени музыке. Интересно, что во время наших встреч, мы чаще беседовали с Лайошем о вокале, нежели о шахматах. Репертуар у нас был разный — но он столь увлеченно рассказывал о своем любимом Шуберте, и о том, как его правильно петь, что становилось ясно, как много эта тема для него значит.

Так пролетели двадцать лет — годы, когда музыка вышла на первое место — так же, как у Смыслова и Глигорича в этом возрасте.

Впрочем, еще на пороге восьмидесятилетия Портиш весьма уверенно играл в турнирах, ничуть не смущаясь того, что большинство соперников младше его на полвека. А уже на девятом десятке выставлял свою кандидатуру на капитанство венгерской сборной, и крепко обиделся, когда должность досталась не ему.

Давно с ним не общался, но еще в 2019 году Лайош продолжал активно следить за событиями в шахматном мире, комментируя их со знанием дела и не без скепсиса. Мы всегда говорили с ним по-русски, которым Портиш владеет столь же блестяще, как английским и немецким.

Интереснейший человек, и неправы те, кто рисует его как технаря-сухаря. Пусть даже сам Портиш частенько играл в этот образ.

Хочется пожелать венгерскому гроссмейстеру долгих лет и творческого тонуса. И, спасибо, Маэстро, за Ваш вклад в шахматы!

Примечание:

Первый вариант этой статьи опубликован на личной странице автора в социальной сети фейсбук