Михаил Ковсан: Хухры-мухры

Loading

А пятую колонну — под ноготь! Валят — скатертью дорога, не держим. Остались — не тявкайте. Не то спустим собак — тогда не скулите. Думаете иначе — ну, думайте, только не громко. А лучше — уматывайте, или, пожалуйте за загородку. Как тот, недоотравленный, приехал — и сразу. Хотя с ворами нужно бороться, только он, наверно, боролся не с теми. А лес кто-то должен валить, не всё узкоглазым братьям растаскивать. К тому же они не братья, а сволочи себе на узкоглазом уме.

Хухры-мухры

Михаил Ковсан

Целый день стирает прачка,
Муж пошёл за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой

(Н. Заболоцкий).

Говорят, до Пасхи движуха закончится. Возьмут что надо, что надо порушат, и баста, домой, чиститься, мыться к параду Девятого мая: Красная площадь, Красная армия, танки, ракеты, длинноногие курсантки, юные барабанщики — красота, впереди герои войны, победители печатают шаг, честь старикам, победителям той войны отдавая. И надо всем летят стрижи-соколы триколорно, победно, а под ними вертолёты стяги несут, оба красные, на одном портрет и на другом, на одном пять букв, шесть на другом.

Чьи портреты? Какие там буквы? Догадались?

Так вот. С нами Бог! Обещали и повторили. Ещё попросят — ещё повторим. Не суйтесь — откусим! Не лапай — не купишь: оттяпаем!

Накось выкуси! Чего захотели! С нами равняться! Забыли? Напомним! Ещё раз забудете, снова напомним.

Широка страна моя родная! Поняли? Широка! А вы мне: широк человек, надо б обузить. Не знаю, кто такую дурость сказал, только с нею не суйтесь. Как сунетесь, так и высунетесь. Обузить! Чего захотели! Нашего человека обузить никак невозможно. Потому и широк, что страна широка. Была б узкая, как у этих укропов, или там полячишек, то был бы он узок, потому и широк, что широка. Тем и жива страна — широкостью прирастает, потому её герои Ермак, Степан Разин, Пугачёв и Суворов. И, конечно, отец народов великий, чего только не прирастил. Всего и не вспомнишь, главное Калининград. Мало кто там бывал, но говорят, город богатый, рыбы много и янтаря, для военных важное место — смотреть, чтоб не совались. Немцы, те тихо сидят: не забыли, а полячишки, укропы, те возбухают. Чего не хватает? Присоединились бы спокойно, по-тихому, ни войны, ни трескотни всякой по телевизору об одном и том же, о том же и об одном. Смотрят его безголовые, тыщу раз надо им объяснять.

А головастые услышали — сразу смекнули, вот и заткнитесь, покажите комедию или концерт, или ещё чего-то душевное. Трендят и трендят, одно и то же, ну, сколько же можно? Победили? Понятное дело, что победили. Для чего столько ракет и танков наделали, получше ихнего будут. Потери? Понятное дело, без потерь войны не бывает, зато герои, ордена им посмертно, а семьям миллион долларов, говорят, или сто тысяч, это без разницы, и на сто тысяч всю жизнь хоть в деревне, хоть в райцентре нашем можно прожить припеваючи: пей — не хочу, жри — больше не лезет. Да и без ста тысяч тоже можно неплохо прожить. Не лезь на рожон, голову начальникам не морочь, ты сам по себе, они по себе, живи себе не горюй, в ус не дуй, не плюй против ветра, ха-ха-ха, вылетит — не поймаешь! Пришёл с работы, поужинал, пару рюмок, не больше, детей побаловал и лови законный кайф с законной женой. Чего тебе больше? Захочешь учиться — все дороги перед тобой, все двери открыты, хочешь в такой колледж — пожалуйста, в другой — милости просим. В любой город можешь поехать, даже в Москву. Потому как широка наша страна, от Калининграда до Владивостока дней десять поездом, самолётом, говорят, целые сутки. Не то, что у них, тьфу — уже долетел: пристегните ремни, идём на посадку. А будешь рыпаться, то посадят. А чего вы хотели? Нужен порядок. Иначе всё развалится к чёртовой матери, отвалится колесо, это у Пушкина, кажется, проходили классе в девятом, училка читала куски, а то там много написано, кто в нашей школе такое осилит? Да и книг было две или три, одна у училки, остальные — читай-не-хочу. Если бы начали по порядку один за другим, то к концу школы некоторые бы дочитали. Только на это охотников не было, да и в других классах за нами и перед нами, думаю, тоже. На кой? Если бы за это, конечно, башляли, можно было бы и попробовать. И то — зависит. За копейки сейчас никто зад не поднимет. Это раньше золотые медали — до сих пор на стенке школьной висят, только кто их тех видел, с медалями золотыми? Это на одной стене, а на другой — фотографии погибших на той войне, старой, тех не так уж и много, зато много — с афганской. И с этой будут наверняка, то, что говорят, конечно, фуфло, прибавьте ноль в конце, и то будет мало. Ничего не поделаешь, война требует жертв. Раз широка — то вперёд, наше дело правое, а кишка тонка, нашей широте не завидуй, сиди в заднице, радуйся, что живой, что ещё не пришили. У них нет ни хрена, а нас Бог всем наградил. Вот и зарятся. Но будут переть на буфет, газ отключим — попрыгают, кривыми ногами подрыгают. Ну, а укры-укропы — совершенная нелюдь, шестёрки. Конечно, и они христиане, но не как мы, суки и нехристи, разве с ними можно иначе? И какого хрена этот заморский старый пердун на нашего обзывается? А наш молчит. Молодец. Но если скажет, мало тому не покажется.

Жесть! Они там по-русски говорить не давали. Как такое можно терпеть? И не стерпели. Теперь все по-русски заговорят. Не умеешь — научим. Не хочешь — заставим. Только какого хрена эту букву иностранную, как её, везде понаставили. Нет, чтобы пятиконечную звезду, как положено.

А пятую колонну — под ноготь! Валят — скатертью дорога, не держим. Остались — не тявкайте. Не то спустим собак — тогда не скулите. Думаете иначе — ну, думайте, только не громко. А лучше — уматывайте, или, пожалуйте за загородку. Как тот, недоотравленный, приехал — и сразу. Хотя с ворами нужно бороться, только он, наверно, боролся не с теми. А лес кто-то должен валить, не всё узкоглазым братьям растаскивать. К тому же они не братья, а сволочи себе на узкоглазом уме.

Начальники, конечно, дурят нам голову, только правильно делают. Этому народцу только позволь думать своей головой, такого надумают, вовек не исправишь. В 91-ом надумали, век придётся расхлёбывать. По себе всякий знает. У каждого дурость своя. Сколько вместе не складывай, ума не получишь. Так что пусть почаще телек всё объясняет, куда надо народ направляет. Только без всяких с одной стороны, да с другой, если бы, да кабы. Сторона есть, как и душа, только одна, наша и правильная. А кто не понимает, с тем дело понятное.

Русская душа наша широкая, как и всё остальное, поля, моря, разные океаны. Глотнёшь по утрянке кваску — пейзажем любуешься. Только не долго: лужа воняет. Двадцать лет засыпать не могут, откуда протекает, не могут понять, а то по запаху непонятно. Правда, как ветер с комбината подует, тогда не до лужи: всё закрывай, окна и двери, только не помогает, пока в другую сторону ветер не повернёт, голову хоть открути и выбрось в помойку, и так дурная, а тут ваще ни хрена не соображает.

Только не думайте, что это всё от ветра дурного или там с перепоя. Это всё от души. Мы, едрить-мадрить, люди простые, народ коренной, никому нас с места не сдвинуть.

Я вам не хухры-мухры, между прочим. Учитель культуры физической. На доске почёта бессрочно повешен.

 

Print Friendly, PDF & Email

6 комментариев для “Михаил Ковсан: Хухры-мухры

  1. М. KOВСАН: Так вот. С нами Бог! Обещали и повторили. Ещё попросят — ещё повторим. Не суйтесь — откусим! Не лапай — не купишь: оттяпаем!
    Накось выкуси! Чего захотели! С нами равняться! Забыли? Напомним! Ещё раз забудете, снова напомним.
    Широка страна моя родная! Поняли? Широка! А вы мне: широк человек, надо б обузить. Не знаю, кто такую дурость сказал, только с нею не суйтесь. Как сунетесь, так и высунетесь. Обузить! Чего захотели! Нашего человека обузить никак невозможно. Потому и широк, что страна широка. Была б узкая, как у этих укропов, или там полячишек, то был бы он узок, потому и широк, что широка. Тем и жива страна — широкостью прирастает, потому её герои Ермак, Степан Разин, Пугачёв и Суворов. И, конечно, отец народов великий, чего только не прирастил…
    Ну, а укры-укропы — совершенная нелюдь, шестёрки. Конечно, и они христиане, но не как мы, суки и нехристи, разве с ними можно иначе? И какого хрена этот заморский старый пердун на нашего обзывается? А наш молчит. Молодец. Но если скажет, мало тому не покажется…
    Только не думайте, что это всё от ветра дурного или там с перепоя. Это всё от души. Мы, едрить-мадрить, люди простые, народ коренной, никому нас с места не сдвинуть. Я вам не хухры-мухры, между прочим.
    Учитель культуры физической. На доске почёта бессрочно повешен.
    :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Вот ещё один учитель физкультуры, душа радуется от культуры такой
    коренной. Тута один афстралиец пообещал что прям Салтыков и Щедрин, сразу
    в одном флаконе. Однако не обманул и прям Щедрин, и зовут его Михаил. Вместе с балериной, что Кармен станцевала, фамилию забыл. Да, забыл. А женщина
    хоть и не коренной нации была, но хорошая, душевная.

    1. Что верно, то верно. Гораздо короче Салтыкова-Щедрина.
      Ну так, ёлы-палы, Салтыков коренной статский советник был, а М.К. — учитель физической культуры. Своевременно, это точно, а то наш водоплавающий учитель
      одиноко заскучал. Один как перст был, если не считать Набокова Владимира.

Добавить комментарий для Бляхин-Мухин Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.