Поехала и вернулась без визы — мол, не хватает кое-каких документов, например, справки о зарплате. Нужно послать по факсу. Я послал, используя приложение для электронной почты. Ждем. Через два дня я говорю, что нужно бы проверить, получили ли французы факс. Как проверить — звонить в посольство? Писать туда? Из моего опыта общения с другими посольствами, например с британским или израильским, я знал, что писать или звонить им бесполезно. Будет нужно — они тебя сами найдут. 

Дорожное

Илья Липкович

Продолжение. Начало

Шенгенская виза

Шенгенскую визу я получал трижды. Но еще раньше я был безучастным свидетелем того, как её получила моя жена. Мы собирались вместе поехать в Англию, а оттуда она решила рвануть в Париж на пару дней, пока я буду занят на конференции в городке Саус-Хэмптон. «Увидишь, как быстро я получу визу во французском посольстве, ты-то месяц возился с нашими визами в Англию», — сказала жена и начала изучать анкету и собирать необходимые документы.

В самом деле, времени до отъезда у нас было мало, меньше двух недель. Я злорадно посмеивался: не успеет. Легко сказать, виза во Францию. Пришлось ей ехать в Чикаго — требовались отпечатки всех десяти пальцев. Взяла отпуск и поехала. Чикаго от нас недалеко, три часа в одну сторону. Да еще экономишь час времени, когда едешь туда, потому что там у них центральное время, а у нас в Индиане — восточное. Правда, на обратном пути все теряешь.

Поехала и вернулась без визы — мол, не хватает кое-каких документов, например, справки о зарплате. Нужно послать по факсу. Я послал, используя приложение для электронной почты. Ждем. Через два дня я говорю, что нужно бы проверить, получили ли французы факс. Как проверить — звонить в посольство? Писать туда? Из моего опыта общения с другими посольствами, например с британским или израильским, я знал, что писать или звонить им бесполезно. Будет нужно — они тебя сами найдут. Но на твои запросы им глубоко наплевать. Все же попытка не пытка, телефон есть, звоним. С первого раза берут трубку. Я уже потом понял, что они там, во французском консульском отделе, отвечают на телефонные звонки из чистого любопытства, а вовсе не из желания помочь. Им интересно, кто звонит: мсье, мадам или, быть может, ля инфант? Нет, разумеется, они хотят вам помочь, но всё упирается в одну маленькую проблему, которая описывается чудесным английским словом, с трудом переводимым на русский язык: dysfunctional. Оказалось, факс они не получили. То есть, он, конечно, пришел (чудес-то не бывает, тем более что я потом его повторил раз пять, мне нетрудно, ведь всё делалось через е-mail), но куда-то задевался. Мы вновь послали копию документа, теперь в виде обычного приложения к e-mail.

«Всё, — говорят, — виза ваша готова, вышлем завтра, через FedЕx». Это понятно, ведь мы им оставили оплаченный бланк FedEx с обратным адресом. Его нужно было только наклеить на конверт и сбросить в ближайший ящик FedEx. Ждем. Через два дня говорю жене — раз они такие любители отвечать на телефонные звонки, звони им опять. Звоним. Сразу отвечают. Говорят — конечно, знаем и помним. Паспорт с визой не отправлен: the mailman did not show up. Мол, почтальон (во французском исполнении — «мейльман») не явился за почтой. Как же так, вот мы прожили почти 20 лет в США, а почтальон каждый день исправно приходил, за исключением государственных праздников, вроде Колумбова дня. А времени до нашего отъезда уже меньше недели. Ну, спрашиваем, а завтра он явится? Не знаем, но будем надеяться. Надеемся. Ждем. Звоним. Нет, не пришел. Думаю, что же это за «мейльман» такой, и что они с ним сделали, чтобы довести до столь нефункционального состояния?! Видим, дело плохо. Какое-то фантастическое сочетание полнейшей дружелюбности и желания помочь с тотальной недееспособностью. Это мне напомнило ситуацию, описанную Виктором Ерофеевым в одной книге, где приводится запись из дневника немецкого специалиста, выписанного из Германии в начале 20-х в Россию. Он просит консьержа в гостинице разбудить его в шесть утра. «Если встанем, то разбудим», — добродушно ответил консьерж.

Решаем, что нужно самим ехать в Чикаго за паспортом. Времени в обрез. Спрашиваем, в какое время можно к ним явиться. В любое. А что, если муж приедет вместо меня? Пожалуйста, это даже лучше, вас мы уже видели, а мужа вашего, мсье Lipkovitch, еще нет.

«Нет уж, — говорю я, и не без злорадства, — сама езжай». И поехала. Взяла еще один день отпуска, делов-то! В консульстве её встретили тепло, уже все знали, что к ним едет та самая мадам Lipkovitch, для которой виза была сделана с особой срочностью, ввиду близости даты поездки. Вынесли паспорт всем отделом и долго смотрели с десятого этажа, как она искала неловко запаркованную на улице машину. «Деньги за FedEx они хоть отдали?» — только и спросил я, когда она вернулась поздно вечером. Не отдали.

На этом наши отношения с французским посольством закончились. Но через пару лет мне самому нужно было ехать в Чикаго за шенгенской визой. На этот раз — в немецкое посольство. Потому как меня пригласили в Берлин, на конференцию.

Вроде анкета та же, Франция или Германия, неважно — Шенген. Но какой-то вселился в эту процедуру германский дух. Что не так уж плохо, по крайней мере, забегая вперёд, скажу, что они способны на то, чтобы отправить паспорт, и даже сами заполнили почтовый бланк. Однако немецкая дотошность и навязчивая аккуратность с самого начала дали о себе знать. Во-первых, требовалась «персонификация» каждого документа. Скажем, приглашение автоматически генерировалось на сайте конференции, как только ты уплатил взнос. Я, правда, был приглашен с особой целью, читать краткий курс. Но это неважно, любой участник, а их было почти 1000, был удостоен приглашения по стандартному образцу. Понятно, что приглашает конференция, оргкомитет, наконец, но не конкретное лицо, какая-нибудь там Марфа Федоровна. Но нет, требовалось указать имя-фамилию Марфы Федоровны, её гражданство, год, месяц и число рождения. То же самое касалось спонсирующей организации, то есть моего предприятия. Мало им письма из отдела кадров с указанием зарплаты. Нужно еще письмо от начальницы, отпустившей меня на конференцию, с указанием её гражданства и даты рождения. «Зачем им дата моего рождения?» — спросила начальница. В Америке это очень личная информация. Так просто не скажут. Как сказали бы в Чечне — правда, по другому поводу: «Здэс за это убивают». Но немцам пофиг. Нет у них уважения к privacy.

Однако на этом мои беды не кончились. В самом конце процесса резервирования интервью онлайн экран вдруг переключился на немецкий. Я ищу кнопку назад, на английский. Куда там! Вспомнил, что немецкое software напоминает hardware: работает железно, но негибко — как утюг, выскользнувший из рук. Черт с ним, выбрал день и час интервью и получил подтверждение на свой e-mail. На немецком языке — мол, «гутн таааг, либер хер Липкович». Длинное объяснение, как и где парковаться в Чикаго (как будто мы дикари какие), заверения в любви и дружбе.

Приезжаю в Чикаго на интервью. Дождался с номерком — чуть ли не с клеймом, выжженным на запястье, как у заключенного концлагеря. А где, говорят, ваша страховка? Вот она, родная, покрывающая и жизнь мою бессмысленную, и смерть неминуемую. Нет, говорит белокурая бестия, не покрывает ваша страховка вывоз останков с территории Германии. «А зачем вывозить? Сжечь в крематориях и развеять, как уже было сделано с некоторыми моими родственниками во Вторую Мировую войну», — подумал я, но вслух не сказал. Купил дополнительную страховку, уж и фирма такая есть страховая, которая вывозит останки и много за это не берет.

Так что немецкую визу я получил без особых хлопот. Зато в Германии имел большое удовольствие. Немцы — это какие-то особые люди. Вроде посмотришь с одного боку — европейцы и даже почти американцы. Дисциплинированны и холены. Посмотришь с другого — и видишь: полное отсутствие понятия privacy, как и у нашего народа, что резко отличает их от англо-саксонской расы. Это уже в самолете было ясно. Не могут они пройти мимо тебя в узком проходе, как американец, безлично и равнодушно. Обязательно обнимут тебя сзади, словно дерево за ствол, — и дальше по своим делам. Американцы этого не любят.

В Берлине нам всё понравилось, даже гостиница, выполненная в минималистском стиле, напоминающая гостиницу «Туркестан» возле Центрального рынка в Алма-Ате, где в фойе вывешены «лучшие люди»: вспомнил два немецких слова, выученных в пятом классе: «айнфах унд практишь» (просто и практично). Действительно, излишеств не было. Разве только обилие пищи за завтраком, включающим яйца двух видов варки: пяти- и семиминутной. Выходишь из гостиницы и видишь вереницу такси. Но в отличие от американских коллег, берлинские таксисты зря в салоне не просиживают, а всё свободное время что-то протирают тряпочкой на своих стеклах. В памяти сразу всплыло, что наш резидент в романе «Щит и меч» служил шофером и тоже всё протирал вверенный ему нацистский автомобиль замшевой тряпочкой, под немца косил. Больше я ничего из этой книги, к сожалению, не запомнил.

Вечером гуляли по Берлину и, проходя мимо парка, видели, как на опушку выбежала пушистая лисица. «Рейнеке-лис», — вспомнил я.

Путешествие в Китай

В Китае мне довелось побывать дважды. Одного раза, понятно, оказалось недостаточно, но вот хватит ли сил поехать в третий — не знаю. И вовсе не из-за сложностей с получением китайской визы, а по другим причинам.

Но сначала о визе. По сравнению с добыванием визы в Англию или Шенгенские страны тяготы с получением визы в Китай самые минимальные. Анкета, кажется, состоит всего из одного листа, что выгодно отличает её от 13-страничной анкеты для получения британской визы.

Главное, Китай не требует ваших отпечатков пальцев. Соответственно, они не интересуются ни прошлыми вашими заслугами, ни прегрешениями. Были ли вы когда-либо арестованы (не говоря уже о том, чтобы вас, не дай бог, признали виновным в суде)? Хороший ли вы человек или в душе подлец? Все эти вопросы, терзающие душу английской пограничной службы, вовсе не колышут китайскую душу — если, конечно, она у них есть.

Допустим, вы серийный киллер, рассчитывающий по приезде в Китайскую Народную Республику укокошить дюжину её граждан. Наплевать. При миллиардном населении Китая это не представляет ни малейшего интереса для властей. Да и понятно, что вы никогда не сознаетесь, имело ли в вашем прошлом место даже малейшее нарушение закона. Китайцы предполагают, что разумный человек зря (то есть при отсутствии доказательств) не станет на себя наговаривать, и спрашивать его об этом не нужно. Все эти объекты праздного любопытства, столь свойственного европейским державам, меркнут перед коренным вопросом, ради которого, собственно, и составлена китайская анкета. А именно: каковы основные цели вашего визита? По мнению авторов китайской анкеты, их может быть ровно 20 (включая «прочие»), и одна цель отнюдь не исключает другую.

Первой в списке идет «Официальный визит». Далее следует банальный «Туризм», за ним «Неделовой визит», затем «Деловой или коммерческий», далее «As introduced talent» (в русском варианте переведено как «Введение талантов»), «Член экипажа», «Временно проживающий дипломат, консул или работник международной организации». А может, ваша цель — краткосрочное посещение китайского гражданина или иностранца, имеющего постоянный вид на жительство в Китае? Таковое следует отличать от посещения иностранца, проживающего в Китае по работе, учебе или по другой причине. Особую категорию составляют корреспонденты, приезжающие с целью временно освещать некоторое событие в Китае, в отличие от имеющих постоянное аккредитование. Отдельная позиция — воссоединение на срок свыше 180 дней с семьей, состоящей из китайских подданных или иностранных лиц, постоянно проживающих в Китае.

На память сразу приходит знаменитая классификация животных из китайской энциклопедии, выдуманная Борхесом для одного рассказа. Как известно, животные делятся на:

— принадлежащих Императору,

— нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти,

— разбивших цветочную вазу, …

и так далее, вплоть до самых таинственных «прочих».

Однако не следует преувеличивать сложность заполнения анкеты. Я сразу выбрал «деловую» цель и на этом вся моя работа завершилась. Анкету вместе с паспортом я отослал в некое бюро добрых услуг, и оно за небольшую плату поставило мне в паспорт китайскую визу.

Итак, путь в Китай открыт. Но добираться туда из США приходится часов 13, не меньше. Пока летели, видели хрустальные горы, окружающие Охотское море, и много чего еще. И вот прилетели в Пекин. Солнце почему-то обходит его стороной, небо покрыто плотной завесой. Суетливые китайцы на него и не обращают внимания. Известно, что на небе Бога нет, советские космонавты там были и никакого Бога не видели. Все внимание китайца сосредоточено на делах земных и добывании хлеба насущного.

Первая задача приезжего — добыть такси. В аэропорту это несложно, потому как все таксисты устремляются туда, следуя природному инстинкту. А вот мой приятель-китаец, приехавший из Шанхая в Пекин на скоростном поезде, ждал такси в очереди больше часа. Путь от вокзала в город недолгий, и таксистам это невыгодно. Главная проблема такси в Китае — что они маленькие, поэтому большие сумки в багажник не помещаются, и их, в лучшем случае, запихивают в салон. А в худшем — вынуждают вас пересесть на микроавтобус за баснословную плату.

Сев в пекинское такси, пассажир сразу оказывается в бывшем Советском Союзе. Его оглушают с детства знакомые и давно забытые запахи масел, бензина, резинового коврика и недавно покушавшего водителя. Когда я был мал, мне казалось, что платить водителю такси нужно не за то, что он довез тебя до места назначения, а за то, что ему приходится весь день торчать в машине, скорчившись, вдыхая миазмы.

В Пекине, впрочем, даже выйдя из такси на волю, пассажир оказывается в плену таких же миазмов. Загрязнение атмосферы интересует пекинца гораздо больше, чем температура воздуха, и составляет суть прогноза погоды на завтра. Многие жители ходят (или передвигаются на велосипедах, мотоциклах/мопедах) в масках. Неподготовленный турист может испугаться, повстречав стайку девушек в масках, выбегающих прямо на него из подземного перехода.

В случае приезда в Пекин важных иностранцев (вот она, первая категория — «официальные визитеры») городская власть принимает меры по очистке воздуха. Меры эти просты: по четным числам на дороги выпускаются автомобили с четными номерами, по нечетным — с нечётными. Можно и наоборот. У многих водителей, впрочем, на этот случай заготовлено по два номера. В преддверии торжеств на всех перекрестках центральных улиц Пекина стоят люди в одинаковых серых костюмах и с такого же цвета лицами, время от времени сообщающиеся друг с другом по рации. Это переодетые блюстители порядка.

Некоторые районы Пекина похожи на заурядный советский город с типичной микрорайоновской застройкой. Панельные дома с балконами, на которых развешано постиранное, из окон торчат коробки кондиционеров. Мне казалось, что я где-то на окраине Алма-Аты, и меня удивляло — откуда люди знают, что я иностранец.

В Пекине можно посетить несколько достопримечательностей, включая «Запретный город» (Императорский дворец) и Великую Китайскую стену, ближайшие участки которой находятся в двух часах езды от городской черты. Но лучше всего сразу уехать из Пекина куда-нибудь, например в Шанхай.

Из Пекина в Шанхай летает множество рейсов двух основных китайских авиалиний, по два самолета в час. Еще в автобусе, везущем тебя к самолету, сразу понимаешь, в каком омуте ты оказался. Стеной стоят люди, которым нужно куда-то ехать, и скорее всего, по совершенно разным причинам. Откуда же их столько? И почему в самолете, совершающем банальный двухчасовой перелёт из одного города в другой, 12 рядов кресел: от А до L? Радуют глаз только стюардессы, все молодые и приятной наружности — других на эту работу не берут. Что составляет разительный контраст с США, где единственный критерий при приеме на работу — чтобы стюардесса прошла в дверь.

В Шанхае все было с американским размахом: и высотные здания, и рестораны, и даже привычный для американца Сэмс-клаб выглядел крупнее обычного. Зайдешь туда купить яиц и сыра, а из стеклянных холодильников выглядывают свиные рыла и куриные ноги с ногтями, оскорбляющие чувства американского туриста.

Из Шанхая мы совершали небольшие поездки по окрестностям с нашими китайскими друзьями, которые оградили нас от малейших неудобств, связанных с незнанием языка и местных обычаев. Они даже торговались за нас до рвоты в магазинчиках торговой улицы Цианзифанг, где мы вдруг решили купить скромные супницы. Супницы мы так и не купили, зато удовольствие получили на всю сумму, запрашиваемую их жадной хозяйкой.

Настоящее знакомство со страной началось, когда мы сами поехали в одно чудное место в долине реки Ли, среди гор, напоминающих стога сена на картинах Моне, только почему-то окрашенные в ярко-зеленый цвет. Добираться туда нужно было на самолете. Но оказалось, что рейсы в подобные легкомысленные места имеют более низкий статус по сравнению с пекинским маршрутом, и поскольку пропускная способность взлётных полос ограничена, время вылета постоянно отодвигают. Отправление сначала задержали на два часа, потом еще на два. Все ждали, когда, наконец, объявят посадку. По электрической ряби, прошедшей сквозь толпу, как бы принявшую состояние боевой готовности, я понял, что это может случиться с минуты на минуту. Вдруг в глазах стюардессы зажегся бесовский зелёный огонек, и она что-то сказала в микрофон. Но еще за мгновение до этого намагниченная толпа уже выстроилась в змееобразную очередь. Я сам не понял, как оказался одним из первых, — видимо, помогла армейская выучка. Моя жена с сыном замыкали очередь.

Наконец, мы заняли места и пристегнули ремни. Но радость наша была преждевременной. Минут через десять объявили, что рейс опять задерживают. Об этом я мог догадываться только по лицам пассажиров, поскольку все сообщения были на китайском языке. Сосед впереди показал мне два коротеньких пальца. Я понял — еще два часа. Впрочем, горевали китайские пассажиры недолго. Наученные опытом, они тут же достали кто книги, кто газеты, кто игральные карты. В креслах впереди нас началась игра, к ней подключились пассажиры следующего ряда, их крепкие стриженые головы поднимались как репки из кресел и бесстыдно заглядывали в чужие карты. В США я нигде не видел играющих в публичных местах, кроме Лас-Вегаса и Атлантик-Сити. Это считается не то чтобы элементом разврата, но чем-то очень private. Показать игральные карты в общественном месте — словно обнажить сокровенный орган или публично объявить, сколько тебе платят в месяц.

Вдруг начали раздавать ужин — курицу с рисом. Я думаю — мы же не в ресторан пришли, уж лучше бы полетели скорей. Но для китайцев лучше курица в животе, чем самолет в небе. Лица подобрели и вокруг зачавкали.

И вот опять объявление. Вижу по лицам, что дело идет к взлету. И точно, самолет вздрогнул и пошел искать свою полосу. Я отправляю текстовое сообщение своему гиду — мол, приезжай встречать в аэропорт — и выключаю айфон. В Америке меня приучили: как выключишь айфон, тут самолет и полетит. Но не тут-то было. Опять объявление: по рядам прокатился гул разочарования, уже и по лицам читать не надо. В чем дело? Подозвал знаками стюардессу, она мне как могла объяснила, что возвращаемся на исходные позиции — один пассажир отказался лететь. Должно быть, важный человек, если из-за него всем пришлось вернуться. Теперь будем ждать, пока нам назначат новое время взлёта. К счастью, не прошло и часа, как мы улетели. Хотите верьте, хотите нет. Правда, гид меня не дождался и уехал. Пришлось брать такси.

Потом нам еще приходилось летать на внутренних рейсах; задержка на два часа — обычное дело, объявлять что-то о рейсе часто начинают уже после.

Запомнилось посещение ресторана без сопровождающего китайца. Я был один, семья моя уехала в Токио, а я остался на пару дней в Пекине на конференции. Можно было пойти по лёгкому пути — спуститься в ресторан и заказать обычный ужин. Но я решил выйти в город. Связался со знакомой китаянкой по WeChat (китайский мессенджер) и спросил, какой ресторан в Пекине она посоветует. Она послала горсть иероглифов. Я показал таксисту, он отвез.

Оказалось, в ресторане никто не понимал по-английски. Меня посадили одного за большой круглый стол. В Китае поодиночке в ресторан не ходят. Смотрю в меню: 20 способов приготовления раков. Китайцы до смерти любят раков. Прошу для начала пять штук, показываю пальцами. Официант показывает двумя скрещенными пальцами X, римское десять — мол, меньше десяти нельзя, — догадался я. Оказалось, у китайцев X тоже десять — быть может, влияние римлян. Взял десять раков, официант правильно советовал: чистить их долго, а есть быстро. Я спросил, как мог, пива. Он ушел и что-то долго не несет. Я подозвал его — мол, дай хоть воды. Показал на стакан. Он понял, улыбнулся и вскоре принес воду в стакане. Я взял в руки, обжегся — горячо. В Китае по умолчанию вода горячая, а не холодная. Вижу, дело зашло в тупик, опять пишу знакомой (к счастью, интернет в ресторане был): как попросить, чтобы принесли холодной воды? Она шлет иероглиф из двух частей. Думаю, сложный случай. Показал официанту, тот все понял и мигом принес что-то в чашке с крышкой. Холодное. Открыл — там кубики льда. Видимо, холодная вода — это составной иероглиф: вода и лёд.

Съел я раков, запивая горячей водой. Что еще у вас хорошего? Официант показал в меню на десерт и причмокнул — мол, объедение. Неси. Принес —оказалась целая коробка конфет, стоит больше, чем все десять раков. Думаю — возьму с собой, семье гостинец. Тут и пиво мое подоспело. А я боялся, что не дождусь. Съел пару конфет и запил пивом. Назад в гостиницу брать такси не стал, а доехал на метро, чтобы доказать себе, что способен хоть что-то сделать сам. Подумал, что вот это и есть самый правильный способ добывания пищи, через муки взаимного непонимания. Да и раков есть не так просто: мяса там на грош, а работы на рубль.

Да, нелегко путешествовать в Китае, особенно без провожатого. А все же я всем советую съездить, хотя бы раз. Великий народ и великая страна.

(Продолжение следует)