Дмитрий Аникин: СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА

Loading

А того, кто показывает нам правду,
мы называем страшным троллем
или похуже придумываем ему клички:
анчутка беспятый, вообще нечистый

СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА

Дмитрий Аникин

1
Пусть вещий холод будет навсегда
и тленье прекратится — таково
бессмертие…
Я понимаю эту
синь между звезд, вселенский чистый свет,
как будто я оттуда…
Как сюда?

А этот мальчик… Есть в нем что-то. В малом
быту их он сумел увидеть смысл
моих узоров…
И пытливый ум
сквозь суету привычную познал,
почувствовал лед-холод — соответствий,
гармонии.
А дорогого стоит!

2
А того, кто показывает нам правду,
мы называем страшным троллем
или похуже придумываем ему клички:
анчутка беспятый, вообще нечистый.

А зеркало было тончайшей работы,
ангельского, как они умеют, качества,
и кто виноват, что честная амальгама
противится нашим благим намерениям?

***
И разлетелись кто куда, ошарашенные получившимся.
Лишь один, увидев себя, согласился: ну тролль так тролль.
«Мы еще посмотрим, что есть страшнее в небе высоком!»
Надо ли троллю притворяться ангелом перед зеркалом и вообще!

3
Как оно работает:

Станет явно то, что знал,
что в себе предполагал:
где какие шанкры, язвы –
удивительные разве?

Встанешь молод и пригож,
а по амальгаме дрожь:
самого себя увидел
сивый, жирный храпоидол.

Был такой, умен и смел,
уберечься не сумел –
отражение мелькнуло,
гордости твои сглотнуло.

Видит дождь — пуста вода,
видит снег — одна беда,
видит ветер над землею
путь над бездной огневою.

Видит время прошлый час!
Видим мы и видят нас!
Видит мир — подобье Богу
соблюдается не строго.

4
И он подумал все грехи земли
собрать в одно виденье, отраженье,
чтобы, увидев…
Кто? И что?
Не знает,
но мысль его преследует. Пить-есть
мысль не дает.
Летучие созданья
всей стаей хлопотливой облепляют,
глаза зажмурив, зеркало.
«Давайте!
Ну, поднатужьтесь!»
И пошло светить,
играть великим светом…

5
Несли быстрокрылые силы
над буйной, цветущей землей
то зеркало — все отразило,
запомнило гладью, собой:

тут Каин за Авелем скромным,
тут Лот по содомским делам,
тут Хам насмехается темный,
и кто-то повесился там!

Еще и еще повторялись
людские грехи и дела,
по зеркалу распространялись,
калили его добела…

Кривилось стекло, трепетало,
держалось на чем еще, вдруг –
дзынь, блеск и как будто начала
творения вещий испуг.

6
Маленький город, милая кутерьма
торговли и плутовства, стыда, привычки,
еще там была река и очень тесно дома,
жизнь была ничего не страшной и к смерти обычной.

И умудрялись даже помнить о красоте,
розы растить, — ну нельзя же совсем, безо всякой
души, на одном прагматизме, — и те
цветы приживались, чьи были пошлее знаки!

7
Но зеркало

не бесследно исчезло,
разлетевшись в куски.
Людям жуть и полезно
чуть прозреть от тоски!
Это зеркало столько
помнит боли и зла,
что и в малом осколке
сила, чтобы дотла
старое зренье!

То, что раньше пугало,
то, что было нельзя
видеть, — ясным предстало,
в умозренье сквозя.
И личины отпали,
и понятно теперь
по ухмылке, оскалу,
кто какой хищный зверь!

Почувствуешь,
как стекло попадает
в сердце или глаза,
истина начинает
с первой буквы, с аза,
с тех, кто рядом, кто ближний,
и во всем естестве
неприязненном книжник
видит пошлость в родстве.

Они удивляются: что это он?

И разводит с народом,
со страной этот взгляд,
всем им будешь уродом,
и убить захотят,
но опасней другие:
тянут руки к лицу,
к сердцу — мысли благие
мир вернуть простецу!

А нам не надо обратно!

8
Не эти розы чайные!
Но чтоб
увидеть красоту — проникни сквозь
муть, суть всегдашней пошлости.
Есть то,
что в зеркале увидишь, — первый правды
покров, в него вглядись, к нему привыкни,
его отринь.
За грязным покрывалом
Изиды есть другое — мир прекрасный,
мир чисел, формул, вечных соответствий,
идей.
И мальчик видит, он напуган,
он зол на ближних, кто не понимает,
смеется.
Мальчик, есть опасный путь!

9
Игры сверстников ему неприятны,
он ищет свободы и одиночества.
Он ищет ощущения риска и скорости,
когда никто они догнать не смогут.

Он привязывает свои салазки к моим саням,
это здорово — лететь по городу, качая вывески,
заметая снегом прохожих, ну а в чистом поле
хорошо задремать, на кочках, сугробах слегка покачиваясь!

10
Сани едут, путь далек,
холод жизни одинок;
оглянись — уже за нами
легкое сиянье-пламя,
северный великий свет
запылал, и горя нет…

Горе было, да отстало,
до конца не совладало,
уничтожить не смогло,
а теперь как сквозь стекло:
зуб неймет, и видит око
темно, смутно, недалёко.

11
Вот мой дворец. Сияет лед высОко,
до неба.
Тоже, знаешь, отражает.
Но не простую правду бытия,
постыдную и нижнюю, но то,
что было изначально, в день творенья.

Второе строим зеркало большое.

12
Труд великий, труд благой,
сложим мы узор живой,
и кристаллы ледяные
засияют — рай в пустыне!

Ночь уходит в свою тьму –
место свету и уму!
Труд упорствует и строит,
злое сердце успокоит!

Время кончится твое,
время кончится мое,
только вечность ледяная
будет светами играя.

13
Но за тобой идут. О, как легко
поддаться теплым ласкам, ускользнуть
из вечности…

Она приходит,
раскрасневшаяся, с мороза;
когда она смеется,
смеется вся пошлость мира!
Что ей красота,
такой миловидной и нежной,
что ей вершины духа,
такой доброй, душевной.
Смотрит на весь наш дворец,
на всю нашу работу
с явным неодобрением!
Вспоминает свои пошлые розочки!
«Где же вы, красотульки-листочки красненькие!»

14
Достаточно душа заледенела?
окрепла? теплой мути расхотела?
Изъяли смерть и похоть вон из тела?

Кристалл блестит, кристаллом отраженный,
творишь, как бог, трудом завороженный,
ты, зрением двойным вооруженный.

Узнал ее — и не затрепетало.
Она прошла и даже не узнала:
их зрение неверно, видит мало.

Их жизни суета и мельтешенье,
твои труд, непременное движенье
друг другу даже ведь не отраженья,
а НИ-ЧЕ-ГО!

Print Friendly, PDF & Email

Один комментарий к “Дмитрий Аникин: СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА

  1. Дмитрий Аникин
    * * * * * * * *
    Несли быстрокрылые силы
    над буйной, цветущей землей
    то зеркало — все отразило,
    запомнило гладью, собой:

    тут Каин за Авелем скромным,
    тут Лот по содомским делам,
    тут Хам насмехается темный,
    и кто-то повесился там!

    Еще и еще повторялись
    людские грехи и дела,
    по зеркалу распространялись,
    калили его добела…

    Кривилось стекло, трепетало,
    держалось на чем еще, вдруг –
    дзынь, блеск и как будто начала
    творения вещий испуг.

    6
    Маленький город, милая кутерьма
    торговли и плутовства, стыда, привычки,
    еще там была река и очень тесно дома,
    жизнь была ничего не страшной и к смерти обычной.

    И умудрялись даже помнить о красоте,
    розы растить, — ну нельзя же совсем, безо всякой
    души, на одном прагматизме, — и те
    цветы приживались, чьи были пошлее знаки!

    7
    Но зеркало
    не бесследно исчезло,
    разлетевшись в куски…
    —————————
    осталось ЗЕРКАЛО второй реальности
    осталась поэзия

Добавить комментарий для A.B. Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.