Семён Талейсник: Цена диссертации

Loading

Семён Талейсник

Цена диссертации

Диссертация — научная работа, исследование, представляемое на соискание учёной степени к публичной защите.
(Любой словарь)

Диссертации пишут, пишут и пишут. Диссертации защищают, защищают и защищают. И не по одной, а по две, если удастся или повезёт, если хватит терпения. Пишут по естественному стремлению обобщить свои наблюдения и сказать новое слово в науке или практике. Пишут по плану подготовки научных кадров для исследовательской или преподавательской деятельности. Пишут случайно по стечению обстоятельств, наткнувшись на неизвестный факт, сделав неожиданное открытие, украв чужую мысль или работу. Пишут для карьеры. Для получения должности, для продвижения по должности, для конкурса. Пишут, потому что без кандидатской степени это всё равно, что не быть членом партии. «Решить свой партийный вопрос» — это была уже шаблонная фраза карьеристов.

«Защититься» — у этой породы учёных почти то же самое. Одна из перефразированных тогдашних шуточных фраз звучала так: «Учёным можешь ты не быть, но кандидатом стать обязан». Не на последнем месте перед диссертантом всегда маячила перспектива материальной выгоды кандидатского и тем более докторского диплома, ибо приобретение после защиты новой должности всегда сопровождается увеличением зарплаты.

И ещё один немаловажный стимул для будущего кандидата или доктора наук. Это то, что над ним станет меньше начальников, он сам станет таковым над некоей группой подчинённых лиц, и его будут меньше ущемлять, ограничивать, унижать. Он станет более свободным и менее уязвимым человеком. Даже, если он не всегда будет соответствовать своему учёному званию и должности. Но его защитит диплом. Так что, господа хорошие, есть стимул для защиты диссертации, хоть и мотивация бывает совершенно различной.

Путь к вожделенному диплому не всегда лёгок, прост и безмятежен. На нём встречаются и препоны, и волны, и пороги, и ухабы, и ямы, порождаемые конкуренцией, недружелюбием, завистью, подлостью и мерзостью. На пути к защите встречаются анонимки, подлоги, воровство или порча материалов, недобросовестные рецензенты и рецензии и, наконец, «чёрные шары» во время её. Встречаются и взятки до защиты, что не следует путать с подарками после неё, вместе с безвинным банкетом.

Всё это одинаково неприятно и опасно для добросовестно пишущих работу диссертантов и для тех, которые делают диссертацию лишь из меркантильных побуждений. Последние создают «бухгалтерские отчёты», а не научные исследования, распределяя материал по таблицам с множеством чисел, подтасовкой данных, порой используя «дутые цифры» и непроверенные данные. Их мало интересует качество диссертации. Лишь бы она была «диссертабельной» по теме, соответствовала требованиям ВАК и была бы удобоварима для оппонентов. И чтобы было достаточно публикаций, пусть в так называемых «братских могилах», т.е. в различного рода сборниках статей. И хоть одной-двух работ в центральных журналах даже в куче соавторов, что весьма удобно, так как в компаниях можно всегда «сачкануть» и не участвовать в написании, а лишь приписать свою фамилию.

К сожалению, огромная часть защищённых диссертаций — и кандидатских, и, что особенно печально, докторских, «яйца выеденного не стоят» Но если от первых и не ожидают великих научных открытий, а только умение собирать, анализировать, обобщать материал и делать логичные выводы, то от вторых ждут именно новаций в науке и технике. Но, увы! Их сплошь и рядом не находят. Ведь нередко докторская является расширенной и дополненной кандидатской. И, несмотря на документированный запрет, ВАК утверждает и такие работы. А почему?

Огромное количество диссертаций прошло защиту по принципу «ты мне — я тебе», отражая взаимоотношения руководителей работ с коллегами, руководителями аналогичных научных учреждений, и даже с членами ВАК,  их взаимовыручку и помощь своим питомцам.

Готовясь к защите первой диссертации для получения учёной степени кандидата наук под руководством учителей и наставников, инженеры, преподаватели, практические врачи и прочие, будучи новичками даже не представляют себе порой всю кухню и закулисье подготовки и защиты диссертаций. Прозрение возникает по мере знакомства с коллегами, «товарищами по несчастью». «Кандидат в кандидаты» встречается с ними в диссертационных залах центральных библиотек Москвы, на съездах, конференциях, симпозиумах, в головных и рядовых институтах, в гостиницах и на пляже, в гостях и на банкетах, за столом и после, во время консилиумов и консультаций. Диссертант постепенно подмечает, становится наслышанным и информированным о многих вариантах взаимоотношений диссертантов, руководителей, рецензентов и оппонентов. Он узнаёт о самых благополучных и самых трагичных ситуациях в жизни диссертантов, но в каждом неблагополучном случае замечает свои особенности. Почти как по Л. Толстому — о счастливых и несчастливых семьях.

При каждом провале становится жаль своего дорогого, потраченного на диссертацию времени, что было оторвано от отдыха, развлечений, чтения, общения, друзей, семьи. Надо начинать сначала, снова садиться за машинку (теперь компьютер). Либо похерить всю эту идею и жить спокойно, работать и повышать свою квалификацию опытом и рвением. Но он уже сдал кандидатский минимум, записан в план работы учреждения, обнадёжил руководителя, а также опубликовал кое-какие статьи в печати. И садится исправлять, обновлять, добирать материал, переписывать или дописывать осточертевшую ему научную работу. И хочется и колется. И заканчивает, берёт измором, и защищает не мытьём так катаньем…

Были и, наверное, и сейчас встречаются настоящие перлы научной мысли, великолепные работы, являющиеся вкладом в науку, педагогику, технику и пр. Ведь присуждалась же неоднократно докторская степень при защите кандидатской диссертации. Я ни в коем случае не охаиваю огульно всё и вся. Я написал о наболевшем, о негативных сторонах диссертационного процесса. В этом процессе или процедуре, с моей личной точки зрения и, в связи со сказанным, к моему великому сожалению, было больше отрицательного, нежели положительного. Может быть, сейчас и изменилось многое, как и всё в бывшем Союзе изменяется, но положение с диссертациями остаётся таким же застарелым и неизменным.

Ни в одной стране Западного, «безнадёжно отставававшего от нас мира», не обязательно требовалось писать две диссертации, чтобы стать профессором. Можно было им называться и быть в должности профессора и без таковой. В США, Великобритании и целом ряде других европейских стран, присоединившихся к Болонскому процессу, проводится гармонизация номенклатуры учёных степеней, предполагающая установление единых требований для трёх степеней в каждой отрасли знаний: бакалавра, магистра, вплоть до доктора философии, присуждаемых аккредитованным высшим учебным заведением.

В Америке, чтобы называться профессором по должности можно вообще не защищать диссертацию, а лишь стать преподавателем одного из университетов.

К примеру, однокашник моего сына, приехавший в США лет 20 тому назад, подтвердивший диплом, прошедший резидентуру и получивший лицензию, стал успешно работать и вскоре получил наименование профессор-ассистент. Ни о каком написании диссертации и не помышляет, будучи прагматиком и трезво оценивая цену времени и средств на её выполнение. Он иногда подтрунивает над отцом, дважды защищавшем в совке кандидатскую диссертацию (будь я членом Учёного Совета в украинском ВУЗе, я бы тоже бросил чёрный шар Мойше Шлёма-Мееровичу, именовавшемуся в свете просто — Михаилом Соломоновичем). После блестящей защиты докторской Имярек возглавил кафедру рентгенологии и учебно–методический кабинет в нашем институте, распространив опыт его работы во многих медвузах Украины и России.

Приблизительным аналогом учёной степени доктора наук в странах с «одноступенчатой» системой учёных степеней служит степень Doctor of Science (D.Sc.), в странах с «двухступенчатой» системой (например, в Германии) — хабилитированный доктор.

Получение таких степеней на Западе также не требует выполнения самостоятельного научного исследования, поэтому профессиональный докторат обычно не считается учёной степенью. Отнесение той или иной степени к профессиональному или исследовательскому докторату зависит от страны и даже от конкретного университета; так, в США и Канаде степень доктора медицины является профессиональной, а в Великобритании, Ирландии и многих странах Британского содружества — исследовательской. Ряд университетов Великобритании (включая Оксфорд и Кембридж) даже включают степень доктора медицины в высший докторат (приблизительный аналог доктора наук в России), требующий существенного вклада в медицинскую науку…

Здесь, уважаемый читатель, мне хочется оговориться о, возможно, моей недостаточной информированности и достоверности в высказанных положениях с получением научной степени и званий за рубежом. Ибо я основываюсь на беседах с коллегами, живущими и работающими там, и сведениями из Интернета. Многие нюансы этих процедур и меняющихся положений не имеют существенного значения для раскрытия темы моей статьи.

Но в совке надо было обязательно, кроме случаев присуждения степени honoris causa (ради чести) дважды защищаться и утверждаться ВАКом. Ведь после двух защит наш человек естественно более значим, чем какой-то там с одной диссертацией. Он уже не кандидат — мелочь, а целый доктор всё тех же самых наук. Возможно, уже престарелый, но дважды проверенный и потому более сведущ, более грамотен и более ценен. Но почему-то там, за рубежом его не признают профессором, а требует подтвердить все дипломы и даже сдать экзамены по профессии, в которой проработал человек много лет и был весьма и весьма авторитетен в своей области знаний. Что это за «загогулина» какая-то? Либо это всё те же происки? Здесь явно, что-то не так.

Но вот беда, должности профессора эти доктора и кандидаты не получают, либо получают далеко не все и не всегда. А потому, что надо выучить, прежде всего, язык, ибо без языка, какой ты там профессор. Кто тебе предоставит работу, на какую должность. И даже в частную фирму или клинику не возьмут «немого» специалиста. Как и кто будет или сможет с тобой говорить?

Необходимо также пройти стажировку, чтобы изменился подход к специальности, к профессиональной деятельности в соответствии с требованиями страны, и сдать экзамены. Резидентура в Америке даже для приехавших туда докторов наук и профессоров требует нескольких лет в зависимости от профиля профессии. А если тебе уже много лет, то стоит ли. Всё равно вряд ли потом найдёшь работу. Унизительно всё это и тяжело. Суровую правду написал в книге «Русский доктор в Америке» профессор из России Владимир Голяховский, уехавший в возрасте 52 лет.

В связи с тем, что я уже рассказал, нельзя не вспомнить пресловутые экзамены для подготовки к защите диссертации, так называемый кандидатский минимум. Он включал экзамен по жупелу того времени — истории партии и научному коммунизму, иностранный язык и экзамен по специальности. Первый был, естественно, не нужен ни уму, ни сердцу, но был обязательным. Второй являл собой профанацию системы подготовки специалистов с учёной степенью, при которой, даже став кандидатом или даже доктором наук, претендент не сможет поговорить на иностранном языке ни с одним представителем зарубежных фирм, клиник, заводов и пр. Язык в Союзе знали единицы, хотя учили все и даже сдавали экзамены на отлично. А в Израиле, например, врачи или инженеры почти поголовно владеют английским, и с удивлением смотрят на дипломированных специалистов из совка, не знающих языка. Как бывало стыдно!

Я в Союзе написал две диссертации, кандидатскую и докторскую, но защитил только одну — на степень кандидата медицинских наук. Вторую мне защитить не дали. Кандидатскую я писал, будучи практическим врачом, и мне все только помогали. Ведь, став кандидатом наук, я никому бы не мешал. Получив учёную степень, я смог перейти на работу в медицинский институт и стать там ассистентом, а затем и доцентом. А там уже моя предполагаемая и запланированная докторская стала представлять опасность. Во-первых, для профессора, заведующего кафедрой. Как возможная альтернатива. Так, во-вторых, для претендента на эту должность в будущей перспективе, который должен меня обойти.

В связи со всем этим, я не должен был получить учёную степень доктора медицинских наук. А для достижения такое цели все средства хороши, и незачем церемониться. Мои противники, друзья и враги, коллеги по работе, объединившись в борьбе с надвигавшейся опасностью, начали действовать планомерно и сообща. Вначале меня лишили лаборантки, затем написали две анонимки, создали атмосферу обструкции, сталкивая лбами с некоторыми сотрудниками клиники, используя клевету и подлог, ограничили операционную активность, напрямую рекомендовали родственникам больных выбирать другого хирурга.

Это обстановка не могла не отразиться на моей творческой, преподавательской и практической работе, хотя моей квалификации как нейрохирурга и авторитету, как преподавателя и клинициста, помешать не смогла. Я уже был в этом плане неуязвим, создав себе имя и имидж многолетней добросовестной работой. Выстояв, я добился разрешения защиты диссертации в Московском институте нейрохирургии. Однако, взвесив все за и против, с учётом моего возраста и решения уехать из страны, репатриироваться в Израиль вслед за детьми, я решил прекратить эту никому же не нужную борьбу, вспомнив, как у Солженицина «бодался телёнок с дубом». Ведь, правда, что лучше быть живым кандидатом наук, чем мёртвым доктором.

Отпечатанную и переплетенную диссертацию вместе с книгами я привёз в Израиль в багаже, но переводить на иврит не стал, а постепенно забыл о её существовании, и она исчезла, хотя кое-что полезное для практической нейрохирургии там всё же было. Но оно уже давно мною опубликовано в статьях и трудах съездов и конференций. А я доработал свой врачебный век снова практическим врачом, как и начинал. Но я хорошо знаю цену диссертации — научную, практическую, моральную и, увы, материальную, о чём и рассказал…

Print Friendly, PDF & Email

25 комментариев для “Семён Талейсник: Цена диссертации

  1. Дорогой Семен!

    Подымать вопрос о диссертациях на Портале, авторы которого могут составить маленькую академию наук в стране средней величины, и почти все остепенены! Вам не откажешь в личном мужестве и отваге.
    Несколько месяцев тому назад, составляя некий список мы с моим коллегой по порталу Вл. Янкелевичем заметили, что кроме нас с ним, все остальные наши коллеги – кандидаты и доктора наук.
    Я лично очень сожалею что в свое время так распределил свой жизненный график, что к оставил эту тему «на потом и успею». Все то, или почти все то о чем Вы пишете верно, но не совсем.
    К концу прошлого века в СССР произошло нивелирование, уценка понятия «высшее образование», это была обратная сторона его всеобщей, при желании, доступности его. Я не касаюсь области медицины, там, вероятно своя шкала ценностей, но в производстве, в технике становилось нормальным явлением, когда заведующий лабораторией или отделом в отраслевом проектном институте был кандидатом наук. Я уже не говорю о тех организациях, которые работали под вывеской Академий наук. Получение ученой степени становилось условием, цензом для замещения должности.
    Я всегда с большим уважением относился к своим коллегам по работе, сумевшим написать и защитить диссертацию. Это в моих глазах было свидетельством не только таланта и уровня образования, понимания сути своей работы, но и говорило многое о системном подходе человека к работе, его деловых качествах, кругозоре, организаторских способностях, кроме того, люди эти, как правило, в той или иной степени владели английским, что было не повсеместным явлением в тогдашней России.
    Когда Вы касаетесь вопроса карьеры, то я — типичный мелкий карьерист, не вижу в этом ничего плохого. Вы можете назвать мне другие методы и способы улучшения материального состояния своей семьи, не входившие в конфликт с тамошним и тогдашним законодательством?
    И наконец, как я сожалел об отсутствии кандидатского диплома в Израиле, когда мои друзья кандидаты и доктора получили здесь в стране поддержку в виде разного рода программ («Гиллади», «Камея» и т.д.)!
    Страна рассудила, что грех не воспользоваться тем богатством и потенциалом которым обладали обладатели ученых степеней из СССР и пошла на определенные расходы и риск.
    Мы с Вами знаем, что риск был оправдан и не так уж велик, а расходы принесли прибыль. Вот Вам и предпосылки для ответа «вообще».
    В следующей жизни постараюсь защититься своевременно.
    Всего доброго.
    М.Ф.

    1. Дорогой Марк!
      Прошу меня простить, но я не совсем понял, что «не совсем» (простите за тавталогию) у нас с Вами сходится…
      Попробую написать пару реплик по поводу Вами отмеченного. Я не уверен, что все кандидаты — завлабы вне медицинской отрасли, как и в родной медицинской, были уж такими идеальными, какими Вы себе их представляли… Среди и наших и ваших было много карьеристов и в науке, сделавших, написавших или переписавших кандидатские диссертации только для защиты и карьерного роста. И незачем их так уж идеализировать. Кстати, и английский, знали единицы, так как для кандидатского минимума было достаточно элементарное знание языка. Это ещё один порок в «совейтской» системе подготовки научных кадров. Но, как Вы пишете: — «Получение ученой степени становилось условием, цензом для замещения должности». Это уж точно! Но, справедливо ли? Были и не «остепенённые» знатоки своего дела, занимавшие по праву соответствующие должности, и уходящие в рядовые, когда появлялись менее квалифицированные, но кандидаты…
      Другие способы улучшения должностного положения и материальных благ тоже существовали (взятки, подкуп, анонимки, протекционизм и пр.), но при наличии степени всё выглядело законным… Хотя и шло иногда во вреде делу, производству, преподаванию и т.д.
      С тем, что Вы проиграли, приехав в Израиль без степени, надеюсь, в более молом возрасте, нежели я, не могу не согласиться. Вы бы попали в одну из программ и имели некое материальное подспорье и место работы.
      Так что Ваш план, мол успеете, или, скорее, отсутствие условий и обстановка на работе, привела к тому, что Вы не защитились во время… Окружающая атмосфера с рвением «остепениться» многим помогла… Но не только для науки, а и для карьеры и материального стимула.
      Надеюсь, что Вы честно поработали на благо обеих стран и Вам не в чём себя упрекнуть. Только в том, что Вы были не предусмотрительны… Если можно так выразиться.
      Спасибо за, как всегда, толковый отклик.

      1. «… Кстати, и английский, знали единицы, так как для кандидатского минимума было достаточно элементарное знание языка. Это ещё один порок в «совейтской» системе подготовки научных кадров. Но, как Вы пишете: – «Получение ученой степени становилось условием, цензом для замещения должности». Это уж точно! …»
        ================
        Позвольте внести пару уточнений. Лиц старше 50-ти (примерно), представлявших к защите монографию или учебник, по ходатайству ВУЗа, ВАК освбождал от сдачи «языка».
        С начала 60-х стали широко применять практику присвоения учёного звания «профессор» лицам не имевшим учёноё степени «доктор наук». Как правило, такими «профессорами» становились либо руководящие работники высокого ранга, либо руководители ВУЗов. В одном, исключительном, случае профессором стал старший сержант.

        1. Я эту байку про старшего сержанта слышал, когда звщищался в 1996 г. Только ее рассказывали несколько иначе. С 1994 года перестали нострифицировать диссертации, утвержденные ВАКом Украины в 1991-93 гг. Чашу терпения переполнил случай, когда этот ВАК утвердил профессором выбранного казаками гетьмана. Это единственный к тому же случай в мире, когда сержант сразу стал генералом. Но это, как видите, произошло уже после распада СССР.

          1. Сергей Чевычелов
            — Thu, 26 Sep 2013 06:15:38(CET)
            Я эту байку про старшего сержанта слышал, когда звщищался в 1996 г.
            ====================================================
            Это не байка. Человек, не имеющий даже среднего образования, имеет степень доктора технических наук и (ныне) звание генерал-лейтенанта. Кроме того, он является академиком 16 различных российских и зарубежных академий, автором тридцати пяти изобретений и единственным россиянином, имеющим три золотые звезды — две Героя Труда и одну Героя России. Просто не хочу размывать тему известным примером, который тысячекратно обсуждали на множестве форумов.
            А м.б. Вы уже догадались, о ком я толкую.

  2. Я не буду распространяться о личном опыте, который достаточно тускл, не драматичен и сходен с таковым д-ра Гольдшмитдта. Хотел бы просто уточнить структуру кафедр американских университетов. Итак, так же, как и в советских ВУЗах, здесь существуют три уровня преподавателей-исследователей: профессор-ассистент (ассистент), ассоциированный профессор (ближе всего к советскому доценту) и полный профессор. Каждая из этих категорий требует наличия докторской степени (в отличие от СССР, где ассистенты совершенно необязательно были остепененными). Есть одна тонкость: все ассистенты — временные работники (контрактники). По истечении, как правило, пяти лет они проходят многоступенчатую аттестацию на ассоциацию, которая уже является постоянной должностью. Если аттестация не пройдена, ассистенту дается еще один год контрактной работы, после чего его вышвыривают. Неисследовательскими кафедральными должностями являются доцент (соответствует старшему преподавателю) , лектор (преподаватель) и ассистент преподавателя (teaching assistant) — им не требуется докторская степень.
    У врачей есть еще одна особенность — практикующим врачам могут быть присвоены звания «clinical professor» без защиты диссертации. «Doctor of Science» — не входит в общепринятую структуру и присваивается университетами более как почетное звание, как правило — иностранцам.

    1. Вы, в основном правы, уважаемый Юлий, кроме того, что сравнительно редкая в Америке степень Doctor of Science, которую дает, в частности MIT наряду и вместо PhD для более технических дисциплин, абсолютно равно ценна с PhD. Доктор Талейсник прав в отношении того, через какие огонь, воду и медные трубы приходится проходить врачу из России, но это совершенно не так для других специальностей. И я, и все мои друзья с кандидатскими степенями не имели проблем в признании нас де-факто докторами и принимались на соответствующие должности с соответствующей зарплатой. Также неверно, что степень не требуется для преподавания в университете. однако полный профессор вырастает из американского доктора или российского кандидата лет за десять.

      Я не склонен разделить оценку доктором Талейсником качества диссертаций иммигрантов из России. Мой опыт в Америке таков: если иммигрант лет, скажем, до 45-50 котировался в России как хороший специалист, у него есть одна проблема — язык. Если он знает язык, у него нет проблем. Впрочем, я знаю и таких, которые сразу избрали социальное пособие как образ жизни.

      1. Уважаемый Элиэзер!
        Мне кажтся, что я не принижал качества и уровня подготовки специалистов с кандидтским дипломом советскoго образца, а сетовал только на проблемы с языком (№1) и возраст (№2). Некоторое отставание в практических навыках не проблема.
        Я, конечно, не типичный пример, так как приехал в Израиль в 63, а в 64 уже получил рвременный ришайон (лицензию) после истаклюта (первичной стажировки), и сразу же был принят на работу в частную клинику… Общим врачом, а не нейрохирургом. Ведь из-за языка, вернее, его отсутствия, не мог даже претендовать на работу по специальности. Да и возраст уже не годился. Но специалист моего уровня поготовки и умений в более молодом возрасте с кандидатским дипломом, да ещё и с доцентским аттестатом, мог вполне работать по специальности, овладев языком и некоторыми навыками хирургической техники и применения инструментария, которых недоставало в Союзе… Уровень знаний кандидата советского пошиба был не ниже местных или приезжих из других стран Запада и Америки. Так что я с Вами согласен, а меня Вы несколько не поняли, либо я не совсем внятно выразился в тексте.

        1. Ну, значит, уважаемый Семен, я Вас не совсем понял, и у нас нет разногласий. Коль гакавод за Вашу успешную практику в Израиле!

  3. Под вашу историю очень хорошо подходит цитата восточной мудрости, приведенная уважаемым Львом Мадорским:
    «Если долго сидеть на берегу реки, ты увидишь труп врага» (проплывающий?).

    1. Ага. Я даже знаю эту восточную страну и реку. Индия и Ганг, или Брахмапутра, или какая-нибудь из остальных 15 рек Индии. Там до сих пор умерших бросают в реку. Так что, надо запастись терпением, правильно выбрать место на берегу… и дождаться трупа врага.

  4. Хотел бы добавить к статье и к комментариям: если в Союзе диссертация (кандидатская, на докторскую я не заглядывался) была двойным прорывом — и блатным/по связям (поступить в аспирантуру, даже заочную просто по уровню знаний в моей области, в транспортном строительстве было невозможно, а о защите написано в статье. Об антисемитизме умолчим) и научным — нужно было продемонстрировать владение научными навыками: как экспериментальными навыками, так и навыками матобработки данных. Причем, системной академической учебы подготовка диссертации уже не предполагала.
    На Западе, по карайней мере, в Израиле третья степень — просто продолжение учебы в университете. Есть деньги, терпение и немного головы — Ph.D. уже ждет. Диссертация — естественное следствие учебы, можно сказать, дипломная работа хорошего (иногда!) уровня с экспериментом или без него. И в этом — огромная, принципиальнейшая разница с советской кандидатской. Правда, за таким дипломом не следуют автоматически ни зарплаты, ни должности.
    А далее, если не в науке (а она здесь более, чем тесная), а в промышленности (большей частью — частной) — опасность подозрений в «оверквалификации» — строительная отрасль не требует дипломов выше первой степени, все вышерасположенное внушает больше подозрений хозяев и начальства, чем их радости. Продвижение — по самым разным критериям, кроме одного — кроме степени, даже если за ней стоят реальные знания. Поэтому поступление в докторантуру (и ее успешное окончание) — легкие, желающих не завались.

    1. Спасибо, уважаемый Исраэль, за высказанное мнение, хотя некоторые Ваши предположения и высказывания спорны. Но не владея приведенными Вами данными, я позволю себе ограничиться благодарностью за участие в обсуждении статьи.

    2. В Америке есть много исследовательских центров, где в исследовательский штат не брали без докторской степени. Это изменилось частично с увеличением роли компьютерных специалистов, которые часто имеют высокую квалификацию без степени (например, Билл Гейтс).

  5. «Держите вора» громче всех кричат сами воры. «Не верьте дипломам «русских», привезенных из СССР» громче всех кричали в Израиле в 90-ые, местные «ученые», особенно те, которые как оказалось, сами получали фальшивые дипломы. А таких фальш-ученых оказалось совсем немало. Наверное, всем памятна история с дипломами Латвийского университета (ЛУ). Как выяснилось в результате следствия и судебного разбирательства, многие израильтяне покупали научные работы, академические степени и дипломы ЛУ (за 5000 долларов), чтобы повысить себе зарплату, чем был причинен ущерб государству в миллионы шекелей. В этой грязной истории был замешан и американский Берлингтонский колледж.
    В СССР было очень мало возможностей приобрести фальшивый диплом об ученой степени. Была четко отлаженная система очной и заочной аспирантуры и докторантуры, можно было готовить диссертацию и вне них. Когда кто-то начинал работать в этом направлении, все коллеги об этом знали. Диссертация поэтапно докладывалась на внутри-лабораторных и институтских семинарах. После одобрения на них законченная работа докладывалась на «передовом» внедряющем предприятии, затем защищалась на УС компетентного научного учреждения, проходила «черного» оппонента, утверждалась ВАКом. Были определенные отличия в прохождении кандидатской и докторской диссертаций, но миновать какой-то из указанных этапов было невозможно. Так, что домыслы о «повальных» фальшивых дипломах из СССР не имеют под собой никакой почвы.
    Вот сейчас, в современной России, купля-продажа фальш-дипломов, аттестатов и других официальных документов поставлена на поток, можно «получить» (в смысле, купить) любую ученую степень быстро и недорого, чуть ли не у станции метро. С ужасом представляешь себе, что фальшивый диплом покупает «врач». А ведь это не исключено.
    Что же касается Израиля, то получение ученых степеней здесь, как и вообще на Западе, по сравнению с тем, как было в СССР, значительно упрощено. В последние дни вопрос о законности получаемых в Израиле дипломов об образовании активно муссировался СМИ после того, как выяснилось, что министр финансов, бывший известный телеведущий и журналист, собирается писать в Бар-Иланском университете докторат. При этом, по данным тех же СМИ, он не имеет не только необходимых в этих случаях первой и второй академических степеней, но даже аттестата зрелости. Почему Бар-Иланский университет проигнорировал утвержденные Советом по высшему образованию эти обязательные для всех ВУЗов критерии остается неизвестным. Кстати сказать, не исключено, что такая практика имеет место и в других израильских ВУЗах, где зачастую решающую роль играет не столько уровень образования, сколько политическая ориентация.
    Немного о своем опыте в этом вопросе. На основе своих авторских работ я представил на кафедру геофизики МГУ к защите докторскую диссертацию «Многомерный анализ глубинной структуры и металлогении Казахстана статистическими и эвристическими методами (по геолого-геофизическим данным)», предварительно «обкатав» ее во многих научных организациях Казахстана, России (Москва, Ленинград, Новосибирск, Красноярск, Иркутск), Украины (Киев), получив согласие выступить в качестве оппонирующей организации, от Всесоюзного геофизического института ВНИИГеофизика (Москва) и успешно защитил ее на Объединенном УС МГУ. Там же было рекомендовано диссертацию опубликовать. Через положенное время диссертация была утверждена ВАК СССР. Где, в этом четком распорядке можно было найти какую-то лазейку, трудно себе представить.
    Вскоре в издательстве «Недра» (Москва), на основе докторской, была опубликована моя книга «Региональные геофизические исследования и методика их количественного анализа», которая через несколько лет, была переведена китайскими геофизиками и издана Геологическим издательством Китая в Пекине на китайском языке (222 стр.), естественно, с указанием моего авторства. Комментируемая статья на редкость односторонняя и для многих очень обидная, создается впечатление, что честных диссертаций в Союзе вообще не было. Туда же и комментаторы. Все-таки, нужно соблюдать какую-то меру.

    1. Нет, уважаемый и успешный (как исключение!) доктор наук Владимир Гольдшмидт!
      Я не стану писать, то Вы в своём эмоцинальном патриотическом (совейстком по Высоцкому) отклике сам себе противоречите с первых и до последних строк, пока пишете о всяческих подлогах, нарушениях и прочих путях полученитя стпеней и дипломов. Как в Союзе на примере ЛУ, так и в Израиле. Здесь я с Вами вполне солидарен. Я даже как-то на Арбате купил «Удостоверение еврея» для хохмы…
      Вся остальная часть Вашего восславления честного советского пути получения диплома, степни, выпуска и перевода книги на китайский (а на другие?)относится к Вашему удачно сложившемуся пути, где никто не чинил Вам специально препятствий и не заборасывал чёрные шары из негативизма или принципа. Вы правы, могло быть и так гладко во всём. И у меня не меньше примеров достойных защит качественных и престижных диссертаций (кандидатских или докторских). И я нискольконе удивлён Вашим примером. Только могу принести свои поздравления и выразить своё уважение всем Вашим заслугам.
      Но они не типичны, особенно для нашего брата. Сколько бы Вы мне не приводили аналогичным Вашему примеров. Ибо обратных примеров и случаев значительно больше с уёчётом процента соискателей по национальному признаку. Ведь и мой пример тоже чего-то стоит, но я не привёл его как типичный, а тлько рассказал как работала кухня препятствий…
      Поэтому Ваш заключитльный абзац я не могу принять, ибо он казёный и тенденциозный. Но повторю для того, чтобы обратить внимане комментаторов:
      «Комментируемая статья на редкость односторонняя и для многих очень обидная, создается впечатление, что честных диссертаций в Союзе вообще не было. Туда же и комментаторы. Все-таки, нужно соблюдать какую-то меру»
      Ни с одной вашей строкой не согласен, ибо в моей статье такого не написано «что честных диссертаций в Союзе вообще не было». А «односторонность» её только против Вас и Ваших убеждений, аналогичных тому, что антисемитизма, как и секса, в Союзе не было… Извините за каламбур.

    2. Владимир Гольдшмидт
      22 Сентябрь 2013 at
      «…Так, что домыслы о «повальных» фальшивых дипломах из СССР не имеют под собой никакой почвы…»
      ======================
      Имеют, уважаемый Владимир. Ещё как имеют. Взятки за поступления в престижные вузы и на выгодные факультеты носили массовый характер. Всевозможные «льготники» из Средней Азии и Закавказья на поверку часто оказывались малогамотными детьми местной знати. Аналогичная картина была по аспирантуре и т.е. соискателям степени. Написание диссертации полностью «негром» (от сбора материалов до автореферата) стоило от пяти-семи (экономика, машиностроение) до десяти-пятнадцати тысяч (медицина) рублей. Только в вузах Прибалтики каким-то образом сохраняли традиционную этику.
      Так что современные мерзости в части вузов, особенно, самозванных, в новоявленных «академиях», в липово остепенённых нынешних «шишках» просто продолжают и нагло расширяют традицию.

  6. Своими изобретениями я «причинил» кое-какую пользу, но поступил в аспирантуру и защитился только для денег, чтобы обеспечить своей семье некий минимальный достаток.
    Пара-тройка горьковатых воспоминаний-эпизодов.
    1. Защитился я почти успешно (один чёрный шар) и, после традиционного банкета в «Советской», на следующий день, прибыл на родной завод с чемоданом спиртного и закусок. В конце дня уселись в кабинете Главного конструктора. Некто Толя А., насосавшись египетского коньячка, начал рассуждать на тему «знаем мы эти диссертации». Я говорю ему: «Толя! Вот стоит «Справочник машиностроителя». Просто перепиши оттуда двести страниц без ошибок и я тебе ставлю коньяк». Толя, который был не в состоянии грамотно заполнить спецификацию на чертеже, «возмущённо» встаёт и, не забыв допить очередной стакан, уходит.
    2. Моя диссертация лежит в ВАКе, без рассмотрения(!), без движения, почти год. Просто лежит. После «законных» трёх месяцев стал изредка наведываться и узнавать о своей судьбе. Каждый раз инспектор, некто Т., доставал мою карточку, что-то бормотал типа «Действительно, надо как-то решать вопрос» и … всё оставалось без движения до моего очередного визита. Еду за советом к отцу — так, мол, и так, — намекают. Папа за нитроглицерин: «Даже думать об этом не смей! Погубишь себя и нас!» Через месяц еду электричкой в филиал института. Ехать долго и накупаю газет. В «Труде» подвал о взятках за поступления в вузы и фамилия «моего» мучителя. Через пару недель получаю желанную открытку со штампом «ВАК разрешил …».
    3. Жена защитилась, что называется, с блеском. Ученый совет НИИ, где она защищала, состоял на 90% из женщин и тихо растаял, увидев и услышав второго оппонента — моложавого генерала из «оттуда» (кстати, после заседания все бросились брать его кординаты — «вот, у меня тоже девочка на сносях»), а первым был один из патриархов отрасли. Кажется, ура? Не тут-то было.
    Через полгода жене пришлось снова полностью повторять защиту диссертации на экспертном совете ВАКа с другими оппонентами, что редкость. После того, как жене объявили, что её утвердили, кто-то ей шепнул о причине вызова. Да это было понятно из существа вопросов, которые задавали. Анонимку в ВАК написал коллега жены, бессовестно обвинив её в плагиате (разумеется, все цитаты от него и его сотрудников были «закавычены» и снабжены выходными данными). Самое же неприятное состояло в том, что этот человек был нашим дальним, но всё-таки родственником — раскланивался, расспрашивал о житье-бытье. А дальше полная мистика. Подруга жены, в сердцах, выпалила ему в лицо: «Вам отольются её слезы!» и вскоре у него приступ. Их институт находился на территории одной из московских больниц, но его даже не успели довезти по реанимации. Он так и умер на «каталке».

    1. Уважаемый Soplemennik!
      Ваши примеры, каки и весь Ваш отклик, я прзнаю прямым дополнением моей статьи, ибо они созучны ей, они дополняют её, они подверждают и поддерживают высказанные мною мысли и суждения. Может быть весь путь к достатку следует начинать с наличия желания и возможностей работы и защиты, затем — наличия должности или положительного прохождения конкурса на должность, потом уже — несколько более высокая зарплата, т.е. те искомые денежные средства, на которые с той или иной долей достоинства можно было жить. А ещё я делал акцент на некоторое появление свободы, меньшей зависимости от выше стоящих, от чиновников, уже осмотрительнее и осторожнее разговаривавающих и принимающих тебя. Хотя иным было наплевать на твою степень и им даже доставляло удовольствие поизгаляться и унизить… Но всё равно их было несколько меньше после защиты и получения искомой должности… Но, как врач, я всегда и себя призывал не доводить свой организм до перегрузки, нервного и физического перенапряженя в пути к искомой защите, ибо она того не стоила, хотя и вызывала стремление и неуёмную, порой, страсть. А примеров, как и Ваш, было немало…

  7. Уважаемый Семён,

    хорошая чистосердечная статья, много знакомого. Отмечу лишь, что в Европе диссертация всё же чего-то стоит. Об этом писал и математик Евгений Беркович в своих воспоминаниях. Для того, чтобы получить в Германии должность профессора в университете, всё ещё желательно иметь третью степень Dr. Phil., хотя некоторые частные университеты принялись раздавать такие должности без больших сложностей. Налицо и определённая инфляция: слышал, что в Италии школьный учитель он тоже Professore…

    1. Спасибо, уважаемый Борис, за Ваш отклик!
      И в Союзе были диссертации, которые чего-то стоили, но не в своей массе, ибо защита превращалась в формальное оформление боле-менее удобоваримого материала и карьерного стимула… А главное, заинтересованность и участие попечителей из руководителей, работавших с определённой выгодой для себя, приятельским или чисто коллегиальным принципам: ты мне, я тебе. На Западе, в том числе и в Германии, это, конечно, не так. Соблюдаются законоположения, принципы, а коррупция и кумовство не имеют такой свободы, как это было в Союзе. Да, и продолжаются, насколько я знаком, и по сей день…
      А что касается обесценения названий «профессор», » доктор», то они теперь приставляются нередко автоматически и звисят от занимаемой должности или перевода документов… Так и я в Израиле стал Dr. Phil…, хотя и являюсь кандидатом медицинских наук и звание научное моё — доцент.

  8. Уважаемый Семён, посмотрите, пожалуйста, статью:
    «Виталий Аронзон. Заглянем за кулисы. Глава из книги «Моя инженерия»», опубликовнную в «Мастерской» в августе 2012 г.
    Тема та же, но примеры конкретные и другие. Надеюсь вам будет интересна наша перекличка.
    Виталий

    1. Уважаемый Виталий! С удовольствием и
      большим личным интересом прочитал Вашу статью, тем более, что не все неприятные даже для воспоминаний, грязные и подлые приёмы моих недругов, ствивших палки в колёса, особенно при подготовке к защите докторской, Вы мне напомнили. своими красноречивыми фактами и примерами… Всей «обороной» против моих попыток закончить исследования руководил сам шеф, заведующий кафедрой, ибо не желал видеть о мне, своём давнем коллеге и сотруднике конкурента, который не мог и не собирался , как еврей в украинском ВУЗЕ, претендовать на его должность… Но он очень этого не хотел. Я был лишён лаборантки, затем, командировки в Харьковский архив Интстута неврологии и психиатрии, после чего пошла череда анонимок во многие инстанции, начиная с Киевского НИИ нейрохирургии…Моим молодым коллегам, желавшим получить помощь моим руководством (практическим!) диссертаций, он предрекал непреятности, имея в виду мою принадлежность к «изгоям»…
      Наконец, появилась комиссия из этого интитута, сделавшая (прямо в глаза сказанное в 1992 или 93 году) вывод о нецелесообразности продолжения исследований и траты средств на диссертацию доцента, который скоро уедет в Израиль… Я тогда ещё находился в раздумье, котя дети уже уехали. И это меня, естественно, подтолкнуло.
      Спасибо Вам за то, что подтолкнули меня на прочтение Вашей главы. Наши взгляды на роль диссертации, как на приобретение некоей свободы, материальной помощи, облегчения конкурсных и должностных продвижений, совпадают. Не говоря уже о том, что в каждой или в значиельной части их всё же было рациональное, путь небольшое, зерно научной или практической мысли…

  9. Спасибо, уважаемый Сергей, за почин. Может быть откликнутся и другие бывшие соискатели и кандидаты, испытавшие подобную окрылённость… Но после приобретения опыта и знакомства со всей реальностью и кухней, наши крылышки обвисли и теперь кажутся чем-то нереальным. Но было весьма приятно и самоуважительно вначале…

  10. — Ты не представляешь, что значит быть кандидатом, — Говорила моя когда-то сокурсница, а теперь доцент, защитившаяся еще в туманной юности. Говорила мне, пожилому соискателю (43 года) кафедры госпитальной терапии киевского НМУ.
    — Ты испытаешь такое чувство собственной значимости, что станешь совсем другим человеком и для себя и для окружающих.

    Только потом, через много-много лет, я понял, что именно такое чувство я уже испытал, за год до этого разговора, и его мне хватило на всю оставшуюся жизнь.
    Тогда заведующая нашей районной поликлиники спросила мою жену: «А чего это твой ходит такой гордый. Все время горбился, а тут выпрямился и идет плавно и важно?». А я только что сочинил две статьи и решил повезти их в Киев для публикации. Я даже не предполагал, что эти статьи через 3 года станут диссертацией. Но чувство первооткрывателя я уже испытал. А для этого, это я теперь так думаю, и не надо было никакой диссертации.

    Эти приятные мысли и воспоминания разбудили во мне Вы уважаемый Семен Вашей классной статьей. Спасибо!

Обсуждение закрыто.