Игорь Мандель: Война глазами художников -1

Loading

Война и изобразительные искусства имеют примерно один и тот же возраст — как человечество появилось, так оно и воюет, изображая как может чего из этого получилось. Война всегда инициируется каким-то государством (в отличие от драк, криминала и других форм насилия), а выполнятся простыми людьми, дистанция которых до лиц, принимающих решения о наступлении или защите, обычно колоссальна. Фраза «Я окружил и победил», как заявил Сеннашериб насчет иудейской крепости Лачиш повторялось потом тысячи раз в истории, и нет нужды показывать массу горделивых монументов, подобных этому.

Война глазами художников

Игорь Мандель 

Первой жертвой войны становится правда.

Хайрам Джонсон, 1918

В сентябре 1870 года после тяжелого поражения французских войск под Седаном немецкая армия окружила Париж, в котором было около двух миллионов человек и большой военный гарнизон. Несмотря на многочисленные попытки окруженных, осаду прорвать не удалось. Она длилась около четырех месяцев, пока между странами не было заключено соглашение о перемирии. Тогда же Эрнст Мейсонье, прославленный баталист реалистического толка, начал писать свою самую странную картину, «Осада Парижа» (1), которую закончил только в 1884 году.

1.Осада Парижа

На ней показана как некоторое состояние мира и души, которое не может длиться долго, ибо отражает в немыслимой аллегорической комбинации самые разнообразные оттенки происходящего. Женская фигура, олицетворяющая сам город, возвышается в центре и имеет нечеловеческие размеры, но не нарушает общей гармонии. В ее лице легко угадывается и ненависть к захватчикам, и надежда на скорое отмщение. Меч приспущен, но знамя развевается. Вокруг — почти все, что можно увидеть во время войны, хотя никогда в одном месте: мертвые и раненые; женщина с ребенком; старик, разыскивающий своего сына; жена, нашедшая погибшего мужа; солдаты, стреляющие в противника и даже театральные проклятия врагам. А по задымленному пожарами небу летит мрачный призрак с черным вороном на плече — тень надвигающегося Голода. Нет только одного — самого Парижа как города; достаточно его символа. Все говорит о том, что хотя положение и плачевное, но город не сдается. Но если и сдастся — никогда этого позора не забудет.

Эта работа, которая никак не может быть причислена к шедеврам, есть тем не менее, редкий пример совмещения в одном полотне очень многих аспектов того, что называется войной. Ибо что, собственно, в ней «главное»? Мотивы? Политика? Страдания? Смерть? Массовость? Индивидуальность? Героизм? Трусость? «У войны не женское лицо«, как называется известная книга. А какое? Мужское? Детское? Человеческое? Вдруг оно ровно такое, как привиделось Сальвадору Дали (2) — кстати, очень высоко ценившему Мейсонье? Тогда человеческого в нем нет вообще, кроме отпечатка собственной руки художника в правом нижнем углу, который тем самым намекает — есть, есть…

Сальвадор Дали. Лицо войны, 1940
2. Сальвадор Дали. Лицо войны, 1940

Но, по мнению замечательного мыслителя Игоря Ефимова, война есть дело очень даже человеческое, ибо подспудно притягивает человека тем, что позволяет удовлетворить жажду самоутверждения, жажду сплочения, жажду бессмертия (я уж не упоминаю других писателей — прямых апологетов войны, которых в истории более чем достаточно, к которым И. Ефимов, безусловно, никак не относится). И, хотя я сильно не соглашался с этой концепцией, 24 февраля поставило меня лицом к лицу с настоящей войной и заставило задуматься о ней, как и о многом другом, в свете совершенно новой и ужасающей информации. Предыдущие многочисленные войны по причине, видимо, душевной черствости, не создавали такого эффекта — но здесь несправедливость была настолько очевидной, а знание двух сторон конфликта настолько хорошим, шок был какой-то взрывной. Это отразилось в лихорадочной работе над докладом о том, как война отражается в живописи. Мне казалось, что если я в этом «разберусь», то станет как-то легче. Доклад был сделан в дискуссионном клубе Ergo-2020 15-го марта (2022) и, действительно, на какое-то время я несколько отодвинул тему в сторону. Но война не хочет заканчиваться; новые и новые подробности этой преступной вакханалии не снижают ежедневной нервозности. Настоящая статья — еще одна попытка систематизировать какие-то мысли о войне через призму искусства, на этот раз — на бумаге. Материал доклада в ней сильно переработан и изменен.

Война и изобразительные искусства имеют примерно один и тот же возраст — как человечество появилось, так оно и воюет, изображая как может чего из этого получилось. Война всегда инициируется каким-то государством (в отличие от драк, криминала и других форм насилия), а выполнятся простыми людьми, дистанция которых до лиц, принимающих решения о наступлении или защите, обычно колоссальна. Фраза «Я окружил и победил«, как заявил Сеннашериб насчет иудейской крепости Лачиш (3) повторялось потом тысячи раз в истории, и нет нужды показывать массу горделивых монументов, подобных этому. Дистанция (точнее, ров или яма) между лидером страны и солдатами заполняется тем, что называется пропагандой, а искусство — самый что ни на есть пригодный инструмент этой самой пропаганды. Поэтому с древнейших времен именно государство было спонсором военного жанра, и лишь в 17-18 веках человек стал относиться к войне как к делу куда более личному. Этот процесс «накопления субъектности» великолепно проиллюстрирован в книге Ю. Харари [10] на основе анализа материалов дневников участников войн и соответствующей живописи. Непосредственное вмешательство государства в процесс создания произведения искусства нигде не заметно так сильно, как именно в теме войны. Поэтому любые, даже самые персональные высказывания, могут быть контаминированы его незримой рукой. Одна из моих целей — показать это и одновременно избавиться там, где это возможно.

Представить какой-то компендиум всего того, что было сделано на эту тему, конечно, невозможно, к тому же большинство работ, как и в других областях, повторяют друг друга или не представляют высокой художественной ценности. Существует некоторое количество монографий [1-10] и множество отдельных публикаций, в которых различные аспекты военной темы в искусстве как-то обобщаются на мировом или региональном материале. Однако, к моему удивлению, я не смог найти фундаментального исследования, где она освещена всесторонне. Например, книга [5], несмотря на свое универсальное название («Искусство и война«) никак не может считаться образцом полноты охвата материала (да и ее размер в 250 страниц говорит об этом). Материал в книгах организован обычно либо по хронологическому принципу, либо вокруг какого-то специфического художника или течения, меня же интересовало то, как искусство отражает разные аспекты войны, что порождает другой принцип классификации, то есть я попробовал как-то сгруппировать произведения по нескольким темам.

Рассматриваются почти исключительно произведения западного искусства, в основном начиная с 15 века нашей эры; подбираются такие работы, которые либо интересны с художественной точки зрения (мастерство, инновационность), либо отражают определенную тему (идеально, и то и другое). Названия разделов (Предчувствие войны, Культ лидера и т.д.), безусловно, достаточно расплывчатые. Одно и то же полотно может отражать две и более «идеи», да и они могут быть недостаточно четко выражены, то есть в классификации существует большой элемент субъективизма. Ни в коей мере я не пытался пробовал описать, хотя бы отдельными примерами, различные исторические периоды или тем более художественные течения, но внутри выбранных тем старался придерживаться хронологического принципа, что не всегда удавалось. И, конечно, я не мог не вставлять время от времени нечто из ныне текущей войны в Украине. О ней пока не написаны картины, насколько я знаю (хотя уже есть весьма мрачный памятник), так что приходилось ограничиваться фотографиями. Но и их более чем достаточно, чтобы показать, как, по сути, мало в это теме с веками меняется, кроме способов разрушения человеческого тела…

Фрагмент ассирийской стелы "Разрушение Лачиша", 8 век д.н.э.
3. Фрагмент ассирийской стелы «Разрушение Лачиша», 8 век д.н.э.

Безусловно, статья совершенно не закрывает неисчерпаемую тему, но мне она помогла упорядочить восприятие огромного материала и понять, более менее, что нынешняя война, с позиции ее человеческого восприятия, принципиально не очень отличается от прочих, разве что уровнем своей потрясающей абсурдности и ненужности для нападающей стороны. Я попробовал поставить ее в исторический контекст. Поможет ли это снять стресс от происходящих событий мне или потенциальному читателю — я не уверен.

  1. Предчувствие войны

Определенному количеству людей всегда кажется, что будущее чревато колоссальными катаклизмами, так что считать, что у них было «предчувствие войны» — это почти ничего не сказать. Такие невнятные предчувствия тысячелетиями поддерживают, например, веру в справедливость предсказаний Откровения Иоанна Богослова — они годятся почти к любым несчастьям. Но иногда, в самом деле, озарения охватывают поэтов или художников совсем незадолго до событий, что заставляет называть их произведения «пророческими». Они конденсируют нечто, носящееся в воздухе, но не оформленное в массовом сознании, типа строчки «в терновом венце революций грядет шестнадцатый год«, написанной В. Маяковским в 1914 году. Вот несколько примеров.

В 1671 году Чарльз ле Брюн (Charles le Brun) был придворным художником Людовика 14-го, который считал его «величайшим французским художником всех времен«. Видимо, он мог быть близким свидетелем каких-то событий. Так или иначе, через много лет после реального начала войны (1672) он создал фреску в Версальском дворце с уникальным сюжетом: процессом принятия королем решения о войне. К этому времени сама война уже закончилось (не так хорошо для Людовика как ожидалось, но и не так уж плохо). «Мудрость» художника заключалась, наверное, в том, что, вот, его величество сделал правильный выбор в пользу величия и славы, к чему его призывал Марс на картине, и пренебрег всем гадостями и смертями, на которые указывала Минерва (Афина), а заодно и сидящая Юстиция. Ну что ж, королю виднее — победили же, урвали себе небольшую территорию.

Подобные душевные сомнения лидеров перед началом войны обычно в искусстве никак не отражаются. Их решения неколебимы и всегда верны. Так что эту работу лучше назвать не «предчувствием войны», а скорее, робким (или все же смелым?) размышлением о той дилемме, перед которой, собственно, всегда стоят те, кто начинает войны. При всей своей наивной для нас аллегоричности, фреска отражает совершенно критический момент, предшествующий любой войне — оправдывает ли цель средства и утраченные жизни? Не стоит напоминать, насколько важен был этот вопрос пару месяцев назад и какую «славу» выбрал нынешний король-солнце.

Чарльз ле Брюн. Решение начать войну с Голландией в 1671 году, 1681-84 (фрагмент)
4. Чарльз ле Брюн. Решение начать войну с Голландией в 1671 году, 1681-84 (фрагмент)

А вот и настоящее предчувствие. Уже невозможно установить, почему именно в 1912 году Людвига Мейднера (Ludwig Meidner) преследовали образы типа приведенного на рис. 5, но он создал несколько полотен в таком духе. Они больше напоминают вторую мировую войну, чем первую, а еще больше — предсказывают его собственную будущую судьбу, когда он в спешке убегал от нацистов в 1939 году в Англию.

Людвиг Мейднер. Апокалиптический пейзаж, 1912
5. Людвиг Мейднер. Апокалиптический пейзаж, 1912

Ричард Оелзе (Richard Oelze) был типичным сюрреалистом с очень тонкой стилистикой, редко писал нечто фигуративное, но техникой владел в совершенстве и мог сделать фактически что угодно. Видимо, для передачи своих ощущений в 1936 году сюрреализма ему не хватало. Он написал полотно удивительной силы (6), в котором контраст между множеством хорошо одетых людей, собравшихся с неизвестной целью в безлюдном месте и вглядывающихся в мрачный горизонт создает очень высокое напряжение. Если не знать, что случилось позднее — картина будет ярким примером как можно простейшими вроде бы средствами создать ощущение тревоги, пусть даже беспричинной (тут как раз его сюрреалистический опыт и пригодился). А если знать — то на нее невозможно смотреть без ощущения всей трагичности этого безмолвного вглядывания в надвигающееся пространство-время в Германии.

Ричард Оелзе. Ожидание, 1936
6. Ричард Оелзе. Ожидание, 1936

Примерно тогда же Сальвадор Дали создает одну из своих наиболее знаменитых работ (7). Не очень ясно, когда именно она была написана (хотя существуют наброски 1934 года), не исключено, что второе название дано уже после начала самой войны. Но даже если это так и Дали названием просто хотел показать что он истинный провидец (в своей излюбленной маркетинговой манере), он имел полное право на подобную интерпретацию. Он и Гала оказались в центре вооруженного восстания в Каталонии в 1934 году и с трудом выбрались в Париж, то есть материал о насилии у него был под рукой. А во время самой войны ему тоже сложно было понять «за кого болеть» — коммунисты задержали и пытали его родную сестру, а франкисты убили его лучшего друга поэта Гарсиа Лорку. Как бы то ни было, картина отражает именно эту безысходную трагичность и бессмысленность войны, особенно гражданской, где единственная фигура, олицетворяющая покой, мир и педантичный труд почти затерялась среди монструозных структур, демонстрирующих остервенелость, напряжение и распад одновременно.

Сальвадор Дали. Мягкая конструкция с вареными бобами (Предчувствие гражданской войны), 1936
7. Сальвадор Дали. Мягкая конструкция с вареными бобами (Предчувствие гражданской войны), 1936

Своеобразным предчувствием текущей войны можно считать очень яркую работу Олега Кулика (8). Созданная по лекалу знаменитого плаката И. Тоидзе (26), который, в свою очередь, был вдохновлен другими работами, текст прочитывается как «Мать-война зовет!». Комбинация элементов гротеска и угрозы (лицо напоминает Медузу-Горгону, существо внизу справа — Цербера, восклицательный знак — клоуна, задний фон — следы от трассирующих снарядов и пр.) порождают совсем невеселые чувства. Не случайно на знаменитого перформансиста и художника плотно наехали совсем недавно за другую его работу, скульптуру «Большую мать» (напоминающую немного гигантскую «Родину-мать» в Волгограде), которую вообще сочли «оправдывающей нацизм». Свобода самовыражения, однако… Непосредственно эту «Мать» с рис. 8 пропустили — недоглядели в далеком 2018 году. Еще поправят.

Олег Кулик. Мать, 2018
8. Олег Кулик. Мать, 2018
  1. Культ лидера

Война — это время крайности, когда мир вдруг делится на своих и чужих и полутона не допускаются, за них можно немедленно получить пулю в лоб и от тех, и от других. Лидер в такой ситуации играет двоякую роль: он, с одной стороны, инициировал саму войну (неважно, он напал или на него напали — все войны, в глазах лидеров, «справедливы»), то есть находится у самих истоков этого бедствия, которое выдается за высшую доблесть. А с другой стороны — он олицетворяет эти самые «мы». Войн без лидеров практически не бывает; если их нет — их немедленно отыскивают. Хорош лидер или плох — в период войны уже не имеет большого значения. Он должен быть хорош независимо ни от чего. К тому же лидер — это наиболее короткое и доступное для самого тупого воплощение идеала войны. За что жизнь отдаете, бравы ребятушки? За царя-батюшку, за Сталина, за фюрера. Это изобразить куда легче, чем, например, «демократию» или «родину-матушку», и это куда понятнее. С позиций искусства нет более простого для воплощения образа. Вот оно и старается несколько тысяч лет.

Лидер всегда велик. В древности — в самом прямом смысле, куда больше простых смертных (9).

Победная стела Нарам-Сина, короля Аккадии, 2250 д.н.э.
9. Победная стела Нарам-Сина, короля Аккадии, 2250 д.н.э.

Этот прием, после цивилизационного перерыва в тысячи лет, был вновь активно использован в искусстве тоталитарных стран 20-го века, в духе плакатов на рис. 11. Вплоть до этого художники как-то находили другие средства подчеркнуть исключительность вождя. Он велик не столько физическим размером, сколько своими действиями; но в этом отличается от простых смертных абсолютно радикально. На фреске ле Брюна (4) он единолично решает судьбу тысяч людей — посылать их на смерть или нет. На полотне Сурбарана (10) противопоставление лидера и «толпы» очевидно, хотя в ней нет никаких признаков ненатурального изображения кого бы то ни было, как и нет пафосности и пышности ле Брюна. Он показал «…больного дона Фернандо Хирона, руководящего обороной Кадиса (1625 г.) со стула. На картине изображен Хирон, сидящий в кресле в штатском вдали от битвы и не несущий в руке ничего, кроме небольшой жезла. Тем не менее, несмотря на хрупкость его тела, его разум полностью контролирует ситуацию. Мелкие фигурки на заднем плане, очевидным образом двигаются в соответствии с его пожеланиями» [10]. Действительно, события разворачиваются как в театре, где массовка действует в строгом соответствии с замыслом режиссера, который даже не смотрит на сцену — настолько уверен в исполнимости всех своих приказов. Прямо как Путин перед началом специальной операции.

Франсиско де Сурбаран. Оборона Кадиса, 1634
10. Франсиско де Сурбаран. Оборона Кадиса, 1634

Эта идея противопоставления героя и массы достигла абсолютной кульминации в тоталитарных режимах. И для нее не важен способ изображения — примитивный фотореализм или лубочный соцреализм (11) или изощрённый футуризм (12) — все средства хороши (что, кстати, подчеркивает относительную иррелевантность однозначной корреляции художественного стиля с общественным строем, о которой часто можно слышать).

Германия, МВ2, "Да! Фюрер, мы следуем за тобой!" СССР, МВ2
Германия, МВ2, «Да! Фюрер, мы следуем за тобой!»
Александр Бручетти. Синтез фашизма, 1935
11. СССР, МВ2
Петр Белов. 1941. 1987
12. Александр Бручетти. Синтез фашизма, 1935

Невероятный контраст между мощью лидера и беззащитностью масс блестяще передан Петром Беловым (рис.13), где не понадобилось даже изображать вождя во весь его рост — достаточно было показать его руку. Случайно оброненная спичка уже может зашибить с десяток бегущих навстречу танкам «на защиту Родины» безоружных людей; трупы случайно задавленных в процессе «спецоперации по организации наступления» остаются «щепками» на снегу, не добежавшими до смерти на поле боя. Петр Белов. 1941. 198713. Петр Белов. 1941. 1987Эта работа конечно, уже не «культ лидера», а его развенчание, но она ясно показывает, что именно надо развенчивать — куда нагляднее прямых славословий в адрес начальника, которые достигали вершин виртуозности в разные времена. Вот знаменитый портрет Наполеона работы Давида (14). Что тут сказать, кроме как подивиться угодливости художника, который совсем незадолго до этого с воодушевлением выступал в Конвенте против монархии и прославил себя «Смертью Марата«? Ведь воинственных королей, к тому же не свежеиспеченных за год до написания картины узурпаторов, а самых настоящих, можно было писать в куда более спокойной манере, даже и на коне, как, например, делал Ван Дейк (15) и многие другие.

14. Жак-Луи Давид. Бонапарт пересекает перевал Сен-Бернар, 1802
14. Жак-Луи Давид. Бонапарт пересекает перевал Сен-Бернар, 1802
Антонис Ван Дейк. Конный портрет Карла I, 1637
15. Антонис Ван Дейк. Конный портрет Карла I, 1637

Но надо признать, что художники прежних времен, будучи реалистами, пусть с романтическими, сентиментальными или классическими отклонениями, не достигли того уровня зашкаливания культа, который был достигнут, причем очень быстро, в тоталитарных режимах. Лидер зарождающейся страны может быть изображен в нарочито героизированном виде (16), но не более того (подобных работ — огромное количество, особенно если добавить к ним торжественные портреты всевозможных начальников). А вот портретов подобных изображенным на рис. 17 (как и на рис. 11 и 12) в былые времена, кажется, не найти, если не спускаться к условным фигурам фараонов и иных властителей Востока.

Эммануэль Лойце. Вашингтон, пересекающий реку Делавэр в 1776 году, 1851
16. Эммануэль Лойце. Вашингтон, пересекающий реку Делавэр в 1776 году, 1851
Хуберт Ларзингер. Держатель знамени, 1934;
Хуберт Ларзингер. Держатель знамени, 1934;
Василий Яковлев. Портрет маршала Георгия Жукова, 1946
17. Василий Яковлев. Портрет маршала Георгия Жукова, 1946

В наше время такого рода парадные портреты вроде не делают, хотя и могут удивить проникновенным изображением человека, на счету которого, по некоторым оценкам, около 100 миллионов человеческих жизней (18). А вот в демократической России ничего подобного не наблюдается; там народ сам творит образ любимого вождя и сам придает ему героические черты, как может (19). Народ, его не обманешь. Правда, вежливость со времен Крымнаша как-то не чувствуется, Америке все еще не кирдык, но зато с абсолютной властью прямо в точку.

Памятник Мао Цзэдуну, 2009
18. Памятник Мао Цзэдуну, 2009
Плакаты с В. Путиным, разные годы
19. Плакаты с В. Путиным, разные годы

Тема «культ лидера» — наиболее проработанная в живописи в силу постоянной востребованности жанра и главное, неиссякаемой платежеспособности клиентов, но по этим же причинам она наиболее скучная. Конечно, не перестает удивлять это бесконечное заискивание перед власть имущими (иногда даже искреннее), живыми и мертвыми, которое подпитывает патриотизм, столь необходимый для развязывания войн, но, в конце концов, идея слишком проста, чтобы порождать высокое искусство. Все желающие могут ознакомиться с замечательной книгой [11], где содержится множество экстремальных примеров жанра, наряду с прочим.

(Продолжение следует)

Литература 

  1. Apel War Culture and the Contest of Images, 2012
  2. Lubin. Grand illusions: American art and the First World War, 2018
  3. K. Rabb. The Artist and the Warrior. Military History through the Eyes of the Masters, 2011
  4. L. Clinefelter Artists for the Reich Culture and Race from Weimar to Nazi Germany, 2005
  5. Brandon. Art and war, 2007
  6. Sillars. British Romantic Art and the Second World War (1991
  7. В. Ракитин, А. Сарабьянов (сост.). Энциклопедия русского авангарда, тома 1-3, Москва, 2013
  8. CvoroK. Messham-Muir. Images of War in Contemporary Art: Terror and Conflict in the Mass Media, 2021
  9. Bourke(Ed.) War and Art: A Visual History of Modern Conflict, 2017
  10. N. Harari. The Ultimate Experience Battlefield Revelations and the Making of Modern War Culture, 1450–2000, 2008
  11. Golomstok. Totalitarian art, 2011
Print Friendly, PDF & Email

9 комментариев для “Игорь Мандель: Война глазами художников -1

  1. «Мудрость» художника заключалась, наверное, в том, что, вот, его величество сделал правильный выбор в пользу величия и славы, к чему его призывал Марс на картине, и пренебрег всем гадостями и смертями, на которые указывала Минерва (Афина), а заодно и сидящая Юстиция. Ну что ж, королю виднее — победили же, урвали себе небольшую территорию.»
    ==============
    Людовиг 14-й был христианин, более того он и был самодержцем потому что его именем Иисуса венчали на царство, то есть даже подумать о всенародным выборах короля было тогда недопустимо. А тут изображён какой-то язычник на картине, прямо древнеримский император. Эти заигрывания с языческими персонажами были тогда по всей Европе, включая Россию, а была ли тогда европейская цивилизация на самом деле христианской, если там были такие вот языческие авторитеты, если европейцы расписывали в таком же ключе свои усадьбы, но при этом официально ходили в рядом стоящие церкви.

  2. Ядгар, спасибо большое. Илья много теплого о Вас рассказал. Успехов.

    Бенни, спасибо, фильм очень хороший; конец, правда, мрачный. Разговор о том, что делать, когда на тебя напали — из серии неразрешимых, в смысле нет одного ответа на все случаи. В природе, как Вы знаете, всегда идет выбор — fight or flight. У людей — тоже. Поляки подняли восстание и ожесточенно сопротивлялись — и получили массу жертв и полностью разрушенную Варшаву. Чехи сидели смирно — и сохранили и страну и Прагу, зато до сих пор попрекают сами себя за такое поведение. Французы, более-менее, делали то же самое, но не попрекают. В конечном счете, решение зависит от массы обстоятельств (каковы шансы выиграть и т.д.), и лично я не могу никого обвинять в том или ином выборе. Я восхищаюсь сопротивлением украинцев, но прекрасно понимаю аргументы тех, кто готов поменять жизни на мир. Решать только им, дело очень тонкое. А о том, как художники на все это реагировали — так будет еще 6 частей.

    1. Igor Mandel: … Бенни, спасибо, фильм очень хороший; конец, правда, мрачный. Разговор о том, что делать, когда на тебя напали — из серии неразрешимых, в смысле нет одного ответа на все случаи. …
      =====
      Что делать, когда на тебя напали — это могут решать только те, на кого напали. Я имел в виду что делать ЗАРАНЕЕ, В МИРНОЕ ВРЕМЯ: «хочешь мира — готовься к войне«.

      Если бы раньше Украина и НАТО правильно использовали этот подход, то по-моему можно было предотвратить нынешнею войну. Сейчас этот подход тоже очень-очень важен, но это уже слабо связано с темой Вашей статьи: «война глазами художников».

      Но всё-же современным людям искусства по-моему стоит помнить, например, что во время Холодной Войны подход «хочешь мира — готовься к войне» ПРЕДОТВРАТИЛ 3-ю мировую войну с помощью доктрины «гарантированного взаимного уничтожения».
      Центральной частью этого подхода является идея «если надо воевать, то я буду воевать«.

      Но не менее важно по-настоящему хотеть мира — иначе обязательно будет как во время Первой Мировой войны, которую Англия и Франция вполне могли бы предотвратить с помощью доктрины «почти-гарантированного взаимного истощения». Даже если и не предотвратить, то резко уменьшить количество жертв среди своих молодых мужчин, притом среди самых лучших.
      K сожалению, люди слишком часто хотят воевать 🙁 Даже современные западные лево-либеральные как-бы пацифисты — например, вмешательство ВВС стран НАТО в гражданскую войну в Ливии на стороне врагов Муаммара Кадафи.

      P.S.: буду с интересом продолжать читать следующие части Вашей статьи.

  3. Спасибо, очень интересно.

    Если авор не против, то я дам ссылку на мой самый любимый мультик о войне:
    https://www.youtube.com/watch?v=-evIyrrjTTY
    («This Land is Mine» от американской лево-либеральной еврейки).

    Моя позиция очень похожа на позицию израильского солдата: «если надо воевать, то я буду воевать» (6 секунд, 2:45~2:51). По-моему это позиция как у автора картины «16. Эммануэль Лойце. Вашингтон, пересекающий реку Делавэр в 1776 году, 1851».

    А позиция авторши мультика (12 секунд, 3:00~3:12) очень похожа на позицию автора картины «2. Сальвадор Дали. Лицо войны, 1940».
    В общем случае я с этим согласен, но в сегодняшней реальности по-моему это позиция «если надо воевать, то я буду против войны ибо любая война это мерзость«. В сегодняшнем мире это позиция очень слабых и очень плохих людей, которые готовы «воевать с климатом» ценной смерти многих-многих сотен миллионов жизней, а их пацифизм толкает мир к кровавой эпохе 3-ёх «воюющих империй» (НАТО, Россия и Китай), поделивших мир на сферы влияния и потихоньку и бесконечно воюющих между собой в буферных зонах.

  4. Ядгар+Шакиржанов: да уж, есть (был) культ, конечно. Сомневаюсь, что «стоим в одном ряду с КНДР и Туркменией», однако. Я несколько раз бывал в Туркмении в 1996-99 годах, ничего похожего на Казахстан в то время не наблюдалось: позолоченная статуя с поднятыми руками, вращающаяся за солнцем; портреты Туркменбаши перед каждым правительственным зданием на улице; его профиль на экране ТВ в любое время; Красноводск — Туркменбаши и т.д. Но это все внешние вещи, бросающиеся в глаза. На внутреннем же уровне, мне кажется, если в Туркмении и С. Корее предела власти лидера фактически нет, то в Казахстане он все-же был (и есть). Кардинальное отличие от России в начале 90-х было в том, что сразу же Назарбаев дал возможность крупному иностранному капиталу инвестировать в экономику, и во многих отраслях они стали даже доминировать. Я не думаю, что Н. мог произвольно ими «командовать» (взятки брать, конечно, мог). То есть — на длинной шкале от полной демократии и до полного тоталитаризма Казахстан не в самом начале и не в самом конце — ну вот, примерно как здесь или в других местах показано https://www.visualcapitalist.com/mapped-the-state-of-global-democracy-2022/ Так что есть еще куда двигаться (или вверх или вниз)…
    И потом — Россию трудно переплюнуть хотя бы из-за текущей войны. Она — ярчайший признак авторитарного правления. Казахстан же немедленно отказался от ядерного, химического и бактериологического оружия (я даже был свидетелем его ликвидации) и по сю пору был предельно мирным государством.

    1. Спасибо, Игорь, за Ваше компетентное мнение! Много слышал о Вас хорошего! Лет 30 назад мы с Вами встречались у Ильи.
      Удачи Вам во всем.

  5. Уважаемый Игорь.
    Так как Вы в прошлом из Казахстана, интересно было бы услышать Ваше мнение про наш, доморощенный, культ лидера Назарбаева? Тут мы переплюнули Россию и стоим в одном ряду с КНДР и Туркменией😊

    1. В какой ещё стране возможна «война одного человека» в 2022 году от Р.Х.? Неужели это стадо йеху под предводительством лукавого маскулинного мужичка способно уничтожить наш лучший из миров? Неужели русский охлос сможет пробудить только атомный гриб?

Добавить комментарий для Zvi Ben-Dov Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.