Леонид Рохлин: WHITE NIGGA

Loading

Редакция сердечно поздравляет нашего давнего и верного автора с 85-летием и желает долгих лет активной творческой жизни! До 120! Мазл Тов!

WHITE NIGGA

 (Белый негр)

Леонид Рохлин

Большой иссиня-черный человек, в тщательно отутюженном костюме, с белой бабочкой на жирной шее, молча, с усмешкой, наблюдал с невысокого балкона истеричные, неуклюжие попытки худого белого человека в джинсах и майке провезти задом маленький автофургончик вдоль узкого длинного двора типографии на оживленную улицу в центре Сан-Франциско. Он злорадно попыхивал сигарой и тихо цедил слова.

 …well white nigga.. Well. How your learned ass?

Ученая жопа Вадима Грона и на самом деле чувствовала унижение, потела, издавала хлюпающие неприличные звуки от несварения дикой злобы, переполнившей российского беженца. Поди знай, что чернокожий начальник транспортного цеха типографии устроит ему экзамен на вождение. Словно догадался, что Вадим лишь третий раз коснулся баранки руля. Наверное внимательно изучал уж слишком изящные нежные пальцы рук, нервно теребящие кепи на коленях.

Я тебе докажу — стиснув зубы, бормотал Вадим — превосходство белой расы… докажу … чернокожий homie (братан).

Мотор то взвывал на максимальных оборотах, то отключался, машина дергалась вправо — влево и тогда стены каменного двора угрожающе надвигались, заставляя Вадима отчаянно крутить баранкой в разные стороны. Борьба продолжалась долго, закончилась закономерной победой (in merito) белого человека и грузовичок понесся в потоке машин. А Вадим ещё долго вытирал пот со лба и щек тыльной стороной модной кепи.

Так произошло вхождение в чуждый империалистический мир Вадима Грона, кандидата геолого-минералогических наук, старшего научного сотрудника ВНИИ. Так он попал в Сан-Франциско.

В адский котел смешения политических и сексуальных движений черных и белых, о чем Вадим и не догадывался живя в России. Враждующих друг с другом внешне под мирными лозунгами, но нередко выступающих на грани терроризма и уголовщины.

Не поверите, но со школьной скамьи Вадим грезил Америкой, особенно сказочной Калифорнией. Более предметно стал мечтать со второго курса геологоразведочного института, когда отец поведал страшную по тем временам «тайну» родословной семьи. Оказывается в первом десятилетии XX века, когда царскую Россию потрясали еврейские погромы, два сводных брата по первому браку старого деда сумели уехать в Лос-Анджелес. С тех пор о них ни слуху ни духу. Ну это понятно. Сквозь железный занавес разве можно было что-то услышать. Да и не захочешь…. от страха.

Вадима это сообщение всколыхнуло неимоверно. Засыпая на продавленной раскладушке в углу единственной комнаты под обеденным столом (диванчик в другом углу занимала взрослая сеструха), дрожащей от гула и звона трамваев, беспрерывно шмыгающих под окном первого этажа дома на Пятницкой, он живо, прямо таки в лицах, представлял своих дядей.

…Значит у меня там, понимаешь ТАМ, живут братья и сёстры. Как интересно! Чем они там занимаются, думают-ли о нас …

Мысль сверлом точила юное сознание. С тех пор уже никогда не оставляла душу.

Прошло чуть более полувека. За это время грёзы потускнели, естественно. Появились другие интересы, более приземлённые, чаще бытовые. Материальные, карьерные.

Но Америка звала …манила.

Да, видимо в той полувековой мании была судьба Вадима Грона.

Грузовичок меж тем, загруженный заказами (пакетами, рулонами, толстенными томами), несся по проспектам, шарахаясь в стороны от близко, по мнению Вадима, проносящихся лимузинов.

Сволочи — сквозь зубы цедил Вадим — нет на вас советской власти…

Остановился на углу Geary и Norfolk у дверей знакомой харчевни. Захотелось перекусить и окунуться в мир старой одесской России. Отвлечься и посмеяться. Именно здесь этот райский мирок вновь, как в былые времена, расцвел и полыхал прежними традициями. Словно руками Ягве был перенесен через океан и осторожно, чтобы не разбиться, размещен в центре Сан-Франциско. Вадим сразу успокоился, стоя с большим сэндвичем среди негромкого шума до боли знакомых фраз.

«… да, Клинтон это голова …. не чета этому пьянице и хулигану Ельцину … Додик, а Чубайс с Гайдаром евреи или нет…но как завернули…а. Хаим, ты слышал… они родились на Дерибасовской…

Изя! Где ты откопал эту фэйгалэ? (от авт.— маленькая птичка). С неё же стекает во все стороны сперма и вашей там таки невозможно заметить. Непохоже на вас, Изя.

… вы слышали, Манечка, Двосина дочка опять выкинула номер, не пришла таки ночевать, как вам это нравится …ах, эта молодёжь …»

Музыка знакомых слов, выражений, восклицаний, жестов и одежды. Ничего не меняет невероятно устойчивое в любых условиях родное, историческое сообщество людей.

PS. Потом, когда особо скучал, Вадим вновь и вновь посещал этот импровизированный концерт народной самодеятельности и чувствовал безмерное удовольствие.

Настроение заискрилось, грузовичок мчался дальше и вскоре засияла на лице плотоядная улыбка, когда принимать первый заказ вышла молодая, необыкновенно рельефная мулатка. Высокая полуобнаженная грудь, чуть прикрытая ситчиком кофточки, висела, как грозди крупного черного винограда над плоским животом, стянутым коротенькой юбочкой. Выдающиеся в три стороны бёдра, утопали с четвертой, передней, в глубокой тёмной долине меж выпуклых наполовину оголенных ляшек.

Вадим буквально остолбенел. Пропал и без того крохотный запас слов. Он замычал…

Мадам! Мадам! — и автоматически перешел на русский, помогая переводу неистовыми движениями рук и глаз — я привез заказ, вот документы…

А взор, хоть убей, не поднимался выше разреза на груди мулатки. В ответ услышал довольный смех, а уж когда она подошла слишком близко, чтобы расписаться в бумагах и явственно донесся сладкий, терпкий, цветочный аромат теплого тела, то закружилась холостая голова Вадима и он слегка прислонился к её плечу.

Sorry, mem! Sorry — лепетал Вадим. А мулатка лишь рассмеялась и громко произнесла:

— Come again, my name Michelle….

С того дня прошло 5 месяцев. Немалый срок для одинокого беженца. Жизнь круто изменилась. Уже бегло говорил по английски с работниками типографии и когда однажды наткнулся на брошюрованные тетради с русским текстом и профессионально, по старой привычке, обнаружил много стилистических ошибок, то поделился с менеджером. Тот внимательно окинул взглядом худощавую фигуру русского и ни слова не сказал. А через три дня Вадима позвал к себе большой белый босс. Он присел перед ним на край письменного стола, наклонился и расстелил отредактированные брошюры с пометками беженца. Осклабился в широченной улыбке и дружески потрепав по плечу, коротко сказал:

— You are a very competent, my guy…

Вскоре Вадим сидел в отдельной стеклянной комнатке и редактировал русские тексты, в изобилии появившиеся в последнее время. Он был счастлив, сильно уставал, но напряжение растворялась, когда входил в свою маленькую квартирку на Geary blvd, удачно прозванную одесситами Герибасовской и видел возле стола молодую Мишель в лёгком открытом халатике и… свисающие гроздья сладкого черного винограда. Адово сладострастие охватывало Вадима и жизнь казалась безоблачной и безмятежной.

 Да, да! В личной жизни, словно ниоткуда, возникла черноокая Мишель. В тот первый день знакомства Вадим ну никак не мог забыть слишком коротенькую юбочку и улыбку Мишель и потому вечером нетерпеливо ждал её выхода с работы. Его не стеснял языковый барьер, отсутствие навыков знакомств в Америке, копейки в кармане. Нет! Его распирало неистовое желание. И когда увидел Мишель с подругой, подлетел стрелой, выпущенной нетерпеливой плотью, и заглянул в глаза. А женщина словно ждала его. Не глядя на подружку, развернулась и, ухватив Вадима под руку, потащила по улице.

И затараторила, а Вадим лишь бессмысленно улыбался. Так и тараторила до двери его квартиры… Они встречались часто и поздними вечерами Вадим отвозил полусонную женщину до остановки BARTа (от авт. метро). Возвращаясь домой, он напевал, полный грёз и новых впечатлений.

А они были совершенно необычными для привыкшего к размеренной, устоявшейся жизни научного сотрудника. Вадим обалдевал от смены её настроений. То неистовая горячность чувств, терпкие ласки, смех, то слезы и мрачное молчаливое поведения. Совершенно необъяснимое и противоречивое творилось в черном демоническом существе.

Мишель не позволяла провожать себя до дома. Предпочитала оставаться на ночь. А однажды, придя к себе, Вадим увидел в углу небольшой чемоданчик и услышал плеск воды в ванной. Он грустно улыбнулся, словно припомнил давно забытое. Опустился в кресло и задумался. Всплыли слова анекдота… недолго дергалась старушка…ты опять дал себя опутать…

С того вечера Мишель стала частью его постоянного обихода. И, ей Богу, он ни минуту не задумывался о мыслях и интересах подруги, о мире её чувств и дел вне общения с ним. Во первых это было сложно из-за плохого знания языка, а во вторых… просто не интересовался. Страсть, секс сквозь смех и ласки — вот что объединяло. Так и текло. Месяц, другой, пятый…

Порой Мишель надоедало однообразие встреч в четырёх стенах квартиры или продуваемых насквозь кафе и кинозалах. Она вдруг взрывалась. И тогда бурные ласки, в которых задыхался белокожий мужчина, сменялись потоками слёз и отрывочных фраз…

Зачем мы вместе? Я теряю с тобой жизнь. Подруги требуют, чтобы я бросила тебя. Белые наши враги…

А вдруг рожу белокурого… Что буду с ним делать?

И она заливалась слезами.

Я не хочу тебя терять, но они требуют…Мои подруги.

Однажды пришла мрачная. Посидела, не снимая куртку и вдруг заявила.

Я выхожу замуж в конце месяца. Всё! Хватит!

А в глазах Вадим читал страх, муки адовы, тревогу. Он не знал, как успокоить, прекрасно понимаю, что предложить руку и сердце было бы полнейшим безумием. Вадим тесно прижимал подругу, гладил, целовал мокрые от слёз краешки губ… И всё, слава Богу, кончалось постелью…

Ну что ещё надо? Но, уж так устроен мир, что ни сексом единым живёт человек. Необходимо ему, особливо при надоблачном образовании, пофилософствовать над романом г-на Набокова, послушать музыку г-на Бартольди и конечно обменяться впечатлениями, поспорить с близкими и насладиться превосходством своего Эго, то бишь величия своей “истины”.

Но вот такого состояния удовлетворенности, не менее острого нежели секс, Вадим не мог получить от простодушной хохотушки Мишель. Она слушала разглагольствования любимого, как правило в постели и положив пухлые ручки под щёку, быстро засыпала.

Тогда наступали минуты расплаты за легкомысленную связь с чернокожей подругой.

Сколько так может продолжаться? Надо искать постоянно действующее лекарство. Мишель — это только наркотик.

Вадим вставал, подходил к холодному окну и, прислонив разгоряченный лоб к стеклу, остывал и чувствовал возникновение в душе непонятной горечи. Наплывали волны воспоминаний и в свете фар бегущих по улице автомобилей возникали лица, фразы, улыбки, а то и слезы, затерянных в прошлом мире московских друзей-приятелей. Предтеча тоскливого одиночества. С каждым разом всё острее и появление тоски он стал связывать с любовью Мишель.

Не дури, Вадим! Это же всё временно. Возьми себя в руки. Она даёт тебе все чем владеет, весело и без требований. Уймись, чертов интеллигентик… Нет в её распахнутой душе ничего более. Не копайся, не найдёшь… И в этом она не виновата.

Но уговорить себя не мог и скука возвращалась. А с ней и раздражение. Оно накапливалось…

Ищи выход — бормотал он про себя — в данной ситуации надо научиться взаимозаменять удовольствие физическое на духовное. Интересная мысль, однако! Ну, да! По равному эквиваленту энергии. Это же так просто — говорило сознание москвича, привыкшее к самообману. Час страсти и пару часиков, к примеру, чтения романов Тургенева. А что, вполне равноценно… И вообще, вспомни Москву. Надобно вводить женщину в круг своих интересов. Ты забыл это лекарство.

Он познакомился с некоторыми русскими авторами редактируемых книг, узнал о существовании русского клуба историков и литераторов в Сан-Карлосе, где собирались россияне, скучающие и жаждущие перевернуть мир или хотя бы Калифорнию. Его приняли радушно, без претензий. Он с увлечением общался, слушал, рассказывал, задавал вопросы, спорил и ему казалось, что возвращается привычная московская жизнь. Но вот взгляд натыкался на Мишель, сидящую в углу на диванчике (ездить без неё не позволяла совесть…) и скучающую по причине полного незнания языка, одинокую и печальную. И он мрачнел. Местные дамы игнорировали присутствие молодой негритянки, считая вызывающий вид женщины вульгарным и откровенно сексуальным. Они не понимали, что она здесь делает, а мужчины попросту стеснялись подойти, поговорить и вероятно злословили. Вадим нередко ловил откровенные усмешки. Заговорило тщеславие, злость. И желая что-то всем доказать, обратить на себя внимание, сделал доклад о … хазарских евреях на нижней Волге в X — XI веках. С чего вдруг? С тем же успехом мог рассказать о завоевании Крыма готами в III веке или открытии норвежцами Америки в I веке. Но решил о евреях, чтобы подсластить пилюлю местному герибасовскому обществу. Он хорошо знал тематику, говорил громко и четко, жестикулируя. Очень старался. Но кроме жидких хлопков, скучающих взглядов и двух вопросов о том, куда же потом они делись… эти евреи, эффекта не добился. Больше там не появлялся. Совсем помрачнел. И даже любовные утехи в тот вечер прошли незамеченными.

В издательстве навалилась работа. Русские тексты громоздились горой на письменных столах, шла премиальная оплата, босс торопил и Вадим приходил домой опустошенный донельзя. Валился с ног, мечтая о тарелочке борща и пышных котлетах, как бывалоча в Москве на Ждановской… Но холодильник сверкал пустотой, а Мишель обнимала и тащила в кафе, заливалась смехом, простодушно заверяя, что готовить и не умеет и не любит.

Вадим закипал от раздражения, но сдерживался. Стал приносить полуфабрикаты, учить черноокую подругу быстро готовить вкусные и аппетитные блюда. Всё понапрасну. И просыпаясь поутру, видя за холмами распластанных грудей подруги гору немытой посуды на столе и лениво жужжащих черных мух над крошками вчерашнего ужина, буквально кидался к двери, пытаясь незаметно исчезнуть на работу.

Ты забыл про меня — кричала вдогонку полуодетая Мишель, выскакивая на улицу, но лишь ветер разносил слова.

Самообман не получался. Острая страсть межрасового секса, торжественное величие русской классической литературы и скандальная экзальтация темнокожей подруги оказались психологически несовместимыми понятиями.

Но Вадим был упорен.

Это же как исследовательская работа…— бормотал белый негр — ищи другие варианты, москаль. Забыть такую женщину за просто так, невозможно. Это как отложить от пресыщения недоеденный вкусный сэндвич. Глупо. Отыскать такую — невероятно трудно.

Вариант отыскался случайно. Мишель невольно помогла. Она стал понимать, что творится что-то неладное, удвоила ласки, но былой страсти не находила. И тогда решила привести Вадима к своим подругам, привычным к тесному общению на работе, к тесноте танца и духоте джазовых концертов. Подруги отговаривали.

Он же белый… Они не поймут нас.

Она уверяла.

Да белый, но русский белый. Они совсем другие. У них был коммунизм и они не расисты.

Бедовая ты, Мишель. Доиграешься. Да, кстати. Джон кажется освободился и уже грозился сломать тебя. Ты же его знаешь…

Врешь, Роза — Мишель сжалась и окаменела — ему ещё больше пяти лет на нарах…

 В ответ лишь раздался хохот.

В ту весну в Сан-Франциско гремели знаменитые джазовые группы. Pink Martini c потрясающей, пронзительной Чарли Форбс и Snarky Puppy. Концерты собирали огромные стадионы. Они же устраивали тесные клубные ночные встречи для наиболее ярых поклонников. Мишель была без ума от Чарли и таскала Вадима по клубам в попытке расшевелить белого медведя, вернуть к былой страсти. Вадим загорелся, уж слишком темпераментной была музыка, слишком горячей обстановка клубного помещения, переполненного огненными телами поклонников. Вино и пиво развязывали языки, стоял дикий гвалт и танцующие, обливаясь терпким потом, понимали друг друга только прижавшись или по движениям рта и языка.

Они сидели в тесной компании и Вадим, единственный белокожий, тоже что-то кричал, размахивая руками, что-то доказывал, сидящим напротив женщинам. Одна из них вдруг привстала и порывисто схватив голову Вадима, стала страстно целовать в губы. Он отвечал столь же активно, ладонью гладя её грудь. Заметил, что Мишель рядом нет и стал искать глазами. Увидел подругу невдалеке рядом с высоким стройным негром. Они стояли и парень что-то зло ей выговаривал, схватив за плечи. Она старалась освободится и тоже отвечала злой жестикуляцией губ и рук, глядя прямо в глаза парню. Тот вдруг сжал лицо Мишель огромной ладонью и оттолкнул в толпу. Вадим вскочил, но подруги повисли на нем и потащили к выходу. Они наперебой говорили, что это бывший любовник Мишель, только что вышел из тюрьмы и что надо непременно удирать куда подальше, на север, лучше в Монтану. Там не найдет, да и жизнь там спокойнее. Только быстрее уезжайте. Джон очень плохой человек и может пустить кровь …

А Роза добавила тихо— тихо:

— У него плохая статья, Вадим. Терроризм, да ещё политический… Они хотят силой установить власть черных в каком-то штате, отвоевать… Дураки.

Появилась растрёпанная Мишель. Они быстро уехали. В машине Мишель часто озиралась и сказала, что кажется преследуют… Вадим струсил, пальцы на баранке руля мелко задрожали, мысли неслись бешеной чередой. Он слышал о бандах черных националистов, круто расправляющихся с белыми мужчинами, да и с их черными подругами. И убийц, как правило, не находили.

Да, кажется вляпался по уши. Вот и появился тот последний вариант, москаль. Единственный. Что поделаешь, гадкий… очень. Как там в старом фильме… главное в профессии вора вовремя смыться. Да, пора, брат, пора. А как же она?

Вслух выдавил.

Ты никогда не говорила про него. Расскажи. Что молчишь! Ты плачешь!..

А что говорить-то — всхлипывала женщина. Я даже маме ничего не говорила. Боюсь.

Рыдания душили Мишель.

 Он тогда, давно, года три тому назад, после такого же концерта, затащил меня куда-то и изнасиловал. Пригрозил, что теперь я-мол буду его женщиной и чтобы больше ни с кем не связывалась. А если что, скажи кто к тебе пристаёт. Я быстро расправлюсь… Вот так и жила в страхе, до тех пор пока его не посадили. Дали десятку, я слышала. Как пособника убийству, но более за какие-то политические дела. Господи, как я радовалась…

А что это за политические. Ты знаешь.

Да очень мало. Знаю только, что гордился своим положением в националистической организации черных BLM (от авт. — жизни черных важны, называют иногда — черные вши…) и призывал вооружаться, ждать момента. А затем выступить с оружием в руках. Отомстить белым за предков. Их главари живут где-то в Алабаме.

Понятно, моя девочка. Теперь поздно плакать, надо убегать… Наверное нам обоим.

Этот вечер разрушил тонкий слой любовной совместимости. Да другой и не было. Вадим это осознавал. Страх оказался сильнее секса. Вадим стал бояться завтрашнего дня. Приходил домой до наступления темноты, а если задерживался, то ночевал у разных приятелей. Ему такая жизнь изрядно надоела. Да и Мишель резко изменилась. Переехала к родителям, приходила редко, озабоченная и пугливая, на каждый звонок в дверь вскакивала и вопросительно смотрела на Вадима. Говорила, что Джон достал своими звонками и угрозами.

Когда поедем, Вадим.

Он обещал, что вот-вот, закончит в редакции книгу и уже договорился с боссом …на неделю в отпуск.

А дальше что? Ты меня бросишь там. Да?!

Он мямлил, что такого не будет, что он что-то решит…

Давай доживем до этого, а там посмотрим.

Не успели. Всё решилось в один день, моментально.

В ясную солнечную апрельскую погоду, когда бульвары Сан-Франциско покрылись ковром красно-желтых пионов и воздух благоухал весенними запахами, в издательство пришли два агента FBI (федеральное бюро расследований) и провели Вадима Грона в наручниках через длинный редакционный зал издательства. Все сотрудники встали. Вадим остолбенел от неожиданности и стыда.

Вы обвиняетесь в пособничестве убийству сожительницы Мишель Шаунего в подъезде вашего дома — сказал следователь.

Вам необходимо дать показания и опознать труп. Вы готовы.

Вадима вскоре отпустили, так как быстро поймали убийцу, и тот рассказал как было дело.

Я не думал, что она ходит с ножом — говорил убийца. Она стала защищаться и сильно поранила меня. Это видела соседка. По крови в подъезде, на тротуаре и в машине вы меня быстро и взяли…

Так закончилась межрасовая эпопея московского научного сотрудника.

А Вадим Грон все же уехал в горы Монтаны, чтобы развеяться и забыть черноокую Мишель.

Но потом долгие годы вспоминал… нет, нет… не тело красавицы, а светлые пятки на черных ступнях покойной. Там… в морге.

Print Friendly, PDF & Email

32 комментария для “Леонид Рохлин: WHITE NIGGA

  1. Друг с другом ссорятся «мелкашки»,
    И каждый мнит себя горой,
    Хоть утверждается порой,
    Швырнув в противника какашку…
    🙂

    1. Пояснения:
      *«Мелкашка»-это скромный писатель, который тайно мечтает опротивить читателям, но не знает, как это сделать.
      *«Немелкашка»-это крупный писатель, который утверждается швыряя какашки во всех подряд.

        1. Ну, если не о писателях, тогда о поэтах или о других происках империализма.

  2. Zvi Ben-Dov
    Следующий вопрос будет о его имени, фамилии и номере теудат зеута? 🙂
    Хотите верьте — хотите нет.
    ————————————
    Да Вам никто не поверит, разве что какой-нибудь WHITE NIGGA.

      1. Вам понять бы не мешало —
        Ник — самообман,
        Если «кукла» оплошала,
        «Кукловод» — болван…

  3. Ответ Джейкобу.
    «Уважение к автору не позволяет мне сомневаться в гипотетической достоверности истории».
    Полное непонимание литературного творчества. Писатель не пишет автобиографию.

    “Давно разменял пятый десяток лет жизни в Америке, а после прочтения «Белого негра» оказалось, что в Америке я еще и не жил. Неужели за столько лет я не смог разобраться в американских реалиях!?”

    Разве все реалии вам доступны? Разве это не стереотип считать что стаж пребывания равнозначен обширности информации? Разве ваша жизнь и есть жизнь всей эмиграции? И вообще какая связь между вашим личным набором знаний и литературным произведением?

    «Альянс интеллекта и вопиющего простодушия?»

    Вот так сейчас понимают литературу. Запоминающийся рассказ свели к пошлой сплетне, подправив “собственным опытом”. Послушать вас так только одна тема будет разрешена к писательству: как меня не приняли в институт!

    1. Не совсем понятна ваша то ли покровительственная, то ли высокопарная менторская манера общаться, но очевидно у Вас есть какие-то тайные основания для гордости. Хотя некоторым и основания не нужны.
      Но воображение ваше, однако, сильно. Сравните мой оригинал с вашей интерпретацией и увидите, как сильно вас заносит. Но пусть вас это не заботит, вы ни при чём, ведь это всё от неуверенности в себе.

  4. Литературный критик из меня никудышный. Всегда помню, что критика стоит очень близко к обиде, а «обидеть художника может(любит) каждый».
    И вообще — ведь «мысль изреченная есть ложь». Но это, наверное, слишком высокие критерии для данного произведения.
    Тем не менее — несколько раз внимательно прочитал рассказ и… пришел в ужас. И было от чего. Давно разменял пятый десяток лет жизни в Америке, а после прочтения «Белого негра» оказалось, что в Америке я еще и не жил. Неужели за столько лет я не смог разобраться в американских реалиях!?

    Уважение к автору не позволяет мне сомневаться в гипотетической достоверности истории. Однако, надо признать, что эта правдивейшая (!) история крайне нетипична для сегодняшней Америки. Чем мог привлечь немолодой, небогатый, интеллектуальный еврей-эмигрант, молодую здоровую девицу из сословия, известного своими бесхитростными пристрастиями? Да еще настолько, что она из-за него пошла на смерть. Пусть даже и неосознанно. Я знал только один случайный альянс интеллекта и вопиющего простодушия, за всю свою жизнь в Америке. Но там они оба были адвокатами и это было их семейное дело. А сколько процентов было там любви и сколько «бизнеса» — известно было только Богу.
    Разговора о стилистике произведения намеренно касаться не буду — это отдельный разговор для любителей «песенных блох», говоря языком Есенина. Здесь я полностю на стороне редакции и автора, потому, что объём безграмотной литературы на сегдняшнем литературном маркете неописуем. Не знаю для кого как, но для меня рассказ «Белый негр» очень «кровавый».

  5. Прочитал.

    1) “Не поверите, но со школьной скамьи Вадим грезил Америкой, особенно сказочной Калифорнией. Более предметно стал мечтать со второго курса геологоразведочного института, когда отец поведал страшную по тем временам «тайну» родословной семьи.”

    2) “Прошло чуть более полувека. … Но Америка звала …манила. Да, видимо в той полувековой мании была судьба Вадима Грона.”
    ***
    Прошло чуть более полувека… Т.е. 50+. До этого Вадим был школьником, потом студентом второго курса и все это время грезил Америкой. Так, так, так … Складываем: прошедших 50+ лет грез в Россий, до этого школа и институт. Что же получается? Мужику … сколько? 70? Больше?
    ***
    3) “принимать первый заказ вышла молодая, необыкновенно рельефная мулатка. Высокая полуобнаженная грудь, чуть прикрытая ситчиком кофточки, висела, как грозди крупного черного винограда над плоским животом, стянутым коротенькой юбочкой … Вадим буквально остолбенел. Пропал и без того крохотный запас слов. Он замычал… А мулатка лишь рассмеялась и громко произнесла:

    — Come again, my name Michelle….”
    ***
    Далее следует стремительно быстрое развитие событии.

    4) “В личной жизни, словно ниоткуда, возникла черноокая Мишель. … Его не стеснял языковый барьер, отсутствие навыков знакомств в Америке, копейки в кармане. Нет! Его распирало неистовое желание. … он ни минуту не задумывался о мыслях и интересах подруги … Во первых это было сложно из-за плохого знания языка, а во вторых… просто не интересовался. Страсть, секс сквозь смех и ласки — вот что объединяло.”
    ***
    Молодая чернокожая красавица Мишель, с одного разворота без лишних слов покорно отдается нищему пожилому, но духовно/научно подкованному белому иммигранту Вадиму из далекой Россий. Чернокожий зек Джон, бывший друг Мишель, узнав об этом возмущается и злобно противится, но что поделаешь — таков, видать, строгий установленный божественный порядок на земле.

    И куда же нас грезы заносят? …

    1. Т.е. автору надо «скостить» лет этак 30-ть ожиданий и «мечт» (чем больше — тем лучше) — не так ли? 🙂
      Это довольно просто…

        1. А вообще-то от мужчины зависит…
          Я, например, знал лично одного мужчину небогатого, с трудом говорящего на иврите, но ба-альшого «ходока», который в Израиле таки имел интимные отношения с дочкой генерала полиции в отставке лет 40+/-. Ему тогда было за восемьдесят и он был гораздо старше её отца. Кстати, русский его «возлюбленная», как и вся её семья не знали от слова совсем.
          Другое дело, что этот «ходок» был очень необычный человек. Работал на физической работе до 92-х лет, а потом его уволили не потому, что не мог работать или плохо работал, а из-за давления руководства — боялись, что в таком возрасте с ним может что-нибудь случиться.
          Всегда любил женщин, а те любили его, любил выпить в хорошей компании и быструю езду на автомобиле, был прекрасным рассказчиком и добрым безотказным человеком.

          1. «Я, например, знал лично одного мужчину небогатого, с трудом говорящего на иврите, но ба-альшого «ходока», который в Израиле таки имел интимные отношения с дочкой генерала полиции в отставке лет 40+/-. Ему тогда было за восемьдесят и он был гораздо старше её отца.»
            ***
            Это он вам сам рассказывал? Богатырь однако ж… 💪 Коль ха-кавод! Другим за восемьдесят наверно уже и виагра не шибко помогает 😟
            Но по мне так рассказ получился чуточку о другом, с каким то привкусом “бремени белого человека”, что ли.
            Да ладно, наверно так, показалось …🤔

          2. Следующий вопрос будет о его имени, фамилии и номере теудат зеута? 🙂
            Хотите верьте — хотите нет.

  6. А. Бархавин:
    «…. ляшек» Ах эти бесстыдные полячки…
    «И просыпаясь по утру…»
    Zvi Ben-Dov:
    !!!
    \\\\\\\\\\\\\\\\\
    От Вы шуткуете, господа, а до выдвижения автора
    на выдающееся место в Конкурсе Портала.
    А там до Нобеля рукой подать. (Левой рукой))
    осталось пару пустяков.

    1. АК — не надо путать свою личную шерсть с государственной!
      ======================
      вам все шуточки, а суть-то в государственной шерсти.
      Отличить её от личной — пара пустяков. Если кому непонятно,
      Ася с АК вам всё и всех разложат и растолкуют.

  7. «в глубокой тёмной долине меж выпуклых наполовину оголенных ляшек»
    Ах эти бесстыдные полячки…

    «И просыпаясь по утру…»
    поутру

    1. Господа Цви и Бархавин! Вы не в борделе (со скидкой для пенсионеров) 🙂

      В рассказе, между тем, масса узнаваемых деталей 15 летней давности. И забегаловка эта была известна. И типография. Я даже скажу что она печатала. Толстенные тома — это телефонные справочники на русском, брошюры — медицинские инструкции по страховкам. Русские газеты и пр.

        1. Дорогой Цви! Поздно ставить вопросительный знак после трех восклицательных! (На самом деле мне все равно, но не увлекайтесь!)

          1. А что (по-вашему) означают три восклицательных знака?
            Хотя… по комменту понятно, куда вас занесло 🙂

      1. АК:
        03.09.2022 в 23:07
        Господа Цви и Бархавин! Вы не в борделе (со скидкой для пенсионеров)
        ================
        Ася! Не обращайте внимания на ивалидов интеллектуальной литературы.
        Настоящий литературный критик, видит в тексте он то, чего не видно остальным.
        Вы знаете, лично я всегда был поклонником Вашего широкого литературного кругозора, ценил Ваш глубокий анализ новых форм и художественных качеств, способность . выразить мнение о прочитанном в литературно- художественной форме.
        В связи с чем, у меня два вопроса, непосредственно связанных с литературным процессом: адрес этого заведения и принимают ли они в качестве оплаты Medi-Cal?

        1. Повторюсь..

          «Либидо» прочитал наоборот —
          В душе произошёл переворот…

          🙂

        2. Господа Цви и Бархавин! Вы не в борделе (со скидкой для пенсионеров)
================
Ася! Не обращайте внимания на ивалидов интеллектуальной литературы.
Настоящий литературный критик, видит в тексте он то, чего не видно остальным.
Вы знаете, лично я всегда был поклонником Вашего широкого литературного кругозора, ценил Ваш глубокий анализ новых форм и художественных качеств, способность . выразить мнение о прочитанном в литературно- художественной форме.
В связи с чем, у меня два вопроса, непосредственно связанных с литературным процессом: адрес этого заведения и принимают ли они в качестве оплаты Medi-Cal?
          ————
          Речь шла только о скидке! А Медикал — это федеральная программа. Как сказал артист Мкртчан, не надо путать свою личную шерсть с государственной!

          1. АК: 04.09.2022 в 00:24

            Речь шла только о скидке!
            ===========
            Фудстемпы то хоть берут?

          2. Ну зачем вы меня спрашиваете о каких-то мелочах, Фудстемпы какие-то! Вы же лучше других знаете, как я занята! Мне нужно наращивать литературный кругозор, углУбить анализ новых форм, а способность выразить мнение о прочитанном в достойной форме вообще нуждается в некотором проветривании и небольшой штопке. Спросите лучше поручика Ржевского. Он вам ответит поутру

      2. АК
        — 2022-09-03 23:21:01(633)
        Господа Цви и Бархавин! Вы не в борделе (со скидкой для пенсионеров) 🙂
        В рассказе, между тем, масса узнаваемых деталей 15 летней давности. И забегаловка эта была известна. И типография. Я даже скажу что она печатала…
        ///
        Ася, я восхищен как широтой ваших познаний — от типографии до борделя, так и их глубиной, характерной для непосредственных участников (разнообразие продукции типографии, скидка в борделях).
        Я рад, что мое замечание по поводу ошибок в тексте статьи вызвало ваш столь интересный комментарий.

  8. «как бывалоча в Москве на Ждановской…»
    Здесь и я кое-что вспомнил. Спасибо.
    Присоединяюсь к поздравлениям с юбилеем. Успехов!

  9. Присоединяюсь к поздравлениям! Читаю вас с удовольствием. А рассказы на исторические темы вообще выше всяких похвал.
    Что касается этого рассказа, то герой, конечно смалодушничал и симпатии не вызывает. Но, с другой стороны, у него и выхода не было. Так что , наверное, вздохнул с облегчением, хотя все так разрешилось трагически.

Добавить комментарий для АК Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.