826 total views (from 2022/01/01),  2 views today

Вот мы и добрались до сути моего открытия. Тут важно понимать природу тайны стихов. Как я считаю, поэзия образуется именно в подсознании. Сознательная обработка стиха количества поэзии в нем не прибавляет, а только убавляет… Поэтому я перед сном просто-напросто даю этому своему джинну задание. Наутро записываю. Вот суть моего научного подхода.

Сонмище ферзей

Александр Локшин

Прибегает Абрам Петрович, весь красный, и говорит:

— Ты помнишь, Саня, как ты стих моей компьютерной программы изругал? За нарушение законов грамматики — помнишь?

— Нет, — отвечаю, — не помню. Нет у меня такой привычки всякую фигню запоминать, к тому же безграмотную…

Но Петрович не отстает. “Тогда, — говорит, — я тебе напомню.” И читает, как нарочно, “с выражением”, чтобы мне насолить:

«Солнце низкое садится

Сквозь печальных облаков

Освещая на прощанье

Очень глупых дураков»

— Ну что, — говорю, — теперь вспоминаю. Могу снова изругать за безграмотность. А в чем, собственно, дело?

А он отвечает:

— Один великий человек, некто Соломон В. (не буду, на всякий случай, раскрывать тебе его фамилию) разместил кое-где (опять же, не стану называть это место) отрывок из Тютчева:

«Глаза, потупленные ниц

В минуты страстного лобзанья,

И сквозь опущенных ресниц

Угрюмый, тусклый огнь желанья»

Ты согласен, что этот стих совершенно гениальный?

— Да, — говорю, — уважаемый Абрам Петрович, согласен. Но я же раньше не знал, что так можно было. Значит, «сквозь облаков», так уж и быть, тоже можно. Только вы зря не радуйтесь. Программа-то ваша не новое что-то изобрела, а всего-навсего повторила чужое достижение в области поэзии…

Смотрю — Петрович, вместо того чтобы расстроиться, ухмыляется. И говорит:

— Да, Саня, ты прав. И я решил поэтому отказаться от помощи искусственного интеллекта. К тому же, я совершил открытие, которое позволяет мне писать стихи на научной основе, с учетом достижений нейробиологии…

Я, конечно, возмутился:

— Ну, не может такого быть. В поэзии, как всем известно, заключена великая тайна. И “научная основа” тут абсолютно неуместна.

Он отвечает:

— Чтобы ты лучше понял, о чем речь, раскрываю подробности. Но прошу никому не пересказывать, а то народ набежит и начнет раньше меня свои стишки строчить. Так вот, допустим, забыл я какое-то слово — например, как называется предмет, которым помешивают угли в печке. Изо всех сил стараюсь вспомнить, но ничего не получается. Но, вместо того, чтобы задать вопрос в гугле, ложусь спать. Наутро просыпаюсь и уже знаю ответ: кочерга. Как будто джинн, который живет в подсознании, как в кувшине, выполнил мою просьбу.

— Так, — говорю я, — есть такое дело. Но причем тут стихи?

— Вот мы и добрались до сути моего открытия. Тут важно понимать природу тайны стихов. Как я считаю, поэзия образуется именно в подсознании. Сознательная обработка стиха количества поэзии в нем не прибавляет, а только убавляет… Поэтому я перед сном просто-напросто даю этому своему джинну задание. Наутро записываю. Вот суть моего научного подхода.

— Ого! — сказал я. — Нельзя ли какой-нибудь пример в студию, плиз?

Он задумался, а потом говорит:

— Пожалуйста, вот мой пример. Вчера вечером дал я ему такое задание: “Сочини-ка мне, дружище, что-нибудь про шахматы философское, с учетом моих чувств, которые тебе наверняка известны лучше, чем мне самому. Но только не употребляй слов, строго не рекомендованных к употреблению.” Утром просыпаюсь, а в голове уже готовый стих:

 «На доске на шахматной

Полчище ферзей

Никогда не видел я

Ничего мерзей »

2022

. Какого черта

Автобуса не было, наверно, уже минут 15. Солнце жгло. Времени было в обрез.

— Какого черта! — громко выругался Иван Петрович. Но лучше бы он этого не делал.

Люди, стоявшие рядом с ним, внезапно отодвинулись и перестали разговаривать. Кое-кто отвернулся и начал звонить по телефону.

“Надо же, — подумал Иван Петрович, — вляпался на ровном месте.”

— Господа, — обратился он публике, толпившейся на остановке, — вы меня неправильно поняли! Я не это имел в виду!

(Тут надо заметить, что бльшую часть этой публики составляли дамы.)

Народ отодвинулся от Ивана еще немного дальше, лица посуровели. Наступило всеобщее молчание. Две симпатичные девушки, не оборачиваясь, побежали прочь.

— Нет! — закричал им вслед Иван. — Остановитесь! Куда вы, милые девушки?

Естественно, они не остановились, а побежали еще быстрее.

Ощущение случившейся катастрофы охватило Ивана как раз в ту минуту, когда подошел автобус. Иван вошел в гостеприимно раскрывшиеся перед ним двери. При этом он заметил, что все невольные свидетели его словесного проступка демонстративно вошли в другую дверь.

Ехать туда, куда он собирался, теперь уже не имело смысла. В последнее мгновение, перед тем как автобус отчалил, Иван выскочил наружу и поплелся домой.

Счастливые детские годы, тревожная, но все-таки тоже счастливая юность, безмятежная и благополучная дальнейшая жизнь — все это промелькнуло в его сознании, пока он поднимался по лестнице …

“Как быть дальше? Не следует ли прямо сейчас что-то предпринять? — размышлял Иван. — Может быть, нужно заявить о готовности к само-сканированию и само-тестированию на предмет выявления вредных смыслов и смысловых фрагментов? Конечно, все знают, что результаты легко подделать… “

Так думал Иван Петрович, оцепенело сидя на скрипучем стуле и сожалея о бездарно прожитой жизни, как вдруг раздался тихий звонок в дверь.

“Хорошо, что я заранее все рассчитал,” — подумал Иван. (Кстати, оцепенение его как рукой сняло.)

Он вскочил со стула, разбежался с невероятной скоростью и ударил, как молотом, своим собственным лбом прямо в центр оконного стекла.

Звонок не повторился, чьи-то грустные шаги прошуршали за дверью, но Иван об этом так и не узнал.

Он лежал со сломанным носом под особо прочным пластиковым окном новейшей конструкции, поставленным в прошлом году во время ремонта.

2022