Леонид Лазарь: Игры олимпийские Часть двадцать четвёртая

Loading

В 1908 году в Петербурге случился большой скандал, вскрылся коварный еврейский подлог.
На медицинском освидетельствовании проституток обнаружили 20… девственниц.
Все они оказались еврейками, студентками психоневрологического института, возглавляемого знаменитым профессором В.М. Бехтеревым.

ИГРЫ ОЛИМПИЙСКИЕ

Часть двадцать четвёртая  

Леонид Лазарь

                                    Продолжение. Начало

 «Я не мог быть таким евреем, каким меня пытались сделать мои благочестивые родители; я не мог и не хотел быть неевреем. Я не мог жить ни с Богом, ни без него. Я мечтал о  большом, свободном мире и уже понимал, что мир не такой уж большой и свободный, как мне представлялось».                                                                                                                                                                                    Эти слова принадлежат писателю трех народов: еврейского, американского и польского — Исааку Башевису-Зингеру.

Далекий от всего еврейского, как утверждали его американские недоброжелатели, он был одним из редких авторов, большинство произведений которого существуют сразу в двух вариантах: в оригинале, и в переводах.

Причем переводы иногда отличаются от изначального текста, и это понятно, ведь они были выполнены с английского, а не с языка оригинала — идиш.

Его роман: «Дер кунцен махер фун Люблин», первым изданием на русском вышел под названием «Фокусник из Люблина», вторым — «Люблинский штукарь».

Название второго, на мой взгляд, более точное.

Штукарь это: авантюрист, проныра, плут…

Таким и был «знаток чего хочешь», главный герой романа Яша Мазур, который: «читал по-русски и по-польски, неплохо соображал в счете, водил компанию со всяким сбродом, и в субботний день курил папиросы».

Тем, кто пытался читать ему мораль, он отвечал:

— Вы что — были в небе и видели Бога? Его нету!

— Но кто тогда сотворил мир?

— А кто сотворил Бога?

Герои Башевиса-Зингера не стесняли себя узами приличий и свободно предавались похоти и страсти.

Муки ревности им доставляли больше наслаждения, чем страдания.

Галерею женских образов известному «ходоку» Зингеру было создавать нетрудно, по этой части, у него был весьма богатый опыт: продавщицы и горничные, молодые коммунистки и эксцентричные еврейки.

Своими «пашкэвилями» он раздражал многих еврейских религиозных деятелей.

За «слишком смелые эротические описания, чрезмерную сексуальность и бесстыдство», литературные критики (особенно еврейские) называли его грешником и порнографом. 

«В молодости я мечтал о гареме, состоящем из юных дев, впоследствии мне грезился гарем из переводчиков. Окажись эти переводчики еще и женщинами, для меня это был бы просто рай на земле», — писал в автобиографии один из величайших еврейских писателей всех времен, нобелевский лауреат Исаак Башевис-Зингер.

Мечты иногда сбываются, уже будучи известным писателем, в США он окружил себя юными дамами, переводившими его сочинения с идиша на английский.

Несмотря на то, что он был уже не молод, некоторые из них не смогли устоять перед мужским обаянием своего работодателя.

Он расспрашивал их о самых интимных подробностях жизни женщин, а затем использовал эти откровения в своих произведениях.

По Нью-Йорку ходили слухи о его несносном характере, патологической жадности, мелочных разборках с издателями, редакторами и переводчиками.

Возможно это и так, мало какому великому таланту присущи ангельский характер, безупречная порядочность и кристальная честность.

Он был неуживчивым, мог обидеть, выставить на посмешище.

Как-то его пригласили выступить в каком-то из техасских университетов.

Сотрудник университета, сопровождавший писателя, спросил:

— Мистер Зингер, после выступления будут вопросы, если есть такой, на какой вопрос вы любите отвечать, я мог бы задать его вам из зала. 

Писатель умел рассмешить публику и любил это делать:

 — Многие сравнивают мои произведения с творчеством Марка Шагала, спросите — что я об этом думаю. 

Это был явный подвох, живопись Шагала абсолютно не созвучна прозе Башевиса-Зингера.

Подошло время вопросов:

— Мистер Зингер, что вы думаете о том, что ваше творчество сравнивают с творчеством Марка Шагала? 

— Это самый глупый вопрос, который мне когда-либо задавали. 

За великий талант и такое же уникальное чувство юмора, многое можно простить.

Действие в романе «Люблинский штукарь» происходит в конце XIX века в Люблине.

Это философская притча о польско-еврейском донжуане, большом таланте и маленьком человеке, который любил несколько женщин одновременно.

Поначалу, эта история немного смешная, затем — печальная, и в конце — совсем грустная.

Яша мечтает жениться на польке, вдове профессора, красавице Эмилии (что не мешает ему ухаживать за ее 14-и летней дочерью), ради этого он готов сменить веру, увезти их в Италию, и начать там новую жизнь.

Воплощение такой мечты требует много денег, и Яша решается на крупную мошенническую операцию.

Жена, находящегося в заключение вора, рассказывает Яше о том, что ей предложили поехать в Америку.

Ты имеешь в виду Нью-Йорк? — спрашивает Яша.

Нет, — отвечает она, — это другая Америка.

Опытный Яша объясняет, что в ее обстоятельствах «другая Америка» — это Буэнос-Айрес, а само предложение является завуалированной попыткой пристроить ее в бордель.

Опытный Яша наверняка был в теме, он имел в виду сутенеров из «Цви Мигдаль», основанного их соотечественниками аргентинского синдиката по торговле живым товаром из Восточной Европы.

Это была серьезная организация, в 1890 году её годовой оборот составлял 50 миллионов долларов.

К 1913 году она держала в Аргентине более четырехсот публичных домов, в 1920-х годах четыре сотни его сутенеров контролировали уже 2000 борделей с 30-ю тысячами проституток.

Отблески того времени и этих событий можно найти в «Отбросах» И. Башевиса-Зингера и «Человеке из Буэнос-Айреса» Шолом-Алейхема.

К концу 19-го века само звучание слова «Америка» оказывало магическое воздействие на миллионы евреев Восточной Европы.

Причем, им было всё равно, какая Америка — Северная или Южная.

Для них это было не место на карте, а мечта об удаче, место — где евреи спят на кровати, сделанной из денег, и могут каждый день есть по апельсину — писал в своей биографии Башевис-Зингер.

Для многих еврейских женщин американский опыт оказался совершенно иным, вместо удачного замужества и апельсинового рая, они нашли там годы страшных унижений, тягостных страданий и невыносимого ужаса.

Мистик и гипнотизёр Яша Мазур выдумал собственную веру: Создатель существовал, но никому не являлся и не указывал, что можно, а чего нельзя.

Показывая еврейский мир без ретуши, Башевис-Зингер изображал людей такими, какими они были на самом деле, со всеми их страстями, слабостями, мерзостями и странностями.

Последуем и мы его примеру.

***

Согласно переписи населения 1895 года, в Аргентине проживало 3,9 млн человек, из них — около 1 млн иммигрантов.

Первая партия еврейских «невест» прибыла в Аргентину в августе 1898 года, где они пополнили дружный коллектив испанских, французских и итальянских проституток.

Торговля телом в стране была легальна, публичные дома размещали рекламу в газетах, их владельцы были уважаемыми людьми.

В заведениях были слышны речи на 3-4-х языках, клиентов было так много, что существовала предварительная запись.

Буэнос-Айрес рос бешеными темпами, каждый день туда стекались иммигранты со всего мира, и вскоре мужчин в стране стало почти в десять раз больше, чем женщин.

За каждую «невесту» «Цви Мигдаль» платил вербовщикам приличные деньги.

В начале 20-го века Аргентина процветала, страна была одним из крупнейших поставщиков зерна в Европу, хорошую прибыль приносило животноводство.

При всём при этом, в 1920 году 25% (!!!) процентов доходов этой крупнейшей по площади в мире (из испаноязычных стран), составляли налоги, поступившие в казну от… еврейских борделей.

Только вдумайтесь в эти цифры — четверть бюджета (третьей по численности населения в Южной Америке и четвёртой в Латинской Америке) огромной страны!

Одним из основателей всемирного синдиката по торговле живым товаром был Цви (Луис) Мигдал.

В честь него синдикат и получил свое название — «Zwi Migdal», что на идиш ещё и означает — «сильная власть».

Разработчиком важнейшей трансатлантической линии по поставке «живого товара» из Восточной Европы был Израиль Мейрович.

В 1913 году секретарь лондонской «Еврейской ассоциации защиты девочек и женщин» Сэмюэл Коэн отправился в Южную Америку, чтобы на месте разобраться в причинах бедственного положения находившихся там еврейских женщин.

Он побывал в Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу, Сантосе и Монтевидео, но большую часть своего времени он посвятил Буэнос-Айресу.

В каждом публичном доме он встречал немало женщин говорящих на идиш:

«со стыдом я должен сказать, что среди тех, кто руководит этими домами, много еврейских женщин — матерей семейств. Они не были довольны моим визитом. Им не нравились вопросы, которые я им задавал, и доводы, которые я выдвигал, возражая против продолжения такой их деятельности. Им было также стыдно, но не за себя, а за то, что расследование против них ведет еврей».

В 1914 году в Буэнос-Айресе проживали 117 тыс. евреев.

Агенты синдиката, польские и венгерские евреи, были хорошо известны полиции двух континентов, ежегодно, по несколько раз, они совершали поездки (туда и обратно) в Восточную Европу за новой партией товара.

В организации был свой слэнг, например, поездка в Европу за товаром, называлась — «remonta» (термин из жаргона торговцев скотом), завербованные женщины шли под названием — «мясо», а сами вербовщики были «зухерами» или «маккавеями».

Появляясь в еврейских городках и местечках, элегантные молодые парни распускали слухи о готовящихся еврейских погромах.

Родители, обеспокоенные за судьбу своих дочерей, с радостью отпускали девушек работать за границу, надеясь, что те обретут там семейное счастье, и заживут богатой жизнью.

В Аргентину «мясо» доставляли морским путем, в основном через европейские порты Гамбурга или Лондона.

Воспитывать несчастных «невест» начинали уже на борту судна, недовольных и задающих лишние вопросы били и насиловали.

В порту, сразу после прохождения таможенного досмотра, их переправляли на «мясной рынок».

В Буэнос-Айресе их было два, один в отеле «Палестина», другой — в кафе «Парисиенна».

От покупателей заранее принимались заказы, кроме публичных домов, заказчиками были и обычные граждане: чиновники, торговцы, судьи и журналисты.

За привлекательных молодых девушек платили 100 фунтов стерлингов и выше.

Каждая покупка документально оформлялась.

Сделка носила законный характер и после оформления купли-продажи, женщины становились собственностью покупателя.

Девушек пугали тюрьмой для подписавших договор, оставшихся в России и Польше отцов, и для них самих — как нарушительниц законного акта.

Оказавшись вдали от родины, без документов и средств к существованию, они были вынуждены становиться секс-рабынями.

Любые жалобы моментально пресекались, проблем с властями не было, сутенеры щедро платили всем: правительственным чиновникам, офицерам полиции и иммиграционной службы, судьям и работникам мэрии.

Могущественный международный синдикат «Цви Мигдаль» построили еврейские мужчины, а разрушили его — еврейские женщины.

****

«Мой любимый и верный муж Яков, я счастлива, что скоро наша переписка оборвётся, и мы наконец-то встретимся. Оба наших сына и я будем терпеливыми. Блестящее будущее смотрит нам в глаза, укрепляет силы и делает всё намного проще. Я вижу, что наше спасение совсем близко…» 

Рэйчел Лее Либерман было 22 года, когда, в 1922 году, она, прибыла в Аргентину из Польши.

Сойдя на берег с двумя маленькими сыновьями, она воссоединилась с мужем Яковом Фербером, который прибыл в Аргентину годом раньше.

Когда через год заразившийся туберкулезом муж умер, она оказалась на улице с двумя маленькими детьми на руках.

Без знания испанского языка, у неё не было другого выхода, иначе как стать проституткой.

Часть заработка шла в кассу «Цви Мигдаль».

К 1927 году ей всё же удалось собрать достаточно средств, чтобы открыть антикварный магазин на Авенида Кальяо, одной из длинных улиц, которая и сегодня пересекает Буэнос-Айрес.

Владельцы синдиката не любили отпускать от себя сотрудниц, приносивших ему хорошую прибыль.

Пытаясь заставить её вернуться, неоднократно посылали бандитов бить стекла в ее магазине.

Вскоре она познакомилась с импозантным мужчиной Хосе Саломоном Корном, который предложил ей руку и сердце.

В синагоге на Авенида Кордоба был зарегистрирован их брак.

Бедняга и не догадывалась, что здание этой синагоги было центральным офисом синдиката, а Корн был одним из работающих на него сутенеров.

Через несколько дней после бракосочетания мистер Корн отправил миссис Корн назад — в публичный дом.

Несчастная Либерман обратилась за помощью к знакомому еврейскому бизнесмену Симону Бруткевичу.

Если бы она знала, к кому обращается?

На тот момент Бруткевич был президентом синдиката «Цви Мигдаль».

Правильно говорят — еврейскую женщину сердить нельзя!

В отчаянии, предоставив в его распоряжение подробные показания против боссов синдиката, она обратилась к известному своей порядочностью и неподкупностью, заместителю начальника полиции Хулио Альсогараю.

Документы попали к судье, доктору Родригесу Окампо, которому мигдальские сутенеры несколько раз пытались вручит, солидную взятку.

Вскоре 434 члена «Цви Мигдаль» предстали перед судом, 108 из них получили различные тюремные сроки.

Несколько сот еврейских сутенеров были депортированы в Уругвай.

Некоторым, еще до суда, удалось бежать в соседние страны.

Они носили тфилин, молились три раза в день и строили себе синагоги:

Синдикату был нанесен сокрушительный удар, но он, пусть и в значительно ослабленном виде, выстоял и продолжал действовать по всей Южной Америке до 1939 года.

Сколько девушек обманным путем вывезли его агенты?

Называют цифры от 10 до 20 тыс, но точное число установить не представляется возможным, так как 18 июля 1994 года все документы по «Цви Мигдаль» были уничтожены в результате пожара, начавшегося после взрыва начиненного взрывчаткой грузовика, стоявшего у здания «Ассоциации еврейских организаций Аргентины».

Направленной взрывной волной здание было полностью разрушено, погибли 85 человек, свыше 300 получили ранения.

В 2006 году аргентинские прокуроры Альберто Нисман и Марсело Мартинес Бургос обвинили правительство Ирана в организации этого теракта.

Они предположили, что он был связан с приостановкой сотрудничества Аргентины и Ирана в сфере ядерных технологий.

В 2013 году Аргентина и Иран, при участии жены президента Аргентины Кристины Киршнер и президента Ирана Махмуда Ахмадинежада, подписали соглашение о совместном расследовании взрыва.

Киршнер обратилась в Интерпол с просьбой прекратить розыск бывших иранских дипломатов, работавших в Буэнос-Айресе и подозреваемых в причастности к теракту.

За это Иран должен был расплатиться с Аргентиной выгодной сделкой, поставив нефть в обмен на зерно.

В январе 2014 года бывший посол Израиля в Аргентине Ицхак Авиран заявил, что аргентинские власти бездействовали, несмотря на то, что израильские спецслужбы информировали их о том, что смогли вычислить организаторов и исполнителей терактов.

В 2015 году федеральный прокурор Аргентины Альберто Нисман за несколько часов до того, как он должен был публично представить доказательства тайного сговора Киршнер с Ираном, был найден мёртвым.

Правительственная комиссия пришла к выводу — вероятнее всего Нисман покончил жизнь самоубийством.

В 2017 году было официально заявлено — прокурор Нисман был убит.

***

Их избегали при жизни и тут же забывали после смерти.

Для них устраивали отдельные миквы и кладбища.

Они сами оплакивали умерших и ухаживали за их могилами, поскольку никто другой не считал их достойными такого внимания.

В 200 милях от Буэнос-Айреса (провинция Санта-Фе), в городе Росарио сохранилось кладбище, где покоятся тела тех, чьи души отправлялись в Мир Грядущий.

Услышь же Всевышний их стоны, и пусть Небесный суд смягчит приговор, вынесенный им людьми.

Амен.

***

У девятого султана Османской империи Селима I Явуза-Грозного (1465-1520 гг.) было три жены и масса наложниц.

В 1512 году он издал закон, согласно которому мужчина, нарушивший супружескую верность, должен уплатить штраф. Сумма варьировалась в зависимости от благосостояния нарушителя закона — от 100 до 400 серебряных монет.

За женщину, совершившую измену, платил ее супруг, неженатый совратитель тоже подвергался штрафу.

В вопросе аморального поведения граждан империи, его приемник Селим II продолжил линию отца.

По одной из версий, 15 декабря 1574 года, в гареме дворца Топкапы, набегавшись (в нетрезвом виде) за наложницами, он захлебнулся в ванной.

На берегах пролива Босфор евреи стали селиться с 1492 года, после их изгнания из Испании.

Многие из них со временем заняли привилегированное положение в турецком обществе.

В начале XIX века в столице империи, в районах Галата и Бейоглу, стали быстро расти заведения с широким ассортиментом жриц любви.

В любое время дня и ночи там можно было найти желаемый объект платной любви любого возраста, вероисповедания, национальности и цвета кожи.

Лишь треть проституток была турецкого происхождения. 

В 1915 году правительство поручило начальнику полиции Константинополя Бедри Осман Бею разобраться с этой проблемой.

Это было нетрудно, в первый же день были арестованы 176 сутенеров.

Большая их часть оказалась венгерскими, румынскими и одесскими евреями.

Выяснилось, что одним из пунктов поставки проституток в Константинополь был румынский город Галац.

Через Галац и Константинополь, лишнее восточно-европейское «мясо» переправлялось в Аргентину.

Уверен, многие читали замечательную пьесу «Бег» М.А. Булгакова или смотрели снятый по её мотивам одноименный фильм Александра Алова и Владимира Наумова.

После поражения в Первой мировой войне и распада империи османов, во многих её городах активно функционировали публичные дома.

Их владельцами, чаше всего, были иностранцы, в их числе — одесские евреи, бежавшие в Стамбул во время революции.

Но, не будем подкидывать дровишки в костер антисемитизма, не они были лидерами этого бизнеса в Османской империи.

Да, их было немало, но всем им вместе взятым, было далеко, например, до юной армянки Матильды Манукян.

Она родилась в 1914 году в Стамбуле, в аристократической армянской семье.

После окончания французской школы Lycée Notre Dame de Sion Istanbul открыла ателье высокой моды для стамбульских модниц.

Как обычно, когда речь идет о больших деньгах, их начальное происхождение неясно и очень запутанно.

По одной из версий, многие проститутки шили одежду в ее мастерской.

Заинтригованная прибылью, которую приносит секс-индустрия, Матильда начала превращать свои квартиры в бордели.

По другой версии она унаследовала от отца несколько домов в квартале красных фонарей Стамбула, которые снимали владельцы публичных домов.

Один из них не мог погасить долги за аренду и предложил ей стать компаньоном в этом бизнесе.

Она долго думала, и в конце концов согласилась, секс-бизнес, оказался куда более привлекательным, чем швейное дело.

Один из публичных домов Матильды Манукян:

Вскоре она стала владелицей 35 подобных заведений, они приносили ей хорошую и стабильную прибыль, которая вкладывалась в новые объекты недвижимости.

Так сложилось её огромное состояние из 700 квартир, 10 вилл, трёх пятизвездочных отелей, нескольких зарубежных объектов недвижимости, 40 коммерческих зданий, двух заводов и 220 номеров для автомашин такси.

Ее собственный автопарк состоял из десятка шикарных лимузинов.

Специально для неё были изготовлены 18-и метровая яхта и серебристый Rolls-Roycе с сиденьями из кожи антилопы.

Много лет Манукян была крупнейшим налогоплательщиком Стамбула и неоднократно получала почетные награды от налоговой службы.

На всякую критику она всегда отвечала одно и то же: я не ворую, никого не обижаю, забочусь о своих работниках, и честно плачу налоги. Мой бизнес — как и социальная служба, предотвращает взрывы в обществе. Если меня будут продолжать травить, я закрою свой бизнес и страна потеряет большие деньги. Мало кто делает больше для неё, чем я.

После того, как несколько женщин из её заведений, подали на хозяйку в суд, вскрылись некоторые темные стороны ее деятельности.

В своих заведениях она практиковала абсолютную власть, с сотрудницами заключался трудовой договор на очень жестких для них условиях, который потом было практически невозможно расторгнуть.

Многие были этим особенно недовольны, так как вели двойную жизнь: днем ​​прачка или продавщица, а ночью — проститутка.

В 1995 году все турецкие газеты запестрели новостью — Матильда Манукян решила принять ислам.

Многие возмутились, но она профинансировала строительство мечети, и Председатель комитета по делам религий республики Мехмет Нури Йылмаз поддержал это её решение, заявив, что: «это обращение смывает грехи её предыдущей жизни».

Через год в Турции разразился очередной скандал.

 Манукян арестовали, ей были предъявлены обвинения по вовлечению в проституцию малолетних девочек.

На неё работали почти 1000 женщин, в своем интервью Foreign policy 35-и летняя проститутка Филиз Каргал заявила, что Матильда купила ее, когда ей было всего 13 лет.

По ее словам, секс-рабыни работали с утра до ночи, с небольшим перерывом на обед.

Еду нужно было покупать по завышенным ценам, только в столовой, принадлежавшей Манукян.

По таким же ценам её магазин продавал им предметы гигиены и лекарства.

Им не платили зарплату вовремя, не выплачивали социальные пособия, и каждые несколько месяцев вынуждали подписывать документы о задолженности заведению.

Матильда Манукян умерла 17 февраля 2001 года в Стамбуле, в возрасте 84 лет.

Турецкие газеты вышли с заголовками: «Соболезнования Министерству финансов» и «Священная страна, где главный налогоплательщик — королева публичных домов».

***

За всю многовековую историю, у евреев никогда не было подавляющей инакомыслие тоталитарной системы управления.

Может быть, поэтому у них так никогда не сложилось единого мнения ни по одному вопросу.

Хасиды воевали с митнагдим, и те и другие с активно обличавшими их «необразованность и отсталость» маскилим*.

Большие разногласия в еврейской среде вызывали споры относительно места женщины в обществе, ее общественной и интеллектуальной роли.

Если мудрец Бен Азай утверждал, что: «каждый человек должен учить свою дочь Торе…», то другой мудрец — рабби Элиэзер, считал, что: «каждый, кто учит дочь Торе, как будто учит ее распущенности».

И как тут разобраться, если по еврейской традиции истина в споре мудрецов — это их оба мнения?

В конце XIX — начале XX века в Российской империи проживало 5,2 млн. евреев.

Треть — в местечках (штетлах), где все разговаривали на языке идиш.

Без каких-либо базовых прав и свобод — это был самый угнетаемый и забитый народ.

Бьют, и плакать не дают — гласит старая еврейская пословица.

Это так, жаловаться можно было только Всевышнему, угнетение и бесправие было закреплено на законодательном уровне.

Признавая равенство евреев перед законом, своим указом №16146 Екатерина II велела (уже не «жидам», как было принято писать до нее, а — «евреям») выдавать паспорта и записывать их в купеческое сословие.

Недовольные растущей еврейской конкуренцией, московские купцы постоянно давили на царицу.

В конце концов, она приказала изгнать еврейских торговцев из Москвы, а в 1794 году, подписав указ о черте оседлости, и вовсе запретила евреям выезжать куда-либо из своих местечек.

Мизерная возможность получить образование и выбрать профессию все же была, но для этого требовалось пожертвовать своей верой и традициями предков.

В XIX веке во всем мире перешли в христианство двести пять тысяч евреев.

Двадцать пять тысяч кантонистов вынуждены были креститься, остальные перешли добровольно: карьера, женитьба, образование…

Процентная норма для евреев в гимназиях и вузах составляла не более 10% внутри черты оседлости, 5% — за ее пределами и 3% — в столицах.

Хотите быть как все — как бы говорили власти,— отрекитесь от своей жидовской веры, примите православие, и со временем получите такие же права.

Да что образование, погромы 1905−1907 гг. лишали евреев права на жизнь: пожары, изнасилованные на глазах мужей и детей жены, растерзанные на глазах матерей дети…

Почти две тысячи лет, евреи всё вызывают и вызывают раздражение у коренного населения тех мест, где они обитают.

Тевье-дер милхикер (Тевье-молочник) Шолом-Алейхема был таким же бедняком, как и его соседи-христиане, и когда пришло время погромов, они как-то пытались оправдаться:

«Мы, правду сказать, против тебя, Тевль, ничего не имеем. Ты хоть и жид, но человек неплохой. Да только одно другого не касается, бить тебя надо. Громада так порешила, стало быть пропало! Мы тебе хоть стекла повышибаем. Уж это мы непременно должны сделать, а то, неровен час, проедет кто-нибудь мимо, пусть видит, что тебя побили, не то нас и оштрафовать могут…».

 Жизнь каждого в местечке происходила на виду у всех и требовала от его обитателей соблюдения норм морали и общественных приличий.

Любое отклонение от «нормы» вызывало пересуды и публичное осуждение.

Кругом грязь, бедность и ужасающая нищета, никаких образовательных и культурных учреждений, ни дорог, ни водопровода, ни канализации, ни электричества.

Вот чего было много, так это — детей, в каждом доме по 5-6, и более.

И это ещё хорошо если сыновья, а то ведь бывает, что сплошные дочки!

Глазом не успеешь моргнуть, как им уже пора замуж выходить, а за кого, если кругом, лишь бедные ремесленники, да нищие торговцы?

За пределами черты разрешено было селиться купцам Первой гильдии, им даже позволялось отдать детей в гимназию или училище.

Но не просто так конечно, нужно было оплатить обучение еще одного ученика — не еврея.

В категории тех, кто мог селиться за чертой оседлости, еще были высококвалифицированные специалисты и… проститутки.

В середине 19 века в Петербурге было около 2 тыс. зарегистрированных проституток, число публичных домов составляло 2.400, а число работающих в них женщин — 15 тысяч.

Кроме этого, в подобных заведениях жили сотни экономок, белошвеек, хористок, арфисток и певиц, нелегально занимавшихся тем же ремеслом.

В дореволюционном обществе визит к такой даме не считался «блудом», это была социально приемлемая форма мужского досуга, традиционная для офицеров, богатых купцов и бедных студентов.

Бедная и необразованная еврейская девушка (а таких было большинство) могла попасть в город, лишь получив в полиции специальное разрешение на занятие проституцией.

Не было у неё других шансов выбраться в Москву или Санкт-Петербург, выучиться и получить хорошую профессию.

Приходилось менять паспорт вот на такой документ — «Желтый билет проститутки».

Его обладательница лишалась остальных гражданских документов и получала статус — «гулящая».

Получив официальное разрешение на занятие проституцией, отважные еврейские девушки приступали к совсем другим занятиям.

В 1908 году в Петербурге случился большой скандал, вскрылся коварный еврейский подлог.

На медицинском освидетельствовании проституток обнаружили 20… девственниц.

Все они оказались еврейками, студентками психоневрологического института возглавляемого знаменитым профессором В.М. Бехтеревым.

Институт был своего рода окном в столицу для студентов из населенных пунктов черты оседлости.

Отказ от применения процентных норм приема, сделал его доступным для еврейской молодежи, но полностью не избавлял учащихся от препятствий по проживанию в городе.

Институт не имел статуса государственного, поэтому лица еврейской национальности без официального права на жительство, не могли там обучаться.

Документы, разрешающие занятие проституцией такое право давали, и еврейские абитуриентки этим пользовались.

Бехтерев имел крутой нрав, он позволял себе критиковать царский режим и правительство, без опасения принимал на работу и учебу женщин и евреев.

Опасаясь громкого скандала, власти вынуждены были разрешить разоблаченным проституткам-девственницам продолжить учебу.

***

Теперь представьте себе жалкий вид и невыносимую тяжесть бытия какого-нибудь захудалого еврейского местечка.

И вдруг там появляется вот такой, шикарно одетый и наодеколоненный, господин в котелке и галстуке с золотой булавкой.

Руфианос, вербовщик Цви Мигдала:

Попугав предстоящими погромами, он рассказывает обитателям местечка о некой золотой стране, в которой полно состоятельных женихов из хороших семей, но вот проблема — нет приличных невест.

А если кто сразу не выйдет замуж, с первого дня может работать в приличных еврейских семьях нянями или гувернантками, посещать школу и синагогу.

Через очень короткое время, каждая девушка сможет возместить стоимость поездки и начать лучшую жизнь в свободной стране — убеждал он родителей, имеющих дочерей.

А в какой еврейской семье их не было?

У жившего надеждой вырваться из нищеты удачно выдав дочерей замуж Тевье-молочника, кроме двух коров и старой лошади, было их, то ли пять, то ли семь.

Красивых и статных как сосны, а уж если отдадут кому своё сердце — то уже безвозвратно!

Вот только судьба их сложилась печально, богатыми и счастливыми родителей они не сделали.

Старшая — отказавшись от богатого мясника, вышла за бедного портного.

Вторая — влюбилась в бедного студента-революционера и отправилась вслед за ним в ссылку.

Третья — ради жениха приняла православие и ушла из дома.

Четвёртая — влюбилась в сына богатой вдовы и собралась за него замуж, но тот внезапно уехал, и брошенная невеста наложила на себя руки.

Пятая — вышла замуж за богатого подрядчика, но он разорился, и они уехали в Америку.

Такой вот вредный автор, этот Шолом-Алейхем (Соломон Наумович Рабинович), не захотел их всех (и читателей со зрителями — заодно) сделать счастливыми.

Ну что ему стоило, ведь сам он был очень веселым человеком, своим близким, в годовщину его смерти, завещал читать на его могиле свои юмористические рассказы.

Мог, но не сделал, так уж еврей устроен, даже когда он смеётся, то все равно немножечко плачет.

А может быть, он был и прав, надеялся, что так потомки лучше ощутят удивительную прелесть и своеобразие этой уходящей навсегда культуры?

На банкете по поводу вручения Нобелевской премии в 1978 году Исаак Башевис-Зингер сказал:

Я уверен, что вскоре придет Мессия и однажды миллионы людей, говорящих на идиш, восстанут из могил. Первым вопросом, который они зададут, будет звучать так: а нет ли почитать чего-нибудь новенького на нашем языке?!

***

В великом и могучем русском языке нет слова, обозначающего сваху мужского рода.

А вот, у не такого великого и могучего идиш — есть.

Еврейская сваха — «шадханиёт», она же, но мужского пола — «шадхен», и оба они — «шадханим».

Словообразование в английском языке, тоже — куда проще.

Вот, к примеру, вас замучили муравьи и вам нужно купить средство, которое поможет от них избавиться.

На великом-могучем оно звучит так: «Средство комплексного воздействия для самостоятельного уничтожения муравьев на основе циперметрина, тетраметрина и пиперонилбутоксида».

В английском, все гораздо проще: ant — это муравей, а убийца — killer.

В любом американском магазине смело спрашивайте ant killer и тут же получите то, что ищите.

Всего-то и делов, что менять первое слово: cockroach killer, rat killer, wife killer…

В английском — match, это шадхен (которого нет в русском языке) или пара, которую он подбирает, а maker, это тот — кто что-то делает (в данном случае — подбирает пару).

Конечно, все предрешено Творцом, но опытный матчмейкер «внутренним глазом» видит, какому молодому человеку подойдет какая девушка.

Послушайте, о чем мечтают дочки Тевье, когда поют: мatchmaker, matchmaker, make me a match… (шадхен, шадхен, подбери мне пару).

Заявившийся в местечко наодеколоненный хлыщ, это один из ушлых еврейских сводников, поставляющих живой товар на рынки Европы, Северной и Южной Америки.

Кто только не занимался этим постыдным делом, одни их клички чего стоят: Гарри-насмешник, Сумасшедший Зуд, Ицик-грош, Чарли-аргумент, Рифка-корова…

По несколько раз в год они прочесывали глухие местечки в поисках «живого товара».

Демонстрировали письма радостных невест, фотографии счастливых семейств, разворачивали газеты на идиш с рекламой продовольственных и промышленных товаров.

Чтобы окончательно убедить своих жертв, предлагалась помощь в получении иммиграционных документов и оплате билета.

Если и это не помогало, особо понравившейся жертве предлагались рука и сердце.

Они знали, что на еврейской свадьбе раввин не обязателен, нужны лишь два свидетеля да кольцо, и уговаривали семью девушки сделать все приватно, не сообщая о свадьбе местным властям или раввину.

Такой сутенер, объехав пару десятков местечек, не оставляя никаких документальных следов, мог жениться сколько угодно раз.

Одному из них, за короткий период времени, удалось жениться на двенадцати женщинах и всех их переправить в публичные дома Гамбурга, Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айреса.

Появились «соломенные вдовы», женщины мужья которых пропали без вести, не оставив разводного листа.

В таком положении они становились особенно уязвимыми для торговцев людьми.

***

В 1905 году газета New York Daily Tribune опубликовала статью под названием: «Десять тысяч двоеженцев в Нью-Йорке сегодня».

В ней говорилось, что Ист-Сайд Нью-Йорка, где проживает большая часть еврейских иммигрантов, наводнен двоеженцами. Ответственность за эту проблему автор возложил на «специфический характер жителей этого квартала», при котором «развод – это не разделение, достигнутое после надлежащей правовой процедуры, а указ раввина».

Далее в статье утверждалось, что 90 процентов из 10 000 явных двоеженцев, совершили это преступление по невежеству, выполнив только религиозные требования, получив раввинское разрешение без гражданского развода.

Статья возлагала вину в многоженстве не на отдельных преступников, а на всех раввинов и еврейских шадханим.

Отправляясь в дальний путь, девушки надеялись на лучшую жизнь не только для себя, но и для своих близких.

Заработать денег и вытащить их из нищеты мечтали все.

Далеко не у всех это получилось, уж очень по разному сложилась их судьба.

Значительная часть американских христиан — евангелисты, которые считают проституцию происками Сатаны.

По их мнению, заражая общество развратом, она расшатывает моральные устои, угрожает авторитетам родителей и невинности детей.

Знаменитый американский поэт и публицист Уолт Уитмен служил в департаменте генерального прокурора.

В 1857 году он писал:

«Любой человек, проходящий по Бродвею, между улицами Хьюстона и Фултона, найдет полный тротуар проституток, прогуливающихся туда-сюда в поисках клиентов».

Бродвей был центром городской жизни Нью-Йорка, днем его улицы были полны торговцами и покупателями, ночью — искателями развлечений и удовольствий.

Городская проституция была неуправляемой и хаотичной.

Позже, местные власти были вынуждены обозначить районы, разрешенные для занятия проституцией.

Объединившись, нью-йоркские сутенеры и держатели публичных домов создали организацию взаимопомощи — «Независимая благотворительная ассоциация».

Самой успешной мадам Ист-Виллидж была проживавшая в многоквартирном доме Нижнего Ист-Сайда Рози Герц, происходившая из семьи венгерских иммигрантов.

Бывшая проститутка создала сеть борделей на Первой и Второй улицах.

Это был семейный бизнес, сама мадам носила скромное платье, на её голове, как и положено соблюдающим традиции женщинам, был парик.

Она была очень осторожна, и никогда не забывала поздравлять местных полицейских со всеми праздниками.

Её не раз арестовывали, и, в конце концов, осудили на 1 год тюрьмы за взятки стражам порядка.

Несмотря на пуританские нравы, ненавидевшие хозяев заведений евангелисты, к проституткам относились терпимо, в особенности к тем, кто выказывал желание исправиться.

В 1901 году в Нью-Йорке для изучения проблемы борьбы с проституцией, был сформирован «Комитет пятнадцати», куда вошли успешные бизнесмены, педагоги и врачи.

Комитет нанял 20 мужчин из среды рабочего класса, которые обследовали сомнительные квартиры, публичные дома, салуны и прочие веселые заведения.

Они задавали вопросы соседям проституток, опрашивали сутенеров и (в силу производственной необходимости) близко общались с самими проститутками.

Многоквартирный дом № 102 на Аллен-стрит, что недалеко от угла Деланси-стрит в Нижнем Ист-Сайде Манхэттена в деле платной любви славился больше других.

Он и стал наиболее активно исследуемым объектом.

На заре 20-го века там кипела жизнь, туда-сюда сновали его жители, на лестницах сохло белье, у входа дети играли с мячом.

В глаза бросалось множество женщин, одни прохаживались вдоль улицы, другие, свесившись из окон верхних этажей, обращались к прохожим — мужчина, поднимайтесь, не бойтесь.

Жили комунной, те, что ходили по улице, следили за детьми, а те, что были внутри — за кипевшими на плите кастрюлями.

Это были еврейские нафкес (проститутки).

Экономка дома Эстер Вульф внимательно следила за всем происходящим, и, увидев идущего по улице полицейского или детектива, предупреждала — дамы, зайдите во внутрь!

Дом был заселен весьма любопытными персонажами.

Одна из жиличек, сообразительная дама Дженни Хоффман внимательно следила за тем, как домовладелец и экономка ведут дела.

Когда её пытались выселить за неуплату, она пригрозила, что доложит полиции и Комитету о порядках, царящих в доме.

После этого ее больше не беспокоили и она платила за квартиру, когда и как ей было удобно.

Сама она проституцией не занималась, но благодаря таким соседкам, сводила концы с концами, шила и стирала для них.

Когда ее опрашивали следователи Комитета пятнадцати, она заявила, что: «если Комитет как следует заплатит мне за беспокойство, я расскажу кое что о доме 102 на Аллен-стрит».

Описываемые газетами многочисленные случаи торговли сексуальными рабынями побудил Конгресс в 1910 году принять «закон Манна», по которому наказанию подлежали мужчины, занимавшиеся сексом с несовершеннолетними, и темнокожие, совершавшие вышеперечисленные действия с белыми женщинами.

Закон запрещал сексуальное принуждение, укрытие проституток-иммигранток и пересечение границ штатов женщинами, преследующими «аморальные цели».

Теоретически он был призван защитить представительниц слабого пола от «белого рабства», на практике же получилось, что он ограничил свободу передвижения даже тех женщин, которые ездили в другие города повидаться с возлюбленными.

Интересно, что по этому закону в 1941 году пострадал Чарли Чаплин.

Чтобы прекратить действие какого-нибудь американского закона, его необходимо официально отменить, иначе не избежать путаницы и неразберихи.

В Висконсине, например, в 1935 году решили поддержать местную молочную промышленность и приняли закон, запрещающий в общественном месте подавать любую еду без сыра.

Два года народ жевал с сыром всё, от пирожных до куриных потрохов.

В 1937 году этот закон отменили и с тех пор их знаменитые яблочные пироги подают без сыра.

В штате Род-Айлен законом запрещено носить прозрачную одежду, зато в Нью-Йорке женщинам разрешается разгуливать по улицам города топлес.

В развратной Аризоне незаконно иметь в доме шесть разных фаллоимитаторов или два одинаковых, нарушителей могут наказать, как распространителей непристойности.

В штате Канзас, еще со времен «сухого закона», запрещено подавать спиртное в чайных чашках.

В Арканзасе мужу разрешалось колотить жену палкой, но не чаще одного раза в месяц.

В Алабаме тоже, но там о частоте избиения ничего не сказано, зато определен диаметр палки — он не должен превышать длину большого пальца колотящего.

В Калифорнии законом караются поцелуи и лизание некоторых видов жаб и лягушек

Управление по борьбе с наркотиками (Drug Enforcement Administration, DEA) установило, что содержащиеся в их выделениях, имеющие сильные галлюциногенные свойства буфотенин и диметилтриптамин, по химическому составу схожи с наркотиком ЛСД.

Желающие завести себе вот такую симпатягу породы Bufo marinus или Bufo alvarius, должны помнить, что калифорнийские законы (пока они не отменены) обязательны к исполнению, и ваши сказки полицейскому следователю о царевне-лягушке здесь вряд-ли проканают.

Но выход есть, если вы оформите годовую калифорнийскую рыболовную лицензию (от 10 до 40 долларов), то можете держать дома до 10-и таких красавиц.

Так вот, в 1941 году Чарли Чаплин подписал контракт (75 долларов в неделю) с 24-летней Джоан Барри на участие в фильме, который он снимал.

Он был знаменит и богат, к его услугам были самые роскошные женщины мира.

В жизни донжуана Чарли было много комедий и не меньше трагедий.

Вскоре, как и положено творческому человеку, режиссер Чаплин уложил актрису Барри в кровать.

Это малозначительное и привычное для него событие на этот раз обернулось началом больших неприятностей.

К середине 1942 года контракт истек и любвеобильный Чарли, оплатив ее проезд до Нью-Йорка, отправил девушку домой.

Через какое-то время эта Джульетта (в нетрезвом виде) вернулась и, перебив все окна дома в Беверли-Хиллз, наставила на 52-летнего Ромео пистолет, сообщив, что после того, как убьет его, покончит с собой.

Чаплин был не против самоубийства, но сам — категорически не желал умирать.

С трудом отговорив излишне нервную девушку от такого необдуманного решения, он отправил её домой, после чего подбил доктора поставить ей диагноз — склонность к бродяжничеству, тем самым ограничив воинствующую снайпершу в передвижении.

Это не помогло, через некоторое время она явилась с радостным известием — он скоро будет папой!

В 1943 году состоялся суд, Чаплин был уверен, что это не его ребёнок и сделал тест.

Анализ показал, что его догадки были правильными, но суд объявил тест недостоверным и обязал беднягу выплачивать будущему ребенку алименты вплоть до его совершеннолетия.

Мало этого, вспомнив о законе Манна, беднягу арестовали.

В то время, он мог позволить себе нанять хороших адвокатов, и его вскоре освободили.

Глава ФБР Эдгар Гувер лично дал указания агентам установить за режиссером наблюдение.

Развернулась всеамериканская травля режиссера, особенно негодовали феминистки.

Чаплину даже припомнили высмеивающий феминисток фильм 1914 года «Беспокойный день»:

Газеты не уставали напоминать, что из четырех официальных браков Чаплина три были заключены с несовершеннолетними девушками.

К концу 20-х годов в Америке  велась непримиримая борьба с половой распущенностью, и он оказался в центре сексуального скандала.

Америка негодовала и требовала наказать серийного совратителя.

И тут, за Чаплина вступился… СССР.

«Реакционная херстовская пресса и фашистски настроенные круги, которых здесь немало, — докладывал в Москву представитель Комитета по делам кинематографии Михаил Калатозов, — недавно устроили ему страшную газетную травлю, придравшись к его семейным неурядицам».

«Мы не имеем ни малейшего намерения спорить с американцами о моральных принципах или навязывать им наши взгляды. Мы даже не считаем ни в какой степени возможным как бы то ни было принимать участие в обсуждении интимной жизни Чарли, считая, что белье — чистое или грязное — лучше всего мыть и приводить в порядок внутри семьи. Но во имя свободы искусства, во имя тех глубоких волнений, которые Шарло подарил всему миру, которому он принадлежит не менее, чем Америке, во имя того блеска, который его искусство доставило его родине, мы с самой крайней убежденностью порицаем кампанию, которая поднялась против этого великого артиста» — писал в газете «Вечерняя Москва» народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский.

По слухам, после выхода фильма «Великий диктатор», Джоан Берри подсылала к Чаплину членов нацистских группировок.

Интересный факт: в 1884 году мать Чарли Чаплина 18-тилетняя Анна Хилл бросила своего мужа и сбежала в Южную Африку с английским аристократом Сиднеем Хауксом, который обещал на ней жениться.

Английский аристократ оказался еврейским аферистом-сутенером из «Цви Мигдаль», который заставил Анну промышлять проституцией.

Она вернулась 19 летней, на 6-ом месяце беременности.

Муж простил ее, в 1885 году они поженились, и спустя четыре года, 16 апреля 1889 года, на свет появился будущий король экрана Чарли Чаплин.

В 20-е годы он много снимал, во многие его фильмы попали факты биографии его матери, в том числе и занятие проституцией: «The Kid» (1921), «A Woman of Paris» (1923), «The Gold Rush» (1925), «A Dog’s Life» (1918), «A Countess from Hong Kong» (1966).

Если бы в это время Чаплин попал в Нью-Йорк, то наверняка побывал бы в одном из знаменитых заведений некой Полли Адлер.

Биография их хозяйки могла бы стать хорошим сценарием для его фильма.

***

У портного Исидора Адлера из Янова (нынешняя Белоруссия) было 9 детей.

Старшая Перл родилась 16 апреля 1900 года.

Она хотела поступить в гимназию в Пинске, но отец решил, переправляя по одному, отправить всю семью в Америку.

Перл (в Америке ставшая Полли) иммигрировала первой.

Сначала она жила у знакомых в Холиоке (штат Массачусетс), где помогала в работе по дому и учила английский язык.

Первая мировая война лишила ее присылаемого отцом ежемесячного пособия.

Она переехала к двоюродным братьям в Бруклин, посещала школу и за 5 долларов в неделю работала на фабрике по производству корсетов.

Четыре из них она отдавала за проживание и питание.

В 17 лет её изнасиловал фабричный мастер и девушка забеременела.

За аборт врач попросил 150 долларов, у нее было скоплено всего 35.

Доктор пожалел подростка, взял 25 долларов и сказал — на остальные купи себе чулки и туфли.

Из книги воспоминаний Полли Адлер: «Жить в доме — не значит жить дома»: 

 «Я лежала, свернувшись калачиком, на диване в кладовке и постоянно думала, какая же я нищая, необразованная и никому не нужная». 

В начале века Нижний Ист-Сайд Нью-Йорка был местом, где ютились люди из самых разных слоев общества.

Фабричные рабочие, грузчики и мелкие торговцы жили бок о бок с бандитами, проститутками и сутенерами.

Аллен-стрит была районом красных фонарей Нижнего Ист-Сайда. Из-за возникших трудностей жизни многие молодые женщины были вынуждены обратиться к проституции.

Этот род занятий был широко распространен среди женщин многих национальностей, но только еврейские ночные бабочки старались сохранять традиции, в Рош ха-Шана и Йом Кипур они не работали и посещали в синагогу.

В конце 19 века жрицы любви зарабатывали от 20 до 30 долларов в неделю.

Для сравнения: гнущие спину по 10 часов в день швеи и гладильщицы имели в неделю от 5 до 12 долларов, а учителя и клерки — 10 долларов.

Мрачное пространство под эстакадой Второй авеню было идеальным местом для такой работы.

Изгнанная кузенами, Полли переехала на Манхэттен, снимала угол и продолжала работать на фабрике.

В 1920 году соседка по комнате познакомила ее с молодым человеком по имени Тони, у которого был роман с известной замужней женщиной, и ему нужно было где-то тайно с ней встречаться.

У бутлегера Тони водились денежки, и он щедро платил за предоставляемые услуги.

Понятие «бутлегер» (в переводе — «голенище») возникло в XIX веке, когда в США действовал запрет на продажу алкоголя индейцам, и незаконные торговцы прятали спиртное в голенищах сапог.

Но расцвет бутлегерства пришелся на годы, когда в США вступил в силу «сухой закон».

Президент Герберт Гувер назвал его — «великий и благородный эксперимент».

Эксперимент явно не удался, пить американцы не перестали, зато нашли множество различных способов обходить запреты.

Сухой закон спровоцировал возникновение в Америке мощных банд, которые контролировали в своих районах всё, от бутлегерства до подпольного производства спиртного, от нелегальных спикизи-баров (от англ. speak easy — «говори тихо») до организованной и индивидуальной проституции.

В борьбе за новые территории постоянно шли жестокие и кровавые разборки.

Постепенно банды расширяли сферы деятельности и, применяя уже отработанные бутлегерские схемы, перешли на торговлю наркотиками, проституцию и азартные игры.

Позже сухой закон отменили, но мафия оставалась серьезной проблемой для властей вплоть до окончания Второй мировой войны, когда за нее взялись серьезные ребята из ФБР.

Начиналась первая мировая война и страна запасалась крупами.

Виски и пиво производятся из пшеницы и ячменя, появились подпольные цеха по производству алкоголя.

Чаще всего его изготовлением занимались владельцы бывших питейных заведений, которых «сухой закон» буквально разорил.

Он же их и обогатил, так как цены на подпольные алкогольные напитки невероятно возросли.

Этим бизнесом занимались самые разные люди, среди них был и папа будущего президента США Джона Кеннеди.

В рядах мафии он не состоял, но нелегальным спиртным приторговывал.

Тони предложил Полли такой план, он будет оплачивать квартиру, а она будет организовывать там ему и его друзьям встречи с различными дамами.

Она согласилась и тем самым приняла прагматичную философию своей будущей профессии, которой придерживалась на протяжении всей своей дальнейшей жизни:

«Я не извиняюсь за свое решение и я не думаю, что даже если бы я знала о связанных с этим моральных проблемах, я бы приняла другое решение. Мне кажется, что к тому моменту, когда предстоит сделать такой выбор, ваша жизнь уже приняла решение за вас».

За каждую новую даму любвеобильный Тони был готов был платить по 50 долларов.

Она уже знала, где водятся проститутки, так что поставлять для него двух женщин в неделю не составило особого труда.

Время от времени, желая заработать больше, она устраивала свидания и другим своим знакомым мужчинам.

Найти квартиру в хорошем доме было не так просто, кое-где при входе висели объявления: «Никаких евреев, никаких проституток и никаких собак».

Полли сняла меблированную двухкомнатную квартиру на Риверсайд-драйв и быстро собрала необходимый персонал.

Бизнес шел легко и приносил хороший доход, пока однажды вечером двое полицейских не сопроводили ее в патрульный фургон, который доставил задержанную в участок.

В дело по обвинению в сводничестве вступил ушлый адвокат, и оно было прекращено за отсутствием состава преступления.

Испугавшись, Полли начала искать другую работу, но после непродолжительной попытки управлять магазином нижнего белья, вернулась к прежнему бизнесу, решив, что когда «встанет на ноги», то прекратит этим заниматься.

Первым делом надо было подружиться с местной полицией.

С этого дня, всякий раз, приветствуя кого-то из них пожатием руки, она сжимала в ладони стодолларовую купюру.

Эта процедура много лет помогала избегать арестов, а если таковой и случался, то неизбежно заканчивался прекращением дела.

Бизнес рос и в разгар сухого закона заведение переехало в просторные апартаменты комплекса Majestic по адресу 215 West 75th Street, где за элегантным фасадом скрывался лабиринт скрытых лестниц и потайных комнат.

Строящийся Majestic, 1924 год.

 На визитной карточке (номер Ист-Сайда: LExington 2-1099) хозяйки заведения был изображен попугай на жердочке.

Это она с подругой в 1924 году, прогуливается в своей первой норковой шубе по набережной в Атлантик-Сити.

А это она в 1953 году, после публикации её автобиографической книги, которая была выпущена и продана огромным по тем временам тиражом — более двух миллионов экземпляров.

Работы было много, вот из такого материала надо было делать настоящих леди.

Она заботилась о персонале, объясняя, что все они не смогут оставаться здесь вечно, старалась куда-то их пристроить.

Дам обучали хорошим манерам, поощряли к чтению и учебе. Наслышавшись о таких условиях, каждый день к ней наниматься на работу приходили десятки абитуриенток.

Отбирались самые лучшие, многим пришлось отказывать.

В середине 1920-х, прежде чем стать певицей, на Полли работала известная красотка Либби Холман.

Со своими самыми красивыми девушками (некоторые из которых впоследствии стали знаменитыми голливудскими и бродвейскими актрисами и певицами) она появлялась в ресторанах, концертных и театральных залах.

Жизнь Полли Адлер состояла из постоянных опасностей, страха и риска, но она не показывала это и всегда улыбалась.

Перемещение ее заведений с места на место, взятки правоохранительным органам и постоянные междоусобицы гангстеров, порой приводили к большим эмоциональным и физическим нагрузкам.

Наделенной осмотрительностью и природной хваткой, ей всегда удавалось найти выход из любого положения.

С начала Сухого закона и до Второй мировой войны «посещение Полли» было обычным ночным развлечением для высшего общества.

В Нью-Йорке бурных двадцатых, когда закрывались театры и ночные клубы, гуляки шли не домой, а отправлялись в «пивную с гаремом», которой управляла «Женщина-Аль Капоне» — как её называли газеты.

В её манхэттенских свинг-салонах тусовались представители высшего общества, политики, чиновники, элита шоу-бизнеса, мелкие мошенники и крупные бандиты.

Это было место, где встречались друзья и деловые партнеры, бизнесмены и звезды шоу-бизнеса, место, где гостей развлекали самые красивые девушки Нью-Йорка.

Её заведения были больше, чем приюты для незаконного секса, это были клубы, где швыряли большие деньги за возможность расслабиться в компании ее красавиц.

24-летнияя хозяйка устраивала ночные вечеринки для известных артистов, политиков и гангстеров, там обменивались идеями, создавали компании и заключали миллионные сделки.

Провозгласив своей целью, стать — «лучшей мадам во всей Америке», она более 20 лет управляла сетью борделей по всему Манхэттену.

Хотя подтверждения этому нет, но ходили слухи, что её заведения посещали Вандербильт, Рокфеллер и тогдашний губернатор Франклин Делано Рузвельт.

Может быть, опыт и знания полученные им в заведениях Полли Адлер, впоследствии помогли президенту США Рузвельту, успешно провести страну через Депрессию и Вторую мировую войну?

К 1927 году Полли Адлер зарабатывала около 60 000 долларов в год.

Сегодня, это почти 1 млн долларов.

Подобные заведения притягивают к себе бандитов, желающих пошантажировать хозяйку.

С мадам Адлер такие штуки не проходили, у неё была серьезная «крыша».

Уильям Винсент Дуайер (Большой Билл) считался королем бутлегеров.

Организованные им в её заведениях экстравагантные вечеринки с охотой посещали офицеры полиции, береговой охраны, следственных и судебных органов Нью-Йорка.

Её опекали: Эдди и Легс Даймонд, Фатти Уолш и сам Чарли Лаки, более известный как — Лаки Лучано.

Организатор подпольных лотерей, «пивной барон Бронкса», самый скупой и жестокий бандит Датч Шульц (Артур Симон Флегенхаймер).

В августе 1930 года Верховный суд штата Нью-Йорк назначил судью Сэмюэля Сибери руководителем крупнейшего в американской истории расследования о муниципальной коррупции.

Прокурор Нью-Йорка Томас Дьюи начал наступление на организованную преступность и первым выбрал Артура Флегенхаймера по кличке «голландец Шульц».

Криминал везде имел своих информаторов, им хорошо платили.

На совещании лидеров мафии бесхитростный Шульц предложил убрать прокурора, но босс, осторожный Лаки Лучано, опасаясь, что смерть прокурора вызовет разгром всей организации, велел прикончить самого Шульца.

Вечером 23 октября 1935 года двое неизвестных в ресторане «Палас Чоп Хауз» в Ньюарке (штат Нью-Джерси) в упор расстреляли Шульца и троих его подельников: Розенкранца, Ландау и Бермана.

После краха фондового рынка 1929 года Адлер опасалась, что ее бизнес сойдет на нет, но дело пошло совсем иначе.

У входа в её заведения выстраивались очереди из клиентов, желающих хотя бы на час-другой забыть о своих проблемах.

 До неё дошла информация: комиссия Сибери выясняет, почему мадам Адлер, несмотря на многочисленные аресты, ни разу не привлекалась к ответственности.

Полли сбежала в Майами, где под вымышленным именем поселилась в отеле и следила о касающемся ее деле по нью-йоркским газетам.

Через 6 месяцев, в мае 1931 года, когда ей показалось, что все затихло, она вернулась, и на следующее утро была арестована.

Судья Сибери лично допрашивал мадам Адлер, пытаясь выявить ее связь с коррумпированными чиновниками.

Настроенный на реформы, новый нью-йоркский мэр Фиорелло Ла Гуардиа сразу же после его приведения к присяге, приказал арестовать Лаки Лучано.

Выступая перед штабом полицейского управления, он призвал изгнать рэкетиров и взяточников из полиции, после чего велел разбить сотни конфискованных игровых автоматов.

Полный решимости очистить город от «корпоративной нечисти», мэр постоянно давил на следователей, и в июле 1936 года Адлер арестовали в 16-й раз.

Ее поддерживали все, ее сотрудницы и ее клиенты.

Репортеры писали, что «Адлер преследуют так жестоко, будто ее подозревают в похищении наследного принца».

Судья, посчитав несправедливым, что «в её бордели ходят толпы мужчин, а отвечать за все должна одна женщина», присудил её всего к 30-и суткам заключения.

Она признала себя виновной и в компании стареющих проституток отбыла три недели заключения.

Больших денег не скопила и после освобождения искала законную работу, но бывшие друзья не спешили ей помочь.

Одни беспокоились, что общение с мадам Полли навредит их репутации, другие обещали помочь, но только когда полиция оставит ее в покое.

Рассудив, что «если вас считают мадам, то это навсегда» она попыталась вернуться к своей старой профессии.

Вплоть до её последнего ареста в 1943 году она пыталась открыть новое заведение.

После очередного ареста (как обычно обвинение было снято) она переехала в Бербанк (штат Калифорния) и навсегда покинула секс-бизнес.

К началу 1950-х, она уже чувствовала себя не мадам, а писателем, ведь её книга была выпущена и продана огромным тиражом, гонорар за который обеспечил Полли безбедное существование на следующие девять лет.

Она отправилась в турне по Европе, потом поехала в Израиль, чтобы увидеть свою семью, которой ранее неоднократно отправляла деньги.

Приняли ее плохо и о книге предпочитали не говорить.

После прибытия в США, она вновь финансово поддерживала семью, члены которой хорошо понимали, откуда появились эти деньги.

Отношения так и не сложились, мать отказалась пригласить дочь на пасхальный седер.

Называя себя «почетной госпожой», Полли Адлер наконец-то смогла осуществить мечту своей жизни — окончила среднюю школу и поступила в колледж.

Была довольна своей новой жизнью, как всегда улыбалась, но говорила, что вряд-ли сможет быть по-настоящему счастливой, так как слишком много знает о человеческой природе.

Заядлая курильщица, Полли Адлер умерла от рака в 1962 году, в возрасте 62 лет.

Раз всё от Бога, Геенна ничем не отличается от Рая — писал Исаак Башевис-Зингер

*** 

Завещание Альфреда Нобеля уместилось на нескольких страничках, исписанных корявым почерком.

На них он изложил принципы, по которым должна присуждаться премия, позже названная его именем.

«…Создавшему наиболее значительное литературное произведение идеалистической направленности…».

Что такое идеалистическая направленность?

Спустя год после написания завещания Нобель скончался от кровоизлияния в мозг, и нобелевскому комитету пришлось самому гадать – что же он имел в виду?

В произведениях Башевиса-Зингера вовсю действует нечистая сила: духи, демоны, бесы и другие представители потусторонних сил.

Читая их, складывается впечатление, что, будучи с ними на короткой ноге, писатель держал их за близких родственников.

В 1978 года Шведская Академия, видимо посчитав, что это и есть  образец идеалистической направленности, приняла решение о присуждении ему Нобелевской премии по литературе.

Разразился скандал, некоторые литераторы и литературные критики (особенно еврейские) считали такое решение преждевременным и несправедливым.

С этим мнением, частично согласился и… сам Башевис-Зингер, который называл себя «веселым пессимистом».

Заложенную в идише местечковую иронию писатель возвел на иной уровень миропонимания.

В беседе с сыном он заметил, что факт получения им Нобелевской премии лишь подтвердил его давние предположения: шведы, как и большинство северных народов – патологические антисемиты! 

– С чего ты это взял!?! 

— А почему, по-твоему, они дали Нобелевскую премию именно мне?! Что они вообще могли понять в моих книгах?! Им просто понравилось, что в них действуют еврейские воры, проститутки и жулики, то есть евреи в них предстают такими же, как и все другие народы, и даже хуже. Такие евреи им нравятся куда больше, чем те, какие мы есть на самом деле, так как соответствуют их представлениям о евреях. Все остальное понять им просто не дано!

(Продолжение следует)

Примечание

* Хасидизм, митнагдим (буквально — «оппоненты»), маскилим (поборники светского образования) — религиозные течения в иудаизме.

Print Friendly, PDF & Email

6 комментариев для “Леонид Лазарь: Игры олимпийские Часть двадцать четвёртая

  1. L.L.
    «В молодости я мечтал о гареме, состоящем из юных дев, впоследствии мне грезился гарем из переводчиков. Окажись эти переводчики еще и женщинами, для меня это был бы просто рай на земле», — писал в автобиографии один из величайших еврейских писателей всех времен, нобелевский лауреат Исаак Башевис-Зингер.
    Галерею женских образов известному «ходоку» Зингеру было создавать нетрудно, по этой части, у него был весьма богатый опыт: продавщицы и горничные, молодые коммунистки и эксцентричные еврейки…
    Действие в романе «Люблинский штукарь» происходит в конце XIX века в Люблине. Это философская притча о польско-еврейском донжуане, большом таланте и маленьком человеке, который любил несколько женщин одновременно…»
    ——————————
    Дорогой Леонид,
    Вы будете смеяться, но такой человек жил в Ленинграде
    и был знаменит. О нём была написана целая поэма.
    Oдин из ахматовских сирот написал:
    * * *
    Памяти Л. Г.
    Теперь он мертв. А был, поверьте, жив.
    О нем я вспомнил, засвистав мотив
    из Брехта, «Мэкки-Нож», творенье Эллы.
    В те дни он извлекал его из недр
    могучего магнитофона «Днепр».

    В те дни шел в окнах счет на децибелы.
    То было время незабвенных игр,
    и жизнь сама была бумажный тигр.
    В «Восточном» появился новый повар.
    В. Алексеев модным стал портным.
    Физтех играл в гандбол по выходным.
    По вечерам мур-мур стонал Коновер.

    Он ростом был со стул, но очень горд.
    Жил тем, что продавал в журнал
    кроссворд,
    обыгрывал салаку на бильярде,
    толкал бобины – четвертной за две,
    его подозревали в воровстве –
    он вывернул карманы, крикнув: «Шарьте!»

    Он остро ставил половой вопрос,
    в чем помогал ему туберкулез
    (забыл сказать: он умер от чахотки),
    он клялся, будто ублажал один
    двух питерских тогдашних мессалин,
    их в чувство приводя ударом плетки.

    Но это для людей. А для души
    он тщательно точил карандаши
    и над столом прикнопливал портреты
    Суворова, покойного отца,
    Армстронга, неизвестного лица,
    Бен-Гуриона, Чехова, Бабетты.

    Ну, вот и все. Как будто бы похож.
    Рост… одинокость… плетка…
    «Мэкки-Нож»…
    Теперь он мертв. И грустно мне и тошно.
    Неужто все, как написал я здесь?
    Неужто в этой жизни был он весь?
    Ведь ничего исправить невозможно.
    1971
    ———————————
    Извините, уважаемый Л.Л, наплёл столько ерунды, а всё не о главном,
    Не о Башевиче-Зингере. Интересную познавательную работу Вы написали.
    Многие забыли, что были когда-то Нобелевки за тексты на идише.
    Может быть, один Б.З.? Или были и другие?
    «Но, не будем подкидывать дровишки в костер антисемитизма, не они были лидерами этого бизнеса в Османской империи.
    Да, их было немало, но всем им вместе взятым, было далеко, например, до юной армянки Матильды Манукян…»
    Надеюсь ваша работа заинтересует усердных читателей Портала.
    Однако, пора заканчивать. Будьте здоровы и вЕселы.

    1. Алекс! Как мне кажется, Вы давно переросли писание комментариев к чужим текстам.
      Не пора ли взяться за какое-нибудь собственное монументально-эпохальное произведение?

      1. Написать комментарий, дорогой Леонид, это тоже не ешака купить.))
        Иногда уходит больше времени и сил, чем на маленький опус.
        Вам, по секрету, скажу: начинал и я нЕчто хроникально-эпохальное, под именем Моисей Тр-г. И даже опубликовал весной 2017 г.
        Хроники города К., называется. Друзьям-собеседникам-соплеменникам посвящается. Один доброжелатель отозвался: «Граждане хорошие, нехорошие и не то, ни сё, прочтите, не пожалеете. Это, конечно, сумбур вместо музыки, но очень музыкальный и местами…”
        Однако, граждане (и не то ни сё) не послушались и не отозвались.
        На сумбур охотников нет. Три месяца продержался на плаву и пошёл ко дну. Вот такая история. Если любопытствуете, можно найти за углом, в Мастерской: 1) https://club.berkovich-zametki.com/?p=28240
        2) https://club.berkovich-zametki.com/?p=28497
        3) https://club.berkovich-zametki.com/?p=29062
        (После этого опыта ничего монументального, только малые формы, пародии и другие Декамероны))

  2. Очень интересно. Тема, которая не может не волновать любого мужчину старше среднего возраста.
    Мне было особо интересно читать про Аргентину — ведь эмиграция туда долгое время была альтернативой алие в Палестину.
    И не могли бы Вы продолжить тему, написав про тоже в ней?
    Вот, к примеру, в начале 90-х достаточно было услышать «пляж Тель Барух» и все начинали хитро улыбаться.

    1. Сэм:
      10.08.2022 в 07:29

      Получение оплаты за профессиональную услугу сексуального характера в обществах западной цивилизации рассматривалось почти как неизбежное зло, а в восточных обществах, особенно в прежние эпохи, отношение к проституции было куда более нейтральным.
      В 20-х существовала целая «Комиссия по защите чести дочери Израиля».
      Из её Декларации: «Молодая еврейка — остерегайтесь иллюзии легкой жизни, которая заставит вас покинуть свой народ, приведет вас к позору и к больничной койке».
      В ее файлах много любопытного, например:«Список девушек, нуждающихся в специальном учреждении», многочисленные доносы на соседей, на арендаторов и дочерей своих соседей…

      Сэм! Напишите сами.
      Дайте знать, если возьметесь, как Вы умеете, обстоятельно и подробно — пришлю ссылки на документы.

      P.S.Вообще-то, как мне казалось, я писал совсем не о проституции. Почти совсем.

      1. Л.Л. — «В начале 20-го века Аргентина процветала, страна была одним из крупнейших поставщиков зерна в Европу, хорошую прибыль приносило животноводство. При всём при этом, в 1920 году 25% (!!!) процентов доходов этой крупнейшей по площади в мире (из испано-язычных стран), составляли налоги, поступившие в казну от… еврейских борделей…»
        =============
        Проституция приносит немалые доходы. От Петербурга до Иоганесбурга.
        Но зерно всё-таки важнее. Это знаменитое аргентинское зерно!
        Вся Одесса об этом зерне знала, включая Рувима Тартаковского
        и Беню Крика: «Многоуважаемый Рувим Осипович! Будьте настолько любезны положить к субботе под бочку с дождевой водой… — и так далее. — В случае отказа, как вы это себе в последнее время стали позволять, вас ждет большое разочарование в вашей семейной жизни. С почтением знакомый вам Бенцион Крик».
        Тартаковский не поленился и ответил без промедления.
        «Беня! Если бы ты был идиот, то я бы написал тебе как идиоту! Но я тебя за такого не знаю, и упаси боже тебя за такого знать. Ты, видно, представляешься мальчиком. Неужели ты не знаешь, что в этой году в Аргентине такой урожай, что хоть завались, и мы сидим с нашей пшеницей без почина?…»- Вот я и подумал, не в пшенице ли (без почина !) одна из главных причин популярности аргентинской проституции?
        Опять же, не в этом главное в работе «Игры олимпийские.Часть двадцать четвёртая». Нобелевский лауреат Исаак Башевис-Зингер важнее.
        «В 1978 года Шведская Академия, видимо посчитав, что это и есть образец идеалистической направленности, приняла решение о присуждении ему Нобелевской премии по литературе.
        Разразился скандал, некоторые литераторы и литературные критики (особенно еврейские) считали такое решение преждевременным и несправедливым…»
        Многие еврейские литераторы и нобель Иосифа Бродского считали незаслуженным. Не давал советским евреям покоя «Бабий яр» Е.Е.
        Что же до северных народов, то их антисемитизм не сильнее антисемитизма южных народов. Северный не такой шумный и фольклорный, он — скорее теоретический, философский, не сказочный.

Добавить комментарий для Леонид Лазарь Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.