Лето с дождями и грозами
Кончилось, вот и пора
Праздновать поздними розами
Зимние нам вечера.

Стихи

Владимир Захаров

Будет что тайно припрятывать
По уголкам бытия,
Яркую нить перематывать,
Молча улыбку тая.
Или, кивком на приветствия
Тайных ответив врагов,
Молча сочувствовать бедствиям
Птиц и под снегом кустов.
Чтобы однажды за водкою
Встать и в собранье друзей
Наше прославить короткое
Лето трудов и страстей!

Лето
Лето с дождями и грозами
Кончилось, вот и пора
Праздновать поздними розами
Зимние нам вечера.
Впрочем, не розы, вполголоса
Я еще раз повторю:
Нет, я люблю гладиолусы
В дымную цветом зарю.
Эти, на сгибах примявшие
Розовый флер красоты,
Стойким пожаром обнявшие
Скользкую вазу цветы.
Солнце склоненное полосы
Света зажжет на стене,
Выхватит платье и волосы,
Вспыхнет пушок на спине.
Вновь ничего не решается,
Ну, да не будем пенять.
Ах, что за лето кончается!
Будет нам что вспоминать!

Желание славы
Хорошо бы при жизни прославиться,
Научиться цениться и нравиться,
Чтобы даже Венеры в мехах
О моих говорили стихах.
Укрываться на даче по году,
Изредка появляться к народу,
И с высокой трибуны народу
Говорить про любовь и природу.
Чтоб ко мне приезжали к обеду
Рилькеологи и лорковеды,
Чтоб раввины и даже брамины
Поздравляли меня в именины.
Я недаром мечтаю о многом,
Я ведь чувствую связь свою с Богом,
Но не явится бог из машины,
Чтоб меня вознести на вершины.
И скорее, свой век кипяченый
Я отбегаю крысой ученой,
И стихи залежатся в коробке,
Пожелтелы, надменны и робки.

Перед рассветом
Вся улица погружена во тьму,
и лишь одно окно освещено,
там образ жизни не переменился.
Бессонница, четвертый час утра,
и враг сегодня мне воображенье.
Мои шаги кружат, какой-то куст
слепую тишину в ветвях качает,
с шипеньем разлетаются коты,
как бомбы из горообразных клумб,
слабеет ночь, и в глубине дворов
уже маячит первый рыболов.
Я мог бы и зайти. Там были б рады,
не мне, конечно, моему приходу,
кто падает, тот тащит и других.
Но не зайду…

Нежелание славы
Поэт, мой друг! Не открывай меня!
В бутылке пусто, за окном светает.
Вот раньше бы! Деревьев толкотня,
Мой верный ангел рядом умирает.
Давным-давно то было, от тоски
Я раз проснулся острой, не гасили
В то утро фонарей, и далеки
С моею нею мы в то утро были.
Она жила при этом в двух шагах,
На первом этаже, и я спустился
И заглянул, одолевая страх
В окно, за коим слабый мрак сгустился.
Что я увидел — ныне все равно,
Звенело сердце как струна тугая,
Не так теперь сжимается оно,
Миндального лекарства ожидая.
Тогда бы славы! Славы бы тогда!
Она бы так расправила мне душу!
Теперь прошли те пылкие года,
И я ничьей уж жизни не разрушу.
Хорошо еще, если потомок
Будет столь образован и тонок,
Что почтение предку воздаст
И, кто знает, быть может, издаст.