Что бывало, то бывало,
Но попробуй-ка верни
То, что музыка вскрывала
В незапамятные дни.

СТИХОТВОРЕНИЯ

Владимир Алейников

Одолеет ли сердце грусть,
Уведёт ли во тьму напев —
Мне сегодня приснится пусть
Венецейский крылатый лев.

То ли бусина из земли
Вдруг блеснёт, как зелёный глаз,
То ли в синей мелькнёт дали
То, что видишь не в первый раз.

Киммерийский притянет брег —
И подолгу на нём стоишь,
Без восточных щедрот и нег
Проникаешь в покой и тишь.

Только ветер повеет вдруг —
И полынь на холмах качнёт,
И незримый приязни круг
Расширяться уже начнёт.

И расширенные зрачки
Иноземцев, бродивших здесь,
И подземных стихий толчки
Помнят здешние высь и весь.

А на юге всему хвала,
Что продлил человечий сев —
И лежит на тропе зола,
И слетает листва с дерев.

* * *

Что бывало, то бывало,
Но попробуй-ка верни
То, что музыка вскрывала
В незапамятные дни.

Незагаданные дали
Распирало от невзгод —
«Утоли мои печали!» —
Пело время в свой черёд.

«Утоли мои печали!» —
Бормотали мы тогда
И привычнее встречали
И года, и холода.

И опять надоедало
Всё, что было словно чад,
Где орут во всё едало,
Но охотнее молчат.

И крутило, вертело
Всё, что кровь пило и речь —
И отчаянно хотело
И убить, и уберечь.

Потому и откровенны
Вехи празднеств и трудов
И разобранные стены
Порубежных городов.

* * *

То было там, где волосы седели
На всех издревле мыслимых ветрах,
Где листья обожжённые редели,
Оставшиеся чудом на ветвях.

То было там, куда возврата нету,
Поскольку уберечься удалось —
И вырваться, бредя по белу свету,
И выжить, как меж нами повелось.

То было там — но там оно и сплыло,
Расплавилось нагаром на свечах,
И схлынуло — и накипь эту смыло
С её угаром в судьбах и в ночах.

И что теперь до чумного, шального
Безумия бездомного, когда
Уже на дне зияния земного
Стояла плесневелая вода —

И в дымную нагрянули обитель,
Где люди собирались без крестов,
Волынщик-дьявол, музыки любитель,
И чёрт — строитель каверзных мостов.

О Боже! Как ещё перекреститься,
Грехи и заблужденья замолить —
И ясного сиянья причаститься,
Чтоб раны лет былых не оголить?

* * *

Луна огромная из мрака поднялась —
И всё живущее в сиянии крылато,
И столь томит меня таинственная связь,
Что я шепчу растерянно: Геката!

Малоазийское седое божество,
Владычица земли, небес и моря!
Неодолимое творишь ты волшебство, —
Чего в нём больше — радости иль горя?

О трёхголовая! Пусть утро мудреней —
Ночь притягательней для нас в своём коварстве, –
Повелеваешь ты смятением теней
Вот здесь, повсюду, — и в подземном царстве.

И заклинания клубятся над горой
В разрывах облачных, в немыслимых провалах,
И призраков сквозит безмолвный рой —
И вдосталь страхов нам, да и хлопот немалых.

Геката-Тривия! Твоя откуда власть?
Да что сказали бы Гораций иль Овидий,
Когда опять собаки воют — вот напасть! —
И раздвигаются в глубинах створки мидий.

Трёхликое светило! Что за ночь? —
Держава рушится — из хаоса и пепла
Восходит новь, — ты чудо напророчь,
Чтоб явь мужала и дыханье крепло.

Луною на небе нередко ты была,
А на земле была ты Артемидой —
Так исполать тебе! — развеяна зола
И соль рассыпана, — хоть ты теперь не выдай!

Да вовсе не случайно, видно, ты
Бывала, в свой черёд, и Персефоной —
И высвечены фосфором черты
Уже отринутой эпохи беззаконной.