Маркс Тартаковский: СВИДЕТЕЛЬ ВРЕМЕНИ — XII — 02 ЭТИ ШЕСТЬ ДНЕЙ…

Loading

Почему я так упорствую в своём еврействе? — не зная языка, обычаев, не веря во Всевышнего. Но если меня хоть как-то выделяют по этому признаку, а других по этому же признаку даже убивают, мне стыдно ассимилироваться лишь под натиском обстоятельств. Я бы этим, по-видимому, предал тех, кто ассимилироваться не захотел, либо не смог. При том, что, «став русским», я бы ничуть не изменил это отношение к нациям, как к кастам — высшим и низшим, только попал бы в более удобный для себя разряд. И самим этим обстоятельством лишь утвердил бы такое подлое членение…

СВИДЕТЕЛЬ ВРЕМЕНИ — XII

— 02

ЭТИ ШЕСТЬ ДНЕЙ…

Маркс Тартаковский

Окончание. Начало

6 июня, вторник.
Сообщения путанные и невнятные. Израильская авиация атаковала египетские военные аэродромы — «без предупреждения», «коварно и нагло». Однако — сбито «не менее трёх четвертей» самолётов Израиля, и в Каире уже демонстрируют пленных лётчиков… Насер послал танки вперёд, на Израиль, но — наземные бои завязались почему-то в Синае (а не в Негеве), хотя «египетские войска перехватили инициативу»…
Главнокомандующий вооруженными силами Египта маршал Абдель Хаким Амер скомандовал иорданскому главнокомандующему вступить в бой и открыть Восточный фронт против Израиля, но — «израильтяне укрепились заранее», хотя «иорданская артиллерия действует весьма активно»…
На Северном фронте, над Тивериадским озером, обе стороны — Сирия и Израиль — «развивают инициативу», тогда как «со стороны Средиземного моря египетская авиация осуществляет ответные налёты на Израиль»…

Ещё одно сообщение, более чем странное: Насер обещает — почему-то! — не перекрывать Суэцкий канал, если никто не помешает ему расправиться с Израилем. Он кричит на весь мир, что в воздушных боях участвуют американские и британские пилоты, — т.е. прямо приглашает нас вступить в схватку. Но мы, чувствуется, этому поводу не рады, в наших утренних газетах упоминаются лишь «английские самолёты», да ещё с непривычной для нас ссылкой: «По утверждению Каира, в боях участвуют…» Так и просится: «По лживому утверждению…»
А строчкой ниже о том, что Лондон это отрицает и опять заявляет о своём полном нейтралитете. Ну, а советский читатель, самый проницательный в мире, понимает, что просто так, задаром мы никогда не бываем объективными. Наше сообщение никогда не бывает информацией как таковой, но — «со смыслом».

Смысл же, по-видимому, вот таков: «наших бьют», но сами мы не смеем сунуться рылом в это пекло. Что-то подсказывает мне, что дела идут на лад. Тут всё решат сроки. Всеобщая мобилизация в Израиле — действительно, всеобщая: некому, надо думать, даже стоять у станков — выпускать патроны и снаряды. Полное напряжение сил, как на спринтерской дистанции. Тогда как у арабов резервы немерянные, как и их просторы.

…Встретил Рому Подольного. Редакция журнала «Знание — сила» в том же доме, что и профучилище, и Роме, толстому и добродушному, «ремесло» просто проходу не дает. «Пузырь», «жид» — это еще самые мягкие из прозвищ. «А ведь ко мне и женщины-авторы ходят. Прямо-таки боюсь их провожать».
Как известно, в такой ситуации лишь два выхода: крепко побить обидчиков либо напрочь игнорировать их. Рома с этим согласен, но мудро замечает: «Видишь ли, второе получается лишь у того, кто способен на первое, не иначе».

Тут, понятное дело, жаркий спор на тему: мог ли Израиль проигнорировать арабов? Может быть, естественнее было бы, если б два десятка арабских стран дружно проигнорировали существование крохотного Израиля, и он адаптировался бы, в конечном счете, в заурядное ближневосточное государство? Евреям на протяжении всей их истории упорно помогают чувствовать себя евреями, быть евреями. Иван Михайлович Чинарьян, мой шеф в «Советском спорте», предложил мне когда-то изменить свою фамилию — «длинную, неудобную» — на броский короткой псевдоним. Отечески объяснил мне: в газетную полосу, если надо подверстать строчку, длинную фамилию порой и не втиснешь… Я спросил тогда: «Псевдоним Кац вас устроит?»
Незадолго до того я пробовал называть его действительным именем — Ованес Мовсесович, думая польстить этим. Он смущенно, но настойчиво поправил: «Здесь, в Москве, я — Иван Михайлович».

Почему я так упорствую в своём еврействе? — не зная языка, обычаев, не веря во Всевышнего. Но если меня хоть как-то выделяют по этому признаку, а других по этому же признаку даже убивают, мне стыдно ассимилироваться лишь под натиском обстоятельств. Я бы этим, по-видимому, предал тех, кто ассимилироваться не захотел, либо не смог. При том, что, «став русским», я бы ничуть не изменил это отношение к нациям, как к кастам — высшим и низшим, только попал бы в более удобный для себя разряд. И самим этим обстоятельством лишь утвердил бы такое подлое членение…

Илья, мой двоюродный брат, «исповедует прагматизм», прямо-таки бравирует этим. Он — инженер не только потому, что таково его признание (он действительно талантлив), но потому прежде всего, что профессия эта — надёжная, не подверженная «политике». Я (он так полагает) ошибся, разойдясь со своей первой женой, — уже потому, что она — русская. (И по-видимому правильно сделал, женившись опять на русской?) Валя (первая жена) «рисковала», выйдя за меня, еврея, за что я ей «по гроб жизни обязан». Как сам Илья обязан своей Ольге Афанасьевне, которая, насколько могу судить, попросту помыкает им. Вероятно потому, что он сам дал ей понять: его национальность далеко не столь надежна, как специальность.

Дочери он присвоил, конечно, надежную женину фамилию — Орлова, проставил надежную национальность в её паспорте, хотя внешность Гали свидетельствует лучше паспорта. И замуж она вышла не то за Гиршмана, не то за Гриншпуна, — так что будущим внуку/внучке придется опять-таки дать фамилию матери. Русский народ получит очередное пополнение, отравленное мыслью о своей неполноценности. Не этим ли питается — отчасти на законных основаниях — антисемитизм?
В доме Ильи не принято употреблять само это слово — «еврей». «Еврей» в лучшем случае синоним недотёпы, провинциала, касриловского обывателя. Образованный столичный житель, исповедующий прагматизм, не может быть евреем. Мне было как-то указано на то, что свою Лену я зря записал под собственной фамилией, «испортил дочери жизнь», — и я тогда перестал не только бывать у Ильи, но и звонить ему.

Ладно, национальность можно выбрать папину или мамину. С отчеством сложнее. Таким евреям приходится просить сослуживцев называть их попросту по имени (без Гершкович, Аронович…) — как, скажем, в Америке, где даже Кеннеди — просто Джон или Боб, а Джонсон — Линдон… Бывают случаи и похитрее: наш несравненный борец с сионизмом Генрих Авиэзерович Боровик просит, чтобы его величали Аверьяновичем, так что я даже засомневался: наш Чрезвычайный и Полномочный в ООН — Николай Т.Федоренко, — кто он?..

7 июня, среда.
Кровь одного-единственного христианского младенца, пущенная Мендлом Бейлисом на мацу, ничто перед «реками крови», пролитой «израильской солдатней». Т.е. можно понять, что это кровь забитых агнцев. Газеты полны новостей, от которых волосы дыбом, а уши вянут. «Израильские вандалы — достойные выученики гитлеровцев». Но и Гитлера они уже тоже переплюнули. Они топчут своими башмаками Синайскую пустыню. Вот-вот они переплюнут даже американцев «топчущих свободолюбивый Вьетнам». Позор варварам ХХ века! Мы сами, кажется, вот-вот готовы поднять зелёное знамя священной борьбы ислама против неверных.
Пока что перехвачен и записан сговор Насера с королем Хусейном: они решились пустить версию, будто американские и британские самолеты поддерживают огнем наступление Израиля. Они РАСПРЕДЕЛИЛИ РОЛИ — КОМУ КАК СОВРАТЬ. Запись, оказывается, постоянно прокручивают по Би-Би-Cи — и московские евреи горько сожалеют, что заблаговременно не выучились арабскому языку. Стоило бы — ради такого случая.

Преимущество «израильских агрессоров» перед американскими во Вьетнаме в том, что у первых нет выбора — и они нанесли решающий удар. У американцев возможностей навалом — вот они и обнаруживают всю немощь демократии, не способной вне чрезвычайных обстоятельств (вроде японского налёта на Пирл-Харбор в 41-м) собраться в кулак. Во Вьетнаме — «эскалация», «гибкое реагирование»: ты мне по физиономии — я тебе, ты мне удар — я тебе полтора, ты мне полтора — я тебе с очередным довеском… Всё это стратегия поражения. Взвешенность тут неуместна. Американское командование бережёт солдат, отвечает за каждого, — противная сторона жертв не считает, своих тоже, лишь бы вьетнамские матери рожали быстрее, чем гибнут в джунглях их старшие дети…

Демократическая мягкотелость и «реагирование» беспомощны перед каннибальской твёрдостью, безнаказанностью и безжалостностью благообразного, ухмыляющегося в бородку «дядюшки Хо» — доброго дядюшки Хо с узкими рысьими глазками Чингисхана…

8 июня, четверг.
Кто придумывает анекдоты? Вероятно, они конденсируются из шепота… Наш еврей звонит приятелю: «Абрам, ты слышал? Наши вчера взяли в плен тысячу арабов и сто танков. А сегодня еще больше!..» У телефонной будки спешат, стучат в стекло. Еврей: «Послушайте, что вы мне мешаете? Мы же вам не мешали, когда вы воевали!»
Но вот не анекдот. Со мной рядом у газетного стенда на Пушкинской площади парень, с виду работяга, тоже разглядывает схему театра военных действий: «Гляди-ка, во этот Израиль дает! Самого чуть видно, а вокруг такие лбы!»
Масштабы схемы дают какое-то совершенно предметное представление, как сражается спина к спине окруженный врагами народ…

Газеты расхватывают мгновенно, молча, и тут же, в двух шагах от киоска, раскрывают, как бы заслоняясь от наших будней.

И впрямь, приятно, утешительно прочесть, с какой злобой, прямо-таки с лютой ненавистью выговаривает сегодня в ООН наш представитель — израильскому. Израиль, оказывается, «должен прекратить огонь без каких бы то ни было предварительных условий». Но ведь Насер пока что заявляет, что не собирается прекращать огонь, тогда как Алжир объявляет даже, что война еще только начинается, что арабские резервы еще и не тронуты, что у арабов вот-вот «откроется второе дыхание», тогда как Израиль уже «на пределе своих возможностей»…

Сирийцы и иорданцы «сражаются, как львы, за каждую пядь арабских земель». Насер объявляет «тотальную мобилизацию».
Вечером по Би-Би-Си передают срочное заседание Совета Безопасности. Советский представитель Николай Т.Федоренко клокочет ненавистью. Прямо-таки на «ты» израильскому коллеге:
«Забыл, что ли, (паскуда, надо думать), кто евреев от Гитлера спас?..»

Благодарный русскому народу за своё спасение, я все же помню, что не оно было целью Сталина. Помню и другое своё чудесное спасение — ценой его собственной жизни, казавшейся тогда бесценной… О, это был Великий Режиссёр! Говорили, что «дело врачей-вредителей», этих «убийц в белых халатах», Сталин собирался обратить в грандиозный спектакль. Должен был быть задействован главный специалист по такого рода делам — Андрей Януарьевич Вышинский.

И было, будто бы, заготовлено покаянное письмо за подписью «видных деятелей еврейского происхождения» о «невольной вине всего еврейского народа», о понимании «реальных мотивов» неприязни к нему других народов-братьев, в первую очередь — «старшего брата, великого русского народа», который спас евреев от газовых камер, за что евреи навсегда должны быть благодарны и, следовательно, в полной мере осознать нынешнюю свою вину за то, что «врачи-убийцы — лица еврейской национальности», а, осознав, навсегда удалиться в предоставленную им Еврейскую автономию на маньчжурской границе. Все же это не Освенцим, не Треблинка, многие всё-таки доедут до места назначения, кое-как выживут, окосеют в конечном счете от невольного общения с соседями-китайцами…
Да, это куда более отдаленное место, чем Казахстан и Средняя Азия, куда укатали крымских татар, ингушей с чеченцами, балкарцев с калмыками, черноморских греков и немцев Поволжья, — да и ведь и вина несравненно больше: покушение на самое драгоценное, что у нас есть, — на здоровье членов Политбюро…

Думаю, «старший брат», как и прочие «братья», вполне приняли бы такое ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ у нас «еврейского вопроса», вероятно, заговорили бы в один голос о замечательном великодушии России, уступившей евреям часть «исконных русских земель» на берегу Амура… Я ведь и сам когда-то, маленький, с восторгом глядел на шеренгу знакомых портретов, открывавшихся портретом побольше — Вождя и Учителя, уверенный в его бесконечной мудрости и человеколюбии.

9 июня, пятница.
Как ни темнит наша пропаганда, одно ясно: всё же «израильская солдатня топчет священные арабские земли», а не наоборот. И чем больше мы злобствуем, тем легче на душе. Масада (последняя крепость в войне с римлянами) больше не падёт! Побеждает тот, кого, по всем выкладкам и расчетам, должны были в два счета, одним ударом, мощным натиском сразу с трёх сторон уничтожить, смести с лица земли, ликвидировать. Сегодня обиженные размазывают слёзы и сопли по толстым мордасам и сетуют на несправедливость судьбы.

«Дом истца адвокат называл хижиной» (Илья Ильф). Полномочный представитель Советского Союза в ООН называет войска Израиля «полчищами». («Полчища» эти могли бы, вероятно, поместиться на трибунах стадиона в Лужниках). Прочие терминологические перлы: министр иностранных дел Израиля — «этот министр», ещё кто-то — «тель-авивский представитель» или даже — «тель-авивский ходатай». Израиль по имени не называют; синоним — «агрессор»: «агрессор должен немедленно убраться со священных арабских земель!»
Можно решить, что почтеннейший Николай Т.Федоренко сам собирается совершить хадж в Мекку, поклониться святыням ислама…

Пока что он, наш Полномочный, готов уже — наконец-то! — согласиться на прекращение огня БЕЗ предварительного вывода израильских войск. Иорданский король принимает это с облегчением. Чувствуется, он уже мысленно примирился с потерей Иерусалима и Западного берега. Египет и Сирия всё ещё кочевряжатся, принимают героические позы, хотя предложение советского представителя, бесспорно, скорректировано с ними. Что ж, Израиль спешит пока что выйти на рубеж Суэцкого канала и в душе, чувствуется, аплодирует неукротимому достоинству своих врагов. Моше Даян, израильский министр обороны, отдаёт должное арабским силам: они-де сражаются гораздо лучше, чем в 1956 году. Тогда как «Насер сам по себе — «бумажный тигр». Увы, нужна была война, жертвы, чтобы мир это увидел.

Нет, Насер — не «бумажный тигр». Он готов был, как Фидель Кастро в момент Кубинского кризиса, спровоцировать даже мировую войну, — и слава богу, что это не удалось. И сейчас арабские страны, всё еще на что-то рассчитывая, не идут на мировую с Израилем. Продули вчистую, но мирный договор считают для себя позором. Те же арабские вожди, что подальше от театров военных действий, пока что так и рвутся в бой — Алжир, Ирак, Судан… Уже и сам Насер печально заметил: хорошо-де саудовскому Фейсалу в его далёком Эр-Рияде, а тут, мол, израильские танки в суточном переходе от каждой из трёх арабских столиц — от Каира, Аммана, Дамаска.
Недалеко и до Бейрута; но Ливан придерживался нейтралитета, пусть даже враждебного Израилю, — и пожинает плоды мудрости. И нетрудно представить, как одиноко и тоскливо сейчас Насеру… Так ведь всё шло замечательно: Израиль был взят за глотку без единого выстрела — и какие тогда вокруг вопли восхищения в дружеских столицах! Демократиям, можно сказать, утёрли нос. Как славно было уже видеть себя на белом коне! Как ровно и глубоко дышалось до этого ужасного момента — вероломного нападения Израиля на честно подтянутые ко всем его границам современные «Паттоны» (против израильских «Шерманов» — танков времён 2-й мировой войны) и новейшие советские боевые машины…

Как известно, «гвардия умирает, но не сдается». Армии Насера разгромлены, но отнюдь не уничтожены; они окружены в Синае — и представитель Египта в ООН поспешно объявляет, наконец, о согласии его страны прекратить огонь. Собственно, огонь уже и без того фактически прекращён на юге; на севере заслоны израильтян, сдерживавшие напор сирийцев, получают, наконец, подкрепления с южного фронта и идут в бой. И, похоже, израильская делегация в ООН испуганно вздрагивает при любом намёке на возможность того, что Сирия тоже потребует прекращения огня — и по-прежнему будет нависать над Иорданом, единственным источников водоснабжения Израиля, струйкой жизни…

Я родился в Бердичеве на реке Гнилопять. Многие ли слышали об этой Гнилопяти? А о Тетереве, куда Гнилопять впадает? А ведь этот Тетерев раза в полтора длиннее и водообильнее Иордана… Астронавты из далёких миров, приближаясь к планете Земля, обратят внимание прежде всего на это удивительное по конфигурации место — средостение сразу трёх континентов. Здесь возникли одна за другой три мировые религии. Народ, изгнанный с этой земли (пустынной, неплодородной, без ископаемых, именуемых полезными), двадцать веков скитался по планете, понёс неисчислимые жертвы, утратил родной язык, — но всегда помнил об утраченной родине и молился: «Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня, десница моя; прилипни язык мой к гортани моей, если я не буду помнить тебя…»

И возвратился народ сей на землю свою, и восстановил утраченный язык свой, и поставил вновь государство своё над исчезнувшими могилами предков, и, помня о гибели трети сынов и дочерей своих, от которых равнодушно отвернулись все демократии мира, опять принялся смотреть в лицо смерти, не опуская глаз и не склоняя головы. И сразился со смертью — и сокрушил её.
То, что произошло, ещё не до конца осознано миром. Давид в одиночку одолел целую банду Голиафов, озверевшую свору, — он, одинокий и маленький, но одержимый отвагой, с пониманием того, что отступать некуда и подмоги ждать неоткуда. Потрясающий пример человеческого мужества, энергии, энтузиазма! Но не только. Впервые во всей истории нашего удивительного и ужасного ХХ века произошла пусть не такая уж масштабная, зато полная, а не частичная победа демократии над деспотией. Гитлера одолели всё-таки в коалиции с другим деспотом — Сталиным; и победа Сталина была даже несомненнее, чем свободных стран, принесла ему основные дивиденды…

Тогда как нынешняя победа — первое в нашем веке очевидное свидетельство того, что демократия не обречена и не беспомощна. И коммунизм с его шаманами, вождями и племенной иерархией, вторгнувшись вдруг в ХХ век, не воссияет над планетой…
Это подобно победе при Марафоне — свободных греков над государственными рабами-персами, немногих — над бессчётным множеством, личности — над стадом. И впрямь будто Господь призывает евреев в решающие мгновения истории: Моисея — чтобы дать моральные заповеди, Христа — чтобы разнести их по свету, солдата Израиля — чтобы показать, что заповеди морали — не беспомощные и, значит, пустые слова, что мораль — СИЛА, с которой надо считаться.

10 июня, суббота.
Прямо по Шолом-Алейхему: счастье привалило! Могли бы мои старики когда-то подумать, что на склоне лет не будут нуждаться в куске хлеба (совместная пенсия — «спасибо этому Хрущеву!» — аж… 85 рублей), что сын их будет жить «в самой столице» и — представьте себе! — в собственной квартире (однокомнатной, 15,7 кв.м.) и даже — вы только подумайте! — с телефоном! Телефон их доконал. Они ежедневно звонят мне из Киева, звонят просто так, трёхминутный разговор, во время которого они не знают уже, что сказать, — но голоса их счастливые. И у меня навёртываются на глаза слёзы.

— Ну, как там у вас дела? Мама встаёт на горшок?
— В порядке, в порядке!.. «ТАМ» — ты меня понимаешь? — «ОНИ» тоже в порядке! Полный порядок, — ты меня понимаешь?..
— Маме легче? Она здорова?
— Здорова, здорова!.. «ОНИ ТАМ» тоже здоровы, — что ты на ЭТО скажешь? Все здоровы, всё хорошо, просто замечательно! Вот только приёмник у меня что-то барахлит, а так — всё в полном порядке! А ты как думаешь?

Мне не по нутру юдофобы, но и юдофилы мне тоже не по нутру. Не надо мне так уж сочувствовать: я не хуже и не лучше других. Народы — разные, я принадлежу к одному из них. Да, я — плоть от плоти, кровь от крови моего немного смешного, немного нелепого не слишком симпатичного народа, обладающего, впрочем, как, наверное, всякий народ на свете, своей, такой выразительной физиономией. Природа и история пробуют на нас, столь разных, новые возможности, новые пути. Может быть, так и надо, чтобы мы были смешным, не слишком симпатичным, но определённо талантливым народом, на котором вот только что История проверила крепость демократии. Не хочу я быть другим, не хочу быть меньше и ниже тех, кто с гордостью именует себя русским, грузином, поляком… Гордость эта нелепа, потому что мы не выбираем, где и в каком качестве родиться, — но первым отказываться от своего родового имени не намерен. Я — еврей. И если бы был лишь наполовину еврей, всё равно сказал бы: я — еврей.

Потому что евреев — меньше. Им труднее.

…Опять междугородная. Папа решил всадить в телефонные разговоры всю свою (и мамину) пенсию:
— Слышал уже новость? Мне прямо-таки жаль этого беднягу! Ты понимаешь, КОГО я имею в виду? (Папа в ажиотаже всякий раз сбивается с эзопой речи, которую «эти полковники» у себя «там» не способны будто бы понять). Ну, этот — «на всех» который … такой эффектный мужчина, гусар, с усиками…
— Папа, не горячись! Я знаю, что ты сочувствуешь Гамалю Абделю Насеру, президенту Египта, который с сегодняшнего дня…
— Со вчерашнего! — кричит папа.
— … со вчерашнего дня сложил свои полномочия и уже не президент. Я ему тоже сочувствую. Мы оба ему глубоко сочувствуем. Наша страна теряет своего лучшего друга…
— Какая «наша страна»? — кричит папа, сбитый с толку. — Ты какую страну имеешь в виду? Кто потерял друга? Ты потерял друга?..
Как тут объяснишься со старым евреем — сапожником, шорником, слесарем-ремонтником, смазчиком — по советскому междугородному телефону?..

А новость и впрямь сногсшибательная. Насер объявил, что покидает свой пост, «возвращается в народ»… «Я решил полностью и окончательно отказаться от любой официальной должности и всякой политической деятельности. Я желаю вернуться в ряды народа, жить и работать как обычный гражданин…»
Диктор каирского радио, сменивший Насера вслед за этим обращением, будто бы разрыдался в микрофон.
Рыдал ли он, сообщая и тысячах погибших египтян?..
«…Я всегда говорил вам, что самое главное — это арабская нация, любой же человек, какова бы ни была его роль, его вклад в решение проблем Родины, всегда будет орудием народной воли, а не творцом её».

В конце мая, накануне этой войны, гид-израильтянин на выставке сельскохозяйственного оборудования в Сокольниках сообщил мне и еще нескольким столпившимся возле посетителям факт — для него обычный (просто, пришлось к слову), для советского человека — ошеломляющий. Оказывается, израильский солдат имеет право сдаться в плен. Мало того, государство не обязывает его хранить какие бы то ни было тайны; сохранить он должен прежде всего самого себя.. Потому что он — ЛИЧНОСТЬ, и его, моё, ваше Я — не «орудие народной воли» (олицетворенной в диктаторе), а именно творец ее.
Тонкое теоретические различие, не всякому понятное, кажущееся почти несущественным, схоластическим, — а в нем вся полярность социализма (на который так падки в нашем веке диктаторы) — и демократии. Суть социализма (и советского, и арабского, и кубинского) в том, что человек, еще недостаточно самостоятельный, чтобы отвечать за самого себя, отдает права на свою персону государству, властям, диктатору, рассчитывая регулярно получать взамен ежедневную толику из общей кормушки. Он государственный раб — как в Поднебесной, в персидской империи, в реально существовавшем государстве инков и в утопическом «Городе Солнца» Томмазо Кампанеллы, в Египте фараонов. Да, и в античном мире тоже было рабство, но — индивидуальное: человек владел человеком. При этом — социальное напряжение, возможность поменяться местами, хотя бы шаг к ЛИЧНОСТИ.
От СО-знания — к индивидуальному МЫШЛЕНИЮ.

Тут (начинаю я понимать) суть мировой истории: человек ли противостоит человеку — и они в живом соперничестве, или всемогущее государство («общество», «народ») — беспомощному и, значит, ничтожному индивиду. Тогда-то и впрямь «единица — вздор, единица — ноль»; и «уход в народ» диктатора (а не демократическое переизбрание президента) — действительно трагедия, на манер шекспировской.

Но по радио пока что очередная новость: Насер, оказывается, еще подумает, прежде чем решиться на отставку. Это в последней передаче по Би-Би-Си. Жду последние предполночные известия московского радио. Припадаю к нему, как дитя к материнской груди. Повторят ли новость об окончательной отставке? Повторили! Не успели вслед за шустрым Насером повторить его финт.

Вот так. Мог бы быть не лишенный патетики жест: проиграл — и ухожу. Похоже, трагедия оборачивается фарсом. Может быть, к лучшему. Фюрер, ушедший в добровольное изгнание, фигура отчасти героическая. И случалось, что он-то и оказывался, в конечном счете, «живее всех живых». Тогда как фюрер, промотавшийся в пух и прах, должен теперь держать ответ перед своим народом. Конечно, если у этого народа хватит духа призвать его к ответу…

Так или иначе, всё произошедшее в эти дни похоже на чудо. Так, вероятно, восприняли афиняне известие о победе при Марафоне. «Мы победили!» — вскричал гонец Филиппид, впервые в мире пробежав дистанцию (позднее названную классической — марафонской) с известием о том, что тирания не всесильна.
…Би-Би-Си сообщает, что улицы ночного Каира запружены людьми. Крики, факельные шествия в Маншият-аль-Бакри — к вилле Насера.

11 июня, воскресенье.
Итак, Насер остается на своем посту. Он не возвратился «в ряды народа». Он передумал. «Я не могу противоречить голосу народных масс. Поэтому я не покину пост, на котором, как требует народ, я должен оставаться до тех пор, пока не закончится период ликвидации последствий агрессии».
Т.е. надолго, если не навсегда.
Боже мой! Этот «храбрейший из храбрых», «вождь арабской нации», «гусар», как назвал его папа, оказался элементарным неврастеником. Побоялся выйти к народу. Свое заявление он передал в парламент… по телефону. Ибо, как без тени иронии утверждает советский диктор, «Насер не может пройти из своей резиденции к зданию египетского парламента через образовавшиеся массы народа, приветствовавшие его возвращение». Доприветствовались!

Поучительно слышать, как египтяне от мала до велика умоляют Насера не покидать их. Без него тридцатимиллионный народ почувствует себя сиротой. Скромность такой массы, присягающей одному человеку, опозорившему её, выше всяких похвал. (Интересно, когда Сталин заявил: «Незаменимых нет!», имел ли он в виду также себя?)
Мы-то с нашим социалистическим опытом знаем, что весь этот фарс разыгрывается не спонтанно, не стихийно. «Поднято ярости масс — семь» (Илья Ильф). Бурные «волеизъявления» на площадях, выкрики в мегафон, непривычно-смиренный надтреснутый голос Вождя («Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои…») — всё это сплетается в какой-то магический ритуал очищения. Если собственный позор разделить на миллионы и миллионы, пшик останется?
«Единодушные резолюции», принимаемые на предприятиях Каира, и провозглашающие Насера «нашим Вождём, пока сами мы будем существовать, Вождём во благо всех арабов», — как это всё нам знакомо!

Наша пропаганда спешит нас успокоить: «успехи израильской агрессии», во-первых временные, а во-вторых, незаконные, достигнутые бесчестным путём. Первое определится, надо думать, со временем, второе интересно само по себе. Оказывается, Каир и Дамаск находятся от Тель-Авива в 400 и 200 км, менее чем в получасе лёта, — отсюда и «наглая внезапность нападения». «Все израильские самолёты, способные нести бомбы или какое-то вооружение, были подняты в воздух в то злосчастное утро 5 июня» — т.е. и учебные, и спортивные, может быть, даже личные и прогулочные. Какое мужество!

Наша пропаганда сетует. Оказывается, ничтожные размеры Израиля дали ему «существенное преимущество»: внутри страны удобно было перегруппировывать силы и направлять по мере надобности с Южного фронта на Центральный, с Центрального — на Северный, сдерживая одного противника, бить пока что другого.
И всё же «Израилю не удалось разобщить арабов». Израильское правительство призывало Иорданию соблюдать нейтралитет, «остаться вне войны», обещая даже определённые уступки в дальнейшем (прямой доступ к Средиземному морю через территорию еврейского государства). «Однако подписание ещё за 5 дней до начала войны договора о совместных действиях между египетским президентом и королём Иордании провалило расчёт милитаристов на то, чтобы вбить клин» и т.д. Короче, король Хусейн дал себя объегорить. Насер уверял в первые дни войны, что израильские самолёты сбиты, а израильские войска окружены, что жители Хайфы и Тель-Авива прячутся в укрытиях от доблестных арабских бомб… Хусейн поверил и продул вчистую. Захваченный Иорданией лет двадцать назад восток Палестины очищен от ее войск.

Опять наша пропаганда. Израиль, оказывается, подло мобилизовал всё своё население, и армия его по численности немногим уступала численности арабских сил. Израиль знал, что силы его на исходе (арабские же резервы неисчерпаемы!), — и вёл войну с максимальной интенсивностью, применяя морские и, главным образом, воздушные десанты впереди наступавших частей. Так были захвачены опорные пункты на Синае, разблокирован Тиранский пролив, произведены высадки на рубеж Суэцкого канала — так что дорога на Каир была открыта.

Дорога на Дамаск тоже, оказывается, уже открыта: израильские войска, перевалив Голанские высоты, остановились в 40 км от сирийской столицы. Ах, если бы Дамаск находился раз в десять далее от этих мест, война была бы продолжена — и Израилю пришёл бы каюк! Мечтаниями о том, как это должно было бы случиться в соответствии со «здравым смыслом», «логикой войны» и, конечно же, моралью, полны эти «анализы». Читать их одно удовольствие, фамилия наших обожаемых советских публицистов запечатлеваются навеки в памяти.

Вот ещё что: «не все израильские коммунисты оказались на высоте задач, поставленных временем». «Группа Самуила Микуниса полностью разоблачила себя, отойдя от классовой оценки сущности израильской агрессии, солидаризовавшись фактически с правительством Леви Эшкола — Моше Даяна — Менахема Бегина».

Ура! нашлись, впрочем, и «истинные патриоты во главе Коммунистической партии Израиля, которые мужественно и последовательно разоблачали милитаристские силы. Их выступление в кнессете в самый разгар милитаристского угара — пример исключительного мужества и подлинно интернационалистической позиции…»
Вот-те на: значит, эту стерлядь, этих кремлёвских лизоблюдов, не пересажали в тюрьмы хотя бы на время ведения военных действий? Когда товарищ Меир Вильнер приезжает в Москву (а он появляется здесь во время любых съездов и праздников), он уверяет нас, что только в нашей стране обретает, наконец, право говорить свободно (видимо, евреи в Израиле его беспрестанно перебивают, не дают свободно поговорить). Там, в Израиле, приходится работать в чрезвычайно трудных условиях (по-видимому, евреи со всех сторон непрестанно задают вопросы). В Израиле, оказывается, сплошные антисемиты (смеются и издеваются, надо думать, над ним, Меиром Вильнером) — так что хотя бы здесь, у нас, на своей классовой родине, он имеет возможность вздохнуть полной грудью…
Каждый раз от души я желаю ему задержать в груди это дыхание, чтобы привезти в Израиль глоток свежего воздуха.

Обычно в ответном слове какой-нибудь передовой советский рабочий желает арабам (принимая за араба и самого Меира Вильнера) «довести до конца дело своего освобождения от сионистской агрессии». И Меир Вильнер троекратно, по-русски, целует его.
На съездах КПСС выступают, надо думать, и руководители египетской компартии. В парадном перечислении гостей делегации арабских стран поимённо не называются; выступающих не демонстрируют, речи их даются в записи. Это делается, разумеется, из самых гуманных соображений: где-то там, в Египте, остались их коммунистические жёны, детки, тогда как товарищ Насер не только запретил у себя в стране компартию, но расстрелял её руководство…

Итак, «что же сделали объективно, с точки зрения мировой истории, правящие круги Израиля в позорные для этой страны в дни начала июня 1967 года? Они попытались сокрушить наиболее прогрессивные преобразования в странах, решительно вставших на путь борьбы против империализма и колониализма».
Таков «марксистско-ленинский анализ произошедших событий», их философское обобщение. Жителям ничтожного — «в масштабах мировой истории» — государства следовало, надо думать, пожертвовать собой во имя «ТОРЖЕСТВА ПРОГРЕССА». Эгоистические, прямо-таки шкурные интересы двигали Израилем в этой «позорной войне»!

12 июня, понедельник
Ошеломлённый историческими реальностями, калейдоскопической сменой событий, я только сейчас сообразил, что с самого начала войны всё ещё тянется ЭКСТРЕННОЕ заседание Совета Безопасности — фарсовое отражение этих событий. Советская позиция, «как всегда, ясна и недвусмысленна». Прекращение военных действий (едва выяснилось, что ничего хорошего они арабам не сулят) — это, во-первых, отвод войск агрессора на первоначальные позиции; во-вторых, осуждение агрессора; в третьих, возмещение израильским агрессором полной суммы ущерба, причинённого всем странам, подвергшимся агрессии… Мы (единые в трёх лицах делегации в ООН — советская, украинская и белорусская) бескомпромиссны, но, чувствуется, слегка дуемся на Насера, который, обведя нас вокруг пальца (как сирийцев и иорданцев), надул прежде всего самого себя. Дай он вовремя сигнал бедствия (вместо хвастливых заявлений о сбитых израильских самолётах и окруженных израильских армиях) — и не были бы упущены часы и дни, чтобы потребовать в Совете Безопасности своевременной резолюции о прекращении огня.

«Тактическая ложь» всегда ведёт к стратегическим провалам. (Пример Насера мог бы и нас чему-то научить, но не научит). Сегодня в ходу очередная большая ложь об «арабском единстве», хотя завтра же наверняка откроется, что Насер и саудовский король Фейсал не поделили Йемен, а если и поделили, то за спиной «третьей стороны» — президента этого самого Йемена; что Сирия, презирая теперь продувшегося Насера, игнорирует это «единство», а Алжир и Ирак за сотни вёрст от полей сражений всё ещё «рвутся в бой».
Обманывая свой народ, власть и сама поневоле обманывается. Таково свойство психики: нельзя бесконечно лгать, не поверив в конечном счёте в собственную ложь. Демагогия, предназначенная для общественного потребления, становится индивидуальным способом мышления. Я заметил, соприкасаясь с пропагандистской шушерой, что скажи этим людям, что они врут, они не обидятся и даже не рассмеются, как сделал бы циник, — они удивятся. А ведь хорошо бы предложить Объединённым Нациям принять некий Кодекс чести, обязательный для любого политического деятеля (прежде всего для лидеров), подобный Декларации прав человека. И со лжецами, подонками попросту не иметь дела.

Интересно, посмели бы мы наложить вето на такую резолюцию? Что может быть убедительнее языка пощёчин? Те же аплодисменты, только с обратным знаком! Это и была бы настоящая политика с позиции силы — действительной, а, может быть, и единственной силы, какой ещё обладают демократии, — с позиции МОРАЛЬНОЙ СИЛЫ. Потому что какая бы сволочь ни была, на мораль она всё же впрямую не покушается, всё-таки какой ни на есть шажок во всей шеститысячелетней, от шумеров, истории цивилизации: мораль обладает, скажем так, — моральной силой. Какая-то там Румыния стала вдруг заметнее, встав на принципиальный пригорочек, отказавшись следовать безоговорочному осуждению Израиля.

Но что-то надламывается в обществе в момент его максимального благополучия. Какой-то вирус подтачивает решимость и веру западных демократий в свою правоту и силу. Есть специфичные недуги, поражающие дикарей при столкновении с цивилизацией, — этот, с противоположным знаком, куда загадочнее. Ведь и с Гитлером вели переговоры, как-то само собой уступая, идя на компромисс, готовясь соблюдать договоренности — как букву, так и дух. А Гитлер плевать хотел и на дух, и на букву. И силён был непредсказуемостью.

Оправдывая оккупацию Синая, израильские дипломаты ссылаются аж на царя Соломона. Лучше бы прямо на Адама — и оккупируй даже райские кущи!.. Моральное алиби евреев не в ссылках на Тору и историю, оно в другом. Всегда и во всех случаях демократия права, если имеет дело с деспотией и тоталитаризмом. Только так следует ставить вопрос в ООН — не иначе. Не должно быть «прав» у диктаторов, блудливых шейхов, жуликоватых королей, политических демагогов самовластно распоряжаться судьбами народов, втягивать их в войны, высказываться от их имени. В нормальном мире евреи могли бы расселиться среди арабов Палестины, создать арабо-еврейское ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ государство, трудиться сообща: каждый — для себя и, значит, для всех.
Могли бы… Но мир далёк от нормы. Совместное проживание даже антропологически близких народов ведет к непрерывному противостоянию, как в Ливане, перерастающему в гражданскую войну.

Мораль есть определённый алгоритм для совместного проживания разных людей и народов на одной планете. Когда планка поднимется, тогда еврею станет безразлично то, что он — еврей, но и арабам станет безразлично то, что они — арабы; одно без другого немыслимо. Так вот, демократический общественный строй бесконечно ближе к такому будущему, чем какой то бы то ни было другой, — и он прав, защищая себя. Само будущее себя защищает.
Эта малая война вдруг вывела для меня из тумана абстракций философское понятие необходимости: демократия должна была победить, история должна была сделать ещё один шаг на пути к свободе, к ЛИЧНОСТИ. Кошмарный ХХ век идёт на убыль. Отступлению положен предел. Человечество выпрямляется!

Кажется, чем уж таким особенным было поражение России в Крымской войне?.. Сам Толстой воспел подвиг защитников Севастополя, а его советский коллега Александр Борщаговский — оборону Петропавловска-Камчатского. Всё это далёкие окраины, страна не была фактически серьёзно задета военными действиями. Произошло, однако, нечто более существенное: империя растеряла полученные ею прежде, в войне с Наполеоном, моральные кредиты. И русский самодержец уже не смел более диктовать Европе и миру…

…Звонит Боря (Гольдфарб), рассказывает, что Лаговская, «выступая от имени партгруппы литераторов», на спешно собранном «митинге», сказала: «Всё абсолютно ясно, товарищи! Опять американские империалисты развязали войну. Так было в Корее, в Гватемале, в Ливане, в Доминиканской республике, во Вьетнаме. Они и на Кубу хотели вторгнуться, только мы им не позволили. Вот они и отыгрываются. У кого-нибудь в зале есть другое мнений? Нет. Я предлагаю резолюцию, решительно осуждающую американский империализм и его сионистских наёмников, топчущих земли свободолюбивых народов. Кто — «за»? Мне кажется, кто-то там, в последнем ряду, воздержался. Ещё раз: кто — «за»? Единогласно!»

13 июня, вторник.
В Ленинской библиотеке столовая с буфетами и генеральный туалет почти совмещены: дверь в дверь. Интеллигенция не обижается, ест с аппетитом и идёт в дверь напротив — травить анекдоты. Анекдоты сегодня такие:
Русский патриот объясняет, за что он получил 15 суток: «Взял чекушку, включил телевизор — слышу: «Евреи напали на арабов». Выключил, выпил, опять включил: «Евреи захватили уже весь Синай». Выключил, хлебнул, включил: «Они уже вышли к Суэцкому каналу». Допил, вышел на улицу, подхожу к метро, гляжу: они уже здесь!.. Ну, я им и врезал!»

Леви Эшкол с Моше Даяном соображают, на кого бы ещё напасть… «А знаешь, давай завтра захватим Ирак! С утра и начнём». — «Хорошо. А вечером что делать будем?»
Сусанин заманил в русские снега поляков, Кутузов — французов, Сталин в 41-м — немцев… Насер заманил евреев в Синайскую пустыню — и ждёт теперь наступления морозов…

Конечно, тут же в курилке и Давид Сафаров. Он — ассириец, но при случае опасливо называет себя грузином. Теперь он вдруг преисполнился национального самосознания: «Евреи через две тысячи лет вернулись на родину! Ассирийцы что — хуже? Полмира когда-то были наши! А в нашем веке та же ужасная судьба, как у евреев: геноцид от турок, изгнание, рассеяние… Знаешь, какая у нас обширная диаспора? Даже в Сан-Франциско есть ассирийцы! Мы ведь тоже семиты — как евреи. Наши миссионеры-марониты до Китая и Кореи дошли, несли иудеохристианство… Наши корни тоже на Ближнем Востоке — в нынешнем турецком вилайете Хакяри. Нет, шире: между Ваном и Урмией, в междуозёрье. Ну и что, если там сейчас Иран и Турция? Па-ачему Ассирия окажется беззащитной? Израиль, пожалуйста, не беззащитен!..»

Такова его программа-максимум. Программа-минимум в том, чтобы спасти здесь в стране от ассимиляции остатки народа («па-анимаешь, все хотят быть па-ачему-то грузинами!») Открыть бы кое-где ассирийские школы («интеллигенции у нас навалом — как у евреев»), завести свою газету (где-то в Тбилиси есть будто бы ассирийский шрифт, целый набор, отлитый ешё в 1912 году), подать прошение в Верховный Совет, ЦК… «Чтобы всё, па-анимаешь, в рамках закона: своя па-артийная газета, свой — ассирийский! — цензор, из кадровых па-артийцев… Уверен, что в ЦК тоже ассирийцы есть, грузинами придуриваются…»
— Пошли отсюда, — говорит мне Игорь Жданов, поэт — у тебя ж сегодня день рождения: прокачу с ветерком на мотоцикле!..
Как Ноздрёв — Чичикову, он готов тут же подарить мне этот мотоцикл. («За триста рублей, всего-ничего. А ты на нём баб станешь возить, я ж тебя знаю! Бабы с ветерком любят…»).
Напоминать ему, что я вот-вот как женился, не имеет смысла.
— Какие-то всё это не еврейские приключения, — говорю ему.
— Как это — не еврейские? А бомбить на одном моторе — еврейские?
Речь вот о чём. Какие-то отдалённые аэродромы в Египте, или даже в Судане, предоставившем для джихада свою территорию, невозможно было накрыть и затем вернуться в Израиль: устаревшие двухмоторные бомбардировщики могли долететь лишь в один конец. Израильские пилоты решали задачу так: туда — на одном моторе, обратно — на другом.

Симон Бернштейн здесь, в библиотеке, представляет меня корреспонденту армянского радио. Если есть московское радио и какое-нибудь мордовское, то почему бы не быть армянскому? А если оно есть, как же не быть корреспонденту в столице СССР? Всё-таки ужасно боюсь, что прысну ему в лицо, — тогда как это чрезвычайно серьёзный человек с повышенным чувством собственного достоинства. Он буквально клокочет ненавистью.
— Ах, во время этой войны мы, армяне, жалели только об одном: ну почему Израиль не граничит с Турцией!
Поражаешься этой стойкой ненависти в человеке, для которого события полувековой давности словно произошли вчера…
— Мы у себя в Ереване каждую минуту видим наш Арарат по ту сторону границы, на оккупированной турками территории. Когда приезжал этот наш советский турок, этот Назым Хикмет, предлагал забыть прошлое, — что мы ему сказали? Забудем — если нам вернут все наши земли и полтора миллиона убитых, — тогда забудем.
У него, чувствуется, комок в горле, губы кривятся. Толчком было замечание в недавней «Правде» в связи с визитом какого-то высокопоставленного турка о том, что это «добрый, обладающий особой природной вежливостью народ, гостеприимный и радушный».
— Ты (это ко мне) только послушай, что они говорят: «добрый народ»!.. На 50-ю годовщины резни «Правда» откликнулась единственной статьёй, да и то сразу же после строчки об армянах тут же о дискриминации негров и индейцев. Мы что, похожи на негров? похожи на папуасов?..
Мне уже не хочется смеяться, я не знаю, куда деваться от его энергичных жестов прямо перед моим лицом.
— Ты вот говоришь (я этого не говорил и вообще не переходил на «ты»), что армяне русских девушек любят, в Россию для этого приезжают. А ты знаешь, что у нас из века в век лучших девушек отбирали в турецкие гаремы? И ты хочешь, чтобы после этого армянские девушки поголовно все были красавицами, — ты это хочешь?!.
— Ну почему Израиль не граничит с Турцией?! Судьба у нас общая: мы для турок, вы для арабов — инородное тело. Вам была сейчас уготована та же участь, что и нам когда-то. Но вы не понадеялись на мифического «Большого Брата» — и никто вас не предал. Сами воевали — сами победили и остались живы.
Мой собеседник горячится, брызжет слюной и на ходу перекраивает всю карту Ближнего Востока. Пусть даже не сегодняшние турки, а их отцы и деды, ушедшие в мир иной, виновны за первый в истории нашего века геноцид, всё равно на землю, политую кровью армян они не имеют права:
— По мне бы — так весь восточный берег Эгейского моря был бы греческий, и школьники не путались бы, изучая историю Древней Эллады, которая протекала здесь. Милет, Эфес, Троя, — это что, турецкие города? Ахилл с турками воевал? Гектор был турок?..

Слушаю и думаю об одном: неужели арабы с такой же ненавистью будут думать об евреях?

Идём с Витей Лунденом из Ленинки. Нарядный вечер. Распахнутое окно, за ним старушка-божий одуванчик, что-то вяжет… Вяжет — и слушает… Боже мой, Би-Би-Си! И кошка тут же на подоконнике тоже слушает, ещё не понимая, что она, кошка, родилась до арабо-израильской войны, а нежится вот сейчас уже в другую эпоху — после.
— Попробую уехать отсюда, — говорит Витя. — Может, уже выпустят…

Мой день рождения. Сегодня мне исполнилось 37 лет.
* * *

Print Friendly, PDF & Email

21 комментарий для “Маркс Тартаковский: СВИДЕТЕЛЬ ВРЕМЕНИ — XII — 02 ЭТИ ШЕСТЬ ДНЕЙ…

  1. Читая Ваш рассказ, начинаешь сожалеть тому, что не являюсь евреем😊
    Мог бы при желании поехать в Израиль на родину предков😊
    К сожалению, но моя историческая родина (Татарстан), находится в России. Туда я теперь не ступлю ногой, пока там бесчинствует Путин…

    1. Ядгар Шакиржанов- 2022-09-23 08:00:52(438)
      Читая Ваш рассказ, начинаешь сожалеть тому, что не являюсь евреем
      \\\\\\\\\\\\\\\\\
      В Марксе столько же еврейского, как и в том, чьим именем он назван, а именно — 0,0

      1. Сэм, вы же знаете (или нет? 🙂 ), что «вступить» в евреи можно, как в партию (гиюр), а выйти — никогда. С выходом из евреев дело даже хуже обстоит, чем с попыткой покинуть банду в уголовной среде. Там «вход рубль, быход -два», а в нашем (евреи) случае никакого выхода — «система нипель». «Туда дуй — обратно х***» 🙂

        P.S. Это был ответ на коммент Сэма и к самой статье никакого отношения не имеет 🙂

        1. Zvi Ben-Dov:
          Сэм, вы же знаете (или нет? 🙂 ), что «вступить» в евреи можно, как в партию (гиюр), а выйти — никогда. С выходом из евреев дело даже хуже обстоит, чем с попыткой покинуть банду в уголовной среде. Там «вход рубль, быход -два», а в нашем (евреи) случае никакого выхода — «система нипель». «Туда дуй — обратно х***» 🙂

          P.S. Это был ответ на коммент Сэма и к самой статье никакого отношения не имеет 🙂
          :::::::::::::
          Есть такой подвид скунсовых — скунс-хлопотун.

          1. Я не понял — вы меня хвалите или ругаете? 🙂

        2. Уважаемый Маркс. Я ничего не понял из комментариев некоторых господ. Оказывается евреи ещё делятся на настоящих и не настоящих. Расизм какой — то :))

          1. Уважаемый Ядгар, есть маленько.
            Обстоятельства, увы, не спопешествуют.

      2. Уважаемый Сэм, попробуйте изжить застарелые синдромы — заживёте спокойнее.

        1. А зачем кому-то что-то изживать?

          Пусть он слегка с годами сдал —
          В душе таким, как был остался,
          От извращений не страдал —
          Скорее ими НАСЛАЖДАЛСЯ!

          P.S. Стишок к вашей статье (и упаси Бог к вам) никакого отношения не имеет 🙂

      3. Наконец-то прочел окончание «Эти Шесть дней». Получил удовольствие и должен сказать что вы, Сэм, абсолютно не правы- еврейского в Марксе Тартаковском ничуть не меньше чем в других израильтянах или в не живущих в Израиле евреях. При этом я даже не спрашиваю по каким критериям вы устанавливаете количество «еврейского» в ком-либо из евреев…

        1. Отвечу, частично.
          Считаю, что совешённая алия условие достаточное, чтобы признать человека 100% евреем.

          1. Где «богадельни» и «предбогадельни» лучше — в Израиле или в Германии?
            От ответа на этот вопрос часто мно-огое зависит, например, хочет ли человек стать 100%-м евреем в соответствии с критерием Сэма 🙂

          2. Ой!
            Что мы всё не о статье да не о статье?
            Ну со мной-то всё ясно — я её (статью) не читал, но остальные-то…
            Стыдно, господа! 🙂

          3. Эх, Сэм…Мой старший сын, еврей по папе, репатриировался раньше нас, отслужил в армии-неужели вы не понимаете, что ни один раввин, ни один из многопишущих на русскоязычных сайтах «профессиональных евреев» никогда не признают его даже не 100-процентным, а просто евреем? И попробуйте заикнуться о том, что вы не считаете 100-процентными евреями многопишущих на этом сайте из США, Канады, Австралии, Германии и прочих стран, и при этом не собирающихся жить в Израиле наших бывших соотечественников…

  2. Спасибо за очень интересные мне воспоминания.

    И уточнение по поводу «… Оказывается, израильский солдат имеет право сдаться в плен. Мало того, государство не обязывает его хранить какие бы то ни было тайны; сохранить он должен прежде всего самого себя.. …«.

    Оба этих утверждения — это из мифов об израильской армии. В реальности это НЕ так.

    Приказы ЦАХАЛя запрещают солдатам:
    1) сдаваться, когда есть возможность продолжать сражаться.
    2) в плену сообщать любую информацию, помимо личных данных.

    За нарушение этих приказов не расстреляют и не сошлют в лагеря на 10 лет, но, в зависимости от обстоятельств, могут судить и наказать.

    О пункте «2» есть грамотная статья с несколькими показательными случаями из израильской истории:
    https://david-2.livejournal.com/621709.html

  3. «В конце мая, накануне этой войны, гид-израильтянин на выставке сельскохозяйственного оборудования в Сокольниках сообщил мне и еще нескольким столпившимся возле посетителям факт — для него обычный (просто, пришлось к слову), для советского человека — ошеломляющий. Оказывается, израильский солдат имеет право сдаться в плен.»
    ———————————————————————-
    Это была международная выставка оборудования для домашнего хозяйства. Была там и Израильская секция в небольшом павильоне № 13 в дальнем конце выставки. Я посетил этот павильон. Зашёл, когда там в разгаре была идеологическая дискуссия наших евреев с израильтянкой, симпатичной интеллигентной женщиной. Один из наших предъявил претензию Израилю: в ваших школах детей заставляют учить Библию, в наше время этого не должно быть. Помню, что ответила израильтянка: Библию знают по всему свету, по её сюжетам написано столько книг, картин, музыкальных произведений, что если вы не знаете Библии, вы не можете ничего из этого понять, вы не можете считаться образованным человеком. На этом, конечно, дискуссия не закончилась, наших так просто не остановишь.
    Дождавшись, когда этот разговор закончился, я подошёл к израильтянке и высказал ей сочувствие: и здесь вам не повезло, Израилю предоставили павильон № 13!
    — О, это ерунда!-ответила она, и я тогда впервые от неё узнал, что число 13 не является для евреев каким-то особым. Несчастье оно им не предвещает.
    Много ещё было потом международных выставок в Москве, но до конца 80-х Израиль в них не участвовал.

  4. Я был мальчишкой в те дни, но помню скрываемую радость моего отца, фронтовика, он сочувствовал израильтянам и даже «ужасному» Даяну. Спасибо Вам за эти воспоминания, но кроме того, Маркс Самуилович, я благодарен Вам за то, что вы, описывая то время, полностью представили корни нынешней российской пропаганды, ее лексикона и привычек. Вспоминая поведение Насера и Кастро, Вы нарисовали перспективы Путина, готового, как и они, втянуть мир в ядерную войну. Говоря о мужестве Давида перед лицом Голиафа, обрисовали позицию Украины, пусть теперь, после месяцев войны, поддержанную и со стороны. Я горжусь тем, что евреи, большинство из них, стоят за слабого против внешне сильного.

    1. Признателен за отклик. Но не солидарен со сравнением. Вполне реальная в таком случае вторая кровавая гражданская война в стране, где живёт моя старшая дочь, мои внуки и правнуки, разумеется, не приветствуется мной.

  5. Cпасибо, г-жа Беленькая! Вы всегда объективны — и Ваше мнение для меня ценнее многих других.

Добавить комментарий для Ядгар Шакиржанов Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.