Что за умыслом скрыто
И когда же в бега?
Только via est vita —
Вот и вся недолга.

СТИХОТВОРЕНИЯ

Владимир Алейников

Придорожные гермы
Или просто столбы —
И железные фермы,
И остатки гульбы.

И мерцанье, мельканье
Огоньков, мотыльков, —
И, замедлив дыханье,
Только ветер толков.

Безалаберен вызов,
Продувавший насквозь,
Вереницу сюрпризов
Нанизавший на ось.

Да высокие сети
Млечный Путь раскидал,
Чтобы пыл на планете,
Словно пыль, оседал.

Что за умыслом скрыто
И когда же в бега?
Только via est vita —
Вот и вся недолга.

* * *

Кто птице подскажет, где время искать,
В котором свободно паренье?
Кто пламени сможет впотьмах потакать,
Покуда возможно горенье?

Кто рыбу направит на истинный путь
Меж гибельных рек или в море?
Кто почву прославит, чья щедрая суть
Окажется нужною вскоре?

Кому там покажутся эти слова
Излишними вроде на фоне
Распада и стона всего естества
И боли в гортани и лоне?

Каким же паскудам по нраву разлад,
Хребта и ключиц переломы
У грозной отчизны, что мор или глад
Снесёт, по вздохнёт по-другому?

Какая пылает над нами звезда,
Какие мерцают зарницы?
Эпоха рождается в муках, когда
Не читаны судеб страницы.

Но птица упрямая рвётся в зенит,
И по ветру вьётся косынка —
И кольцами бармица тонко звенит,
И сулица ждёт поединка.

* * *

Листвы самородное золото
И тонкая дымка морская —
Да воздуха поле не полото,
Хоть пагубна жизнь городская.

Но дальше, по самому краешку,
По кромке, волной увлажнённой,
Затягивать скромную славишку
Пытается мыс измождённый.

Чуть круче изгиб — и пожалуйста —
За бухтою бухта, как в прятки,
Из жалости или из шалости —
И смотришь, и строишь догадки.

Со вкусом прибой несговорчивый
Хрустит то песком, то камнями, —
И почерк его неразборчивый
Расплещется весь между нами.

И курева сладкого хочется,
И горечи хочется винной
В садах, где привычней хлопочется
С тоскою, ни в чём не повинной.

И всё мне распахнуто, кажется,
И походя что-то решится, –
И нехотя вроде бы свяжется
Всё то, что на свете вершится.

* * *

Скрипит некрашеная створка —
И вот врывается ко мне,
Да так, что вздрагивает шторка,
Напев, звенящий при луне.

Вдвойне он дорог мне, пожалуй,
Не тем, что молод был и чист,
А тем, что в затхлости лежалой
С ним жёлтый сталкивался лист.

И реял в мороси бесчасья
Флажок отважный за окном —
И веял нежностью и страстью,
Ещё не залитой вином.

Невольный символ, знак наивный
Заморских празднеств и чудес,
Источник связи неразрывной
Радений поздних и небес!

К тебе ли чутко не тянулись
Четыре гибкие лозы,
Чтоб дни забвенья встрепенулись,
Впитав гармонии азы?

И что за горечь нам досталась
От этой радости извне,
Где судеб ранняя усталость
С душою свыклась не вполне?

И что облупленные стены
И стёкла мутные, когда
В порыве то и драгоценно,
Что остаётся навсегда,

На грани риска и восторга,
Не без тоски, не без труда, —
Как ливерпульская четвёрка
В шестидесятые года.