И правда — какая там суть
Без этого странного жеста,
Когда, лишь успеешь вздохнуть,
Как вздоху находится место
Не там, где вначале хотел —
Поближе к теням, поскромнее, —
А там, где свободно летел,
Парил, надышавшись полнее.

СТИХОТВОРЕНИЯ

Владимир Алейников

Какая-то млечная пыль
Вблизи появляется странно, —
Как шею желанью ни мыль,
Оно, как и прежде, нежданно
Сумеет туда увести,
Где собраны крохи простора
В широкой и веской горсти
Врождённого, видно, отбора.

И правда — какая там суть
Без этого странного жеста,
Когда, лишь успеешь вздохнуть,
Как вздоху находится место
Не там, где вначале хотел —
Поближе к теням, поскромнее, —
А там, где свободно летел,
Парил, надышавшись полнее.

А ночь подбирает ключи,
Ещё находясь за горами,
К мерцанью вечерней свечи —
И выйти готова с дарами,
И страсть ощущаешь опять
В струении каждого мига
Туда — в круговерть, в благодать,
Чьей новью пропитана книга.

* * *

Юность далека,
Далее ладони, —
То-то велика
В памятливом тоне
Резкая тоска,
Реющая близко,
Где-то у виска,
Ниже тамариска.

Выше облаков —
Веянье и рвенье,
Может — пустяков
И отдохновенья,
Может — бестолков
День до отупенья,
Сжатых кулаков
Ждёт долготерпенье.

Глубже, в стороне —
Ярусы прибоя,
Чайки на волне,
Серое, рябое,
Яшмы желтизна,
Капли сердолика, —
Жизни крутизна
Вроде многолика.

Блёстками слюды,
Водорослей сетью,
Толщею воды
Скрыто лихолетье —
Только на песок
Выплеснулось что-то
Чуть наискосок,
Так, вполоборота.

* * *

А дни идут — к чему гадать,
Когда взойдут над садом своды?
Живи в желанье передать
Предвосхищенье непогоды.

Не то отзывчивым слывёт,
Что дразнит мысль и правит чувством,
А то, что славит и зовёт
И называется искусством.

И сад ему принадлежит
Всей животворною своею
Красой — и вновь к нему лежит
Душа — и мне светлее с нею.

А что же как-то второпях
Рассвет вышёптывал приморский —
И вместе с маревом в степях
Студил запал консерваторский

Тоски? — такую поискать
Ещё попробуй в мире этом!
Чтоб утолить и приласкать,
Сама придёшь, в родстве со светом.

Ты здесь, любимая моя, –
И ясной веры вдосталь ныне,
Чтоб нам спасти от забытья
Прикосновение к святыне.

* * *

Кто поленился закрыть
Окна, что смотрят на юг?
Прошлого может не быть,
Если словам недосуг.

Дышит и слушает тишь —
Кто же начнёт разговор?
Что за безмолвие? — лишь
Воздух, спадающий с гор.

Словно завеса, упав
Между тобою и мной,
Краем задела рукав,
Тенью легла за стеной.

Словно сгущается вдруг
Час предвечерья — и вот
Неумолкающий звук
Властно кого-то зовёт.

Кто это там, впереди,
Словно навис за чертой,
С давним биеньем в груди
Встав за горою Святой?

Где это видано? где
Слыхано? — помнишь ли, ждёшь? –
Тянешься птицей к звезде,
Веришь — и тоже встаёшь.

* * *

Согретому предгорью,
Конечно же, милы
Внимания подспорье,
Волненье похвалы.

И в облаке, и в море —
Прожилки серебра,
С рассеянностью в споре,
Оправданной вчера.

А нынче не узнаешь
Растенья на холмах —
И нехотя внимаешь
Смятению в умах.

Залива полукружье –
Предвестие тепла,
Меж влагою и сушью
Завеса ожила.

Кому же не желанны,
Кому же не нужны
Присутствие нирваны
И, может быть, весны?

И золото разлито
В лиловом и седом,
И всё ещё открыто —
И мир, и взгляд, и дом.

* * *

Облако цвета былого,
Белого, чуть с синевой,
Вне обретённого крова
Встало над головой.

Белое — в нём ни кровинки,
Млечное — в нём гущина,
Словно из поднятой кринки,
Выпитая до дна.

Вспомнить удел дорогого,
Кровного, — и понимать:
Духу и ясному слову
Силы не занимать.

* * *

Не осталась игра игрой,
Как бывало ещё вчера, —
За Святою встают горой
Неоправданные ветра.

То-то будет ещё клонить
Седину на холмах полынь —
Только некого нам винить,
Если чувствуем лунь да стынь.

Придорожный хохлатый куст
Запылённым тряхнёт вихром —
Да тревожный взметнётся хруст
Вслед за птичьим крутым пером.

И кому мне сказать о том,
Что я вижу вон там, вдали,
На откосе застыв пустом
Киммерийской сухой земли?