Лев Сидоровский: «ЭТОТ ГОРОД ПО ИМЕНИ ЛОНДОН…»

Loading

На самом деле всё оказалось не так: и вода в Темзе те­перь вовсе не жёлтая, и нет здесь ныне «чудищ тоски», а голос «Биг Бена» звучит для меня не только торжественно, но и светло… И где этот, не раз описанный в прошлом, знаменитый лондонский смог? Где копоть, которая (как не единожды утверждалось) за долгие годы покрыла плотным слоем каменноу­гольной сажи лондонские дворцы, музеи, соборы, казармы, да и просто жилые дома? Ах, эти строения викторианской эпохи — с их колоннами, эркерами, кариатидами, барельефами: они ныне сияют такой первозданной белизной, будто явились на свет не полтора века назад, а совсем недавно! 

«ЭТОТ ГОРОД ПО ИМЕНИ ЛОНДОН…»

315 лет назад, в 1707-м, он стал столицей Великобритании, а столицей Англии был с конца XI века.

Лев Сидоровский

СЕГОДНЯ тему этой публикации, дорогой читатель, подсказал мне календарь. И вспомнилось, как девятнадцать лет назад, весной 2003-го, когда отношения России с Великобританией по сравнению с жуткими нынешними были прямо-таки ангельскими, вместе с Таней оказался там, в Лондоне, всего-то на пять чудесных дней, за которые успел в город на Темзе, естественно, влюбиться. И когда вернулись домой, попытался на газетной странице объясниться ему в любви. Выглядело это так…

 ***

КОГДА я впервые, дорогой читатель, свиделся с этим городом? Наверное, ещё в далёком детстве, постигая приключения «принца и нищего», о которых узнал от Марка Твена… Потом в школе мы «проходили» истории Кромвеля, Ричарда Львиное Сердце, да и наш Евгений Онегин, вдруг выяснилось, тоже нёс в себе нечто «аглицкое», помнишь: «как денди лондонский одет», «как Чайльд Гарольд, угрюмый, томный, в гостиных появлялся он» — столь близкий Пушкину байроновский герой олицетворял сам дух «туманного Альбиона», одинокий и однов­ременно загадочно притягательный… А тут ещё книги Даниеля Дефо, Вальтера Скотта, Уильяма Теккерея, Оскара Уайльда, Бернарда Шоу, ну и, конеч­но же, Чарльза Диккенса… Уже взрослым я прочёл у «запрещён­ного» Мандельштама:

«Когда пронзительнее свиста
 Я слышу аглицкий язык,
Я вижу Оливера Твиста
Над кучами конторских книг.
У Чарльза Диккенса спросите,
Что было в Лондоне тогда
, —
Контора Домби в старом Сити
И Темзы жёлтая вода…»
 

А у Верхарна отыскал такие строки:

«Вокзалов едкий дым, где светится мерцаньем,
 Серебряным огнём скорбь газовых рожков,
Где чудища тоски ревут по расписаньям
Под беспощадный вой вестминстерских часов…»

На самом деле всё оказалось не так: и вода в Темзе те­перь вовсе не жёлтая, и нет здесь ныне «чудищ тоски», а голос «Биг Бена» звучит для меня не только торжественно, но и светло… И где этот, не раз описанный в прошлом, знаменитый лондонский смог? Где копоть, которая (как не единожды утверждалось) за долгие годы покрыла плотным слоем каменноу­гольной сажи лондонские дворцы, музеи, соборы, казармы, да и просто жилые дома? Ах, эти строения викторианской эпохи — с их колоннами, эркерами, кариатидами, барельефами: они ныне сияют такой первозданной белизной, будто явились на свет не полтора века назад, а совсем недавно! Приняв в 1956-м «Закон о защите чистоты воздуха», отцы Лондона вынесли (со скрупулёзным учётом «розы ветров») все, так сказать, «промышленные объекты» за пределы этого огромного (самый большой в Европе!) города и тем самым избавили его даже от намёка на пыль — во всяком случае, мне, закоренелому питерскому аллергику, дышалось тут, почти как на средиземноморском берегу, и поль­зоваться обувной щёткой за почти неделю не понадобилось ни разу…

А ещё потому здесь так сладко дышится, что весь Лондон заполнен (их тут — дорогой читатель, только вдумайся в эту цифру — тысяча семьсот, пять из которых — королевские!) парками — и какими! Они прек­расны не только своими размерами, разнообразием, изумрудностью лужаек (наших туристов обычно поражает, что местные газоны так же зелены даже в разгар зимы, а англичане в ответ недоумевают: «А какого, собственно, цвета они зимой могут ещё быть?!»), свободным ростом деревьев (как дивно соседс­твуют, скажем, белые и красные каштаны!), но и удивительной свободой — для человека, для детишек, для столь любимых все­ми англичанами собачек… Люди восседают или лежат на траве — и в одиночку, и парочками, и целыми семьями, не мешая друг другу, не распивая «из горла», без ругани, даря окружающим только улыбки… В каждом парке — три дорожки: для пешехо­дов, велосипедистов и наездников. Мне вообще показалось, что одна половина лондонцев в парках бегает, другая — гарцует на лошадях. Парковые клумбы потрясают воображение. Мы оказались здесь в самом начале мая, приближался сезон роз, а пока что голова шла крУгом от тюльпанов (всех мыслимых и немыслимых оттенков!), незабудок, ирисов, маргариток и бог весть ещё каких цветиков, причём часто объединённых, на питерский вкус, самым невообразимым образом. Пожалуй, лишь в Грин-парке (где когда-то обожала прогуливаться супруга Георга II и мы теперь вполне разделили её чувства) цветов оказалось поменьше, ибо тут, где люди благостно поко­ятся в полосатых шезлонгах, царствует «Госпожа Зелень», так сказать, в самом прямом смысле этого словосочетания (потому и «Грин-парк»!). А в существующем ещё с 1635 года Гайд-парке (где, кстати, некоторые скамьи — «именные», например, такая дарственная, естественно, на английском, надпись: «Моей дорогой Мэри в день её 60-летия. С любовью. Давид»; или: «Подарок Гайд-парку от семьи Кочетов из Калифорнии».) и в Кенсингтонском саду (где беломраморная королева Виктория — рядом с дворцом, в котором она родилась, а два века спустя здесь жила принцесса Диана) на озёрах к тому же — лебеди, а в Сент-Джеймском — пеликаны (между прочим, чьих прародителей Карлу II в XVII веке подарил русский посол), а в Риджентс-парке — тоже лебеди, цапли, журавли, голуби, белки… Впрочем, вся эта живность — всюду, и, конечно, идёт в руки к людям, которые относятся к ней со всей неж­ностью, на которую способны… В Сент-Джеймском (он в самом центре Лондона) однажды мы узрели, как по противоположному бе­регу пруда степенно, на вороном коне, словно бы проплывал всадник — драгун в сверкающей кирасе и золотой каске с плюмажем, а перед ним и за ним вышагивали королевские гвардейцы — тоже в алых мунди­рах, в высоких медвежьих шапках, надвинутых на самые глаза. И всё это (на фоне листвы дуба, бука, красных и белых кашта­нов, многоцветия клумб) к тому же отражалось в зеркале воды — поверьте, видение фантастическое…

Впрочем, рядом с точно таким всадником можно сфотографироваться у фасада Конногвардейских казарм в любое время, а вот ко­ролевскими гвардейцами принято любоваться ежедневно с один­надцати примерно до полудня — во время смены королевского ка­раула у Букингемского дворца. Чтобы увидеть этот самый тра­диционный и самый театральный атрибут Лондона (да, это действительно театральная постановка, отрепетированная и отшлифованная многими десятилетиями!), народ у решётки перед дворцом собирается пораньше, густо её облепляя. И мне на этой ограде пришлось полчаса буквально провисеть (увы, Елизавета II из дворцового окна гостю с невского берега приветливо королевской ручкой почему-то не махнула), запечатлевая на видеокамеру всё это действо: как под звуки оркестра (переложенный на марш Моцарта: «Мальчик резвый, кудрявый влюблённый…»), под хриплые крики команды и дробный перестук каблуков о камни двора строились и перестраивались, меняясь местами, люди в столь диковинном облаче­нии (естественно, всё те же ярко алые мундиры и высоченные медвежьи шапки на самых глазах), и под конец представления каждый замирал в положенной ему позе часового…

***

В АНГЛИИ всё старое: замки, дубы, университеты, тради­ции, церкви, трактиры, театры, мосты, законы, родословные… В России ещё только отменяли крепостное право, а в Лондоне уже появилось метро! И красным двухэтажным автобусам, красным телефонным будкам, красным почтовым ящикам (на каждом — золотой вензель: «E II R», что означает: «Елизавета II Регина») тоже много лет. И таксомоторы — чёрные, громоздкие, допотопного облика — тоже тут сохранились, пожалуй, ещё с самого начала двадцатого века… Без всего этого представить британскую столицу просто невозможно, как, вдобавок, без красавца — двухярусно-двухбашенного Тауэрского моста и, конечно же, «Биг Бена»… Я давно люблю полотно Клода Мане «Вид Темзы и Парламента в Лондоне», однако наяву этот Парламент, вместе с «Биг Беном» и Башней «Виктория», оказался не таким туманно-сиреневым, а золотым — днём, янтарным — ночью, и скверик Блэк Род, что — сразу за «Викторией», где парламентарии между заседаниями валяются на травке, придаёт этому «официальному» месту какой-то до­машний уют…

Вступая под своды Вестминстерского аббатства, где английские монархи коронуются уже десять веков (с 1307 года здесь выставлено коронационное кресло, под сидением которого хранится древний камень Скоун — реликвия шотландских королей), я невольно ощутил тяжесть Времени, заключённую в этих великолепных готических стенах, приютивших на последний покой и Елизавету I, и Марию Стюарт, и Шекспира, и Мильтона, и Китса, и Дарвина. (Кстати, пользоваться фото— и видеокамерой здесь строжайше запрещено, и я снимал свой фильм тайно, «из-под мышки»).

А неподалёку от Аббатства, на тихой лужайке перед Вестминстерской школой, само собой возникло чувство, что учиться здесь не только престижно, но и комфортно — как в Оксфорде, Кембридже, Итоне…

А по другую сторону той же Парламентской площади, где застыли бронзовые изваяния старых знакомых — Оливера Кромвеля и Ричарда Львиное Сердце, особенно моё внимание привлёк (среди сонма бывших премьер-министров: Дэвида Ллойда Джорджа, Генри Джона Темпла, Бенджамина Дизраэли и прочих) иной монумент: тучный человек, чуть выдвинувший вперёд лысую голову с мощным сво­дом лба и темени, точно приглядывающийся и прислушивающийся к жизни, к тому, что сегодня творится вокруг. Невольно вспомнил кинохронику давних военных лет: там именно он, Уин­стон Черчилль, медленно обходил в московском аэропорту по­чётный караул, вот так же пристально, почти впритык, вглядываясь в лица солдат той армии, которая только что сокрушила гитлеровцев под Сталинградом… Штаб самого Черчилля тогда находился совсем рядом от нынешнего памятника, в двух шагах от Даунинг-стрит, 10, где с 1732-го обитают все британские премьер-министры: спустившись туда, в «Кабинет правительства военного времени» (что-то вроде нашей Ставки Верховного Командования), я увидел его спальню, комнаты — для совещаний, связи…

 ***

МЫ ШЛИ по «правительственной» Уайтхолл — и в голове вдруг всплыли давным-давно выученные строки из сочинённой Михаилом Светловым «Песенки английского моряка»: «Ты в Африке оставила // Следы от якорей, // Брита­ния, Британия // Владычица морей…» А на Трафальгарской площади, пытаясь сквозь фонтанные струи разглядеть на вершине грандиозной колонны адмирала Горацио Нельсона, который 21 октября 1805 года при мысе Трафальгар разгромил французскую морскую армаду (четыре льва, окружающие колонну, оказывается, изготовлены из металла французских корабельных орудий, захваченных в том сражении), но был смертельно ранен, я невольно вспомнил довоенный фильм «Леди Гамиль­тон», где роль этого самого Нельсона гениально исполнил Лоу­ренс Оливье…

А на мосту Ватерлоо, конечно же, в душе воз­никла мелодия «вальса-бостона при гаснущих свечах», под которую в одноимённой, тоже очень давней киноленте так грустно танце­вали пехотный офицер и балерина — Роберт Тейлор и Вивьен Ли…

А на площади Пикадилли юный крылатый Эрос нацелил в нас «стрелу любви», и рядом, над другим фонтаном, позвали в дорогу вздыбленные «кони Гелиоса». Но нам было и так хорошо — тем более что мигом оказались в Лэстер-сквере, где рядом с выставленным напоказ отпечатком обеих ладоней Тома Круза вовсю трудились уличные художники, над которыми высился знаменитый кинотеатр «Одеон». И взирали на прохожих другие живописцы, из бронзы, — Хантер и Рейнолдс, заодно с такими же молчаливыми Шекспиром и Чарли Чаплином. А расположенный рядом торговый дом «Часы Швейцарии» развлёк нас, так сказать, «бурёнкиным дефиле»…

Досмотрев сие неожиданное представление до конца, мы скоро оказались в соседнем районе Сохо, где на какой-то стене вдруг обнаружили огромный каменный Нос, весьма напомнивший тот, что наш Гоголь придумал для майора Ковалёва. (Может он здесь потому, что в доме напротив, согласно мемориальной доске, проживал Карл Маркс, который, как известно, весь трудовой пролетариат оставил с носом?)… А за углом оказался Сохо-сквер с симпатичным «королевским домиком». Когда-то на этом месте был дремучий лес, и в этом самом жилище во время охоты Чарльз II поджидал, когда егеря пригонят ему оленей. Они гнали оленей и кричали: «Со-хо! Со-хо!» (Сей охотничий клич сохранился здесь до сих пор). Так возникло название этого весьма злачного, полного веселья района, который в позапрошлом веке прославился публичными домами…

В общем, по Лондону мы шагали с утра до вечера…

Вот — Черинг-кросс: здесь мистер Филеас Фогг начал своё восьмидесятидневное пу­тешествие вокруг света…

А вот — Тотнхем-Корт: здесь Элиза Дулиттл продавала фиалки…

А вот — Бейзуотер-стрит: по ней, пожалуй, ещё носится дух Форсайтов…

А вот — площадь Ватерлоо, где запечатлён в металле король Эдуард VII. И здесь же — Мемориал в память о погибших соотечественниках в Крымской войне против России: три гвардейца в медвежьих шапках, над которыми — женщина с венками в руках. Перед ними — две фигуры: Флоренс Найтингейл и военный министр Сидни Герберт. Почему именно они? Потому что юная Флоренс против воли богатых родителей стала медсестрой и в 1854-м, по просьбе именно Герберта, отправилась в Османскую империю, где располагался военный госпиталь британцев. Уход за ранеными наладила — и смертность среди них стала заметно снижаться. Так что по возвращении на родину «первая в мире медсестра» стала национальной героиней. В общем, получается, что весь памятник — это летящая Победа; три гвардейца; министр, посылавший их на смерть; и девушка, которая, наоборот, их от смерти спасала…

А вот на нашем пути — просто антикварная лавка: кажется, из неё сейчас выйдут диккеновские герои…

А вот — Рассел-сквер с грандиозным Британским музеем, куда доступ, слава богу, свободный (чем мы, конечно же, воспользовались) и где (что чудесно!) полным-полно ребятишек, которые с натуры зарисовывают разные знаменитые скульптуры — и Рамзеса II, и верховного жреца по имени Амон-Ра, и купающуюся Афродиту…

А вот — «Хэрродс», универмаг, основанный этим самым господином Хэрродсом ещё в 1849-м, который считается одним из самых роскошных в мире и вполне оправдывает свой девиз: «Всем, каждому и абсолютно всё!». Но нам не до шопинга…

 А вот, на набережной Виктории, — «Игла Клеопатры»: древнеегипетский обелиск, вырезанный на каменоломнях Асуана примерно три с половиной тысячелетия назад. На нём — имена двух фараонов и царицы Клеопатры…

 А на Бейкер-стрит, 221-б, где, как всем известно, обитал Шерлок Холмс, нас встретили «живые» доктор Ватсон (с которым Таня мигом нашла общий язык) и миссис Хад­сон («расшевелить» которую мне, наоборот, не удалось). Здесь и сегодня пылает камин, а вся обстановка, все вещи (ЕГО кровать, столик, посуда, трубка, книги, лупа, скрипка) хранят (верю в это) тепло рук своего хозяина. Во всяком случае, прелестную мелодию, которую для этой самой скрипки в славном фильме моего старинного приятеля Игоря Масленникова придумал композитор Владимир Дашкевич, я тут сердцем «услышал» сразу…

 ***

ПОТОМ, подивившись по дороге яйцеобразному зданию мэрии, пришли мы в Тауэр (ведущий начало аж от Вильгельма Завоевателя), который ныне, увы, почти за­терялся в соседстве с разномастными небоскребами Нового Сити — и опять, как и в Вестминстере, ощутил я тяжесть веков: ведь те, кого короновали т а м, нередко з д е с ь, в бывшей крепости, ставшей тюрьмой, умирали от голо­да, пыток, петли или топора — как Эдуард V, Генрих VI, Томас Мор, Анна Болейн, Катерина Хоуард, Джейн Грей… Вот — «Ворота предателей»: через них когда-то сюда доставляли узников. А вот — Кровавая башня, в которой жаждавший власти Ричард III (ну вспомни, дорогой читатель, про него мощный фильм, который снял, одновременно сыграв главную роль, всё тот же Лоуренс Оливье!) умертвил соперников: сначала — брата, а потом — двух малолетних племянников… У ворот нас уже поджидали облачённые в костюмы эпохи Тюдоров стражники, которых в этих стенах испокон веков обозначают словом «бифитеры», то есть — «мясоеды». Один из них первым делом поведал, что Тауэр и Британия будут стоять до тех пор, пока тут живут восемь во­ронов. Когда я, нацеливая на собеседника объектив видеокамеры, по-английски (для своих будущих кинозрителей) произнес: «А это — бифитер!», он ухмыльнулся: «Вообще-то мясу предпочитаю овощи…» Да, истинный англичанин непременно наделён чувством юмора…

 ***

ПОМНИТЕ типично английский анекдот про говорящую лошадь, которую хозяин продавал почти задарма? Покупатель удивляется: «Ну почему так дёшево? Ведь она же разговаривает!» На что продавец меланхолично отвечает: «Разговаривать-то разговаривает, но всё врет». — «Что же она врёт?» — «Да говорит, что кончила университет в Оксфорде, а сама его в глаза не видела».

Или такой:

 Стоят на мосту Темзы два джентльмена. Тут в реке замечают человека, который кричит: «Помогите, я не умею плавать, помогите, я не умею плавать!!!» Один другому: «Джеймс, вы умеете плавать?» — «Нет, а Вы, Уильям?» — «Я тоже, но мы же не орём об этом на весь Лондон».

 Или такой:

 Шотландец, проходя по лондонской улице, выронил шиллинг. Он долго искал его, пока подошедший полисмен не предложил: «Оставьте ваш адрес, если найду монету, то её вам вышлю». Через год, приехав в Лондон, шотландец снова оказался на той же улице. Вся улица была перерыта: строили метро. «Ого! — сказал шотландец. — Этот парень — человек слова».

Английский юмор — это не «брызги шампанского»: он негромок, не навязчив, самоироничен… Ну вот, например, как было у нас…

В Гайд-парке старательно снимаю на видеокамеру цветы. За мной внимательно наблюдают студенты. Когда закан­чиваю, один интересуется: «Наверное, мистер ботаник?» «Нет, — отвечаю, — журналист». «А-а! — восклицает студент, — Значит, мистер работает в журнале «Цветы»!» «Нет, — говорю, — в другом». «А-а! — не унимается студент. — Наверное, мистер — родственник Карла Линнея!»

В другой раз там же, близ озера Серпентайн, присел на скамейку. Мимо проходят две девицы — и со смехом мне: «О, Шумахер!» На секунду я озадачен, но тут же, как бы глянув на себя со стороны (красные бейсболка, куртка, носки, сумка — ну точно, как у прославленного Михаэля), тоже начинаю хохотать, а они издали машут «Шумахеру» рукой…

В Кенсингтонском парке мальчуган лет семи бежит по лужайке за лебедем, догоняет, протягивает кусочек хлеба: «Экскьюс ми!» Мол, прости, что потревожил. Можно тебя угостить?

 ***

ОКАЗАВШИСЬ в Гринвиче, мы заглянули в Королевский морской колледж, где полюбовались капеллой офицерской церкви. Потом, через дорогу, восхитились уб­ранством офицерской столовой. И, чтоб не оказаться в толпе соотечественников, обгоняя всех, через очередной парк, рванули на высоченный холм. Потому что там, наверху, в 1675-м Карл II для своего астронома Фламстеда основал Гринвичскую королевскую обсерваторию, через которую проходит Нулевой Гринвичский меридиан. Узкая медная полоска на площади отделяет Западное полушарие Земли от Восточного. (Так в нашем фильме появился замечательный кадр: правая Танина нога — в Западном полушарии, левая — в Восточном. А может, наоборот?). Получив именные, с точнейшей фиксацией времени, за подписью директора Обсерватории, дипломы о том, что мы побывали на Нулевом меридиане, поспешили с холма вниз, мимо торговой точки с такой вот гениальной вывеской: «Первый магазин в мире — 00 градусов 00 минут 24 секунды». Далее — мимо самого быстрого в мире клипера «Катти Сарк» (который недавно, увы, сгорел), мимо яхты «Джипси Мот IV», на которой Фрэнсис Чичестер когда-то совершил первое одиночное кругосветное плаванье, проследовали к Темзе, где уже поджидал нас катер.

И поплыли по реке, воспетой Джеромом Джеромом, которую Роберт Бернс назвал «текучей историей», — мимо уже нами «освоенных» мест. Мимо бывших доков, превращённых теперь в «лондонскую Венецию»; мимо Тауэра; мимо Саутваркского кафедрального собора (чьим прихожанином был Шекспир); мимо собора Святого Павла (где рядом с великим драматургом покоится и Артур Уэсли Веллингтон, разгромивший при Ватерлоо Наполеона); мимо шекспировского «Глобуса» (где спектакли идут аж с 1576 года!); мимо района Сити (где на площади всего в одну квадратную милю находятся больше тысячи бан­ков!) — прямо к Вестминстеру…

Река, дома, парки — всё вокруг на майском солнышке прямо-таки сияло. Нам вообще очень повезло здесь с погодой — не то, что когда-то Иосифу Бродскому, который, впрочем, дождь любил:

«Город Лондон прекрасен, особенно в дождь. Ни жесть
для него не преграда, ни кепка или корона.
Лишь у тех, кто зонты производит, есть
в этом климате шансы захвата трона.
………………………………………………………………….

Город Лондон прекрасен, в нём всюду идут часы.
Сердце может только отстать от Большого Бена.
Темза катится к морю, разбухшая, точно вена,
и буксиры в Челси дерут басы…»

 ***

В ТОТ последний лондонский вечер, после того, как напротив Колонны Нельсона, в Национальной галерее, мы насладились шедеврами Тернера, Ван Эйка, Ван Гога, Сезанна, Веласкеса, вновь отправились в Кенсингтонский парк, где простились и с принцем Альбертом, чей мемориал там приказала изготовить безутешная супруга — королева Виктория; и с лебедями на озере Серпантайн; и с навек «забронзовевшим» героем сказки Джеймса Барри — Пи­тером Пэном, который, как известно, не хотел взрослеть; и с не менее искусно изваянным врачом Эдвардом Дженнером, который когда-то спас мир от оспы; и с могучим дубом, которому, судя по невероятно корявому, необъятному стволу, уже много столетий…

Потом перебрались в соседний Гайд-парк, где ещё раз вспомнили Самуила Яковлевича Маршака:

«Гайд-парк листвою сочною одет.
Но травы в парке мягче, зеленее.
И каждый из людей привносит цвет
В зелёные поляны и аллеи.

Вот эти люди принесли с собой
Оранжевый и красный — очень яркий.
А те — лиловый, жёлтый, голубой, —
Как будто бы цветы гуляют в парке.

И если бы не ветер, что волной
Проходит, листья и стволы колебля,
Я думал бы: не парк передо мной,
А полотно весёлое Констебля».

Как раз картинами Джона Констебля мы только что в Национальной галерее любовались…

А я там, в «Уголке ораторов», наконец-то, на прощание, смог публично и откровенно высказаться насчёт нашей бестолковой жизни…

В тот вечер сами собой сложились такие строки:

«Ах, за что на неделю мне отдан
Этот город по имени Лондон?!
И теперь связан я светлым братством
И с «Биг Беном», и даже с Аббатством.

Преисполнен я сладкого стона
Средь тюльпанов и роз Кенсингтона.
Всё отдам, до последнего пенса,
За пруды и аллеи Сент-Джеймса…

Здесь дубы, и каштаны, и грабы…
Здесь повсюду влекущие пабы:
Джентельмены в прокуренных пабах
Говорят о футболе и бабах…

Здесь — от Гринвича до Пикадилли –
Нету в воздухе нашенской пыли.
В этом буйстве соцветий и красок
Бобби мило глядят из-под касок.

Я бы тоже хотел на лужайке
Тихо слушать английские байки.
Но, простившись с мечтою такою,
Я машу тебе, Лондон, рукою…»

Да, стихи совсем не веселы. Но, как сказал поэт, «печаль моя светла…»

 ***

НУ и напоследок, дорогой читатель, чтобы ты улыбнулся.

Американец рассказывает другу: «Я только вчера вернулся из Лондона. Оказывается англичанку так легко закадрить! У меня их там было: Джейн, Келли, Мэри, Кэтрин, Джон…» — «Кто-кто? Джон???» — «Ты знаешь, в Лондоне такой туман…»

Print Friendly, PDF & Email

39 комментариев для “Лев Сидоровский: «ЭТОТ ГОРОД ПО ИМЕНИ ЛОНДОН…»

  1. Уважаемый Aharon L.
    Забыл ответить ещё на одну Вашу реплику по поводу МИРНОГО КАЗАХСТАНА.
    Казахстан действительно мирный. Мы не участвуем в вооруженных конфликтах, в отличие от США (по всему миру), от России (в Украине) и от Израиля (в Палестине).
    И этим я действительно горжусь😊

  2. Уважаемый Aharon L.

    Хочу дать пояснения и более развёрнутый ответ на Ваши сарказмы, чтобы прекратить мусолить эту тему:

    На майбахе я никогда не ездил, только на японских машинах😊

    К семье Назарбаева никакого отношения не имею, и ненавижу эту семейку также, как и его приятеля по фамилии Путин.

    Сын не питает сильной любви к Казахстану (как и большинство его сверстников), потому — что не видит своего будущего здесь, в этой сильно коррумпированной стране. Это государство ничего ему не дало, как и большинству молодых людей (не важно – казахи они, татары или люди другой национальности). А теперь он пишет докторскую диссертацию в Великобритании. И это государство дало ему грант на бесплатное обучение в докторантуре за его великолепную учёбу в предыдущие годы (и он тогда еще не был гражданином Великобритании). Трудно представить, чтобы в Казахстане он получил бы такой грант от государства.

    Выбрал я Великобританию для его обучения именно потому, что с раннего детства люблю английскую литературу, культуру. Но самое главное, что с юных лет я являюсь поклонником группы The Beatles. Я и английский изучал по их песням. Конечно, я ещё слушаю и множество групп классического рока из Америки и Британии, но Битлз превыше всего.

    Возможно, это для Вас служит слабым объяснением, но я постарался сформулировать свои мысли коротко.

    Почему я пока не уезжаю туда? Потому — что там никто меня не ждет в моем возрасте. Это не страна для миграции, в отличие от США, Канады или Израиля. В Британии нет программ по воссоединению с семьями, как это существует в вышеперечисленных странах.

    Вот поэтому я (пока) живу в Казахстане. Я люблю эту землю и этот народ.Ф

    Здесь, пока ещё, ДРУЖНО (говоря Вашими словами), а УПИТАННО здесь никогда не было, как во всех республиках бывшего СССР.

    1. Спасибо, Ядгар! Да все мне понятно. Были бы Вы близки к Назарбаеву, здесь бы не оказались. Непонятно зачем создавать мифы о хорошо известном. Я родился в Чкалове и школу закончил там же в Оренбурге. Скучаю не очень, обычаи и нравы знакомы. Путешествовал и по Средней Азии, в т.ч. в Казахстане. Узнал и другие разновидности хрена и редьки. И оценил свой местечковый ангемахц (варенье из редьки, идиш).
      За сына Вашего я рад, а Вы, судя по всему, хороший отец. Это не каждому дано.
      И отдельное спасибо за Битлз. С них и у меня завелась радость жизни. По моему опыту люди одного возраста легко находят общий язык. Например, через Битлз или карибский кризис, который в случайном разговоре сблизил меня с израильтянами-ровесниками из США и Аргентины. Уточню, в Израиль нет иммиграции, есть алия, это немножко принципиально другое.

          1. Арон, поздравляю.
            Вы талант😊
            Я тоже немного пишу, но талантом не обладаю😊
            Вот один из моих старых рассказов…

            Встреча с Джоном Ленноном

            О встрече с Джоном я мечтал с самого детства. Ещё в те годы, когда по крупицам собирал фотографии группы Битлз и газетные статьи. Я столько думал о Битлах, что иногда представлял себя Джоном Ленноном. Его насмешливый и колючий взгляд близоруких глаз смотрел на меня с многочисленных фотографий, которые я коллекционировал. Меня всегда поражало – откуда в этом человеке столько дарований? Эта встреча должна была состояться, несмотря на расстояния и годы. Неважно, что у меня отвратительный английский, а Джон не знает русского. Ведь он умный и проницательный человек, а я так жажду этого разговора, что мы обязательно поймем друг друга.
            Я очень волновался перед этим, поэтому решил записать на бумагу всё, что должен ему сказать. Нельзя ничего пропустить, ведь другой такой возможности у меня не будет. Я напечатал текст на компьютере крупными буквами, чтобы даже без очков мог безошибочно читать, заглядывая в него во время нашей беседы. Столько хочется ему сказать, но без бумажки не получится – от волнения мысли могут спутаться, и я не смогу подобрать нужные слова.
            И вот что я написал: «Дорогой Джон! Ты представить себе не можешь, что ты значишь в моей жизни, да и не только в моей, а в жизни многих миллионов людей на планете. Ты родился в один день с моей покойной мамой. И один этот факт сделал тебя ещё роднее и ближе. Ты первый из вашей великолепной четверки, кого я пытался рисовать цветными карандашами, еще будучи учеником младших классов. А твоя песня “Across the Universe” стала моей самой любимой. Ты создал самую великую во всём мире рок-группу, которая полностью изменила музыку. Встреча с тобой помогла раскрыть гений Пола Маккартни и божественный дар Джорджа Харрисона. Благодаря твоей «небольшой дружеской помощи» Ринго Старр носит гордый титул Сэр. Ты не боялся делать резкие замечания в адрес мировых политиков и критиковать их за войну во Вьетнаме. Ты открыто смеялся над религиозным фанатизмом и сравнивал вашу славу с популярностью Иисуса Христа. Ты язвил над пороками человеческого общества и делал забавные рисунки. Ты проявил недюжинный дар философа и писателя. Ты рано остался без матери, а твоему отцу не было дела до тебя. Ты полюбил женщину на семь лет старше себя и вместе с ней уехал в США, так как в Великобритании к ней скверно относились. Но самое главное – ты создал прекраснейшие и великие песни, которые останутся в памяти людей на века! И это самое важное, за что тебя обожают и боготворят!»
            И вот настал этот день! Я сразу узнал его в толпе. Стройный, постаревший, с изогнутым носом под круглой оправой очков. Одет в скромную джинсовую рубашку и светлые джинсы. Это ОН. С насмешливой улыбкой, прищурив близорукие глаза, Джон протянул мне руку для пожатия.
            Коснувшись его ладони и задрожав от волнения, я задал только один вопрос: «ЗАЧЕМ ТЫ ТАК РАНО НАС ПОКИНУЛ?»

          2. Браво! Да, мы бусины на нитке Битлз. И Вы правы, без этих двоих английскую поэзию 20 века не представить. Они звенят, как кристаллическая жилка в осадочной породе.

      1. «Я родился в Чкалове и школу закончил там же в Оренбурге.»
        ——————————————————————————————
        Хоть и НИК, но ЗЕМЛЯК. Последнее важнее. Я, правда, родился в Оренбурге, а школу (№ 30) закончил в Чкалове, но, может быть мы и соседями были. Я жил на Пушкинской около Зенитки. При желании пообщаться, подробности см. в ФБ.

        1. Вот какая компания! Я родился в Чкалове, в школу пошел с улицы Кирова, 5, но уже в Оренбурге. Об этом моя повесть «Имя собственное», первая публикация — «Нева», потом на Прозе и в моих книгах. Есть еще один такой человек — замечательный поэт-верлибрист Саша Радашкевич, младше меня на три месяца. Живет в Париже.

          1. Иосиф, спасибо!
            Я от Улина знал о вашем чкаловском происхождении, о повести, но то, что я находил прежде, было только началом её. Теперь, надеюсь, нашёл полный текст, обязательно прочитаю.
            Ваш район на ул. Кирова мне знаком. Во время войны я почти каждое воскресение проводил в эвакогоспитале, где работала хирургом мама. Первые две школьные недели я учился в шк. № 4. Часто бывал в симпатичном деревянном только недавно снесённом домике с № 10.
            Прочитаю повесть, ещё «поговорим». Успехов, ВЗ.

          2. Кажется, ошибся. Кирова, 7 — длинный второй этаж коммуналки, комнат 8-10, один туалет в конце с чугунными толчками.

        2. Уважаемые Виктор и Иосиф, Aharon L. — это все тот же Арон-Александр Липовецкий. С Виктором это квест пройден и о 30 школе тоже. Иосифу может быть скажет что-то Кирова, 11. Там я родился, в двухэтажном бараке напротив сберкассы, где работала мама. Перед школой папа получил комнату на Советской 1. Это были хоромы, в квартире всего трое соседей. И потолки 4 метра с неплюевских времен. Помню, как папа сколачивал козлы для ремонта прямо в комнате, внести через узкие двери их было невозможно. Сашу Радашкевича я не знаю, увы. Но теперь поищу, если он публиковался в сети. От той жизни осталось масса крупных и мелких эпизодов, память о соучениках, о приметах времени и места. Многое и вспоминать не нужно, отпустить память на волю и они встают во всей полноте. Никому они не нужны.
          Нашел только что верлибр у Бурича. Виктору он будет понятнее, чем нам с Иосифом.
          * * *
          Мир наполняют
          послевоенные люди
          послевоенные вещи

          нашёл среди писем
          кусок довоенного мыла
          не знал что делать
          мыться
          плакать

          Довоенная эра –
          затонувшая Атлантида

          И мы
          уцелевшие чудом

          1. Почитал Радашкевича. Жаль, как-то прошел мимо. Ничего, я наверстаю.

  3. Великолепнейший город Лондон.
    Впервые оказались там с женой в 2000 году и влюбились в него настолько, что отправили сына учиться в эту страну. А теперь он гражданин Великобритании😊

    1. Как же так, Ядгар? Неужели Ваш сын бросил родной мирный Казахстан? Там ведь всем так дружно и упитано? Так приятно слышать родную, почти татарскую речь? Так хорошо можно зарабатывать, судя по Вашим возможностям? И что же Вы так рады за сына, оставившего Родину? И ради чего он ее бросил? Ведь в Англии все не так, ни алма-атинских яблок, ни катка на Медео, ни раздолья для конских заскоков, там даже движение не по той стороне, не зависимо на фиате ты или на майбахе, там никто не говорит по-казахски или по-татарски. Так ради чего?
      Очень хотелось бы услышать Ваши комментарии?

      1. Уважаемый Aharon L.

        Немного не понял Вашей иронии? Человек старается жить там, где ему комфортнее и спокойнее.
        При чем тут татары или казахи? А разве евреи не ищут место, где лучше жить? Это же естественно для человека.
        Кстати, евреев в Великобритании великое множество, и там тоже не говорят на иврите😊

        1. Ну что Вы, Ядгар, какая ирония. Помню еще Ваши комментарии с внутренней гордостью за Казахстан. И вдруг в Лондоне оказалось «лучше жить», «комфортнее и спокойнее»?
          Это разве не противоречие?

          1. Здесь нет противоречий. Я живу в Казахстане и это мой выбор:)) А у сына своя судьба :))

          2. Так и хочется продолжить «…и это его выбор. Мы с женой только «отправили сына учиться в эту страну», т.к. «влюбились в» Лондон)). А дальше судьба.
            Теперь и Zvi Ben-Dov отправит своих детей в Вену, где такие пирожные)) Думаю, вряд ли. Да что я спрашиваю? Откуда Вам знать, правда?
            Вот и мне откуда знать, что Вы хотели сказать? А хотелось бы. Мимоходом узнал, что Дом Шерлока Холмса в Лондоне на Бейкер-стрит принадлежит Назарбаевым (The Times)

          3. А какие в Вене ribs, шницели (не только венский) и филе… карпа. Мы с женой нашли ресторанчик, где его подают только со второй попытки, но оно того стоило.
            И мы отказались от завтраков в гостинице — в венских забегаловках (часто собранных вместе) было вкуснее.
            А торговые центры из нескольких зданий, где одно — сплошные рестораны, а в остальных (зданиях)… попадаются и магазины. 🙂
            Всё это (утеха для желудка) очень добавляет к красоте города, его дворцов и парков.

    2. Мои жена и дети тоже были в восторге от Лондона, а меня этот город оставил относительно равнодушным — даже не знаю, почему. Возможно, потому, что ожидания были завышенными.

      1. После поездки в Париж мы всей семьей были в восторге. На фирме, мой «группенфюрер» Рафи, сабра, конечно, спросил меня в предвкушении:
        — Ну и как тебе Париж?
        — Париж — город большой и красивый, — ответил я изнутри своего программного кода.
        — Слышать жутко, — с улыбкой отреагировал Рафи.
        Ну, замените Париж на Лондон, списки топографических названий, музеев, кафе и ресторанов.

        1. Меня и Париж в особый восторг не привёл.
          Из всех европейских городов мне больше всего понравились Вена ну и Амстердам, причём, последний меньше.
          По поводу одного венского кафе я даже стишок сочинил:

          Приставки подбирал к корням —
          В мозгу крутилось: «Похер, нахер…»
          И, наконец, я вспомнил: «Захер!»
          Пирожные там просто ням!

          1. Какой дорогой заход по кондитерским! Неужто в Т-А ничего не нашлось? Не может быть. Была же там пара-тройка мест, помню с тех времен, когда позволял себе лишнего и фершал разрешал. «Мечты, мечты, где ваша сладость?» — писал Ваш коллега.

          2. В Вене я убедился (и удивился), что не только евреи народ (поваренной) Книги, но и австрийцы тоже — «вкуснейший» город 🙂

  4. Анатолий С. надорвался, доказывая недоказуемое.
    Где Орда, где Древний Рим, где современная Англия )))
    —————————————————————————————
    Инна Беленькая:
    Откройте ВИКИ, прежде чем говорить, какое отношение имеет Древний Рим к современной
    Англии… В течение четырехсот лет Британия была провинцией Римской империи. Римская империя оставила Британии многие полезные достижения цивилизации – канализацию, ирригационные системы, образование, финансовую систему, дороги. И т.д.
    В чем я с вами согласна, так это, что «орда прижилась во всем», что вы наглядно и демонстрируете своими манерами, которые никакая Англия, ни Америка не исправят…
    ————————————————-
    Никакие Англия, Америка, Израиль… А Орда может исправить 🙂

    1. До чего же глупый пост. Удивительно, что модератор не останавливает хамов, пишущих под разными никами откровенные и безграмотные глупости. Юный, я уже как-то посылал тебя…

      1. Отнеситесь к этому явлению с пониманием. Если бы не было «глубинного народа» («быдла», по-русски), не было бы и интеллигенции.

      2. Хамства не заметил — только неумение чётко выражать свои мысли, но этим многие грешат 🙂

  5. Великолепное описание Лондона автором. Сказочный и незабываемый Лондон!
    Но реальный Лондон давно не такой. Конечно, Биг Бэн, дворцы, площади все на месте…
    Мне пришлось быть в Лондоне какое-то время с привычкой совать нос в не туристические места. Лондон по прежнему привлекателен для миллионов людей. В отличие от США, в Англию можно привезти деньги — и ты уже почетный англичанин, чем воспользовались россйские олигархи, прикупив, припрятав, убежав… Сейчас, правда, власти Великобритании активно все у них отбирают. С еврейской точки зрения Лондон — это столица европейского антисемитизма. В кипе опасно, зведу Давида прячьте. Город принадлежит арабам. Любой ресторан, хоть греческий, хоть итальянский, такси, магазины — арабские владельцы. Арабы — смотрители Букингемского Дворца. Индусы — старые хозяева Лондона (а сейчас и премьер — министр индус) , но арабы везде. Великий универмаг Харродс принадлежал арабу, но после смерти Принцессы Даяны с сыном хозяина универмага, утерял право снабжения Королевского Дворца, был перепродан. По залам бродят арабские шейхи. На Парламентской площади наряду с сэром Черчиллем стоит такой же бронзовый памятник — новинка. Это ненавистник евреев Нельсон Манделла.
    В истории Англии (не говоря об английком протекторате Палестины) евреев убивали, изгоняли, возвращали во времена Кромвеля, опять изгоняли. Золотой век еврейства Англии — середина 19- 20 столетия. Сегодня — даже не серебряный — уважения к евреям нет

    1. ненавистник евреев Нельсон Манделла.
      Не так.
      У Манделы были прекрасные отношения с южно-африканской еврейской общиной. В еврейском музее в Кейптауне есть тому доказательства.
      Если кому интересно, могут посмотреть в блоге http://blogs.7iskusstv.com/?p=60112
      В истории Англии (не говоря об английком протекторате Палестины) евреев убивали, изгоняли, возвращали во времена Кромвеля, опять изгоняли.
      Ничего не знал про вторичное изгнание евреев после смерти Кромвеля. Было бы интересно прочесть подробности

    2. Ну и мерзкие посты у этого Анатолия С.
      Прекрасный Лондон у него — столица европейского антисемитизма,
      Нельсон Манделла — ненавистник евреев, по залам Королевского Дворца бродят арабские шейхи. Мерзость, ложь и расизм — всё это у толиков от старческого маразма.

  6. В России ещё только отменяли крепостное право, а в Лондоне уже появилось метро!

    _______________________________________
    Еще бы! В Англии осталось наследие римлян, а в России орды.

    1. Уважаемая! Древний Рим имеет очень малое отношение к современной Англии, а вот орда в России прижилась во всем. Россия традиционно списывала у Англии все. Даже памятники Екатерины построены по-английски. Даже памятник Мухиной Рабочий и Крестьянка вы найдете на фонтане перед Букингемским дворцом.

      1. Анатолий С: 08.11.2022 в 15:05
        Уважаемая!
        ____________________________________
        Откройте ВИКИ, прежде че м говорить, какое отношение имеет ДЖревний Рим к современной Англии
        Римская цивилизация быстро распространилась по Британии. Мозаики на «римских» виллах в Дорчестере, графство Оксфордшир, юг Англии (Dorchester, Oxfordshire), Литлкоте, графство Вилтшир, юго-запад Англии (Littlecote,Wiltshire), Винчестере, графство Хэмпшир, юг Англии (Winchester, Hampshire) и Мозаика на «римской» вилле в Вудчестере, графство Глостершир, юго-запад Англии (Woodchester, Gloucestershire).
        В течение четырехсот лет Британия была провинцией Римской империи. Римская империя оставила Британии многие полезные достижения цивилизации – канализацию, ирригационные системы, образование, финансовую систему, дороги. И т.д.
        В чем я с вами согласна, так это, что «орда прижилась во всем», что вы наглядно и демонстрируете своими манерами, которые никакая Англия, ни Америка не исправят

        1. Полностью с вами согласен. Вики не открываю, открываю глаза. Пишу о современной Англии, а не о мозаике и пещерах. Насчёт своих манер согласен. Для меня плохие манеры — это вежливо нести чушь

          1. Я, конечно, Вас уважаю, и не собираюсь обижать. Это спор, и это мое мнение. Добавлю по поводу Монгольского нашествия на Русь. Считаю, что монголы не толкнули Русь назад, а принесли на Русь прогресс. Весь менталитет России, отличный от Запада, все моральные ценности, все межлюдские отношения, вся государственность России — это результат орды.

          2. «Мне пришлось быть в Лондоне какое-то время с привычкой совать нос в не туристические места. Лондон по прежнему привлекателен для миллионов людей. В отличие от США, в Англию можно привезти деньги — и ты уже почетный англичанин, чем воспользовались российские олигархи, прикупив, припрятав, убежав…
            Сейчас, правда, власти Великобритании активно все у них отбирают.»
            ——————————————————
            Вот именно, привычка совать нос не в туристические дела может до Орды довести.
            С точки зрения убежавших олигархов

        2. Инна, чем вас обидел Анатолий, назвав уважаемой? Вы разве назвали его уважаемым? Для чего грубить? Где вы воспитывались? И еще, Юный Морис — это , похоже, тоже вы. Жаль, что на солидном сайте промышляют крысы.

Добавить комментарий для Zvi Ben-Dov Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.