Иосиф Гальперин: «…обгрызено время до древних основ»

Loading

«Ждали войну» — так называется книга стихотворений Иосифа Гальперина, написанных в разное время и объединенных предчувствием и осознанием сегодняшних бед. Книга вышла в издательстве «Семь искусств». Некоторые стихи этого года вошли в публицистическую книгу «Хроники позора», в мае 2022 года выпущенную тем же издательством.

«…обгрызено время до древних основ»

War

Иосиф Гальперин

Мысленно бродя по кладбищу
друзей и знакомых
думаешь, кому повезло больше:
тем, кто умер до февраля 20-го
и не узнал новый всемирный смысл
слова «корона»,
или тем, кто не дожил до февраля 22-го
и не узнал новый позорный смысл
слова «война».

Мама, это не я!

Ворзель, Ирпень, Пуща-Водица,
а в нашей буче, боевой, кипучей —
и того пуще…
Нет, не водица.
Мамиными ушами слышу,
как шумит кровь у послевоенных девчонок,
с которыми она ходила колядовать
из Бучи в Ирпень,
шумит в сердцах их детей,
спрятавшихся в подвале в Буче
от бомб, прилетевших с моей стороны,
из моей страны
в год, из-за неё военный.
Мама, это не я!
Я не заваривал бучу,
я не заваливал Бучу,
её улицы среди сосен,
трупами танков и солдат.
Мама, это не вода.
Мама, они больше не будут.
Их не должно быть никогда.

Свет опять на западе
1.
Давайте не будем о тех, кто уже далеко
за линией фронта, кто зол, отвратителен, глуп.
Оплачем своих, обогреем своих пареньков,
защитников наших горящих квартир и халуп.
Все наши они, потому что воюют за нас.
Младенцев, рожениц, старушек и образ людской
спасают от стаи стальной, от шакалов без глаз,
от плоти безмозглой, завывшей предсмертной тоской.

2.
Людоед, людоед, отпусти наших детушек!
Ну-ка, деточки, хором: отпусти, президент!

3.
Свет опять на западе,
там, где не заходит зарево.
Это сполохи горящего завтра.
Ракета, пришедшая с Чёрного моря,
накрыла город тьмой с востока.

Чума

В пустых обиталищах мёртвые книги,
то вирус, то войны, то дикари —
чума за чумой, и словесной интриге
осталось в сторонке перекурить.

В пустых обещаниях сдохла культура,
сработал скептический вариант,
чума и чума, как упрямая дура,
всё пишет бессмысленный свой фолиант.

А крысы её его пожирают,
обгрызено время до древних основ,
как парки — прядут, а потом распускают,
судьба и судьба, Пенелопа ослов.

Пустые скрижали не вяжут ни лыка,
пустые скорлупки пустых черепов.
Чума и чума, пожалела, сквалыга,
отдать нам всё сразу, бессвязно, без слов.

*   *   *
От бреда величия не спасает и нищета,
от зависти — чтение исторически правильных книг,
верная логика не доказывает ни черта,
белая магия, чёрные дыры… не верит теориям подрывник.

На то и иголки дадены, чтобы ясно было ежу,
на то и оружие выбрано, чтобы свистела праща.
Ты по-простому скажи, на пальцах разжуй,
мы ж не дебилы, поймём: как это — людям прощать?
Ты меня уважаешь? А я тебя — никогда.
Я для того великий, чтоб за собой не смотреть.
Хватит, напомыкали! Кончилась чехарда,
вот вам ориентир, новый порядок впредь…

Он проверяет прочность, ломая колючий коралл.
Вырастили цветочки, но долго ли им цвести?
Посланцы хаоса — тоже сознания интервал,
энтропийцы — пьяницы.
Созданного не спасти,
но остаётся ключ наработанный, впечатанный путь,
запись хода движения, кристаллический алгоритм,
схема, набросок углём.

В следующий раз не забудь,
как проявляется совесть на теле, когда горит.

*   *   *

История человечества пишется на грязных полях,
располосованных железными гусеницами,
истыканных кляксами воронок,
переписывается набело на виртуальных лощеных страницах
тупых старательных учеников.

История выносит человечество на поля,
в ссылки, могилы комментариев,
ставит над ними лайки надгробий
и оставляет чистое рабочее поле
для повторения уроков.

Расчерченное, разочарованное,
нерожающее поле.
*   *   *

Очень скучно, когда ты моль
и лемур вне живых людей.
Вот устрою вам карамболь —
и посмотрим, кто тут лютей.

Я такой задам рикошет,
всех в такой поставлю наклон,
что теперь — никаких шерше,
вот он: новый Наполеон,
он герой, он ведет на смерть
за собой такие полки,
что и дьяволу тошно смотреть
в эти чокнутые зрачки.
Кто-то ж должен ему помочь
извести раба и червя?

Я на троне в аду обочь,
саламандром в огне живя,
но в себе выжигая страх,
я себя ненавижу, как все,
и летит мне стрелою в пах
время в чёртовом колесе.
Не поможет бронежилет
или противочумный костюм —
от меня спасения нет,
всех накроет атомный чум…

«Человек» — уже не звучит,
лучше моль, лемур, саламандр.
Я генсек улуса Джучи,
Колымы и Тувы Александр.

   Раздвоенье
Скипетр — Пётр,
а в правой — держава:
чёрный орёл
раздвоен, как жало.
Длинным царём
постучали в Европу,
как батогом
в крепостные ворота.

Ярь-государь
кровавого спектра
в мелкую тварь
вкрался секретно:
нищий и вор —
наследник престола,
бешеный створ
русла Христова.

И до сих пор
пленнику лени
чудится Пётр
и раздвоенье,
видится мир,
сжатый правой легонько:
ручка, шарнир,
крест на «лимонке».

Волю и ширь —
на продажу, наружу,
себя же в Сибирь,
спёртые души!
Державин, я червь,
да из царской могилы!
Заперли дверь,
но окно прорубили.

80-е

Крещение

Не меч, но медь!
Гремучей колокольней
восстала византийская змея,
раздувшейся главою треугольной
и крестиком раздвоенным грозя.

Не лёд, но речь!
Извилины чужие
в своих объятьях головы студят.
Вновь Рим на Рим меняют часовые
всё тоже стражи Страшного суда.

Не царствие, но царство!
Неужели
щит принял яд от цареградских врат?
Трезвей, народ, без помощи купели,
пока трезвон не освятил разврат…

Но Русь, дрожа, на берег выходила,
змеиный холод сковывал уста.
Негреющий огонь заёмного кадила
зажёг Перун, крещённый во Христа.
Воин XVI века
Мое лицо заточено, как меч, —
ветра и кровь, клинка чужого блики.
И
обоюдоострой стала речь,
как плеть-двухвостка —
зла  и двуязыка.
Гудел огонь под медным казаном,
гудела медь по взятии Казани…
На острие меча я строил дом,
за острием лица
скрывал желанья.
Глухая удаль — княжий мой удел.
Как я тогда в Твери —
пусть и меня потом распнут в соборе,
я стольким горло перервать успел,
что общим государем стало горе!
Я волк, я пес, опричник и певец,
рожденный столкновением народов,
я не начало,
но и не конец,
златой цепи российских сумасбродов…

70-е
Качели

Между яблоней и хурмой
спит в качалке трёхцветная кошка
и плющом зарастает дорожка,
где ходили дети со мной.

Вот он, сад, в ощущениях дан
пролетевшей сквозь пальцы работы.
Всё равно качает чего-то,
подражая жаре и дождям.

Белой змейкой скользит самолёт.
Разве крепость — хрупкие горы?
Как наивно цветут помидоры,
кто из нас до плодов доживёт?

По ступеням серебряный след
на рассвете распустит улитка,
не спросив разрешенья у лиха,
не узнав сотрясения бед.

Покачнулось кочевье тревог,
от войны уводят дорожки.
Было счастье — трёхцветная кошка,
нераспутанный тёплый клубок…

«Ждали войну» — так называется книга стихотворений Иосифа Гальперина, написанных в разное время и объединенных предчувствием и осознанием сегодняшних бед. Книга вышла в издательстве «Семь искусств». Некоторые стихи этого года вошли в публицистическую книгу «Хроники позора», в мае 2022 года выпущенную тем же издательством.

Книгу можно приобрести здесь.

Print Friendly, PDF & Email

4 комментария для “Иосиф Гальперин: «…обгрызено время до древних основ»

  1. Как человек, в буквальном смысле приложивший руку к созданию этой книги (компьютерная верстка макета для издательства), выражу свою ОГРОМНУЮ радость.
    Про людей, подобных Иосифу, сохраняющему твердую позицию в эти нехорошие времена, а недавно написал:

    «Когда прозренье утолит моя печали
    И рухнут ложью возведенные столпы,
    Горды мы будем, что сегодня не молчали —
    Во тьме без времени среди слепой толпы…»

  2. Они не строили себе пирамид из меди
    И надгробий из бронзы.
    Не оставили после себя наследников,
    Детей, сохранивших их имена.
    Но они оставили свое наследство в писаниях,
    В поучениях, сделанных ими.

    Построены были двери и дома, но они разрушились,
    Жрецы заупокойных служб исчезли,
    Но имена их произносят, читая эти книги,
    Написанные, пока они жили,
    И память о том, кто написал их,
    Вечна.
    Из лирики Древнего Египта в переводах Анны Ахматовой

    Я разделяю стихи на три категории:
    на те, которые были написаны чувством,

    Булат Окуджава,
    Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
    Стали тихими наши дворы,
    Наши мальчики головы подняли —
    Повзрослели они до поры…

    на те, которые были написаны рассудком,
    В. Маяковский,
    Я волком бы
           выгрыз
              бюрократизм.
    К мандатам
          почтения нету.
    К любым
         чертям с матерями
                   катись
    любая бумажка.
            Но эту…

    на те, которые написаны нервом.

    Стихи Иосифа Гальперина написаны нервом.
    Мы, обыватели планеты Земля, испытали шок в самый первый день нынешней войны, в день 24 февраля. Мы с ужасом и надеждой наблюдали в первый день за событиями. С ужасом от действий российской армии и с надеждой на победу Украины. Проходили дни, недели, месяцы, счёт пошёл на десятки, потом на сотни дней, воина превратилась в нечто рутиное, обыденное. Нет, мы не стали равнодушными. Просто в каждом возникла некая эмоциональная самозащита от кошмара, возникшего в 21 веке, в эпоху расцвета высоких технологий, научных исследований, проектов изучения Марса.
    Репортёры исписали тонны бумаги об этой войне, телевизионщики отсняли тысячи километров плёнки о ней. Как-то незаметно всё превратилось в статистику. Разрушенно столько-то зданий, погибло столько-то мирных людей, уничтожено столько-то тысяч оккупантов, столько-то танков…
    Для нас всё превратилось в статистику, мы перестали видеть за цифрами судьбы людей…
    Я читаю стихи Иосифа Гальперина и ощущаю взрыв эмоций. Долой самозащиту! В этих строчках — боль и ненависть к этой войне. В этих строчках для меня вновь возникли судьбы людей, за которых я переживаю и которых ненавижу…

    Очень скучно, когда ты моль
    и лемур вне живых людей.
    Вот устрою вам карамболь —
    и посмотрим, кто тут лютей.

    Людоед, людоед, отпусти наших детушек!
    Ну-ка, деточки, хором: отпусти, президент!

    «Человек» — уже не звучит,
    лучше моль, лемур, саламандр.
    Я генсек улуса Джучи,
    Колымы и Тувы Александр.

    С кем только не сравнивали Путина, и с «собирателем земель Иваном Грозным», сократившем население своей вотчины на треть, и с Петром 1, «строителем империи», о котором Л.Толстой писал:
    «Съ Петра I начинаются особенно поразительные и особенно близкіе и понятные намъ ужасы русской исторіи.
    Бѣснующійся, пьяный, сгнившій отъ сифилиса звѣрь 1/4 столѣтія губитъ людей, казнитъ, жжетъ, закапываетъ живыхъ въ землю»

    Варварство пришло на нашу Землю. И он — не Пётр, не Александр, он — неандерталец, с определьённым уровнем развития и сознания, пришедший в этот мир с дубиной устанавливать в мире порядок, привычный его пониманию.
    За уже примелькавшей нам статистикой, взорвался нерв. Может, в каком-то будущем о нынеших событиях и будут судить по этим стихам…
    Спасибо автору, оказавшегося неравнодушным, спасибо за то, что поделился своей болью, которую мы восприняли как свою…

    1. Спасибо, дорогие коллеги! Думаю, на эту тему писать спокойно у меня не получится…

Добавить комментарий для Иосиф Гальперин Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.