Перед тобой с виду вполне обычная книга, и ты в этом мнении абсолютно прав.

А для меня, хотя она и восьмая в моей литературной судьбе, необычная. Такое со мной впервые. Первые шесть книжек стихов и прозы изданы моими друзьями спонсорами и не потому что они друзья, просто написанное было им близко. А это были самые разные люди: от бизнесменов и крупных учёных до Фонда «Династия», в лице его президента Дмитрия Борисовича Зимина.

Все наверх. Из новой книги

Иосиф Рабинович

Дорогой читатель!

Перед тобой с виду вполне обычная книга, и ты в этом мнении абсолютно прав.

А для меня, хотя она и восьмая в моей литературной судьбе, необычная. Такое со мной впервые. Первые шесть книжек стихов и прозы изданы моими друзьями спонсорами и не потому что они друзья, просто написанное было им близко. А это были самые разные люди: от бизнесменов и крупных учёных до Фонда «Династия», в лице его президента Дмитрия Борисовича Зимина.

Седьмую книгу беллетризованных мемуаров заказала мне моя «альмаматушка» — легендарный Физтех.

А эта книжка — приз за участие во вселенском конкурсе

«Возлюбленные Музы», где меня удостоили Гран-при. Конкурс бы проведён Международным литературным русскоязычным сообществом «Чернильница».

Так что книга эта — подарок и судьбы, и «Чернильницы». Такого в моей практике ещё не было, и я искренне благодарен им обеим. Образ Судьбы каждый представляет, как может,

а «Чернильница» у меня ассоциируется с её лидером — Наташей Матвеевой. Осталось добавить, что постараюсь соответствовать и писать на уровне Гран-при. 

Я от этой ретрости балдею

С ником «Боцман» десять лет прожил С трехчетвертьвековым юбилеем

Эту дудку друг мне подарил.

Нет, обратно времечко не катит, В благородной патине металл… Видится мне боцман на фрегате Все наверх, — он подаёт сигнал… Вот и я, когда бывает туго,

И беда коленом давит грудь, Полагаюсь лишь на руку Друга, А не на Всевышнего, отнюдь. Если, правда, дело хреновато, Можно не сносить и головы,

Дам сигнал — мол, Все наверх ребята! Кто ж ещё-то, ежели не вы?

Встанут тени, вынужден признаться, Будто всем им свыше подан знак

И скажу я: Выручайте братцы, Да они без слов поймут и так… И откуда-то берутся силы Ощущаешь крылья за спиной

И легко невзгодам плюнуть в рыло, Когда эти мужики со мной.

А покуда  положу на полку, Дудку я в свой маленький музей,

Вроде всё путём, к чему без толку Бередить, ушедших, мне друзей!

СТИХИ

ИЗ СТОЙЛА ПЕГАСА

О КРАТКОСТИ

Одна литературная мадам

О новом тренде мне надысь трындела, Мол, нынче в моде краткая новелла,

А повесть, или не дай бог, роман, Бессмысленный,  пустой  самообман! Но краткости ведь тоже есть предел, Я предложил ей о любви новеллу,

Где всё конкретно, ясно, кратко, смело:

«Увидел, соблазнил и овладел!»

 ВОЛЬНЫЙ ПЕРЕСКАЗ ДАМСКОЙ ПОЭЗИИ

Гадала Машка на ромашке На Сашку, Пашку и Ивашку И всё-то выходило Машке Ни Сашки да и не Ивашки

И оставался только Пашка,

А он подлец ушёл к Наташке… В заплаканной ночной рубашке Ночь напролёт  рыдала  Машка, А утром, клумбу ту, с цветами, Топтала  белыми  ногами, Потом три дня была не в духе А после отдалась Витюхе,

И тут, утешившись сполна, Забыла про цветы она!

БАБОЧКА

Вот как налетит  эстетов  стая И от своих хайку не отступятся, Для Босё ты знамя Самурая,

Для меня московская капустница!

Твой Grand pas над костерком походным Где Луна плескалась на реке

Вечером туманным и холодным Кончился решительным пике.

Вот и всё — врата открыты рая, Нам, вокруг сидевшим, невдомёк, Что любовь, в единый миг сгорая, Оставляет память — огонёк!

ВСПОМИНАЯ БРОДСКОГО

(юбилейное)

Соблюдая тёзкины традиции, Испытал и радости и горе, Довелось в империи родиться, А помру в провинции у моря…

Мне сказал вчера на нашем пляже Отставной полковник лысый дядя

«Вот империи не стало даже,

А во власти-то всё те же бляди! Кабы всех их, да к едрене фене,

Может быть, очистимся от скверны!» В общем, я и сам того же мненья — Взгляд хотя и варварский, но верный!

ПОД ВИРУСНОЙ ЗВЕЗДОЙ

КАРАНТИНЕЛЛА МОЕГО ГЕРОЯ

Время сволочь чёрной птицей Словно гиперзвуком мчится, Мир сминая на глазах,

А мы только ох да ах…

У людей съезжает крыша, Кто-то ел летучих мышек, А теперь убог и сир Коронован гнусью мир!

Уподобившись скотине, Охренел на карантине Мой лирический герой — От коллизии такой.

Ладно было поначалу, Ну, я дома посижу, Постругаю интегралы, На диване полежу,

По серьёзному, без лени Наконец прочту Монтеня, Пусть не в подлиннике, что ж, Ведь Монтень и так хорош!

Можно, кстати, коль охота, С языками  подогнать, Пусть не стану полиглотом, Ну, хотя бы чтоб читать.

И что важно, без напруга Не спеша, не во всю прыть, И любезная супруга

Про диван не будет ныть

По первой все наши планы Так и высятся Монбланом А тогда, как выйдет срок, Остаётся бугорок,

Год прошел, как сон пустой, Мой лирический герой,

Хоть и дома не сидится

На другой не стал жениться, Но в дому одни скандалы,

Где язык, где интегралы, На шкафу лежит, пылится

На восьмой открыт странице Непрочитанный  Монтень, Вот такая хренотень!

 Миру вовсе не до смеха

Мир совсем с катушек съехал До чего же всё ковидно

Это горько и обидно

И конца тому ни видно, Да к тому, куда не глянь

Всколыхнулась всяка рвань И откуда столько дури

В этой левой профессуре Удивляется народ — Толерантность так и прёт, Философствуют  кретины, А быдляк громит витрины.

 У евреев харедимы

В вере непоколебимы И не лучше их — отцы От Гундяя молодцы

В общем, вся святая рать Начинает убеждать,

Что никто нам не поможет, Разве только   святый  боже И от разноликой веры

Вирус множится сверх меры… И совсем иная драма

Клан поборников ислама –

Всех готовы слать на плаху, Кто не молится аллаху.

Хизбаллы, аятоллы, Что Европе так милы И иные Эрдоганы,

Это ж просто бандюганы, Толерантна к ним Европа, Но грядёт Европе жопа!

Обозрев такое дело,

Что творится в этом мире, Враз герою  поплохело  — Лучше уж сидеть в квартире. И поэтому герой, Помирившийся с женой, Маску нацепил на морду

И вперёд походкой твёрдой

В супермаркет двинул близкий Закупить бутылку  виски, Дома чтоб сидеть без скуки Без Монтеня, без науки,

Но пока что при зарплате, Слава богу, ещё платят!

Он в порядке, я не спорю, У других иное горе:

Кое-кто едрёна мать Начал просто голодать.

Над планетой ветры свищут, Злобный вирус всюду рыщет, Сингапур, Мадрид, Рязань, Люди платят ему дань,

А правители везде

Не готовы, знать, к беде… Вот и мы с моим героем Землю носом тож не роем, Дома будем заседать

Да вакцину поджидать.

(Продолжение следует)