Интрижка тянулась года полтора, потом Надя, то ли ушла в другое место, то ли замуж вышла, а Серёжа поступил в Бауманский. Василию Петровичу по специальности ближе был МАИ, но он посчитал, что Бауманский готовит лучше. Учёба пошла потихоньку — Серёже давалось легко черчение, то, что мучало большинство студентов. Тогда считалось, что хороший инженер должен уметь чертить, кто мог знать, что молодому Черетину в будущем предстоит возглавить отдел, одной из первых задач которого было покончить с ручным черчением — кибернетика перестала быть лженаукой мракобесов.

Все наверх. Из новой книги

Иосиф Рабинович

Продолжение Начало

СЕРЖИК

Серёжа был очень красивый мальчик — это ещё в детском саду во время войны заметили воспитательницы. Голубогла-

зый, с ангельскими льняными кудрями он и, правда, напоминал амурчика с полотен Рафаэля и был всеобщим любимцем. После войны Серёжиного отца Василия Черетина, пол— ковника авиации перевели в Москву, и в школу Серёжка пошёл уже в Москве. В школе он был крепким середняком, вёл себя прилично, потому не привлекал внимания учителей, кото— рых, как известно больше интересуют отличники и хулиганы— двоечники. А вот девочек, с которыми объединили, когда он за— кончил седьмой класс, он очень заинтересовал — они считали Сержика очень похожим на молодого Есенина. Кличка Сержик прилипла к нему на всю жизнь. К тому времени Черетины по— лучили новую квартиру в генеральском доме, Василий Петро— вич пошёл на повышение. У Серёжи теперь была своя комна— та, а в каморке при кухне спала домработница Надя — румяная русоволосая деревенская девушка, помогавшая новоиспечён— ной генеральше по хозяйству. Рубенсовские прелести прислу— ги не прошли мимо внимания Сержика. Да и сама Надя не без интереса заглядывалась на «молодого барина». Кончилось это тем, чем и должно было кончиться, во время пребывания генеральской четы на курорте, Сержик стал мужчиной. Вряд ли это была юношеская влюблённость — просто они утоляли естетвенный голод молодых тел. Был ли в этой истории сознатель— ный умысел Серёжиной мамы — пусть не с дворовой шлюхой в подъезде, а дома с чистоплотной девушкой в тепле и уюте, не— известно. Тогда во многих состоятельных семьях с подрастаю— щими юношами поступали так, например, в семье Сергея Ми— халкова.

Интрижка тянулась года полтора, потом Надя, то ли ушла в другое место, то ли замуж вышла, а Серёжа поступил в Бауманский. Василию Петровичу по специальности ближе был МАИ, но он посчитал, что Бауманский готовит лучше. Учёба пошла потихоньку — Серёже давалось легко черчение, то, что мучало большинство студентов. Тогда считалось, что хороший инженер должен уметь чертить, кто мог знать, что молодому Черетину в будущем предстоит возглавить отдел, одной из первых задач которого было покончить с ручным черчением — кибернетика перестала быть лженаукой мракобесов. Серёжа был известен на факультете тем ещё, что был ударником в факультетском джазе. В общем, без особого напруга стал Сергей Черетин инженером-конструктором по специальности «Ракетостроение», а в дипломе был указан только буквенно-цифровой код, секретность, сами понимаете. Распределили его в НИИ, предприятие Почтовый ящик №…, и началась трудовая жизнь Сергея Васильевича Черетина.

Вскоре выяснилось, что одного черчения маловато, вернее, оно почти и не нужно было — надо было решать задачи. А ма— тематика и физика никогда не были Серёжиным коньком. Но плакаты рисовать особенно для докладов большим чинам во— енным и гражданским было нужно, и Сержик в этом был хорош. То, что такую работу обычно должны выполнять девочки техники, не волновало руководство Серёжиного отдела — времена советские, не мы платим зарплату, а Родина, а Родина к оборонке была щедра необычайно. Короче нашёл Сержик свою нишу, кто-то подхихикивал, но он не обращал внимания. Тем более что тут к нему пришла любовь. Иренка работала в институтской Радиогазете. Была она хороша собой, было в ней что-то такое, что вызывало у мужчин вполне определён— ные мысли. И Сержик не исключение. Роман их был коротким и бурным и кончился браком. Родителям невестка не очень пришлась по вкусу, но Сержик настоял на своём — его Иренушка лучше всех. Сначала они снимали квартиру, это потом родители расщедрились на кооператив. Жили весело, детей не заводили, Ирена мечтала о настоящей журналистской карье— ре, а в почтовом ящике это было непросто, хотя пара её сюже— тов прошла по московскому ТВ. И с Сергеем надо было что-то предпринять, тем более Ирена, знавшая лично чуть ли не всю верхушку фирмы поняла, что перспектив особых у её Сержика нет — наука не для него, и хотя со стороны одного из начальни— ков были двусмысленные намёки на возможности продвижения Сержика, ну вы сами понимаете, Ирена Ростиславовна…

Но расходовать себя на бесперспективное продвижение мужа Ирена не стала.

И тут произошли три важных события: Серёжа перешёл в КБ по той же тематике что и НИИ, забеременела Ирена и появилась кооперативная квартира. Почему Ирена решилась родить? Вряд ли благодаря уговорам Сержика, скорее, генерал подкре— пил своё желание иметь внука именно кооперативом. Но Сер жику ещё долго будут напоминать о несчастной женщине, бросившей свой талант телеведущей на алтарь материнства.

На новом месте Сержик понемногу приспособился — нет проектировать сложные объекты техники или изделия №, как блудливо назывались из соображения секретности ракеты, ему не довелось. Но, однако, он с успехом чертил по чужим эскизам общие виды и имел рядовую вторую категорию. Но Ире— ну это не устраивало. Вопрос решился до удивления просто. Начальник Сержика — темпераментный ещё не старый чело— век имел две слабости — ракеты и женщины. В отделе проек тов была традиция — собирались помимо работы в кафе или на даче у одного из сотрудников, иногда и с жёнами. Вот на одной такой пирушке шеф, Ремир Сергеевич положил глаз на Иренку. Женщина, а Ирена была женщиной до мозга костей, которая безошибочно ловит такие взгляды. Она приняла игру и довела её до конца, тут было совсем не то, что в НИИ, и она почуяла, что дело с Сержиковой карьерой может выгореть. Ремир Сер— геевич заглотил наживку, аж по самые не могу. Он иногда по сещал Ирену в кооперативной квартире, женщина, родив дочку Свету, долго не выходила на работу. Сержик в это время вдохновенно чертил общие виды и ничего не подозревал — Ремира Сергеевича он почитал гением инженерного дела и преклонялся перед его талантами. Во время свиданий она неоднократ— но намекала, что зарплата и должность Сержика не соответствуют её достоинствам. Ну, скажи Ремирчик милый, воркова— ла она, одеваясь после его очередного визита, — разве может такая женщина быть женой инженера 2-й категории. Чем я хуже твоей Ольги? Ты ж меня замуж не зовёшь! У Ремира Сергеевича хватало толковых молодых конструкторов, которых было пора повысить. а тут Сержик… Но за удовольствие приходится расплачиваться. Решение подвернулось неожиданно. В КБ за вели группу математиков для внедрения ЭВМ (слово компьютер ещё не было столь обычным) в проектирования этих спец— изделий. Группу приписали к отделу ЭВМ, но отношения не сложились — тамошний начальник с завиральными идеями в проектировании не разбирался. И он взялся поучать молодых ребят, которые многое понимали лучше его. Возник конфликт, вмешалась Академия наук, которая шефствовала над проблемой. Ремир Сергеич быстро сообразил и выпросил у Генераль— ного конструктора эту команду в свой отдел, мол, он разберётся, и проектируют-то у него — его и автоматизировать надо. Конечно, взять к себе в выпестованный организованный отдел десяток ершистых самонадеянных ребят было несколько риско— ванно, и нужен был свой человек, чтобы если не руководить этой командой, то хотя бы информировать о том, что там тво— рится. Вот тут-то и настал звёздный час для Сержика — его назначили начальником нового сектора в отделе. И оклад положили приличный. Ирена ликовала — её маневр полностью удался. Естественно, она не могла подробно описать мужу, откуда растут ноги его карьерного взлёта, но намекала, что, мол, хвалила его Ремиру на общих посиделках, что он достоин лучшей участи.

На новом месте Сержик каким-то звериным чутьём понял, что главное в его администрировании — не мешать, и защищать по возможности. Он регулярно отчитывался перед Ремиром, как идут дела, и транслировал его пожелания подчинённым. И ещё рассказывал им о жизни отдела и о том, как всем им повезло работать под руководством Ремира. Это не было преувеличением — Ремир был конструктор от бога, и его знания и идеи очень пригодились и самим ребятам, и их руководителям из Академии.

А к Сержику привыкли, не то чтобы это было какое-то осо— бое уважение, он был как бы архитектурной деталью интерьера КБ, неназойливой и улыбчивой, но деталью. Так незаметно прошли годы. Уже выросла Светка и пошла в садик. Иренка решила найти работу — даже немалый Сержиков заработок не устраивал её. Телекарьера отпала — старые связи увяли, а новых не было. И тут подружка посоветовала пойти работать в отель в системе «Интуриста». Начинать пришлось с малого — взяли кассиром. Правда, обещали рост. Эффектная внешность плюс небольшое знание английского, и вот Ирена Станиславовна, не подумайте, что кассирша, отнюдь — оператор по расчёту, так и в трудовой книжке записано. Не прошло и полгода, как стала Иренка приносить домой хорошую выпивку — виски, ликёры да коньячок и дорогой парфюм. Изумлённому мужу, принявшему за ужином пару бокальчиков доброго вискарика, супруга всё разъяснила:

• Сержик, эти иностранцы всего боятся в Союзе и за лучший номер готовы благодарить, и это не взятка, а презент. Они так считают. Конечно бы лучше зелёными, но сам понимаешь, за неимением гербовой приходится на простой. Парфюм я тёткам пристрою — есть кому, вот и приварок, — и она улыбнулась, своей манящей улыбкой. Сержик заглотил это со всем доверием и даже на работе поделился с сослуживцами коммерческими успехами жены, когда приволок бутылочку доброго «скотча» на коллективную пирушку.

Лукавила Ирена, началось, правда, именно с этого. Но однажды гость из Чехии глянул на неё настолько откровенно, что Ирена поначалу состроила ему глазки, а в следующий раз в от— вет на конкретное предложение достала из стола ключ от свободного номера и, повиливая бедрами, пошла вглубь коридора. Чех последовал за ней. Вот так Ирена Станиславовна расширила свой туристский бизнес.

Сержик жил спокойно и счастливо — его сектор превратился в отдел. Потом в отделение из двух отделов. Под его началом было уже не десять человек, а больше полусотни. Всё это делалось без него — и набирались люди из престижных вузов и находились новые приложения для разработок отделения и был даже организован филиал факультета повышения квалифика— ции для инженеров из КБ, чтобы легче внедрялось разработанное. Ремир Сергееевич всё прекрасно понимал и его всё устраивало — главное дело делалось, и Сержик хорошо пристроен. Надо отдать должное — Ремир был благодарный ловелас, тем более, Иренка иногда благодарила его своими прелестями.

А в КБ авторитет Сержика был высок — какое дело поднял Сергей Васильевич — без программ его подчинённых конструктора уже не мыслили работы. Когда однажды встал на трое суток большой компьютер, дамы из электроотдела устроили бунт — они не галерные рабы, чтобы на арифмометрах считать!

Потом была правительственная комиссия, которая заключила, что подобная разработка — первая в СССР. И была правительственная премия, не Госпремия, помешали интриги, но всё-таки — стал Сержик лауреатом. Лауреатами стали и ребята, пришедшие в самом начале, и целая орава своих и не своих начальников. И, конечно, Ремир Сергеевич, но он-то заслуженно.

В результате медали получили все, а денег на брата досталось по чуть-чуть, только что на банкет. Банкет, конечно, устроила Ирена в ресторане своей гостиницы. Банкет прошёл на уровне — Ирена Станиславовна, супруга начальника сидела чуть ли не во главе стола и млела от комплиментов. И ведь было за что — вывела-таки своего Сержика в люди — вот сидит кудрявый голубоглазый, и медаль на лацкане пиджака мерцает.

И снова пошла жизнь, Сержик по-прежнему возглавлял, Ирена продолжала службу в гостинице, появились у неё серьёзные «приятели». Они ценили Ирену — выглядела она по-прежнему сексуально и, что важно, не просилась замуж. Сер— жик вроде бы начал догадываться и, был случай, жаловался по пьянке друзьям, но податься уже было некуда, да и любил он её как встарь, а любовь, как известно зла — полюбишь и… Уже ближе к перестройке дела в КБ пошли неважно. Умер Генеральный конструктор — пришёл новый высокомерный и не очень-то толковый. Понятно что Ремира он невзлюбил — ведь именно того прочили в наследники. Прежде чем уйти в другое КБ, а его выживали мощно, Ремир позаботился о своём протеже Сержике, которому без покровительства было не продержаться никак. Ирениного мужа он пристроил в какую-то комиссию при ЦК КПСС, которая курировала производства всяких специзделий. Так лауреат стал референтом. Должность надо сказать немалая, а работа чистая канцелярия — готовить материалы для начальства, вернее курировать то, что подготовят эксперты в отделах. И Сергей Васильевич Четин стал исправным чиновником. Даже развал СССР и исчезновение КПСС не помешали его карьере — наконец-то он продвинулся сам без помощи Ирены. Ему просто повезло — председатель его Комиссии продви— нулся при новой власти и прихватил в числе прочих Сержи— ка с собой. И даже путч 1991 года он пережил неплохо — из Белого дома он ушёл по окончанию рабочего дня и все события пережил дома в обществе любимой жены. В конце концов, он оказался в штате Администрации президента на солидной секретарской должности. Тут и машина персональная появилась, и новая квартира засветила, дочка подросла и ей пора было оставить старую двушку. В общем, Ирена была счастлива — муж на высокой должности, и ей не надо хлопотать ни с кем. Да и не до хлопот и интрижек ей уже было. Женщина ещё не старая стала болеть, ушла с работы — по здоровью. Сержик бросился её лечить. И в Кремлёвку клал, и какого-то восточного экстрасенса приволок, лекарства из Франции выписывал. Но ничего не помогло — проболев больше года, грешница Ирена отошла в мир иной. Сержик был сражён наповал — любил-таки он эту женщину — любил, не— смотря на, и даже вопреки. Поминали Ирену в дорогом ресторане, были многие сослуживцы по КБ. Конечно, и Ремир Сергеевич пришёл. И сказал, что поминаем настоящую женщину. Что ж, ему было видней.

Так Сержик, а уж теперь вернее Сергей Васильевич в своиятьдесят с хвостиком стал завидным вдовцом — женихом. Крутились вокруг него и дамы с его работы и подружки Ирены. Но, недолго музыка играла, появилась Нина, которая занимала в той же гостинице какую-то странную должность. По многим замашкам и приметам была она связана с конторой. Нина была на десять лет моложе Ирены и Сергея, высокая, статная — короче, холостяковал Сергей недолго, расписались без особых торжеств и стали жить в старой двушке. Новую квартиру в центре, полученную ещё при Ирене, Сергей отдал дочери. Как и машину, купленную в то же время. Нине это не очень понравилось, но дело было сделано и ругаться с падчерицей, унаследовавшей мамин характер, новоиспечённой жене не хотелось. Чтобы показать Сержику разницу между его прошлым и настоящим она поделилась с ним деталями похождений покойной Иренки, ярко, правдиво, но чтоб только пригнуть малость, но не сломать окончательно. Так Сергей узнал то, о чём догадывался. Но не хотел даже думать. Нина, в отличие от предшественницы оказалась хорошей хозяйкой. Сергей был обихожен, регулярно и вкусно кормлен, это раньше основой его рациона был обед в спецстоловой, правда ши— карный, но ведь мужчина должен ещё завтракать и ужинать! И за одеждой его следила — ответственный работник и выглядеть должен соответственно. Была у Нины странная идея фикс, она считала, что оба они должны обрубить все прежние концы и жить друг для друга. Но в Москве это было трудно осуществить. Конечно, отпустила она Сергея на похороны Ремир Сергеевича, тот умер рано от аневризмы своего любвеобильного сердца.

Уже позже подвернулся вариант с дачей, сослуживец Сергея по КБ пригласил их к себе на дачу — дача была далеко, но природа покорила их обоих. Всё сложилось удачно, сосед сослуживца продал Четиным свой пустой участок и они построили себе шикарный дом со всеми удобствами. Пришлось влезть в долги, но этот вопрос они решили просто — московскую квартиру сдали иностранцам и расплатились с долгами. Теперь у них был дополнительный источник доходов, что было кстати — Сергея Васильевича Четина выперли на пенсию — подпирала образованная нахальная молодёжь. Правда Нина подзуживала его и советовала бороться за место, но борец Сержик был никакой. И даже пенсию правительственную ему не дали — не хватило около года стажа в госорганах. Надбавку лауреатскую дали и на том спасибо.

А что дальше? Дальше была обычная старость в хорошем доме почти без связи с миром — только мобильники. Сержик трудился в саду летом и чистил от снега дорожки зимой. Дружили они с председателем садового кооператива — тот помо— гал с продуктами зимой, летом-то приезжала автолавка и возили молоко с ближнего коровника. Да, ходили иногда за грибами да ягодами в лес. Навещали их редко, то Светка с внуком и очередным мужем, то дочка Нины со своим бойфрендом. А так скучали помаленьку с телевизором и книжками. Сосед, бывший сослуживец советовал: Серёга купи компьютер — через тарелку интернет словишь — всё веселей будет. Не купил-то ли Нина не позволила, то ли желания не было. Так ещё десяток лет отмотало. На 70 лет Сержика гостей было немного — дочери, сестра Сергея с мужем, да председатель и сосед сослуживец с жёнами. Это если не считать полдюжины кошек, которых приваживала котолюбивая Нина. То ли это было единственным развлечением, то ли свидетельствовало о наступающем душевном нездоровье, бог его знает.

А оно наступало и не только душевное — нестарая, в общем-то, женщина начала сдавать — отекали ноги, боли в позвоночнике и странные фобии. Сержик предлагал свезти её в Москву и положить в свою ведомственную больницу, как жена, она имела на это право, но Нина предпочитала докторицу из соседней сельской поликлиники. Возможно, эта врачиха была и не плоха, но возможности для обследования? И, кроме того, Нина не хотела ложиться никуда — предпочитала болеть дома. Она не сходила со своего второго этажа, и Сергей ухаживал за ней. Здоровье его тоже было не люкс — кардиостимулятор под ключицей, сдавало зрение, потребовался слуховой аппарат.

Сосед-сослуживец тем временем уехал на ПМЖ в Болгарию, но дачу ещё не продал и иногда во время визитов в Москву заглядывал на дачу и заходил к Сергею. Тот был очень рад, и когда соседи звали его к столу, с удовольствием пропускал по рюмочке и слушал о заграничном житье-бытье. О себе рассказывал мало. Нина же не показывалась, хотя в своё время любила общество этой пары.

В год, когда Сержику стукнуло восемьдесят — они позвонили ему из Болгарии — поздравить с юбилеями его и жену — ей должно было быть семьдесят, а дни рождения почти рядом.

Спасибо, дорогой, что не забываешь, только Нинулю уже не поздравишь — умерла моя Нинуля, полгода как

***

Старик с седыми кудрями вышел к калитке неровными ша— гами. Только подойдя поближе он узнал своего сослуживца.

• Заходи, заходи. Радость то какая!

Сослуживец приехал продавать дачу и понимал, что видит Сержика последний раз. Как он тут живёт, тем более, и пред— седатель овдовел, рак съел его совсем не старую жену.

Они сели в беседку, и Сержик сказал:

• Живу потихоньку, помогают зимой. Чаще всего навещает Феликс — первый Светкин муж — отец внука Ваньки. У него тут дом неподалёку. А летом — автолавка выручает, мне ведь ещё кошек кормить надо — их уже семнадцать у меня. Нинуля их очень любила. Они посидели, выпили по рюмочке, гость принёс чекушку коньячку, а Сержик поставил на заку— ску миску своей малины. Вспомнили КБ, Ремира, сотрудни— ков. Вспомнил он и Ирену, которую по-прежнему называл Иренушкой. Наконец гостя кликнули с его участка, надо было ехать. Сержик проводил его до калитки и долго махал старческой ладошкой, а у его ног тёрлась пара кошек — чёрная и рыжая.

Господи, размышлял гость уже в машине, за что такое человеку? Правда, немного в своей жизни он хорошего сделал, но ведь и вреда никакого не принёс. Единственный грех его — слепая доверчивость и доброта. Да разве доброта это грех? Сколько по Земле бесполезных людей, да и просто сволочи ходит, а доживают жизнь при полном шоколаде? А Сержика так за что?

• Жалко Серёгу-то, сказал он жене. Такой ужасный финал!
• Жалко-то жалко, но он сам виноват — нельзя быть такой размазнёй, одной красоты мужику маловато!

(Продолжение следует)