Александр Левковский: Как я учил английский

Loading

Среди массы моих приключений и злоключений, оптимистичных намерений и
глубоких разочарований, триумфов и провалов, разумных и глупых решений, —
моя эпопея с покорением английского языка является, пожалуй, наиболее
необычной и колоритной. Она же, эта эпопея, может по праву считаться для меня
одной из наиболее судьбоносных, ибо относительно скромному успеху в моей
эмигрантской жизни я во многом обязан именно ей!

Как я учил английский

Эссе

Александр Левковский

Среди массы моих приключений и злоключений, оптимистичных намерений и глубоких разочарований, триумфов и провалов, разумных и глупых решений, -— моя эпопея с покорением английского языка является, пожалуй, наиболее необычной и колоритной. Она же, эта эпопея, может по праву считаться для меня одной из наиболее судьбоносных, ибо относительно скромному успеху в моей эмигрантской жизни я во многом обязан именно ей!
И именно из-за необычности и колоритности моего столкновения с английским я и решил поделиться этим моим опытом с читателями. При этом я вовсе не уверен, что мой опыт пригодится кому-либо; более того, я был свидетелем попыток трёх моих знакомых и друзей, которые, ознакомившись с моим методом, решили всерьёз последовать ему, — и все трое, увы, с треском провалились!
А мне удалось! — и вовсе не потому, что я якобы имею какие-то особые способности к языкам. Должен с прискорбием признаться, что никаких мало-мальски заметных языковых способностей у меня нет и в помине. Я всегда смертельно завидовал тем счастливчикам, кого Господь наградил способностью схватывать языки на лету. К примеру, моя дочь, не прилагая ни малейших усилий, освоила — на уровне родного! — и иврит, и английский; причём, английский она одолела за считанные месяцы, уже перевалив за двадцать пять. А я, к моменту начала моей англоязычной эпопеи, знал свободно, помимо русского, всего лишь украинский, так как я провёл детство на Украине и учился несколько лет в школе, где все предметы преподавались на украинском языке.
…Кстати, позволю себе отвлечься на минуту и пояснить, почему я употребил в предыдущем абзаце словосочетание НА УКРАИНЕ, а не новоизобретённое В УКРАИНЕ. Я просто не вижу причин искажать общепринятые правила правописания в русском языке. Эти неписаные правила гласят, что надо, к примеру, писать В КРЫМУ, но НА КАВКАЗЕ… В ПИРЕНЕЯХ, но НА УРАЛЕ… В СИБИРИ, но НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ… В ЯКУТИИ, но НА ЧУКОТКЕ… НА КУБЕ, но В ПУЭРТО-РИКО… Почему сложились такие правила, я не знаю, и едва ли их знает кто-либо другой. Вот этим неписаным правилам, я полагаю, и надо следовать.
…Но вернёмся к моим языковым проблемам. Должен сказать, что я, прожив много лет в Татарстане, Узбекистане и Литве, так и не освоил ни один из языков этих республик. И несмотря на то, что я живу в Израиле, с перерывами, немало лет, моё знание иврита оставляет желать лучшего. В частности, читаю я далеко не свободно, а писать и вовсе не решаюсь.
А вот мой английский я смог довести до уровня родного мне русского языка исключительно благодарю моему необычному методу, который я и намереваюсь представить вам в подробностях.
И тут вот что важно! -— для успеха в освоении моего метода покорения английского вовсе не требуются какие-то особые языковые способности!
Ниже вы увидите, какие именно ингредиенты необходимы для успеха этого предприятия. Если у вас есть эти ингредиенты в полной совокупности, вы преуспеете; если же отсутствует хотя бы один ингредиент, то вас ждёт провал.
*****
В списке этих ингредиентов на первом месте стоит МОТИВАЦИЯ.
Разумеется, ничего необычного в этом ингредиенте нет; ведь мотивация нужна для успеха любого предприятия. Наглядной иллюстрацией важности этой составляющей может служить краткая история моего первоначального знакомства с английским. За пять месяцев до эмиграции я записался на курсы английского при школе имени Саломеи Нерис в Вильнюсе. Нас, жаждущих выучить английский, было тридцать человек. К третьему месяцу обучения наш класс насчитывал всего пять студентов -— и вовсе неудивительно, что все они были евреями, ждавшими получения визы на выезд в Израиль. Эта пятёрка была в высшей степени мотивированной! А отсеявшиеся двадцать пять такой мотивировки не имели. И в этом всё дело.
Но в моём случае мотивация играла особую роль, ибо, оказавшись в Израиле, я поставил перед собой весьма необычную цель, а именно: научиться владеть английским свободно В ТЕЧЕНИЕ ОДНОГО ГОДА!
К тому времени я знал не более сорока английских слов, основные (далеко не все) грамматические правила, несколько фраз типа «Made in USA» и «I love you» и очень смутное представление, как эти слова и фразы связать в приличное предложение. Вот с таким языковым запасом я и пустился в бурное плавание по покорению английского в самый короткий срок!
У меня просто не было другого выхода! Это был для меня вопрос выживания.
Посудите сами. Я, будучи авиационным инженером, иммигрировал в Израиль в 1976 году и, окончив полугодичное обучение в ульпане Кфар-Гвироль близ Реховота, занялся поисками работы. Быстро выяснилось, что при зачаточном уровне моих знаний в иврите и английском мне светит только простая, малоквалифицированная и невысокооплачиваемая работа техника на военной авиабазе Тель-Ноф, в 28 километрах от Тель-Авива. (Это, кстати, тот самый аэродром, с которого отправилась в Африку группа израильских солдат и офицеров, осуществивших «Операцию Энтеббе» по спасению заложников).
Но ещё до того, как я приступил к этой работе, я сделал попытку устроиться инженером на крупнейший израильский авиационный завод «Бедек» близ Лода. Попытка эта провалилась — в основном, из-за моего невежества в английском.
Мар Левковский, — сообщил мне на неплохом русском начальник отдела кадров, — выучите английский и приходите к нам опять. Нам очень нужны опытные специалисты по расчётам самолётов на прочность. Вам, вероятно, известно из печати, что мы запускаем в производство тренировочный самолёт А-10, и вы бы нам очень пригодились. Но, повторяю, без знания английского об этом нечего и думать…
Вот так передо мной замаячило это чудовищное препятствие в моей эмигрантской жизни — английский язык.
Но надо было работать, зарабатывать деньги и кормить семью. И я с огромной неохотой принялся выполнять обязанности техника на аэродроме Тель-Ноф. Возможно, я бы смирился с этой незамысловатой работой, если б я попал в одну из множества аэродромных лабораторий — скажем, в гидравлическую, пневматическую или оружейную. Но, на моё несчастье, меня направили на ремонт корпусов самолётов — и я очень быстро впал в отчаяние. С утра и до вечера я снимал и устанавливал шасси, отвинчивал и завинчивал бесчисленные гайки на фюзеляже, крыльях и оперении и сверлил сотни дыр в корпусе, выполняя приказы моего начальника, двадцатилетнего сержанта Рони, годившегося мне по возрасту в сыновья.
И одна мысль не покидала меня — это мне всё в наказание за то, что я не знаю английского! Вот это и было моей главной мотивацией.
*****
Итак, будучи в высшей степени мотивированным и страдая от резкого снижения того, что принято называть «социальным статусом», я набросился для начала на толстенный англо-русский словарь, опубликованный издательством Oxford University Press. (Этот словарь, основательно потрёпанный, и поныне стоит на почётном месте в моей домашней библиотеке). Я самонадеянно решил, что, обладая отличной памятью, я смогу запоминать в день по сто слов — и это будет мой верный путь к вершинам английского языка.
Меня, разумеется, ждал позорный провал. Из ста слов в моей голове оставалось всего два-три слова, а остальные испарялись бесследно. Уже через две-три недели я убедился, что на одной памяти — даже отличной, даже фотографической! — в этом предприятии не преуспеешь. А память у меня в то время была почти фотографической.
Подобным же образом рухнули мои надежды на быстрое овладение языком, когда я бросился записываться на множество курсов по изучению английского. Быстро выяснилось, что даже самые замечательные курсы неспособны помочь мне исполнить мою мечту — овладеть английским за один год.
Надо было что-то предпринять. Но что?
*****
И вот тут-то мне пришла в голову шальная мысль:
А что, если я возьму какую-нибудь хорошо известную мне — а ещё лучше, любимую! -— английскую или американскую книгу, переведенную на русский, положу рядом с ней англоязычный оригинал этой книги и открою англо-русский словарь? И начну переводить все слова и предложения этой книги с английского на русский. Все 250 или 300 страниц! Все -— до последнего слова! А затем выучу весь англоязычный текст этой книги НАИЗУСТЬ! — так, как актёры заучивают текст пьесы!
Ведь в этой гипотетической книге должно быть всё, что человеку нужно для описания массы жизненных коллизий и всей гаммы человеческих чувств. Там, предполагал я, будут выражены любовь и ненависть, щедрость и скаредность, великодушие и зависть, презрение и пренебрежение, рабская покорность и неистовое бунтарство, хитрость и прямодушие, скрытность и «душа нараспашку» -— и многое-многое другое…
Там будут описания природы и городской ландшафт, путешествия по морю и по суше, война и мир, кровожадность и бескорыстное благородство…
И там будут идиомы и сленговые выражения…
И там должны быть искромётные диалоги действующих лиц, приправленные юмором и сарказмом…
И вот, говорил я себе, когда я закончу этот процесс, Я БУДУ ЗНАТЬ АНГЛИЙСКИЙ СВОБОДНО!
Мне не пришлось долго думать над выбором этой путеводной книги, которая на какое-то время заняла всё моё воображение. Поколебавшись над именами Сомерсета Моэма, Джона Бойнтона Пристли и Джона Голсуорси, я тем не менее остановился на обожаемом мною Грэме Грине.
Теперь надо было выбрать нужную мне книгу из трёх романов этого Мастера. Это были: «Наш человек в Гаване», «Тихий американец» и «Комедианты».
После недолгих раздумий я остановился на «Комедиантах». Мне казалось, что там есть всё, что мне нужно для успеха моего безумного предприятия. И я вспоминал, как отдельные куски этого романа в прекрасном русском переводе буквально завораживали меня, и мне не терпелось узнать, как звучит по-английски, к примеру, восхитительное в своей загадочности начало этой книги:
«Когда я перебираю в памяти серые монументы, воздвигнутые в Лондоне полузабытым героям былых колониальных войн, — генералам на конях и политическим деятелям во фраках, которых и подавно никто не помнит, мне не кажется смешным скромный камень, увековечивший Джонса по ту сторону Международного шоссе, которое ему так и не удалось перейти, в далекой от его родины стране, — впрочем, я и по сей день не знаю, где была его родина. Но он жизнью заплатил за этот памятник — пусть и против своей воли, — а вот генералы обычно возвращаются домой невредимыми, и если платят за свои памятники, то лишь кровью своих солдат; что же до политиков — кого интересуют мёртвые политики, кто помнит, за что они ратовали при жизни?»
Я, помню, прочитал через пень-колоду этот отрывок по-английски — и ничего не понял… Ни единого слова, кроме двух-трёх местоимений, парочки сказуемых, да ещё, может быть, пяти-шести других слов. Теперь вам должно быть понятно, почему мне нужен был русскоязычный текст этой книги в сочетании со словарём.
Когда я сообщил жене и дочери о моём намерении выучить наизусть все 320 страниц «Комедиантов», моя супруга устало покрутила пальцем у виска и обречённо вздохнула. А вот дочь восприняла мою афёру с энтузиазмом. (Кстати, потрёпанный англоязычный том «Комедиантов», прошедший все муки моего перевода, до сих пор хранится в её домашней библиотеке).
*****
И вот в первый же свободный вечер, наскоро поужинав, я принялся за дело. Перед тем, как перевести первое слово, я торжественно поклялся перед всем моим семейством, что не прикоснусь к русскоязычным книгам и русскоязычным газетам и журналам до тех пор, пока я не одолею английский полностью. Дочь впоследствии рассказывала, что выглядела эта клятва комично, да я и не сдержал её, если признаться честно. Ну как мог я отказаться, к примеру, от «Архипелага ГУЛАГ», из-за подпольного чтения которого я едва не угодил в своё время в вильнюсскую каталажку КГБ? Но в общем я был верен данному мною слову -— английский занимал не менее 95-97 процентов моего чтения в тот судьбоносный 1978 год.
Должен сказать, что первый же вечер моего единоборства с английским ошеломил меня своей невообразимой трудностью. Я продирался сквозь языковые джунгли с мучительным напряжением, пытаясь установить наиболее подходящий порядок процесса перевода. После нескольких ошибок и ложных шагов я пришёл к следующему решению: я прочитываю предложение, подчёркиваю непонятное слово, сверяюсь со словарём и русскоязычным текстом книги, а затем надписываю перевод мелким почерком над непонятным словом. При необходимости обозначаю на полях произношение. И, затратив пару секунд на запоминание перевода, перехожу к следующему слову.
Сейчас это смешно вспоминать, но перевод одной только первой страницы занял у меня почти неделю.
И чуть меньше потратил я на перевод второй, третьей и четвёртой страниц. Почему «меньше»? Да потому, что какие-то слова стали повторяться, и я уже не надписывал их перевод. А где-то со страницы двадцатой-тридцатой дело пошло ещё живее, ибо количество непонятных слов существенно уменьшилось.
Приблизительно на третьем месяце этого ментального истязания я перевалил через сотую страницу, и мы с женой и дочкой отметили это событие в недавно открытом кафе в новом торговом центре Холона.
*****
После покорения первой сотни страниц для меня стал абсолютно ясен второй ингредиент успеха такого необычного предприятия — УПОРСТВО В ДОСТИЖЕНИИ ЦЕЛИ.
И в этом, как это ни странно, мне пригодился мой давний шахматный опыт. Должен признаться, что было время в моей жизни, когда страсть к шахматам заслонила буквально всё остальное! Мой тренер Соломон Рафаилович (послуживший прообразом Соломона Ильича Чудновского в моём рассказе «Белый конь»), помнится, говорил нам, своим ученикам: «Шахматы развивают у человека множество замечательных качеств: смелость, ум, расчётливость, терпение, умение рисковать, усидчивость, настойчивость, сдержанность, и, главное, -— эстетическое чувство!»
Усидчивость и настойчивость!
— вот что из наставлений моего тренера-энтузиаста, буквально помешанного на шахматах, пригодилось мне в моём безумном предприятии.
А где-то на двухсотой странице моего переводческого опыта пришла очередь третьего ингредиента успеха: я искренне — и навсегда! — полюбил английский язык! Но любовь эта пришла не сразу и ей предшествовало несколько этапов нарастания моих чувств по отношению к этому прекрасному языку.
Сначала было удивление: как так случилось, что язык, на котором написана великая литература и который является главнейшим международным языком, оказался таким умопомрачительно простым грамматически!? Ну буквально, как язык какого-нибудь африканского племени мумбо-юмбо!
Затем, по мере узнавания, моё удивление сменилось изумлением. Я сравнивал английский с русским и знакомым мне по школе немецким — и поражался! -— оказывается не надо иметь два десятка способов образования множественного числа существительных (как в русском), а достаточно только приставить букву S к окончанию — и вы получите существительное во множественном числе. И это правило работает для ВСЕХ ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ! (Есть только около дюжины исключений: man — men, mouse — mice, child — children… итд).
Язык, вообще не имеющий родов и падежей для существительных и прилагательных! — это ли не грамматическое чудо!? А во французском, иврите и испанском — два рода. А в немецком и русском — даже три!
Язык, где причастия и деепричастия совершенно не отличаются друг от друга! (К примеру, слово SMILING может выполнять обе эти функции).
Язык, где одно и то же слово (например, BUILDING) может быть и существительным, и прилагательным, и причастием, и деепричастием, и может даже заменить глагол. Такие чудеса совершенно невозможны в русском или немецком!
Язык, имеющий всего один определённый артикль — в то время, как немецкий, для сравнения, имеет аж двадцать четыре.
Язык, в котором прилагательное WHITE остаётся неизменным во всех мыслимых случаях — и даже во множественном числе! -— а вот в русском языке перевод этого слова (БЕЛЫЙ) имеет 24 видоизменения окончаний (по трём родам и во множественном числе).
И так далее. Перечислять все признаки грамматической простоты английского — рука устанет!
…А затем моё изумление сменилось восхищением; и с восхищением пришла ЛЮБОВЬ к этому языку. И вот эта любовь к английскому и является третьим необходимым ингредиентом успешного освоения английского в короткий срок.
*****
Я закончил кропотливый процесс перевода всей книги Грэма Грина за семь месяцев. Последняя треть книги переводилась сравнительно легко. Бывали даже случаи, когда мне приходилось надписывать на какой-нибудь странице всего лишь 5 — 6 слов. Остальные были мне уже известны. Понемногу тяжкий труд сменился привычным удовольствием от чтения прекрасного романа.
Я позволил себе двухнедельный отдых и вновь сел за письменный стол. Теперь передо мной лежал только англоязычный том с моими пометками.
И вот тут наступила очередь четвёртого ингредиента в моём процессе. Имя этого ингредиента — ПАМЯТЬ! Ибо мне предстояло выучить НАИЗУСТЬ все 320 страниц.
Не буду описывать этот процесс. Скажу только, что с моей, очень неплохой в то время, памятью мне удалось запомнить весь текст приблизительно за последующие восемь месяцев. (Не забудьте, что я корпел над книгой только вечерами, с семи до одиннадцати, а днём я работал на аэродроме).
Таким образом, всё моё безумное предприятие заняло пятнадцать месяцев — на три месяца больше назначенного срока.
Вот так я одолел этот язык. После окончания процесса обучения я стал абсолютно свободно читать, писать и говорить по-английски. Чуть хуже дело обстояло с пониманием разговорного языка, которое мне предстояло значительно улучшить за годы моего последующего пребывания в Америке.
И тут я должен отметить, что в разговорном английском мне сильно помогла моя врождённая картавость (о которой я писал в рассказе «Эта проклятая буква Р») — ведь обнаружилось, что я, к моему счастью, сам того не зная, всю жизнь картавил именно по-английски, а не так как картавят немцы, израильтяне или французы.
Долгое время после моей эпопеи с покорением английского я разговаривал буквально кусками из текста «Комедиантов». Ведь там действительно есть всё, что надо человеку для выражения его мыслей, его отношения к различным аспектам жизни, его понимания окружающего мира и его чувств.
Вооружённый свежим знанием английского, я явился на приём в отдел кадров авиационного завода «Бедек» -— и после ряда собеседований (проведенных, разумеется, на английском) был принят на должность инженера в Отдел нагрузок и динамики полёта. И моя эмигрантская жизнь потекла совсем по другому руслу…
И впоследствии в Америке мой свободный английский безотказно служил мне при поступлении на работу — и я благодарил судьбу, подтолкнувшую меня к изобретению этого исключительно трудного, но весьма эффективного метода покорения английского языка.
А когда, спустя много лет, меня одолела мысль написать свой первый роман «Ленд-Лиз» (в канадско-американском книжном издании он называется «Самый далёкий тыл»), то первые два десятка глав я написал по-английски и лишь конечные десять глав были написаны мною по-русски.
*****
Несколько слов в заключение.
Прежде всего я хочу пожелать успеха тем безумцам, которые, прочитав это эссе, решатся изучить английский по моему методу.
Удачи вам! Только не забывайте все необходимые ингредиенты успеха в этом предприятии: МОТИВАЦИЯ, УПОРСТВО, ЛЮБОВЬ К АНГЛИЙСКОМУ и ПАМЯТЬ. А также ИСКРЕННЕЕ УВЛЕЧЕНИЕ той книгой, которую вы собираетесь переводить, ибо вы будете жить с ней изо дня в день целый год, а то и дольше.
Дерзайте! — и вас ждёт удача! Как писал Вениамин Каверин в «Двух капитанах», любимой книге моего детства:
БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ, НАЙТИ И НЕ СДАВАТЬСЯ!!! 

Print Friendly, PDF & Email

21 комментарий для “Александр Левковский: Как я учил английский

  1. Александр, огромное спасибо Вам за подробное описание «авторской методики», как сейчас принято говорить. Два момента:

    1. После проработки книги Вы смогли не только свободно читать и разговаривать, но и писать. Вы каким-то образом дополнительно работали над письменным английским, указывали на полях книги не только транскрипцию, но и само неизвестное слово?

    2. Как Вы заучивали текст наизусть? Одну и ту же страницу прочитывали многократно? Делили на абзацы? Возвращались ли через X дней к выученным страницам?

    1. Дорогой Илья, отвечаю с опозданием, так как пропустил Ваш комментарий:

      1. Нет, я не работал дополнительно над письменным английским. Умение писать пришло автоматически по мере освоения текста.
      2. У меня в те далёкие годы была почти фотографическая память, которой сейчас, увы, нет и в помине. Поэтому я прочитывал страницу трижды (если не было диалогов, которые затрудняют запоминание). Страницы с диалогами приходилось разбивать на части и прочитывать по пять-шесть разов — а то и более.

      Спасибо за комментарий.

      1. Конечно, РАЗ, а не РАЗОВ. Прошу прощения за ошибку.

        P.S. Впрочем, сайт Лингфорум даёт такое «вольное» употребление слова «разов»: «Во всех словарях почему-то в качестве родительного падежа множественного числа указана исключительно форма «раз». Но я бы назвал ее лишь счетной формой, употребляющейся в сочетаниях вроде: «пять раз», «несколько раз». В сочетаниях же наподобие: «в один из прошлых разов», «из нескольких последних разов» и т.п. мне кажется разумным лишь такое словоупотребление. Неужели нормой является говорить «раз» во всех вышеуказанных случаях?»

        Так может быть, моя ошибка со словом «РАЗОВ» вовсе не была такой уж большой ошибкой?

  2. Нет сомнений, что таким способом можно выучить АНГЛИЙСКИЙ-ПИСЬМЕННЫЙ, но очень сомневаюсь, что метод позволяет научиться говорить и, тем более, понимать разговорный язык.
    Читал, но не у самого Чехова, что где-то в путешествии на Сахалин его познакомили с человеком, который якобы знал английский. Когда Чехов попытался с ним говорить по-английски, то они не могли понять друг друга. Знаток английского говорил «как пишется», а не как должно слышаться.
    Чтобы научиться говорить по-английски, нужно слушать английскую речь, общаться на языке с его носителями. Знаю, в том числе, по себе. Могу читать и в целом понимать английский, немецкий текст, но на слух понимаю значительно хуже, если не сказать больше. Обратное происходит у детей: за два-три года после рождения они полностью осваивают устную родительскую речь. Но читать они не умеют.

    1. В.Зайдентрегеру:

      Заметьте, пожалуйста, что я написал в эссе (цитирую): «Не буду описывать этот процесс [запоминания наизусть]».

      Я сожалею сейчас, что не описал этот процесс в деталях. Тогда бы Вы узнали, что запоминание текста «Комедиантов» сочеталось у меня с постоянным слушанием англоязычных передач по телевизору и моим ежевечерним разговором ВСЛУХ с самим собой. Я не просто заучивал, а обязательно громко ДЕКЛАМИРОВАЛ, доводя моё семейство иногда до отчаяния — ведь у нас была небольшая временная двухкомнатная квартира, и нам было тесно. Но тут вот что важно: этот процесс доставлял мне невыразимое наслаждение! Я буквально балдел от сознания, что вот я произношу целые монологи по-английски, с такой, знаете, специфической «английской» картавостью, со звуком «h», которого в русском нет, а в украинском (моём втором родном языке) он есть.

      Я писал в эссе, что у меня нет особых языковых способностей — и это правда, но подражательные способности у меня есть. и вот я постоянно пытался — и довольно успешно — подражать американскому акценту. В дальнейшем, в Америке, я продолжил этот процесс. Но, разумеется, полностью усвоить американский акцент, перевалив за сорок, невозможно. Поэтому, когда я разговариваю с американцами, им абсолютно ясно, что я не американец, но и за русскоязычного они меня не принимают, а обычно спрашивают: «Вы голландец или швед? Или, может быть, немец?»

      Что же касается ПОНИМАНИЯ разговорного английского, то полное понимание приходит позже всего остального — и я написал об этом в эссе.

      Спасибо за комментарий.

      1. __сочеталось у меня с постоянным слушанием англоязычных передач по телевизору и моим ежевечерним разговором ВСЛУХ с самим собой. Я не просто заучивал, а обязательно громко ДЕКЛАМИРОВАЛ___

        ————————————————————————————————Вот это и есть самое главное в освоении языка. Можно накопить большой словарный запас, это не очень трудно, и, главное, известно, как это сделать. Но гораздо труднее превращать звуки в знакомые или пусть даже незнакомые слова. Читал где-то, что в возрасте старше 13 лет прерываются какие-то связи между слуховым аппаратом и мозгом. Я заметил, что музыканты лучше осваивают эту часть изучения языка, и, даже обладая очень небольшим словарным запасом, понимают речь намного лучше других, которые выучили много слов, правила, и без труда переводят тексты, но разговоре становятся совершенно беспомощными.

        1. Вы пишете: «Можно накопить большой словарный запас, это не очень трудно, и, главное, известно, как это сделать».
          —————————————————————————————————————————————————-
          Вот тут Вы сильно ошибаетесь, говоря «…это НЕ ОЧЕНЬ ТРУДНО и, главное, ИЗВЕСТНО, как это сделать». Не трудно!? Это чудовищно трудно! Вам ИЗВЕСТНО!? А мне, перед тем, как я решился перевести слово в слово 320 страниц, было НЕИЗВЕСТНО. И громадному большинству людей НЕИЗВЕСТНО.

          Если Вам не трудно и известно, как накопить огромный словарный запас в английском, не потратив на это огромный труд, то поделитесь, пожалуйста, с читателями этим знанием.

          1. Я не писал «огромный словарный запас», а писал «большой». Правильнее было бы, конечно, сказать «достаточный для общения, чтения текстов и даже для работы». На самом деле это не так и много, если не предполагается работа журналистом или филологом.
            Метод запоминания слов очень простой, его придумал не я. Продаются такие языковые курсы, состоящие из книги с правилами, текстами и т.д, аудиозаписей и к ним прилагается коробка с карточками. На каждой карточке записано слово, с одной стороны на русском, с другой — на немецком, напр. Вы берёте небольшую стопочку карточек, размер зависит от ваших запоминательных способностей, и тасуете их, допустим, располагаете все так, что вам видна русская сторона. Читаете слово по-русски и произносите его перевод, если не знаете перевод, поворачиваете карточку и читаете его на другой стороне, если знаете перевод, то, всё равно, переверните, проверьте и скажите вслух. Если вы это слово знали без « подсказки», то поставьте эту карточку потом в конец колоды, а если пришлось обратиться за подсказкой, то воткните её в середину колоды, тогда оно вам будет чаще попадаться при тасовании, и вы будете его чаще повторять. Потом поверните колоду немецкой стороной наружу и повторите весь процесс. Естественно, набор карточек должен быть привязан к какому-то конкретному тексту, который вы хотите перевести. Таким образом, после того, как вы вбили себе в голову эти слова, читаете текст и легко переводите. Этот способ удобен тем, что его можно использовать мобильно, в любом месте — дома, сидя или лёжа, в транспорте и т.д. Так минут десять посидели, карточки перетасовали, и у вас в голове уже штук десять слов отложилось. Продолжение следует.

        2. Так называемые «языковые курсы», о которых Вы пишете, могут дать самое примитивное знание английского — и даже это очень сомнительно. Я, с моей (в то время) почти фотографической памятью перепробовал не меньше четырёх различных курсов — с карточками, аудиозаписями, без карточек, с набором правил, итд — и ничего из этого не получилось. Моя цель была очень высокой: довести мой английский до уровня полной свободы знания языка в сравнительно короткое время. А для достижения этой цели никакие курсы не помогут. Нужен огромный, ежедневный, выматывающий ТРУД, с запоминанием громадного количества ТЕКСТОВ и бесконечного повторения их вслух.

          1. Я не очень понял, с чем вы спорите. Я описал всего лишь способ довольно быстрого накопления словарного запаса. Это проверено мной, хотя и не обладаю фотографической памятью. И ещё раз замечу, даже небольшое увеличение запаса слов даёт ощутимый результат в том смысле, что начинаешь лучше понимать, как минимум, объявления или письма и т.д. Если вы прочитали мой пост, то могли бы заметить, что я не писал ни о каких доведениях до полной свободы и т.д. Это просто совет, как сдвинуться с «мёртвой точки». Способ очень эффективный. И, лучше всего, делать эти карточки самому, привязываясь к выбранному вами тексту. Важно ещё то, что эти слова должны использоваться, иначе часть из них исчезнет из памяти, а часть перейдёт в пассивный запас. Но даже в этом случае вы немного поднимете свой уровень владения языком. Кстати, знание слов, помогает понимать и устную речь. В том смысле, что при восприятии речи на слух часть слов вы просто не расслышите, но из той части, что всё-таки расслышали, некоторые слова будут вам уже знакомы и сможете, хоть и не всегда, хотя бы понять, о чём идёт речь.

      2. __сочеталось у меня с постоянным слушанием англоязычных передач по телевизору и моим ежевечерним разговором ВСЛУХ с самим собой. Я не просто заучивал, а обязательно громко ДЕКЛАМИРОВАЛ___

        ————————————————————————————————Вот это и есть самое главное в освоении языка. Можно накопить большой словарный запас, это не очень трудно, и, главное, известно, как это сделать. Но гораздо труднее превращать звуки в знакомые или пусть даже незнакомые слова. Читал где-то, что в возрасте старше 13 лет прерываются какие-то связи между слуховым аппаратом и мозгом. Я заметил, что музыканты лучше осваивают эту часть изучения языка, и, даже обладая очень небольшим словарным запасом, понимают речь намного лучше других, которые выучили много слов, правила, и без труда переводят тексты, но разговоре становятся совершенно беспомощными. Мне кажется, что это связано с тем, что у музыкантов более « тренированное ухо».

      3. После такого дополнения никаких дополнительных вопросов нет.
        Остаётся позавидовать целеустремлённости и настойчивости автора при изучении иностранного языка.
        У меня это не получилось.

  3. Охотно верю и завидую. Так замечательно владея русским, легко принять еще несколько языков.
    А примерно той же методикой я пользовался в молодости с «попавшим мне под руку» польским.
    Мой начальник спровоцировал меня на чтение «Шпилек». Я купил в магазине «Дружба народов» шведский детектив на польском языке и маленький польско-русский словарик. Дальше ─ копия Вашего метода. Конечно, для нас польский на порядок легче, чем английский, но ведь мы не об этом.
    Лет тридцать назад я попробовал тот же трюк с английским, предвкушая наслаждение от «Островов в океане», читанных давно в переводе. Оказалось, что теперь этот шедевр вместо энтузиазма вызывает у меня скуку, испортил всю мотивацию и обрек меня на пиджин-инглиш. Стыдно сказать, как только, войдя в лифт, я говорю ─ Hi, ─ кто-то меня немедленно спрашивает, откуда я такой взялся?

  4. В 9-ом классе у нас немецкий язык начала преподавать Людмила Александровна Разживина (светлая память). Русский язык исчез из обращения с учениками. Она заставляла учить наизусть большие разнообразные по содержанию тексты. Дети ее ненавидели, никто не хотел напрягаться. Но она была неумолима. В результате за два года такого тренажа очень многие заговорили по-немецки. Я не считаю себя языковым гуру, но эти два года дали мне возможность работать переводчиком на конгрессе МСС и преподавать географию на немецком языке в Радиополитехникуме.
    Метод работает, спасибо автору за детали

  5. Вы частично переизобрели метод Генриха Шлимана 🙂

    «Метод Шлимана заключался в том, что он много читал вслух, в частности параллельные тексты (на иностранном и родном языках). Затем он заучивал отрывок наизусть и проговаривал его вслух. Это помогало Шлиману привыкнуть к звучанию иностранных слов и снять барьер в разговоре с иностранцем. Этот принцип запоминания слов в контексте лег в основу многих современных методик.»
    https://www.studylab.ru/digest/kak-uchat-yazyk-poligloty#:~:text=%D0%9C%D0%B5%D1%82%D0%BE%D0%B4%20%D0%A8%D0%BB%D0%B8%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B0%20%D0%B7%D0%B0%D0%BA%D0%BB%D1%8E%D1%87%D0%B0%D0%BB%D1%81%D1%8F%20%D0%B2%20%D1%82%D0%BE%D0%BC,%D0%B1%D0%B0%D1%80%D1%8C%D0%B5%D1%80%20%D0%B2%20%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%80%D0%B5%20%D1%81%20%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B5%D0%BC.

    «Это позволило ему приобрести достаточные познания в английском и голландском в течение полугода, после чего он сразу же перешел к изучению французского, который также выучил с легкостью по своему методу. К сожалению, в своих воспоминаниях Шлиман оставил очень противоречивые рассказы о своей жизни, в том числе и о том, как изучал языки, однако мы можем выделить основные принципы его метода:

    Обучение начиналось с чтения параллельных текстов, что позволяло сразу же окунуться в реальный язык, а также читать, не обращаясь к словарям.

    После того, как текст был понят, Шлиман заучивал какой-то отрывок наизусть.

    Следующим шагом было написание небольшого текста на интересующую его тему, причем в нем он старался использовать только что выученные слова и выражения, чтобы лучше закрепить их в памяти. Сочинение отдавалось на проверку носителю языка (в Голландии это были моряки), после чего Шлиман заучивал уже свой текст и в ближайшее время рассказывал его учителю с тем, чтобы тот поправил произношение.

    Важным моментом было также прослушивание проповедей, что позволяло будущему полиглоту не только улучшать его восприятие на слух, но также обращать внимание на свою артикуляцию.»
    https://www.de-online.ru/news/genrikh_shliman_i_ego_metod_izuchenija_jazykov/2015-06-10-456

    1. «Обучение начиналось с чтения параллельных текстов, что позволяло сразу же окунуться в реальный язык…»

      Сегодня этот метод применить труднее, чем во времена Шлимана, поскольку непросто найти адекватный перевод. В наше время переводчиков развелось, как собак нерезанных, и большинство из них такие же «переводчики», как я — гинеколог. Я, например, кучу времени трачу на поиски в И-нете нормально переведенной книги.

  6. Уважаемый Александр, спасибо за возможность совместить приятное с полезным. Ваше эссе читать приятно, потому что оно написано просто и хорошо, в нем нет рисовки, хвастовства или такого знакомого всем нам, далеко немолодым, желания показать свое прошлое как-то погероичнее. Вместе с тем, эссе полезно для людей, перед которыми проблема языка важна вот прямо сейчас. И прежде всего оно полезно тем, что вы не обещаете волшебство своего метода по аналогии с продавцами пособий типа «Иврит за час», вы готовите людей к тяжкому труду.
    Теперь вопросы: можете вы на английском написать так, чтобы у англоязычного читателя перед глазами появился мужчина весьма зрелого возраста, который убедил себя, что просто обязан за сравнительно короткий срок овладеть чужим языком в совершенстве, но в начале пути испытывающий чуть ли не панику от незнания этого языка? «Я, помню, прочитал через пень-колоду этот отрывок по-английски — и ничего не понял… Ни единого слова, кроме двух-трёх местоимений, парочки сказуемых, да ещё, может быть, пяти-шести других слов… Должен сказать, что первый же вечер моего единоборства с английским ошеломил меня своей невообразимой трудностью. Я продирался сквозь языковые джунгли с мучительным напряжением, пытаясь установить наиболее подходящий порядок процесса перевода».
    На мой взгляд, читателя русского текста, причин для упадка духом было предостаточно, и поверх всего еще и красовался со своими угнетающими приказами двадцатилетний засранец Рони. Но герой убежден, что без упорства так и будет этот Рони заставлять его сверлить бесконечные дырки. И постепенно вознагражден: где-то со страницы двадцатой-тридцатой дело сдвинулось и пошло быстрее чем неделя на первую страницу.
    Вся эта внутренняя работа сознания героя, она же не описана у вас в подробностях, читатель так увидел из русского текста. А английский читатель увидит некоего сомневающегося, неуверенного, но отважно настойчивого человека?
    И еще: конечно я не раз обращался к разным источникам с вопросом сравнительного количества слов в русском и английском языках. А вы что думаете по этому поводу?

    1. Дорогой Григорий, спасибо за интересный и благожелательный комментарий! Попробую выполнить Вашу просьбу об описании — для англоязычного читателя — моих ментальных мучений в связи с этой авантюрой. И, конечно, это была именно авантюра, ибо я, будучи достаточно ленивым человеком, был совершенно не подготовлен к покорению такого чудовищного Эвереста, каким, несомненно, являлось освоение английского за один год.

      Вот каким может быть этот отрывок:

      «It should be noted that of all the ingredients of possible success, I initially had only two available: MOTIVATION and MEMORY. I had no PERSEVERANCE and no LOVE FOR THE ENGLISH. I explained the motivation in detail in the text of the essay, but it’s worth talking about my memory in particular.

      I was given an almost photographic memory by nature – and this was both my blessing and my curse. Why “the curse»? Because the consequence of such a wonderful memory was LAZINESS! I was simply not used to working hard, always relying on my memory.

      I knew about this laziness of mine, and it was the subject of my torment when I hesitated – should I decide on such an incredibly difficult step as trying to conquer the English language in one year?

      I was rescued by my usual adventurism…»

      Здесь я прервусь вот по какой причине. Этот англоязычный отрывок будет очень длинным, и я не уверен, что я не нарушу правил Портала по написанию комментариев. Давайте сделаем так: если Вы заинтересованы в Вашем предложении, дайте мне Ваш e-mail, и я напишу Вам этот отрывок по-английски в частном порядке. Хорошо? В этом же письме я сообщу Вам мои соображения по сравнительному словесному богатству этих двух языков – русского и английского.

      Я знаю, что Вы живёте в Москве, и я надеюсь, что у Вас всё благополучно.

      Александр

  7. Текст мне понравился — грамотно и «читабельно» стилистически.
    Метод, предлагаемый автором, конечно, может сработать у некоторых «изучателей» иностр. языка, но вряд ли, у многих. Сама идея — выучить иностр. язык в совершенстве за год с чем-то — выглядит достаточно авантюристично (если речь не идет о ребенке в возр. до 10 лет). Но «не попробовав, не узнаешь» (как говорят японские повара, подавая посетителю рыбу фугу)… (Шутка.)

      1. Очень просто. Через несколько лет после моего «покорения английского» я уехал в Америку, намереваясь подзаработать там пару долларов. А когда вернулся в Израиль спустя немало лет, один из «ингредиентов успеха» (память) уже была у меня не та, да и «второй ингредиент» (мотивация) отсутствовал, ибо пенсионеру в Израиле со средним ивритом, свободным английским и русским можно вполне обойтись. Жаль, конечно, но что поделаешь! И вообще, я не уверен, что смог бы ещё раз пройти это годичное ментальное изтязание по изучению языка. Поезд, увы, ушёл…

Добавить комментарий для В.Зайдентрегер Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.