Александр А. Локшин: Самогубов и сиреневый туман

Loading

Роман, изданный за свой счет, лежал себе, сволочь такая, и не желал продаваться. Приходилось даже платить за его присутствие на прилавке. Несмотря на завлекательное название «Путь в никуда».
“Может, надо было как-то по-другому его назвать?” — горестно размышлял Самогубов, глядя на груду одинаковых томов, бесприютно толпившихся на паркетном полу.

Самогубов и сиреневый туман

(фантастический рассказ)

Александр А. Локшин

Роман, изданный за свой счет, лежал себе, сволочь такая, и не желал продаваться. Приходилось даже платить за его присутствие на прилавке. Несмотря на завлекательное название «Путь в никуда».

“Может, надо было как-то по-другому его назвать?” — горестно размышлял Самогубов, глядя на груду одинаковых томов, бесприютно толпившихся на паркетном полу.

“Тираж, к счастью, небольшой… Могло быть и хуже”, — успокаивал он себя.

“А может, сжечь их все?” — внезапно пришла ему в голову мысль, и сразу наступило какое-то внутреннее облегчение.

 “Вон, Гоголь сжег, — и что? Только лучше ему от этого стало, — продолжал убеждать себя Самогубов, складывая бесценные, но не распроданные экземпляры в мешок. — Сожгу-ка я их все на пустыре прямо сейчас!”

Налил себе Самогубов рюмку водки для укрепления решимости и присел на минуточку отдохнуть на диван.

И тут, надо же такому случиться, напустился с улицы в комнату какой-то сиреневый туман, лишенный запаха, и сознание у Савелия Петровича слегка помутилось. Во всяком случае, увидел он, что комната наполнилась людьми, которых он в жизни никогда не встречал, и все же эти люди были ему странно знакомы… Только он хотел открыть рот, чтобы спросить, по какому праву они сюда вторглись, как его осенило. Именно такими он их себе представлял: Маньку Бесстыдницу, Глашку Развратницу (или наоборот — он точно не помнил), Хренослава Мерзюкова, Бронебоя Трупова, Стрекачева-Любезного и прочих.

“Но где же, где же мои положительные персонажи?” — только пронеслось в голове у Самогубова, а бесстыжая Манька уже злобно прошептала (словно прочла его мысли):

— Вон они, твои положительные, за нашими спинами прячутся! Сами боятся слова тебе сказать. А ведь ты, урод, нас всех живьем сжечь хотел!

— Я не по злобе, — попытался оправдаться Самогубов, — я думал, так можно… И вообще, я еще не решил!

Так сказал Самогубов и немедленно получил оплеуху от Хренослава.

— Обманывать нехорошо, господин Самогубов, — хором высказали свое отношение к вопросу Манька и Глашка и обе одновременно плюнули в своего творца.

— На помощь! Спасите! — закричал Самогубов, забыв, что спасать его некому, поскольку жена временно ушла жить к подруге, а соседи переехали на дачу.

Но тут из сумрачного дальнего угла комнаты неожиданно пришла помощь. Его любимые положительные герои, которых он тоже (увы!) собирался сжечь вместе с остальными…

Стукачев-Летальников, Отравилов и Снежана Кувалдина заслонили его, говоря:

— Не смейте обижать нашего прародителя! Когда он сожжет весь тираж, всю бумагу и переплеты, уже ничто не сможет затолкнуть нас обратно в книги. Мы выбрались наружу и живы благодаря особому дару Савелия Петровича. Он оживляет все, к чему прикасается!

Услышав такое, Самогубов стер плевки и заплакал. Как только первая его слеза докатилась до полу, зазвучала волшебная музыка, и все (даже толстый Самогубов) взялись за руки и пустились в пляс. Дамы выделывали неслыханные пируэты, мужчины старались от них не отставать…

Когда музыка, наконец, стихла, Самогубов, отдышавшись, сказал:

— Друзья, благодаря вам я узнал о себе такое, о чем не мог и мечтать! Идите в этот мир и преобразуйте его по своему разумению, плодитесь и размножайтесь. Будьте счастливы!

16 янв 2023

Print Friendly, PDF & Email