Евгений Лейзеров: В сентябре 1921-го года

Loading

 Что же было опубликовано в номере 17 за 1986 год журнала «Огонёк» на страницах 36-37? Заголовок гласил: «К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Н. С. ГУМИЛЁВА». Далее следовала вступительная статья Владимира Енишерлова[1] и стихотворения Николая Гумилёва: «Волшебная скрипка», «Андрей Рублёв», «Капитаны», «Орёл» и «Лес». Кроме этого, на 37-й странице помещена фотография известного фотомастера Моисея Наппельбаума под названием «Н. С. Гумилёв. 1921 год.» Вроде не так и много, но это же в первый раз после длительного молчания, вопреки всем цензурным запретам. Действительно выход в свет этой публикации в то время стала настоящим литературным праздником для любителей русской словесности, тем более, что Серебряный век пользовался неизменной популярностью.                        

 В сентябре 1921-го года

Евгений Лейзеров

                                                                        Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
                                                                        Оно вам не поможет вновь,
                                                                        И вы не смоете всей вашей черной кровью
                                                                        Поэта праведную кровь!

                                                                        Михаил Лермонтов «Смерть поэта»

            Не могу забыть май 1986 года, когда впервые после 65 лет запрета на публикации произведений Николая Гумилёва, стихи поэта всё же появились на страницах журнала «Огонек». Помню, как обсуждался этот невероятный факт в ленинградском литературном объединении «Нарвская застава», как мы повторяли при встречах чеканное, дерзкое четверостишие из опубликованного гумилёвского стихотворения «Капитаны», находя в нём образец поэтического совершенства:

«Или бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что золото сыплется с кружев,
С розоватых брабантских манжет.»

Что же было опубликовано в номере 17 за 1986 год журнала «Огонёк» на страницах 36-37? Заголовок гласил: «К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Н. С. ГУМИЛЁВА». Далее следовала вступительная статья Владимира Енишерлова[1] и стихотворения Николая Гумилёва: «Волшебная скрипка», «Андрей Рублёв», «Капитаны», «Орёл» и «Лес». Кроме этого, на 37-й странице помещена фотография известного фотомастера Моисея Наппельбаума под названием «Н. С. Гумилёв. 1921 год.» Вроде не так и много, но это же в первый раз после длительного молчания, вопреки всем цензурным запретам. Действительно выход в свет этой публикации в то время стал настоящим литературным праздником для любителей русской словесности, тем более, что Серебряный век пользовался неизменной популярностью.

Николай Степанович был ярчайшим поэтом Серебряного века, создателем акмеизма, настоящим героем своего времени. Давайте разберёмся, что же происходило в Петрограде в сентябре 1921 года? И вот перед нами газета «Петроградская правда» от 1 сентября 1921 года, и в ней, и в листовках на улицах размещено сообщение ВЧК (Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем) «О раскрытом в Петрограде заговоре против Советской власти» и список расстрелянных участников этого заговора, в котором значился 61 человек. Под номером тринадцать был:

«Гумилёв, Николай Степанович, 33 лет, бывший дворянин, филолог, поэт, член коллегии “Издательства Всемирной литературы”, беспартийный, бывший офицер. Участник Петроградской боевой организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, которая активно примет участие в восстании, получал от организации деньги на технические надобности». Отметим, что в обвинительной части сообщения не приводится ничего конкретного, лишь намерения, причем и они не подтверждены, то есть Гумилёв был расстрелян по известному термину «мыслепреступление», введенному в обращение английским писателем Джорджем Оруэллом, автором сатирической повести «Скотный двор» и романа антиутопии «1984».

Один из мемуаристов вспоминал:

«Я … остановился у забора, где выклеен был печатный лист, и взор мой прямо упал на фамилию Гумилёва… А ниже: “приговор исполнен”. Мне показалось, что эти ужасные слова кто-то выкрикнул мне в ухо. Земля ушла из-под ног моих… Я не помнил, куда иду, где я. Я выл от горя и отчаяния.»

 

            Понятны чувства мемуариста —  три недели назад хоронили на Смоленском кладбище Петрограда поэта Серебряного века Александра Блока, а теперь расстрелян Гумилёв…

4 сентября 1921 года в Казанском соборе Петрограда, как вспоминал Томашевский[2], отслужили первую панихиду по Николаю Гумилёву. Через несколько дней в Спасской часовне Гуслицкого монастыря провели ещё одну панихиду по убиенному поэту-воину Николаю ещё при большом скоплении народа. Возникает вопрос: почему гибель Николая Гумилёва так потрясла русское общество, казалось бы, привыкшему тогда к беспощадному Красному террору? Приходишь к выводу, что для многих его современников его расстрел был равноценен смерти Александра Сергеевича Пушкина. Русский историк-эмигрант, поэт Леонид Страховский писал: «Глубочайшая трагедия русской поэзии в том, что три её самых замечательных поэта кончили свою жизнь насильственной смертью и при этом в молодых годах: Пушкин —  тридцати семи лет, Лермонтов —  двадцати шести, Гумилёв —  тридцати пяти.»

Печальная весть о расстреле поэта пронеслась по России, долетев до Крыма, скорбью отразилась в сердцах товарищей по перу и всех, знавших Гумилёва. И через столетие даже после гибели Николая Степановича хочется воскликнуть: И всё ж эхом того, что случилось, И набатом, что мы не одни, Раздавался, как божия милость, Стих Волошина, скорби сродни —

«На дне преисподней» Максимилиан Волошин

Памяти А. Блока и Н. Гумилёва

С каждым днем все диче и все глуше
Мертвенная цепенеет ночь.
Смрадный ветр, как свечи, жизни тушит:
Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь.

Темен жребий русского поэта:
Неисповедимый рок ведет
Пушкина под дуло пистолета,
Достоевского на эшафот.

Может быть, такой же жребий выну,
Горькая детоубийца, —  Русь!
И на дне твоих подвалов сгину,
Иль в кровавой луже поскользнусь, –
Но твоей Голгофы не покину,
От твоих могил не отрекусь.

Доконает голод или злоба,
Но судьбы не изберу иной:
Умирать, так умирать с тобой
И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!

12 января 1922 г., Коктебель.

 

Примечание:   

[1] Енишерлов Владимир, 1940 г. рождения, литературовед, публицист, прозаик.

[2] Игорь Бэлза. Панихида по Гумилёву.

Print Friendly, PDF & Email

10 комментариев для “Евгений Лейзеров: В сентябре 1921-го года

  1. Правильно ли я понял: эта заметка памяти публикации 1986 года в «Огоньке»? Иначе, что стало поводом для разговора именно о Гумилеве? Тем более, в виде такой компиляции случайных парафраз. «Огонек», да, крутой памятник культуры, глоток свободы прям.

    1. Имперцы Пушкин и Лермонтов, педофил и фашист Достоевский, монархист Гумилёв…
      Куда ни плюнь — в борца за свободу попадёшь 🙂

      Как там у Д.Быкова:

      «С совестью легко договориться.
      Эстетика идёт впереди этики.
      Спорить о том, что морально, а что аморально можно бесконечно, а о то, что красиво или некрасиво, профессионально или непрофессионально видно.
      Вот и спорят о морали Мандельштама и Цветаевой, а о том, умеют ли они писать стихи не спорят.»

      Так вот — писать они (Пушкин, Лермонтов, Гумилёв) умели, а их моральные качества обсуждать не стОит.

      1. Здесь нет повода для обсуждения чего-либо, тем более, судьбы Гумилева.

  2. Да уж, май 1986 г., краткий миг освежающего дождя в кроваво- тягомотной российской истории. Погодная аномалия на фоне устоявшегося климата — «двенадцать месяцев зима, остальное — лето.»

  3. Последние десять строк завершающего стихотворение отражают суть рассейских проблем на протяжении последних столетий…

    «Может быть, такой же жребий выну,
    Горькая детоубийца, — Русь!
    И на дне твоих подвалов сгину,
    Иль в кровавой луже поскользнусь, –
    Но твоей Голгофы не покину,
    От твоих могил не отрекусь.

    Доконает голод или злоба,
    Но судьбы не изберу иной:
    Умирать, так умирать с тобой
    И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!»

    Анекдот на эту же тему:

    «Навозный червяк-сын отца:
    — Папа, а в яблоке хорошо жить?
    — Да, сынок, хорошо.
    — А в сливе?
    — Тоже хорошо.
    — А почему тогда мы в навозе живем?
    — Есть такое понятие «Родина», сынок!»

    Надеюсь, что этот «навоз» в ближайшее время всё таки «разгребут» — тем более, что многие «червяки» уже заползли на фруктовые деревья. От них (от нас 🙂 ), конечно, ещё сильно пахнет Родиной, но всё таки… 🙂

    Русское грядущее прекрасно,
    путь России тяжек, но высок;
    мы в говне варились не напрасно,
    жалко, что впитали этот сок.
    И.Губерман

    1. Простите, вы не могли бы свои творения не ставить по такому поводу и рядом с такими стихами? Можно было бы в другом, не Вашем, случае сказать — вкус изменил…

          1. А…
            Ну извините, что я с вами не посоветовался по поводу размещения этого коммента. Вот в следующий раз — обязательно 🙂

  4. Сейчас в РФ неугодных еще не расстреливают (разве что из окон выталкивают), но уже запрещают, называя «иноагентами». Надежды на то, чтобы «… И с тобой, как Лазарь, встать из гроба!» — призрачны. Нынешних «Лазарей» вытолкали из РФ, осталась лишь «ордынщина» по М. Эпштейну ( «Русский антимир. Политика на грани апокалипсиса», 2023). Жаль только, что Михаил «ex nostris», скажут вот-мол иудейский русофоб клевещит.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.