Именно на этом этапе впервые и возникает дилемма: верить или не верить, познавать Всевышнего или познавать пути, тропки и зигзаги бегства от Всевышнего. Именно астральное тело, в совокупности с шельтом, совершает такой выбор, якобы, вполне свободно. Было бы большим упрощением думать, что неверный выбор — это всегда чистый, рафинированный атеизм. Куда чаще это выбор в пользу «религий левой руки», т.е. извращённых, перверсивных сект, замутнённых культов и учений, в которых Правое — в широком смысле слова, становится левым.

Недельный раздел Итро

Михаил Ривкин

«Я — Г-сподь Б-г твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства» (Шемот 20:2)

Хотя содержание Первого Речения совершенно ясно и однозначно, на протяжении многих веков эти слова вызывали споры и разногласия среди комментаторов. Точнее даже не сами слова, а их галахический статус, иными словами, можно ли считать Первое Речение нормативной повелевающей заповедью? А если да, то в чём именно состоит это повеление? Верить в Единого и Единственного? Стремиться к Познанию Его? Знать наверняка, что он есть? Всё это вместе?

Нам представляется, что ближе всего к ответу на этот вопрос подошёл МАЛБИМ. Он очень точно сформулировал идею о некоем первичном, укоренённом в нашей душе знании, «которое душа приносит из мест её сотворения, что есть Б-г и что Он Един». Это знание со временем может расти, усиливаться, обретать новые аспекты и грани, но может и затухать, ослабевать, бледнеть.

 В известном смысле это похоже на способность человека к членораздельной речи. Эта способность изначально заложена в человеке, и этим он отличен от животных. Но если младенец не будет слышать вокруг себя человеческую речь с рождения, если к нему не обращаться, не разговаривать с ним, то он и не заговорит. Эта ситуация перестаёт быть чисто гипотетической, если мы вспомним о тех случаях, когда ребёнок с раннего детства оказывался оторванным от человеческого общества. Богатство или бедность речи, её красота и эстетическое совершенство, или, напротив, грубость и стилистическое неряшество, даже такие качества, как образность или сухость речи — всё это закладывается с детства, и хотя коррекция во взрослом возрасте возможна, она требует неизмеримо больше усилий, чем в детстве. То же самое относится и к религиозной вере. И разделение тут тоже отнюдь не бинарное: верит — не верит. Сама по себе вера имеет и свои светлые, благородные, возвышенные стороны, и свою изнанку, «оборотную сторону Луны».

Может ли «Роза Мира» помочь нам лучше понять этот феномен? Первичное, имманентное каждой живой душе знание Всевышнего, о котором говорит МАЛБИМ, несёт в себе монада, первооснова нашего духовного мира, начисто свободная от всех тёмных сторон и граней.

«Творческий труд, ведущий к просветлению Вселенной, — задача каждой монады, кроме демонических; среди же людей демонических монад нет. Человеческие монады осуществляют этот труд в низших мирах, подлежащих их просветляющему творчеству, создавая там для себя материальные облачения и через эти облачения воздействуя на среду соответствующих слоёв»[i]

 

«Место сотворения души», о котором пишет МАЛБИМ, это один из восходящих иноматериальных слоёв, именуемый Ирольн. И точно так же, как Ирольн свободен от присутствия демонического начала, свободна от него и монада. Именно к монаде, и только к монаде относится известная формула «сотворена по образу и подобию». Так же, как нет ничего мутного или амбивалентного в самом Творце, так же нет и не может быть ничего, кроме света и радости в сотворённой монаде. В этом смысле монада абсолютно свободна, неподвластна никаким замутнённым, искажающим воздействиям. Для неё нет выбора между добром и злом, точнее, для неё просто не существует зла, и в этом — её высшая свобода воли. Этот свободный выбор монада совершает ежеминутно.

 

Однако для реального исполнения своей земной мисси «просветляющего творчества» монада должна из «места сотворения» низойти в наш, земной мир. Это нисхождение происходит по мере того, как монада облекается всё более и более материализованными оболочками. Первая из таких оболочек называется шельт, и она тоже, за редчайшим исключением, несёт в себе только свет, добро, веру во Всевышнего, не отягощённую никакими тёмными, нечистыми влияниями.

Далее следует ещё более плотная оболочка — астральное тело. Это уже обособление монады, именно на стадии облачения в астральное тело монада обретает личные, индивидуальные черты.

 

«Прежде всего монада создаёт шельт из материальности пятимерных пространств, затем — астральное тело из материальности четырёхмерных. Оба эти облачения часто объединяются в нашем представлении под словом «душа». \…\ Это тело — высший инструмент шельта. В нём сосредоточены способности духовного зрения, слуха, обоняния, глубинной памяти, способности полёта, способности общения с синклитами, даймонами, стихиалями, ангелами, способности ощущения космических панорам и перспектив»[ii]

Астральное тело ещё более приближает монаду к исполнению её земной миссии, однако уже на этом этапе заложена, в принципе, и страшная опасность: астральное тело уже не застраховано полностью от влияний тёмных, демонических сил. Именно душевная индивидуальность, та индивидуальность, которая так дорога и мила нам, которой мы ни в коем случае не готовы поступиться, потенциально открывает душу для тёмных инвольтаций. Духовное зрение и слух, как общее правило, обращены только к светлым, провиденциальным сила. Но в отличие от духовного зрения и слуха, которые имманентно присущи монаде и шельту, астральное тело может постигать духовным зрением и слухом и миры нисходящего ряда, демонические. И на место свободе воли в её истинном, чистом и первозданном смысле, приходит «свобода воли» в её ложном, искажённом, вторичном смысле: как свободный выбор между добром и злом, иными словами — возможность поддаться соблазну, уступить греху и пороку, вместо жизни выбрать смерть (Деварим 30:19), сначала — гибель духовную, а затем, на каком-то из нисходящих витков нисхождения в трёхмерную материальность, и смерть реальную, физическую, безвозвратную.

Именно на этом этапе впервые и возникает дилемма: верить или не верить, познавать Всевышнего или познавать пути, тропки и зигзаги бегства от Всевышнего. Именно астральное тело, в совокупности с шельтом, совершает такой выбор, якобы, вполне свободно. Было бы большим упрощением думать, что неверный выбор — это всегда чистый, рафинированный атеизм. Куда чаще это выбор в пользу «религий левой руки», т.е. извращённых, перверсивных сект, замутнённых культов и учений, в которых Правое — в широком смысле слова, становится левым.

Следующим, ещё более внешним, иноматериальным пластом становится эфирное тело, и только после него душа облачается телом физическим, которое и обретает свою окончательную реальность в нашей трёхмерной материальности. Важно понимать, что физическое тело, в отличие от всех других, создаваемых исключительно светлыми иерархИями, дуально по самой своей природе, имманентно дуально, поскольку создаёт его именно Лилит, дуальная сама по себе

«Лилит, великая стихиаль человечества,\…\ ваятельница физической плоти человеческого рода и некоторых других существ. Её собственное начало демонизировано Гагтунгром задолго до появления в Энрофе человечества, существующего ныне»[iii]

С одной стороны, именно Лилит, творящая нашу плоть, даёт человеку реальное существование в трёхмерной материальности, и, тем самым, даёт потенциальную возможность осуществить великий «труд просветляющего творчества» и приблизить весь наш материальный мир к полному очищению от демонического начала, к полному грядущему просветлению и избавлению. Но сатанинская диалектика нашего дуального земного бытия такова, что в самый момент творения физического тела Лилит вносит в него тёмную, демоническую составляющую.

Для монады имманентно просветлённое, провиденциальное начало, и больше ничего. Для астрального и эфирного тела также имманентно просветлённое начало, к которому, потенциально, может присоединиться и злое начало, но эта потенция далеко не всегда реализуется. Для физического тела имманентны как светлое, так и тёмное начало, что делает наше земное существование столь трагичным, противоречивым, но, при этом, эмоционально насыщенным, полным борьбы и страстей. Именно эта имманентная человеку дуальность лежит в основе самого феномена моральной ответственности за любой сделанный шаг, за любой выбор…

Примечания:

[i] Даниил Андреев Роза Мира М «Мир Урании» 2001 стр. 103

[ii] Даниил Андреев там стр. 103-104

[iii] Даниил Андреев там стр. 592