Михаил Гольдентул: ЧТО ТАКОЕ СОВЕРШЕНСТВО

Loading

Однако, Подмосковные вечера могут служит целям познания абсолютной истины или смысла жизни у определенной личности в большей степени, чем Шестая симфония. В чем здесь парадокс?

ЧТО ТАКОЕ СОВЕРШЕНСТВО

(В погоне за утраченным совершенством)

Михаил Гольдентул

Продолжение предыдущей статьи:

«ПОНЯТИЕ ЭНТРОПИИ КАК ПРЕДПОСЫЛКА ДЛЯ ПОНИМАНИЯ ИДЕИ СОВЕРШЕНСТВА»

“Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное”
(Евангелие от Матфея, 5 глава, 3 стих)

Приступая к этой главе, я вполне сознаю, какой ящик Пандоры я открываю, награждая, как Парис Афродиту, Пушкина и Моцарта эпитетом высший. (Почему именно Пушкин и Моцарт? Потому что эта статья, как и предыдущая взяты из книги «Моцарт и Пушкин и что такое совершенство» — издательство Семь искусств Ганновер).

Гера и Афина предложили Парису власть и мудрость за право называться самой красивой женщиной. Парис, не долго думая, отдал яблоко Афродите, которая предложила ему красоту — любовь прекрасной Елены.

Один замечательный гид, к которому я присоединился в Лондонской Национальной Галерее, у рубенсовского Суда Париса сказал экскурсантам о Парисе: «ему предложили власть и мудрость, а этот дурачок выбрал женщину». По невероятному стечению обстоятельств в тот же вечер в Ковент Гардене я слушал Фауста Гуно и вдруг неожиданно обнаружил, что и мудрец-Фауст, которому Мефистофиль предложил на выбор все, и власть и деньги и славу, тоже выбрал красоту.

И вновь повторим за Заболоцким:

А если это так, то что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Так что же понимается под высшим совершенством?

Тут мы оказываемся в опасной зоне, называемой «о вкусах не спорят», в зоне отсутствия точных определений, пройти через которую без предварительных рассуждений и установления таких определений невозможно. А может быть невозможно и в принципе.

  1. Что такое совершенство? И можно ли его измерить?

В предыдущей статье совершенство было определено как состояние оптимального соотношения информации и энтропии.

Напомню пример из предыдущей статьи с библиотекой. Библиотека в 100 книг кажется более совершенно организованной по сравнению с библиотекой в 100 000 книг, но если принять во внимание соотношение информации к энтропии, стотысячная библиотека совершеннее.

Ситуация в искусстве совершенно аналогична. Простая песня понятно и ясно организована по сравнению с симфонией, что очевидно каждому, однако количество информации, содержащейся в симфонии, неизмеримо больше, и отношение этой гигантской информации к достаточно высокой степени организации симфонии очевидно выше.

Не существует способа измерения такого соотношения для произведений искусства. Но нам важна концепция, как инструмент для сравнения, хотя и весьма относительный.

Энтропийный подход к сравнению степени совершенства можно условно считать «цифровым» (digital).

Не мене важен для нас и «аналоговый» способ определения совершенства, который основан на принципе «хуже-лучше», знакомый каждому человеку, хотя рассмотрение этого способа приведет нас к весьма неожиданным результатам.

Произведения искусства, как уже было замечено, находятся в зоне повышенной опасности с точки зрения сравнивания их на предмет хуже-лучше, поэтому возьмем для примера что-нибудь попроще, например, автомобиль. Можно ли найти критерий совершенства для автомобиля, как предмета человеческого творчества?

Поставив перед собой такой вопрос, мы сразу же сталкиваемся с известной проблемой выбора критерия. Совершенный в каком смысле? Автомобиль может служить выражением нашего социального статуса, или удовлетворять наше собирательское чувство, или быть средством передвижения внутри города, или средством передвижения в деревенской местности, передвижения с максимальным комфортом и безопасностью или наиболее экономичным способом, и наименее загрязняющим окружающую среду, и т.д. Критерии весьма неопределенны, не говоря уже о вполне легитимных в данном случае различиях во вкусах.

Этот пример позволяет нам прийти немедленно к двум весьма полезным заключениям:

  1. Всё, произведенное человеком, не имеет абсолютного критерия совершенства. То, что совершенно с одной точки зрения, бессмысленно с другой.
  2. Общим критерием совершенства можно считать максимальную адекватность предмета его функции, его назначению.

Следовательно, мы можем дать такое определение совершенства:

СОВЕРШЕННО — ТО, ЧТО АБСОЛЮТНО СООТВЕТСТВУЕТ СВОЕМУ НАЗНАЧЕНИЮ.

Из всего этого следует, что в окружающем нас мире нет ничего абсолютно совершенного за исключением природы. Только природа (под природой понимается все, от отдельной ромашки до вселенной) совершенна.

Природа совершенна, потому что абсолютно соответствует своему назначению просто существовать.

(Если дорогой читатель, тебе удалось добраться до этого места, то я попробую определить, что, собственно, я пытаюсь доказать. Почему творчество Пушкина и Моцарта является образцом высшего совершенства. Потому что Пушкин и Моцарт наиболее близки к природе, и в их творчестве нет назидательности, оно просто существует, говоря метафорически.)

У природы нет никакой функции, кроме существования. Природа существует вечно, трансформируясь из одной формы в другую.

Любые предметы или явления, рассматриваемые как неразрывная неотделимая часть природы, совершенны как часть вселенной, как часть природы. Раскаленное солнце и холодная луна, пески Сахары и лес Амазонки, комар или лягушка, тигр или крокодил одинаково совершенны, потому что они часть природы.

Помимо вечного существования разнообразие природы бессмысленно, и каждое ее отдельное явление никакого смысла не имеет. Например, динозавры или аборигены Австралии, или человечество, или солнечная система.

  1. В чем состоит назначение человека

Ну, а сам человек — “венец природы”, он-то совершенен?

Как следует из предыдущего параграфа, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить, каково назначение человека, и в какой степени он адекватен своему назначению?

Как неотделимая часть природы человек совершенен. Но в какой степени он часть природы?

Парадокс состоит в том, что пока человек был частью природы, он еще не был человеком. Человек стал человеком именно выделившись из природы. А потому, выделившись из природы, он потерял свое совершенство. (Поэтому второе название статьи — В погоне за утраченным совершенством). Как часть природы человек был совершенен, потому что не осознавал свое существование, свою смертность. Прозрев, получив сознание, он потерял общую с природой функцию просто существовать, и его функция стала другой. Если функция природы просто существовать во всем своем многообразии, и природа, как мы отметили, справляется с этой функцией в совершенстве, функция человека стала отличной от природы.

Эрих Фромм в книге «Человек для себя» пишет следующее:

«Самосознание, разум и воображение нарушили «гармонию» животного существования. Их появление превратило человека в аномалию, в каприз универсума. Человек часть природы. Он подчинен физическим законам и не способен изменить их; и все же он выходит за пределы природы. Он отделен, будучи частью; он бездомен и все же прикован к дому, вместе со всеми другими существами… Осознавая себя, он понимает свою беспомощность и ограниченность собственного существования. Он предвидит конец смерть. Он никогда не освободится от дихотомии своего существования: он не может избавиться от разума, даже если бы захотел».

«Изгнанный из рая, утерявший единство с природой, он становится вечным странником (таким, как Одиссей, Эдип, Авраам, Фауст); он вынужден идти вперед и постоянным усилием познавать непознанное, заполняя ответами пустоты в пространстве своего знания. Человек должен объяснить себе самого себя и смысл своего существования, он стремиться преодолеть этот внутренний разрыв, он мучим желанием «абсолютности», той гармонии, которая снимет проклятие, разделившее его с природой, с другими людьми, с самим собой».

Какова же функция человека, каково его назначение?

Мы подошли к этому сакраментальному или даже банальному вопросу невольно и с совершенно неожиданной стороны?

«Человек должен объяснить себе самого себя и смысл своего существования», — пишет Фромм.

Вопрос о смысле жизни заезжен до невозможности, но мы вышли на этот вопрос буквально случайно, совершенно не желая того. Мы хотим определить критерий совершенства для человека и для этого нам нужно знать его назначение, чтобы определить адекватен ли он этому своему назначению. Только и всего, никакой философии, чистая прагматика.

Каково же назначение человека?

Перебрав все философские и религиозные ответы на этот вопрос, я пришел к выводу, что назначение человека (см «Red Queen» Matt Ridley, Докинз «Эгоистичный ген») — познать свое назначение. Этим он и занимается с момента осознания себя человеком.

В общем виде человек как часть природы совершенен, а как нечто отделенное от природы, если предположить, что его функция познать свое назначение, весьма далек от совершенства.

Одновременно возникает вопрос, каким образом несовершенный человек может создавать совершенные произведения искусства. Все его творения вне искусства очевидно не могут быть абсолютно совершенны, как мы убедились на примере с автомобилем.

Все же человек — венец природы. Человек венец природы, потому что он самое сложное образование, возникшее в процессе эволюции вселенной, которая после взрыва, остывая запоминала и накапливала информацию, начиная с элементарных частиц и кончая на сегодня человеком — наибольшим известным нам количеством накопленной вселенной информации. Самое интересное же в человеке то, отличающее его от всех прочих живых существ, что он продолжает накапливать информацию. То есть, становится более сложным со временем.

  1. Библейская аналогия

Аналогичную идею, мы находим в Библии.

Человек, живший в Раю, был частью природы. Он ничего не производил и получал все от природы. Он не осознавал себя существом, противостоящим природе, и, таким образом, был совершенен и был бессмертен, то есть, существовал вечно совместно с природой, не сознавая своей смертности.

Христос в Нагорной проповеди говорит так:

  1. Взгляните на птиц небесных: они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?
  2. Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?
  3. И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, ни прядут.

Этот призыв многих толкователей смущает, идея же состоит в том, чтобы вернуть утраченное совершенство, быть совершенным, какой может быть только природа. В слиянии с природой возможность обретения совершенства.

Как только человек попробовал плод с древа познания добра и зла, он приобрел самосознание.

(Бытие 3.7, И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, …)

Вот он момент появления самосознания. «И открылись глаза у обоих…»

Человек приобрел самосознание и немедленно перестал быть частью природы — заметил, что он голый — признак выделенности из природы. Кстати, нигде ни в каких комментариях не дается вразумительного объяснения осознания наготы Адамом и Евой.

А объяснение очевидно — нагота как признак принадлежности к природе. Животные не знают о своей наготе. Как только человек попробовал с древа познания добра и зла, он осознал себя человеком.

Далее последовало изгнание из Рая, (метафора выделения из природы) и необходимость производить пищу самому. Ранее он как птицы о пропитании не заботился — природа обеспечивала его пропитанием, а одежда ему не нужна была. Теперь голому ему понадобился кров и одежда.

Подобно же развитие отдельного индивидуума. В младенчестве, еще не осознавая себя личностью, ребенок как бы живет в Раю, являясь частью природы. Не сознавая своей смертности, он не добывает и не производит пищу, а получает ее с молоком матери. Ребенок еще часть природы.

И до тех пор, пока он ребенок, он совершенен как часть природы. (Это важно в наших рассуждениях и подробно об этом в Главе №3 Детскость).

Чем меньше роль сознания, тем ближе человек к природе.

Итак, смысл жизни — понять, в чем смысл жизни. И тут мы пришли к Геделю и к заключению, что когда человек поймет, в чем смысл его жизни — смысл жизни исчезнет. Потому что человек, постигший смысл жизни уже не будет человеком, а будет чем-то другим с другой функцией. Возможно он обретет бессмертие и станет подобен Богу, рассуждая метафорически.

3.22 «И сказал Господь Бог: вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.

3.23 И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят.

3.24 И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».

Эрвин Шредингер в уже упоминавшейся книге «Что такое жизнь?» пишет: (”What is life” Erwin Schrodinger)

«..из поколения в поколение, без заметного изменения в течение столетий хотя и не в течении десятков тысяч лет, передается весь (четырехмерный) план фенотип, вся видимая и явная природа индивидуума. При этом в каждом поколении передача осуществляется материальной структурой ядер тех двух клеток, которые соединяются при оплодотворении. Это чудо! Имеется еще одно большее чудо, хотя и связанное тесно с первым, но относящееся уже к другой сфере.

Я имею в виду тот факт, что мы, чье существование целиком основано на удивительной игре именно этого механизма наследственности, все обладаем способностью узнать о нем так много.

Мне представляется, что в отношении первого чуда наши знания могут дойти едва ли не до полного понимания. Второе, возможно, вообще, лежит за пределами человеческого познания».

  1. В чем состоит назначение искусства

Мы установили, что человек не адекватен своей функции познать смысл своего существования и, следовательно, не совершенен.

Но каким образом, несовершенный человек создает совершенные произведения искусства?

Мы попытаемся ответить на этот вопрос в следующей главе Детство, а пока нам необходимо определить, в чем состоит назначение искусства, чтобы понять почему некоторые произведения искусства определяются как совершенные. Та же Мона Лиза или Парфенон.

Несколько ранее нам пришлось определять, в чем состоит смысл человеческого существования, теперь возникла необходимость определить, в чем назначение искусства. Повторяю, все это нам приходится делать, не исходя из философских или эстетических концепций, давно, многократно и фундаментально разработанных, а несколько в ином ракурсе, по очевидно возникшей необходимости разрешения узко поставленной в книге цели.

Поразительным образом. эти два кардинальных вопроса нашего существования: в чем смысл жизни и каково назначение искусства, неразрывно связаны.

Мы пришли к выводу, (по крайней мере, в системе координат нашего исследования), что назначение человека познать свое назначение, постичь смысл жизни. Осуществление этой функции достигается РАЦИОНАЛЬНЫМ путем посредством науки, и в принципе недостижимо в пределах человеческой жизни. Недостижимо теоретически в соответствии с теоремой Геделя. И недостижимо в соответствии с самим методом науки, построенном на непрерывном накоплении фактов внутри существующей парадигмы знаний, и затем на основе накопленных фактов замене существующей парадигмы на новую. Другими словами, процесс познания бесконечен.

Однако, осуществление этой функции — познание человеком смысла своего существования происходит также ИРРАЦИОНАЛЬНЫМ путем с помощью религии и искусства. В этом случае человек получает некоторое утешение и компенсацию за горечь разочарования рационального пути.

В утешение нам даны религия и искусство, которые мгновенно в пределах человеческой жизни дают нам понимание, ощущение постижения смысла жизни и назначения человека.

В религии или в искусстве мы становимся совершенны на то короткое мгновение, когда соприкасаемся с Богом или искусством, получая прощение за наше прометеевское высокомерие.

Определение совершенства — максимально соответствовать своему назначению. Назначение искусства, как и религии, дать человеку возможность мгновенно познать истину.

Следовательно, можно допустить, что совершенно то произведение искусства, которое дает нам эстетически мгновенное ощущение познания абсолютной истины.

Именно ощущение познания, не само познание

Разумеется, искусство многогранно и имеет много функций в человеческом обществе, включая утилитарные, от колыбельных песен и маршей, до пропагандистских фильмов и плакатов. Но в высшей своей форме искусство служит познанию абсолютной истины.

Все это очень метафорично и расплывчато, но если обратиться к религии, у которой та же цель, то приобретается вполне осязаемая конкретность: истина в Боге.

Конечно, Бог как осязаемая конкретность — метафора.

Бог — самая большая метафора в мире, которая, тем не менее, осязаема конкретно, поскольку мы живем внутри этой метафоры.

Религия использует искусство — мессы, живопись и архитектуру церквей, потому что искусство первоначально служило целям религии, то есть познанию Бога.

Для религиозного человека это понимание очевидно — истина в Боге, и смысл жизни следовать ему, любить его и попасть в Рай, обрести вечную жизнь.

Но предоставим религию теологам. Вернемся к искусству.

Высшая цель искусства — познание истины. Казалось бы, наилучшим образом этой цели должны служить вершины достижений в искусстве.

Но это совершенно не обязательно. Практически любое произведение искусства может служить высшей цели — познанию смысла жизни.

Как это происходит?

Выполнение искусством своей высшей цели — служение познанию абсолютной истины, смысла жизни есть процесс взаимодействия между зрителем и произведением искусства. В чем суть этого взаимодействия?

По определению совершенно то, что максимально соответствует своему назначению.

Если некое произведение искусства (лубок «Лебеди на пруду» или романс «Очи черные») достигают этой цели, значит, они совершенны.

Есть ли здесь какое-нибудь противоречие с тем, что сказано о Моне Лизе в главе об энтропии?

Наше первое определение совершенства — оптимальное соотношение информации и энтропии.

Измерению эти величины не подлежат, но интуитивно нам понятно, что песня Подмосковные вечера, к примеру, содержат меньше информации, чем Шестая симфония Чайковского.

Однако, Подмосковные вечера могут служит целям познания абсолютной истины или смысла жизни у определенной личности в большей степени, чем Шестая симфония. В чем здесь парадокс?

Дело в том, что, как уже я упомянул, восприятие и воздействие искусства процесс взаимный и зависит не только от количества информации в произведении искусства и степени организации этой информации, но и от уровня информации, содержащейся в слушателе и степени ее организованности в его памяти.

Проще говоря, уровни знаний разных людей и степень упорядоченности этих знаний у них существенно варьируются. Важно иметь ввиду, что когда я говорю «уровни знаний разных людей», я подразумеваю также и эстетическое чувственное знание, не только уровень образованности.

В результате мы имеем как бы две параллельные решетки, противостоящие друг другу, одна из которых представляет собой множество произведений искусства, а другая множество ее потребителей. Между потребителями и произведениями искусства происходит постоянное взаимодействие. В те моменты, когда уровень совершенства потребителя (программист с Гугла или фермер из Огайо или член Думы в России) совпадает с уровнем совершенства произведения искусства (вальс Амурские волны), наступает момент прозрения, катарсис и мгновение постижение смысла жизни. Или еще пример: Эйнштейн, слушающий Моцарта; или Марина Цветаева, читающая Пастернака.

Как же определить уровень совершенства, если любое произведение может привести человека в состояние экстаза и мгновенного прозрения и, следовательно, к познанию истины?

Для разрешения этого противоречия мы и придумали второе определение совершенства как оптимального соотношения информации и энтропии. Произведение с низкой оптимальностью соотношения информация к энтропии достигает своей цели, если и объект его воздействия имеет адекватную оптимальность.

Существует различие между словами из Танго (слова Н. Венгерской):

Вам возвращая ваш портрет,
Я о любви вас не молю.
В моем письме упрека нет
Я вас по-прежнему люблю.

и пушкинскими стихами:

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.

В этом различии состоит блеск и нищета субъективности восприятия искусства.

Следующим в нашем контексте вопрос о том, каким образом гениям искусства удается создать нечто такое, что приводит нас в столь возвышенное состояние? Каким образом? В следующей Главе — Детскость.

(продолжение следует)

Print Friendly, PDF & Email

3 комментария для “Михаил Гольдентул: ЧТО ТАКОЕ СОВЕРШЕНСТВО

  1. Бог, сотворивши человека, продолжает совершенствовать его психо-физические качества и сам в нем совершенствуется. Если цитировать Ветхий завет, то следует обратить внимание на то, что в Ветхом завете не встречается слово «совесть». Его впервые начинает употреблять апостол Павел. Это качество появляется у человека в процессе его совершенствования. Наблюдая за человеком, Бог пришел к мысли о необходимости наличия у человека возможности самоконтроля и создал такой механизм, который первоначально мог не быть в Его планах. Можно привести другие примеры, если поискать. Поэтому говорить о совершенстве человека рано.

  2. Мне рассуждения в этой статье о совершенстве чем-то напоминают многолетние споры в ТРИЗ-сообществе об одном из основных понятий ТРИЗ (теория решения изобретательских задач) — идеальности.
    «Чем-то» потому, что понятие «идеальность» только появившись уже было более инструментально, поскольку использовалось для решения практических задач, а не для очередного «понимания», например, смысла жизни.
    Сделайте поиск по «триз» и «идеальность», чтобы узнать больше.
    Успехов! 🙂

  3. «ЧТО ТАКОЕ СОВЕРШЕНСТВО» …

    Многое зависит от того в какой стране, в какой культуре человек воспитан и живет. Если o предметах бытовой техники, о продуктах новейших технологии ещё может быть какой то более-менее общий, глобальный, но временный консенсус (в нынешнии век все стремительно стареет — самому совершенному автомобилю, мобильному телефону, компютеру в ближайшем будущем уже подкрадывается замена на более совершенную модель), то насчет всего что касается исскуств никакой такой консенсус в принципе невозможен. Все изобразительное исскуство, на протяжении веков созданное в христианских странах — картины, скульптуры, фрески, музыкалные произведения (литургии, мессы, реквием) и даже архитектура (если на ней присутствуют религиозные символы) — являются неприемлемыми с точки зрения исламской теологии/правоверного мусульманина.
    Израиль тут может служить интересным примером — как маленький микрокосмос таких противоречии, где понятие совершенства в исскустве давно породило нескончаемые споры, конфликты, горькие обиды и чувство антагонизма между разными общинами. Творчество Пушкина и Моцарта (Чехова и Малера, Родена и Модильяни …) вряд ли будут считаться образцами высшего совершенства среди тех, кому только упоминание данных фамилии вызывает рефлекс неприятия и отторжения, как чего то чуждого или даже (особенно в последние годы) дискриминирующего.

    “Высшая цель искусства — познание истины. Казалось бы, наилучшим образом этой цели должны служить вершины достижений в искусстве.”

    Для светского человека да. Для религиозного нет. У обеих категории homo sapiens понятие истины (и совершенства) существенно отличается.

Добавить комментарий для Капитан Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.