С ним можно было говорить обо всём на свете. Мы регулярно, каждую неделю созванивались по скайпу. Блестящий эрудит, большой знаток и любитель шахмат, классической музыки и поэзии, он жил в Израиле с 1971 года, но при этом сохранил все черты прошлой, питерской жизни. Об истории шахмат он знал всё. В его библиотеке были собраны какие-то редчайшие книги, и он частенько делился какими-то малоизвестными фактами. Виделись мы всего несколько раз, но на протяжении последних лет десяти общались настолько полнокровно, что иначе как дружбой это и не назовёшь.

Шахматные этюды Эмиля Сутовского

Савелий Дудаков

Эмиль Сутовский

28 июль 2022 г. исполнилось восемьдесят три года со дня рождения моего старшего друга Саввы. Савелия Дудакова. Увы, уже почти пять лет, как он ушёл. Но вспоминаю его нередко, и знаете, голос, прямо слышу голос его порой. Задорный. Такой молодой, даже в 78, даже несмотря на все болезни. Говорят, пока о человеке помнят, он жив. Думаю, что все, кто дружил с Саввой, помнят его до сих пор. А для того, чтоб о нём знало и помнило молодое поколение, в ноябре собираюсь вместе с его учеником, чемпионом Иерусалима Московичем организовать тематический турнир памяти Дудакова. Дебюты его любимые — королевский гамбит и контргамбит Альбина. Будем помнить. Чуть ниже — текст, написанный в октябре 2017го…

С ним можно было говорить обо всём на свете. Мы регулярно, каждую неделю созванивались по скайпу. Блестящий эрудит, большой знаток и любитель шахмат, классической музыки и поэзии, он жил в Израиле с 1971 года, но при этом сохранил все черты прошлой, питерской жизни. Об истории шахмат он знал всё. В его библиотеке были собраны какие-то редчайшие книги, и он частенько делился какими-то малоизвестными фактами. Виделись мы всего несколько раз, но на протяжении последних лет десяти общались настолько полнокровно, что иначе как дружбой это и не назовёшь. Благодаря его советам, я прочёл несколько замечательных книг и десятки удивительных стихов. Он мог посоветовать посетить какой-то удивительный малоизвестный музей в далёкой стране или прослушать исполнение блестящего, но почему-то забытого пианиста… С Савелием было всегда интересно, и трудно было поверить, что у нас 38 лет разницы. Он следил за всеми моими партиями, порой излишне восхищаясь моим непрактичным стилем игры, и постоянно подначивая сыграть нечто романтическое — королевский гамбит, дебют Альбина, гамбит Блюменфельда… Это было отнюдь не просто бряцанье звонкими названиями: Савва был сильным кандидатом в мастера в Ленинграде, а в Израиле стал национальным мастером и даже пробился в финал чемпионата страны. Профессор (так я его называл) написал с десяток книг и множество статей, каждый раз перелопачивая гору литературы. Но при этом был отнюдь не книжником, а непосредственным и жизнерадостным человеком, которому ещё жить и жить… Ком в горле. Слёзы на глазах. Вечная светлая память.