Беременная смерть с отточенной косою,
Не узнана никем, проходит по стране –
Кого ей отделить границы полосою
От страхов и посул, понятных не вполне?

Да что там говорить! — сегодня пониманье
До уровня души ещё не поднялось —
И плачет в стороне, за режущею гранью,
Беременная жизнь с цветком, растущим вкось.

СТИХОТВОРЕНИЯ

Владимир Алейников

Беременная смерть с отточенной косою,
Не узнана никем, проходит по стране –
Кого ей отделить границы полосою
От страхов и посул, понятных не вполне?

Да что там говорить! — сегодня пониманье
До уровня души ещё не поднялось —
И плачет в стороне, за режущею гранью,
Беременная жизнь с цветком, растущим вкось.

* * *

Того, что ищешь, больше нет –
Острее бритвы, очерет
Изранит губы огорченью –
И кровью крашенный песок,
От бед людских на волосок,
Шатнётся к тёмному влеченью.

Где жалом скудного жилья
С пчелиной хваткою семья
Вконец измучена — и сенью
Ей мнится, всё-таки живой,
Весь небосвод над головой, –
Ещё заслужит ли прозренье?

Свободных предков кровь и плоть
Уже нельзя перебороть –
Зачем, зачем ты ввысь стремился?
Ты вроде здешний — а не здесь,
Гореньем высвеченный весь,
Скажи — чего же ты добился?

Пусть дождик выстраданный льёт,
Пусть влагу почва дольше пьёт, –
Его бессмертное звучанье
О нас, обиженных, грустит —
И столько грешным не простит
Минут постылых одичанья.

* * *

И ты откликнулся, и ты восстановил,
Чутьём направленный, прозревший без гаданий,
Свой путь — и нехотя, со вздохом, оживил
Сей хор немыслимый сомнений и страданий.

Но тот, кто некогда тебя благословил
На путь единственный, не ждёт ли продолженья?
И ты одумался — и вот остановил
Сей ход безвременья — и слову дал движенье.

* * *

Распознать знакомое струенье —  —
Созиданье? — нет, сердцебиенье,
Прорицанье, рвение, забвенье,
Состраданье, — вот она, зима!
Серебренье, веянье, порханье,
Привыканье, тленье, придыханье,
Пониманье, жженье, полыханье,
Тайники, задворки, закрома.

Ну-ка вынем джинна из бутылки,
Поскребём растерянно в затылке,
Золотые времени ухмылки
Превратим в песчинки, — полетим
В никуда, — с волшебными часами
Заодно — и даже с небесами
Не в родстве ли? — может, с чудесами
Всё, что проще, видеть захотим.

Не затем я гибнул, воскресая,
Чтобы мгла куражилась косая
Над землёю, — столькое спасая,
Обрести пристанище в тиши
Помогло мне всё, что было близким,
Что высоким было или низким,
Было с ростом связано и риском —
Вот и стало памятью души.

* * *

Осень вспомнить о нас должна —
С нами то, что и с ней, бывает —
И неведомо что она
Под листвой до поры скрывает.

По садам словно ток прошёл —
И затихли, как будто снова
Каждый час уж не так тяжёл,
И отменно они здоровы.

Возвышается некий знак
Над роями окошек жёлтых —
Знать, задумано было так,
И хватает огней зажжённых.

И порог, что давно истёрт,
Что знаком наизусть, до боли,
Новизною нежданной горд,
Будто не был у дней в неволе.

И зима, широко раскрыв
Голубые свои глазницы,
Понимает людской порыв,
Стольких лет вороша страницы.

И ведёт со ступенек след
В порошенье, где коркой льдистой
Запечатан прямой ответ
На вопросы погоды мглистой.

* * *

Где-то кружится дыма колечко,
Кто-то выйдет, смеясь, на крыльцо,
Тает свечка и топится печка, —
Ты к звезде поднимаешь лицо.

Ты одну её ищешь упрямо
Средь мерцающих в небе огней —
И мирские громоздкие драмы
Рассыпаются в прах перед ней.

Неизведанной силой тревожа,
Несгибаемой правдой светла,
Так на вещее слово похожа,
Не случайно над миром взошла —

И её называешь своею
Потому, что повсюду она,
Сохранять на распутьях умея,
Сокровенному смыслу верна.

И сиянье её драгоценно,
И не свойственна ей маета —
И доверишь ты ей откровенно
Всё, что складкой лежало у рта.

Всё, что ею даровано — свято,
И в снегах киммерийской зимы
Постигаешь пугавший когда-то
Ропот века, плывущий из тьмы.