Ване Ступорову приснился странный сон. Будто сидит он на каком-то совещании-заседании, и глаза у него слипаются. А заснуть никак не может, мешают докладчики. Люди все именитые, отличившиеся то там, то сям. И вдруг (снится ему), что всхрапнул он бесконтрольно и свалился со стула в самый неподходящий момент. Испугался Ступоров, само собой (во сне, разумеется), а кто бы на его месте не испугался?

 Ступоров на совещании

Александр А. Локшин

Ване Ступорову приснился странный сон. Будто сидит он на каком-то совещании-заседании, и глаза у него слипаются. А заснуть никак не может, мешают докладчики. Люди все именитые, отличившиеся то там, то сям. И вдруг (снится ему), что всхрапнул он бесконтрольно и свалился со стула в самый неподходящий момент. Испугался Ступоров, само собой (во сне, разумеется), а кто бы на его месте не испугался? Тут приблизились к нему люди именитые (и во всем, в чем только можно, заслуженные), и как начали на него орать:

—  Давай, дескать, ты наш Ступоров-Недоступоров! Выскажись-ка подробненько, о чем мы тут совещали, пока ты дрых! А мы уж как-нибудь решим, что с тобой дальше делать…

Залепетал тогда Ступоров и понес всякую околесицу с ахинеей пополам, а люди именитые на него больше не орут, улыбаются, мол, верно все говоришь, Ваня Ступоров.

—  Не сердимся мы больше на тебя, —  говорят, —  видим, что ты наш человек, все верно понимаешь!

Обрадовался тогда Иван, что легко отделался, запела у него душа, и захотелось ему еще больше высказаться перед честным народом насчет пятого-десятого.  Вылез он на сцену, но прежде чем сказать свое слово, пригляделся ко всему собранию и видит, что у половины собравшихся лисьи морды, а у другой половины —  человеческие, но с собачьим выражением лица.

“Интересно, —  подумал Ступоров, —  а сам-то я как выгляжу? Эх, чувствую я, что не лисье у меня выражение.”

Вот стоит он сцене, ждет, когда ропот стихнет.

Тут, конечно, все зашикали, мол, соблюдайте тишину, сам Ступоров сейчас говорить будет.

Ну, Иван не растерялся, как прежде с ним бывало, когда на публике приходилось высказываться, а наоборот, преисполнился вдохновения.

—  Вы, —  сказал он, направив указательный палец в самую гущу лисообразных существ, —  еще не поняли тайного смысла пятого-десятого! В силу оторванности от реалий жизни! С ее проблемами! Вам еще до нас расти и расти! И то, никогда не дорастете. А вот мы —  тут Иван направил свой палец в гущу собаковидных —  не такие, как вы! Потому что у нас более крепкие связи с Матерью Природой!

—  И челюсти тоже белее крепкие, —  подсказал кто-то из зала.

Тут началось такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Собаковидные воодушевились и закричали:

—  Мяса хотим! Сырого! Сейчас дай!

Лисообразные от них не отставали:

—  Мы тоже хотим! И нам дай!

Понял Иван, что, хотя все происходит во сне, кончиться это дело может печально, если проигнорировать просьбу голодных товарищей.

Вывел он их во двор, где люди всякого возраста обычно гуляют с домашними любимцами, и говорит:

—  Угощайтесь! Каждый имеет право на вкусную и здоровую пищу, если он ее сам поймал…Не тушуйтесь, любезные дамы и господа!

  Тут проснулся Иван, и заныло у него под сердцем, и все поплыло перед глазами. Как это он, находясь, хотя и во сне, но в здравом уме, мог такое совершить. Встал он, подошел к окну, хотел выглянуть во двор, но не решился.

Потом мельком взглянул в зеркало и упал в обморок.

24 марта 2023